Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Владимир Борисов (Vladimir)
Объем: 16487 [ символов ]
Шары на проводах
Шары на проводах
 
Когда Иван Колчанов доковылял до монастырских ворот, легкие утренние сумерки уже растворились в радостной акварели мартовского неба. Воздух стал настолько
прозрачен, что даже на самых дальних крестах, венчающих церковные купала,
отчетливо виднелись тонкие, острые гвозди, предназначенные для отпугивания
голубей и ворон. Впрочем, голуби в ожидании подачек уже расселись на брусчатке
перед монастырскими стенами, а громкоголосая воронья стая с криком кружила над Лаврой.
 
На проводах, то тут, то там, жалкими разноцветными мазками
колыхались полуспущенные воздушные шары: грустное напоминание о прошедших на днях майских праздниках.
Поздовавшись с постоянными торговцами и торговками, Иван, поставив на попа большой фанерный ящик и застелив его газетой, начал неторопливо раскладывать свой товар: иконы - новодел, деревянные точёные свистульки и расписные матрёшки.
Торопиться особо было некуда: автобусы с интуристами в Сергиев Посад приезжали обычно после десяти утра, а москвичей по причине понедельника, сегодня, скорее всего, будет совсем немного.
Вдоль шеренги торговцев и нескольких профессиональных нищих, не торопясь прошелся местный чин от милиции. На первый взгляд глаза служивого тусклы и безразличны. Да и само лицо, плоское, покоцанное оспой кажется туповатым. Посмотришь на такое и сразу же отнесешь его владельца в разряды людей неумных и недалеких, обделенных и воображением и памятью. Но это далеко не так. Часам к трем пополудни он пройдется снова, но уже с иной целью - собрать ежедневную мзду. Берет не Бог весь сколько, но ежедневно, согласно выложенному поутру товару. Все к этому настолько уже привыкли, что не находили в подобных поборах ничего предосудительного.
Иван тяжело опустился на небольшой раскладной стульчик, закурил и, прикрыв глаза, попытался расслабиться. Но нудная боль в культе, натертой тяжелым деревянным протезом, мучила и раздражала: болел, казалось,весь обрубок ноги от колена до паха.
- Скорей бы уж лето... , - Инвалид выплюнул окурок через левое плечо.
- Говорят, водка на мухоморах помогает.... Дескать, для костей первейшее
средство...
- Ась? Что? - Заполошилась глуховатая и глуповатая старуха справа от Ивана, торговка жареными семечками.
- Да все нормально, Глафира. Угомонись..., - проворчал Колчанов, морщась, пощипывая и поглаживая ноющее колено, - - ...Вам хорошо. Говорят вы те, что семечки жарят, в них, пока они горячие,
семечки-то, свои ноги распариваете....Якобы даже геморрой проходит... ,
- Врут люди.... Вот те крест врут, закрестилась старуха. Иногда казалось, что она слышит лучше иного молодого...
- Геморрой распаривать только хужее будет....При геморрое первое средство - сосульку в задницу. Хоть и холодно, но помогает....Или на худой конец съесть стакан кизила вместе с косточками...
Глафира замолчала и, обхватив отекшими коленями мешок с семечками, казалось, задремала.
- Ишь - ты: стакан кизила... Иван уважительно покосился на соседку...
- Послушать - чистый проктолог. Даром что читать не умеет...
Он снова закурил и, заметив, что к площади подошел большой, ярко разукрашенный автобус с интуристами, достал тряпицу, смоченную в льняном масле, начал протирать матрешки.
Иностранцы, как обычно громкие и суетливые, высыпали из салона автобуса и тот час же защелкали фотокамерами. Казалось, их поражало все, что они видели вокруг: и массивные монастырские стены, и облитые ранним солнцем церковные купола, и бутафорски-убогие фигуры нищих, выстроившихся возле тяжелых решетчатых ворот.
Глуховатая Глафира зло сплюнула и зашептала что-то недоброе, разглядывая интуристов. Те, в отличие от российских, семечками не интересовались, наверное, брезгуя и вида пыльного мешка, и мутного мерного стаканчика, да и самой торговки: неопрятной, болезненно рыхлой.
Перед ящиком Ивана, напротив, тут же организовалась небольшая шумная очередь. И матрешки, и иконы тот час же перекочевали в сумки и пакеты иностранцев. Колчанов кистью владел отменно, да и запрашивал за свои поделки относительно недорого. А иконы к тому же, он довольно неплохо старил, искусно наносил кракелюры, да и доскам придавал нужный внешний вид.
Когда первая волна покупателей схлынула, Иван из жалости и для почину купил у соседки большой стакан семечек и, высыпав их в карман телогрейки, выложил на прилавок последние свои свистульки: простенькие, точеные из дерева соловушки. Он точно знал, что теперь в «холостую» просидит с этими свистульками весь день, но идти домой в неуютную квартиру, где, казалось, даже стены излучали враждебное равнодушие, старику отчаянно не хотелось. Здесь хоть обманчивое, но общение, спасение от жуткого, больного одиночества. Колчанов выудил из пакета стаканчик с водкой, и неторопливо содрав жестяную крышку, так же неторопливо в несколько глотков выпил содержимое. Холодная водка по первости обожгла рот, но тут же разлилась по душе теплой, спасительной волной, на время смывшей и бесконечное одиночество, и боль в культе. Смахнув ладонью выступившую слезу, Иван закурил по-особенному сладостную после водки папиросу и только тут заметил стоящего рядом мужчину в годах, по-видимому, отставшего от своей группы иностранца.
- Иван?- Полуутвердительно проговорил тот и зачем-то снял свою темную, дорогого фетра шляпу. В мягких седых волосах запутались солнечные лучи и от того все лицо его показалось Колчанову необычайно располагающим и как бы даже знакомым.
-А у нас в России, товарищ интурист, кажный третий Иван, -приподнимаясь
со стульчика, проговорил Колчанов, - так что угадать несложно...
- Колчанов Иван. Номер шестьсот сорок девятый? - Иностранец пододвинулся к
инвалиду настолько близко, что тот почувствовал от незнакомца легкий запах
одеколона и хорошего табака.
- Номер что...? - Иван вдруг отшатнулся и, выронив недокуренную папиросу,
непроизвольно попытался широко расставленными ладонями прикрыть онемевшее в крике лицо.
- Кто ты, мать твою? Кто..., -выдавил он, наконец-то, вупор вглядываясь в лицо мужика.
- Грегуар Бланше. Ты называл меня Гришей.... Вспомни: Гриша Бланше, номер двести восемнадцать... Лагерь Заксенхаузен. Вспомни, Иван....Вспомни. Я тебе через колючку сигареты передавал... Нам их через Красный крест присылали....И хлеб тоже... Да вот, кстати, посмотри, - Бланше судорожно распахнул на груди черное пальто и дрожащими пальцами отстегнул блеснувшую на солнце медаль, протянул ее Колчанову.
- Это медаль, медаль узников концлагерей...Я всегда ее ношу....Теперь ты
вспомнил?
*****
... Иван устало привалился к стене барака и подставил лицо вечернему солнцу. Здесь в
небольшом закрытом от ветра закутке даже в холодные зимние вечера было
несколько теплее. Колчанов обнаружил это место еще весной, когда рыскал по
лагерю в поисках молодой крапивы, съедобной и сытной. С тех пор он почти каждый
вечер приходил сюда. Приходил после вечерней проверки, чтобы в оставшиеся час -
полтора до колокола, извещающего отбой в лагере, побыть в относительной тишине.
Тишине, которую не смогут нарушить остервенелый лай откормленных собак,
гортанные окрики вооруженных охранников, грязный самонадеянный мат капо -
старшего по бараку, суки и уголовника. Приходил, так как даже лишняя минутка в
своем бараке, постылом, пропахшим немытыми, потными мужскими телами, зараженном
полчищами клопов и вшей, казалась ему, тяжелым довеском к его и без того
безрадостной жизни. И кроме того, именно здесь он впервые в своей жизни протянул
руку за хлебом, жалким подаянием, быть может спасшим его от голодной смерти, и
именно здесь ломая себя впервые произнес тяжкое, унизительно-жуткое слово - "Дай".
Он попросил хлеба у заключенного. Пусть у более сытого, более «свободного», более здорового и менее уставшего, но заключенного. И теперь, в душе проклиная себя за слабость и бесхребетность, он приходил сюда снова и снова, словно дворняга, возвращаясь к собственной рвоте, одновременно желая и не желая встречи с тем, кто когда-то громко и весело спросил его: "Иван. Хлеба хочешь?"
А еще, сюда, за барак по странной прихоти розы ветров не попадал вездесущий,
прогоркло-удушливый дым крематория. Хотя трубу его, приземистую, красного,
прокопченного кирпича было отлично видно.
... За колючей проволокой натянутой метрах в двух от сарая расположилась западная часть лагеря. Там содержались немцы и военнопленные из Европы: голландцы, французы, бельгийцы....На крыльце барака, стоял патефон. Звучала какая- то, совершенно вздорная и веселая мелодия, а заключенные, как один одетые в чистые полосатые спецовки, занимались кто чем: кто курил, кто писал письма, кто раскидывал карты за дощатым столом в крытой курилке, а кто играл в футбол. "Господи! - думал Иван, пораженно вглядываясь в мужиков, гоняющих мяч по небольшому полю, обустроенному между во
донапорной башней и бараком, - Да откуда у них берутся силы? Откуда... " Впрочем, он тут же гнал прочь все эти вопросы лишь возбуждавшие в нем лишнюю и бесполезную озлобленность. Эти заключенные никогда не спускались на работы в каменоломню, туда, где он и тысячи таких же, как он, бывших солдат Красной Армии с кирками, кувалдами и тачками рвали жилы по одиннадцать-двенадцать часов нечеловеческого труда.
... Грегуар Бланше, перед колючкой появился внезапно и, отбросив мяч, уже собирался бежать вслед за ним, когда вдруг увидал сидевшего возле барака Колчанова.
- Здравствуй Иван. Хлеба хочешь?
- Да....Да. Да! - Мысленно прокричал он, с трудом выползая из тяжкой усталой
полудремы, но отчего-то лишь неопределенно пожал плечами и равнодушно спросил, приподнимаясь.
- Откуда ж ты паря, так хорошо по-нашему говорить наловчился?, - взглянул на высокого, темноволосого и носатого мужика и с сомненьем продолжил
- Неужто из евреев?
- Нет, камрад. Я не из евреев, - достал сигарету, прикурил и протянул ее Ивану, слегка оцарапав руку о колючуюволоку.
- Я француз из Парижа....Есть такая улочка - рю Ксавье, так вот я оттуда. Имею
честь, представится - Грег Бланше, - француз шутливо щелкнул каблуками, подняв облачко пыли. "Ишь, какие у француза ботинки хорошие....Почти неношеные... ", - лениво подумал Колчанов, слегка опьянев от выкуренной сигареты. Он снова припал спиной к стене барака и, улыбаясь, прислушался к словоохотливому Грегу. А тот живо жестикулируя, все говорил и говорил, счастливо улыбаясь, словно радуясь новому терпеливому слушателю.
- В моем доме была консьержка, прекрасная женщина, еще не старая....Так вот у нее был любовник, Серж Спицын. Из эмигрантов. Он со мной частенько в шахматы играл. Вот с его помощью я и освоил ваш язык...Что с тобой, Иван? Тебе плохо?
Он вдруг всполошился, пристально глядя на Колчанова. А тот, с силой оттолкнувшись от досок барака, зло и не глядя, рубанул рукой по колючей проволоке. Рубанул хлестко, до крови...
- Ты Гриша, что - то там про хлеб намекал...,- выцедил Иван нехотя, прижав распоротую кисть ко рту...,
- Неси, чего уж там...
 
****
 
- Красивая...
Иван перевернул желтым, прокуренным пальцем, лежащую на ладони Бланше продолговатую, тяжелую медальку и, уже более не обращая на него внимания, начал собирать свои свистульки в пакет.
- Красивая медаль, ничего не скажешь...- пробормотал он глухо и, застегнув
телогрейку, неожиданно зло глянул на Грега,
- Ну а я-то здесь причем, Гриша Бланше!? Какое мне до всего этого дело, товарищ иностранец? Я вас знать не знал и знать не желаю...Может быть вы вообще шпион, господин Бланше? Вон как по-русски шпарите хорошо.... Помню, не помню....Да ни хрена я не помню. У меня вообще склероз...Медальку он мне здесь показывает...
Иван резко развернулся и хромая сильнее обычного направился в сторону автобусной остановки, зло и нервно размахивая свободной от пакета рукой...
 
*****
 
- Послушай, Иван. Говорят, что в спец бараке содержится Яков Джугашвили... Сын маршала Сталина....Да разве ж может быть такое? Что бы отец, глава такой огромной страны как Советский Союз не попробовал обменять собственного сына на немецкого высшего офицера?
- Может Гриша. Этот все может. Я по лагерям с сорок второго и очень хорошо уяснил: раз попал в плен, значит предатель....И не важно, как, при каких обстоятельствах ты в этот плен попал. Один черт - предатель и изменник Родины. И наверно не важно, кто ты: Иван Колчанов или Яков Джугашвили... Я думаю, у этого зверя и детей-то быть не может....Не должно быть у таких людей потомства. Да и не люди это вовсе. Нам наш политрук перед строем зачитал приказ № 130 от 1 мая 1942 года. Как сейчас помню: Приказываю всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск... Приказать легко, а вот выполнить... В конце мая наш полк прижали к реке Сухой Торец. Для тех, кто умеет плавать, река
так себе - в три гребка переплыть можно. А вот для остальных...Я в воду под
пистолетом пошел. Точно знал что утопну, а пошел. Меня немцы, почитай, со дна реки вытащили. Полудохлого. И я, ты слышишь меня, Гриша, до
сих пор не знаю благодарить мне их за это, или нет....Не знаю.... Так что байки про Якова Сталина ты мне не рассказывай. Не к чему, да и не интересно
мне это... Меня сегодня с тачки на кирку поставили. И вот это для меня гораздо более важно. На кирке, дорогой ты мой дружок, долго не живут.
 
****
 
- Да он это, он. Иван Колчанов, - заговорила вдруг Глафира, протягивая иностранцу стакан с семечками. Тот недоуменно взглянул на женщину и качнул головой.
- Да бесплатно бери, чего там...Жаренные, с солью.... А только это тот самый Иван. Ей Богу, тот. Я соседка его, Ваньки-то.... С детства его знаю. Он как с войны вернулся, так ему уже через месяц десятку лагерей дали, как предателю.... А у него на руке три наколки.... Три лагеря пережил. Так ему для полноты счастья еще и наш прописали. Тебе значит медаль, а ему десятку. Там, под Печерой и ногу потерял: сначала ступню оттяпали, а потом и до самого колена. Гангрена, мать ее.
Глафира неожиданно всхлипнула и, поманив пальцем иностранца, вдруг прошептала громко, дурковато оглядываясь по сторонам.
- Ты, паря, если хочешь Ивана отыскать, адресок запомни... Улица Загорская, дом пять и квартира тоже пятая... Одинокий он очень, Ванька-то, вот и озлобился. Другим и пенсия, и почет, и подарки к девятому мая, а у него лагеря и здоровье, и жену, и уваженье отняли.... Вот и озлобился.... А как иначе?
 
***
- А, фашистская морда, опять к лепиле лыжи навострил. Ну и что теперь у тебя
болит? Совесть? Хотя какая к херам собачьим у предателя может быть совесть?
- Я гражданин начальник никогда предателем не был. То, что я в плен попал, так
меня из воды немцы обезоруженного выволокли... Я тогда и при желании с собой
покончить не мог. Нечем было. Да я и стоять-то по-хорошему не мог. С час,
небось, ряской да тиной блевал. Да вы в моем личном деле посмотрите: у меня за душой два побега из концлагерей. Из Аушвица, что в Польше и из Дахау... Я тогда почти до Бреста добраться умудрился.... Ночами пробирался. Две недели шел. Как волчара каждый хуторок и городишку кругом обходил... Родной частью бредил. В стогу сена взяли.... Без сознания. Голод, мать его... Так какой же я
фашист?
- Гражданин начальник...
- Так какой же я фашист, гражданин начальник?
- Ну а все-таки, хули ты у доктора, позабыл?
- Нога у меня гноится, гражданин начальник. Боюсь, как бы не гангрена.
- Нет доктора. Уехала она. К матушке. Самое малое на неделю. Да даже если б и не уехала, я меркую, что товарищ Новосадова с тобой заниматься не стала бы. Она предателей до костей ненавидит.
- Я не предатель. Гражданин начальник, мне стоять трудно... Может быть, вы посмотрите ногу, гражданин начальник? Вы же, насколько я знаю, всю
войну санинструктором прошли.
- Я-то прошел, а вот ты, и такие как ты, всю войну на жопе просидели... Пшел вон в барак, сволочь. У бригадира узнаю, что филонишь, сообщу заместителю начальника лагеря товарищу Гэлдману.
- Гражданин начальник, но хотя бы гной...
- Пшел вон я сказал...
 
****
 
Старуха стянула горловину мешка обрывком шпагата и, приторочив мешок к тележке, тоже тронулась прочь.
- Ты Ивана-то все ж таки навести. Чего там... Он рад будет, я знаю.
Она ушла, тяжело переваливаясь на опухших ногах. Тележка ее еще долго гремела мятыми металлическими колесиками по влажной мостовой, и еще долго ей в след смотрел высокий седой старик с непокрытой головой и распахнутым пальто. Старик Грег Бланше, а некогда заключенный концлагеря Заксенхаузен. Заключенный под номером двести восемнадцать ...
Copyright: Владимир Борисов (Vladimir), 2013
Свидетельство о публикации №302092
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 24.05.2013 01:13

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Светлана Умкеева[ 14.04.2013 ]
   Хороший рассказ, правдивый. У моего деда та же самая история. Намецкий плен, а потом наш Магадан. Пока он воевал, всех калмыков выслали в Сибирь, жену, детей, мать. До сих пор отголоски той жестокости отзываются в людях.
 
Владимир Борисов (Vladimir)[ 14.04.2013 ]
   Спасибо Светлана. Вся беда в том, что в свете нынешних времен, обо всем этом стараются не вспоминать. Спасибо.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта