|
Нет больше никаки, увы, надежд.
Все реже пользуюсь любимой запятой.
Меня корит винительный падеж
и жжет карман фальшивый золотой.
Мятеж мучительный души моей больной -
он пользует меня. как Айболит.
Но что же это, Господи, со мной?
Душа без запятой, как зуб, болит.
Инфинитив не пользует меня -
он клятву Гиппократа позабыл.
И я живу, судьбу свою кляня
средь запятых заброшенных могил.
Все реже междометнейший восторг.
Все чаще многоточье на лице.
Фата ... Фиалка ... Неуместен торг...
Муму ... Герасим ... Что еще в конце,
Чем мне сулит история в конце
предательства прекрасной запятой?
Стою я с междометьем на лице ...
Рыдаю над убитой красотой ... |
|
Поэт, ты Музу упустил.
Да как же мог ты?!
У ног её лежишь без сил,
кусая локти.
Поэт, ты злоупотребил
моим доверьем.
Ты глаз на Музу положил
и хлопнул дверью.
Лежишь у ног ее, червяк.
Где счастье наше?!
Какой ты всё-тки дурак!
Твоя Параша. |
|
Внезапно исподвОль -
не Исподволь, заметьте,
(естественно)
осознание приходит
толиных во тьме брожений.
Толь колотися и рвется
на ветру воображений.
Вероятно, быть грозе.
Но я объеду на козе.
На душе - копыта слепок.
И рождение - вне страсти.
Толпы деток-малолеток.
Виршеплетства злые страсти. |
|
Сочувствую - и правда, тяжело
на пустоту нанизывать слова
и поэтично напрягать чело
бессмыслицей, хоть не расти трава. |
|
Полуполоматое автО.
От дождей намокшее пальто.
Шустрых километров дикий скач.
Толин хохот, толин детский плач.
... Ах, зачем ты языку - палач? |
|
Она стоит пред банкоматом -
богиня, нимфа, ласточка, русалка,
и кроет автомат отборным матом,
так что краснеет, блин, землечерпалка. |
|
Духовный сан произносил слова,
спрягая в круговерть планеты.
О, мысль дыши, пищевари трава,
чтоб миром вечно правили поэты.
Спрягай и запрягай духовный мир,
вяжи покрепче свой ГордИев узел,
ведь ты, поэт, Вселенной командир,
сержант сверсхрочный жизнесольной Музы.
Ты - Бог, ты - царь, творишь миры ты,
чтобы они вращались плавно.
и управляешь ходом их.
Когда б еще были закрыты
уста твои - вот было б славно. |
|
Навернулся с антресолей
головой
Из осколков черепа
склеил его в башку.
И ... вот, пишу. |
|
Мы лето, осень пропустили
прошляпив,
зиму вбили в гной,
и под любви крестом могильным
червяк
прижился дождевой.
В стихов костер скидай одежды,
гори огнем
наш стильный лоск.
Друг в друга вжаться без надежды,
дрожать,
пока сгорает воск
любви. |
|
Исправление:
вместо "уже кулёк" читать "пустой кулёк" |
|
Замру я мышкой, притворюсь сурком
и стану ждать, коля себя иголкой,
чтоб не заснуть. Но фиг ли в этом толку?
Проснусь - уже кулёк лежит под ёлкой. |
|
В предновогодней сутолОке
любовь закинули в сугроб.
Ах, почему мы так жестоки?
Нам любоваться на неё б.
Уж без патронов магазины
и без бензина лимузины
стихов моих. |
|
Как ка ... как камень глухо
крушил подножья миражей,
так я - я не приятель лжей,
завижу ложь - и врежу в ухо.
Я ненавижу всяку лож -
без мягких знаков снисхожденья.
таку увижу - в руки ножь
и режу до изнеможенья,
топлю останки. Все равно
она всплывает без печали,
затем, чтоб перегнать в вино ...
ну да, вы верно угадали.
Пока же полнится река
сырьем исходным для нектара,
есть смысл в жизни дурака
и паровозу хватит пара. |
|
Новый год идет.
Что он нам несет?
Праздничная ночь.
Ну, а мне невмочь -
стол, накрыт, лежит,
холодец дрожит,
красная икра,
дЕвица хитра,
я стою в сенях,
на руке синяк -
тяжело перо.
Мне не до пиров. |
|
Гагарин уж не выправит нетленку.
Потухнет монитор на бледном животе,
и вскроет самурай свою коленку
на сто восьмой космической версте.
И я вам говорю, как на духу,
что стихотворец перельется в склянку,
из бога сварит жирную уху,
чтоб, закусив, потом терзать тальянку.
Прозрачный мозг поэта на столе
мерцает в тишине анатомички.
а сам поэт с улыбкой на челе
средь трупов стих слагает по привычке. |
|
Дождливым прохладным утрОм
что так беспокойно нутрО?
Зачем этим сереньким Утром
любви захотело вдруг нУтро?
Плюс - вывоюсь разными фразами.
А минус - цвету метастазами
бетонного леса и запаха сук
под дантова ада мыслЕй вперестук. |
|
Ты снова приволок мне апельсин.
И я искала донце в глуби блюдца.
Ты мне заправил прядку волосин,
а елки иглы в руки не даются.
И мальчики кровавые в глазах.
И вот на елке догорели свечи.
И снова новый век берет за плечи -
уж пятый раз! И долечки в слезах. |
|
Сознанья лень и горечь отрезвленья.
Пощечина судьбы - принять и умереть.
Но нет! Сперва родить стихотворенье.
Ну, надо же настолько омудреть. |
|
"Окоём океановой глуби
Атлантически тих и велик" - отлично.
Прочее - натужная игра слов, материал для пародий.
Голуби голубят лики бликов.
Ланиты прилуняются то на лоне, то на луне.
Океан окаянен. Окоем окаймлен.
Лен ленив. Нивелирую нивы
синеватость синиц. А приливы
приливают, ваяя ваалы.
Молоко - молоканам. Мороки
молоки в посике искр икры.
Акации аллитераций
литературны до дури. |
|
Живу, ни о чем не жалея.
И ты, поэт, не жалей.
Ведьма морей Лорелея
стала теперь Лорелей.
Много имеет наука
гитик. Остер глагол.
Нынче простая штука
переменить ей пол. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
