Гостиная № 2 Зала Прозы. Тексты размещать может только Председатель Зала! | ГОЛОСОВАНИЕ ОКОНЧЕНО
Закончился 2-й поединок Кубка Английского клуба. Он проходил между рассказами «Гены» - автор Ирина Гендельман и «Казачий Чингачгук - Красное Ухо» - автор Михаил Фёдоров.
Со счётом 26:15 победу одержал рассказ «Казачий Чингачгук - Красное Ухо».
Поздравляем Михаила Фёдорова с победой!
ПЕРЕХОДИМ К ДИСКУССИИ С УЧАСТНИКАМИ ПОЕДИНКА
Гены
Ирина Гендельман
Я проснулась сама, что бывает очень редко. Обычно кто-нибудь меня будит. Посмотрела на мобильник – 6 часов. Снова закрыла глаза - можно подремать ещё немного, ведь сегодня, если я ничего не перепутала, суббота. Неожиданно раздался пронзительный крик: «Подъём!» и ловкая рука резко стянула с меня одеяло, хотя оно было подоткнуто со всех сторон. Притворяться спящей было бессмысленно, выиграть можно было не более пары минут.
- Встаём, одеваемся и идём делать тебе фигуру, - в голосе послышались чёткие командные нотки.
- Сегодня суббота, - возразила я, потягиваясь, - хочу немного полениться».
- Ничего не выйдет, - твёрдо заявила моя дочь, а это была, конечно, она, маленькая рыжая бестия, которая вместе со мной регулярно начинает «новую жизнь». Правда, что-то она выбилась из графика, обычно преобразования начинались у нас в понедельник.
Мариша - необыкновенный ребёнок. Вы усмехнётесь и подумаете, что любая мама считает своё дитя особенным. Но всё же я вполне объективна. Да, да! И не возражайте! В ней есть какой-то стержень, который меня не перестаёт удивлять и восхищать. Втайне от всех я надеюсь, что это всё от меня: стремление к самостоятельности, независимость от чужого мнения и от установленных правил, способность повернуть ситуацию в нужную сторону, при этом найти такие аргументы, которые невозможно опровергнуть.
Как-то раз, например, она, пытаясь объяснить свой поступок, уже и не помню, какой именно, важно сказала в оправдание: «Гены – страшная сила! Вот подцепишь какой-нибудь некачественный и мучайся всю жизнь!» У меня не возникло вопроса, откуда восьмилетний человек может хоть что-то знать о генетике, нет! Но я задумалась о «качестве» того, что я передала ребёнку, и этой проблемой поделилась с ней же. Оказалось, что мои гены вполне приличные, по её мнению. Такое определение вызвало некоторое моё беспокойство, потому что сказано это было не совсем уверенно. Но размышления на эту тему я оставила «на потом».
А ещё моя девочка очень «устремлённая», так она себя определила, поэтому всегда добивается своего.
Вот и сейчас я не стала возражать, а вскочила с кровати и через пять минут уже была готова к пробежке.
Выполнить «спортивную норму», определённую для меня дочерью, непросто, поэтому я, приостанавливаясь через каждые сто метров, утешала себя тем, что после обеда Марина, как обычно, закроется в своей комнате, чтобы немного побыть наедине с собой, и даст мне возможность прилечь на диван перед телевизором, где я могу расслабиться и, забыв про своё желание хотя бы немного похудеть, расставить перед собой мисочки с чипсами и орешками. Так я и сделала.
Всё исчезло быстро, слишком быстро. И я тут же стала ругать себя за то, что нет у меня никакой силы воли и, несмотря на Маришкины старания, не похудеть мне никогда.
Мучаясь угрызениями совести, я пошла в детскую, где стояла тишина, несколько насторожившая меня.
- Что делаешь? – спросила я у Мариши, которая сидела за маленьким столиком, разложив на нём цветные карандаши и бумагу.
Девочка вздохнула, как-то сочувственно посмотрела в мою сторону и снова отвела взгляд:
- Чипсы ела?
- Пару штук..., – начала было оправдываться я, но честно призналась, - и орешки.
- Ничего, не переживай, скоро привыкнешь и будешь у меня под строгим контролем на одних салатах сидеть, - промурлыкала она, хитро прищурившись, - зато стройная будешь!
- Что делаешь? – вновь поинтересовалась я, стараясь отвлечь дочь от этой болезненной для меня темы.
- Ты что, не видишь? – развела она руками, - рисую! Попробуй угадать, что это, – склонив, голову к плечу, загадочно произнесла Мариша.
- Вижу какую-то ленту длинную... Наверное, это река или дорога. А в конце чернеет жирная точка. Только понять не могу, что это значит.
- Ох, мама, мама. Плоховато у тебя с воображением. Думай...
- Наверное, это какой-то магический знак...
- Нет, всё гораздо проще... Это моя жизнь.
- Жизнь... – задумалась я, - а точка?
- Ну, чем жизнь заканчивается? Не знаешь что ли? Дедушку вспомни!
- Какого дедушку? – удивилась я, - моего или твоего?
- Да хоть какого! Они оба - что?
- Умерли.
- Наконец-то! Именно! Значит точка – это....
- Не знаю...
- Смерть... моя..., – вздохнула Мариша.
Я замолчала, с недоумением глядя на дочь, которая начала раскрашивать цветными карандашами «свою жизнь».
- Ты её боишься? – вырвалось у меня невольно, но я сразу замолчала, резко прикрыв рот ладонью.
С одной стороны, я опасалась затрагивать эту тему, с другой, хотела узнать, какие мысли крутятся в голове ребёнка, столкнувшегося уже со смертью, – два года назад умер её дед.
- Кого? Жизни или смерти? – пробормотала Мариша, не отвлекаясь от рисунка.
Пока я собиралась уточнить свой вопрос, она сказала, что совсем ничего не боится.
«Жизнь» постепенно стала приобретать где-то блёклые, где-то яркие очертания и только в конце, перед чёрной точкой, стала уныло серой.
Я рассматривала свою девочку, которая, видимо, ставила перед собой серьёзные вопросы, не отстраняясь от них, а пытаясь найти какие-то ответы без помощи взрослых. Должна ли я помочь ей? И как? Мне самой становится плохо при мысли о смерти, а моя жизненная философия едва ли понравится ребёнку.
Восьмилетнее существо прервало мои размышления:
- Понятное дело, что люди умирают. Рано или поздно! Лучше, конечно, попозже! Когда-то, в детстве, мне было страшно думать об этом, но я представляла, как все будут меня жалеть, плакать, вспоминать, какая я была необыкновенная (они наконец-то это поймут), и страх уходил. Но потом я прочитала где-то, что смерть – это продолжение жизни, и успокоилась. А по вечерам, в постели, когда было уж очень скучно, я стала думать о том, что такое жизнь, с чем её можно сравнить. Думала я, думала и придумала. Всё очень просто: жизнь похожа на карандашик. Сначала он длинный, но постепенно становится всё меньше и меньше, потому что стачивается, ведь им постоянно рисуют. И вот однажды он превращается в ненужный никому огрызок и его выбрасывают. Но человека нельзя выбросить, потому что он всегда кому-то нужен, даже если он старый и уже почти весь сточился. Вот ты состаришься, растолстеешь, сгорбишься, но я тебя не брошу. Ты мне ещё пригодишься! Внуков будешь нянчить. А я тебя завалю чипсами, орешками! И настанет счастливая жизнь без диет и пробежек, ведь в старости неважно, толстая ты или худая.
Наверное, такая перспектива, по мнению дочки, должна была меня обрадовать, но я живо представила себя через много-много лет и загрустила.
- Мариш, а перед точкой-то жизнь на твоём рисунке уж совсем мрачная, - заметила я.
- Так это, мама, последнее время, когда уже ни чипсов не захочется, ни орешков, потому что, - тут она сделала многозначительную паузу и вдруг бросилась со смехом ко мне на шею, - потому что зубы-то все выпадут!!! И скоро отправишься ты на облако, будешь сверху смотреть и ждать, когда же мы к тебе поднимемся! Но торопить нас не надо!
Мы свалились на ковёр - началась весёлая потасовка. Наши рыжие кудри перепутались, и Маринка колотила по мне руками, покрытыми такими же яркими веснушками, как и мои, победоносно визжала и захлёбывалась от радости. А я смотрела на неё, на мою копию, на моё продолжение и удивлялась тому, как легко она справляется с проблемами. Это у неё от меня. Гены – страшная сила.
Казачий Чингачгук - Красное Ухо
Михаил Фёдоров
В далёких, нда, - уже далёких семидесятых годах прошлого века на экранах всех кинотеатров неслись на лошадях, метко стреляя из луков и винчестеров, отважные индейцы…
Многие девчонки бережно хранили в своих альбомах и тетрадках портрет Гойко Митича, югославского киноактёра и по совместительству главного индейца страны советов… Мальчишки бегали с самодельными луками, стрелами и томагавками, в выгоревших на солнце волосах гордо красовались птичьи перья. Крики «Хейя, хейя!!!» разносились по всем городским дворам и сельским улицам.
На улицах и во дворах нашего хутора одиноко прогуливались курицы. Все петухи напрочь лишились своих красивых и пышных хвостов и от того стыдливо сидели в темноте курятников, опасаясь выходить под солнце всем курам на смех.
- Минька! Минька!!! Ты где, холера тебя возьми?! Выходь щас же, байстрюк* ты эдакий! Выходь немедля, хужей будет!
Минька затаился на сеновале, зарылся в пахучее сено. Нестерпимо хотелось чихнуть. От колкого сена зудело все тело, но мальчишка стойко, как и подобает настоящему индейцу, переносил все эти тяготы и выходить не собирался. Выйти к бабушке Арине сейчас, под горячую руку?! Ну, уж нет. Это же означает добровольно встать к индейскому столбу пыток. К этому Минька был не готов.
Бабуля не успокаивалась и продолжала поиски во всех доступных ей местах, но забраться на верхотуру сеновала ей было не по силам. Так что пока Минька был относительно спокоен за своё будущее в ближайшее время. Вдруг под ним затопал копытами конь, послышалось кряхтение и покашливание деда. Это было уже серьёзно, дед с лёгкостью мог забраться не только на сеновал… Минька поглубже зарылся в сено, стараясь не шуметь и не шуршать при этом.
Послышался звонкий шелест насыпаемого в ведро овса и нетерпеливое всхрапывание Валета, гнедого работящего коняги с тёплыми мягкими губами. Затем тихо брякнула сбруя, и вдруг заскрипели ступеньки лестницы… Сердце мальчишки гулко забилось и ушло в пятки. Скрип стих и на сеновал проник едкий дым дедова самосада…
Минька тихонько разгрёб сено на полу и заглянул в щель между жердями. Дед Семён сидел на третьей ступеньки лестницы и попыхивал горьким дымком самокрутки. Лезть дальше он, похоже, не собирался. Биение сердца постепенно стало приходить в норму. Тут вдруг неожиданно, не оборачиваясь, дед заговорил громким шёпотом:
- Ну чё, пострелёнок затихорился, замаскировался и не дышишь поди? Эх ты, Чингачгук Красное ухо… Вот ужо бабка доберётся до тебя с нагайкой-то.
Минька шумно вздохнул и тоже шёпотом ответил:
- Не-а, не доберётся, ей сюда ни в жисть не забраться. Побоится лесенку сломать.
Дед затрясся и тихонько захохотал:
- Ишь ты, соображалистый какой. Сразу видать, чьей ты породы стригунок. Ну ладно, сиди тут тихо. Бабке нашей под горячую руку-то лучшей не попадать. А то точно ухи красные будут. По себе знаю… Гкхм… Я тебе попозжа поесть чего-нибудь принесу, а то с утра поди с пустым животом бегаш. Нет, ну надо же чего учудил Зоркий Сокол, тишь твою….
Дед снова затрясся в тихом смехе, Минька шумно, виновато вздохнул и шмыгнул носом…
Ведь как хорошо началось это утро… По его просьбе дед Семён ещё три дня назад привёз ему с дальнего болота прямой и толстый ивняк. Вчера вечером помог мальчишке смастерить хороший, ничуть не хуже, чем в фильмах, лук. Даже тетива была настоящая, из конского волоса. Стрелы Минька решил смастерить сам. Выбрав тонкие, лёгкие и прямые ветки ивы, он нарезал их по одному размеру, потом сбегал на речку и набрал там гусиных перьев для оперения.
Стрелы получились на загляденье, совсем как в кино. Хвостовое оперение из гусиного пера серебром отливало на солнце. Сегодня с утра Минька решил сделать одну стрелу совсем уж по-настоящему. Он наскоро позавтракал и быстро улизнул к соседу - деду Матвею. Там он давно присмотрел каплевидные металлические бляшки на старом чересседельнике, что висел на жердях денника. После недолгих уговоров, дед Матвей отковырял ему одну блестящую каплю.
Дома, с помощью дедова напильника, Минька навострил бляшку и придал ей должную форму наконечника настоящей индейской стрелы. Затем он вставил и примотал сыромятным ремешком наконечник к самому лучшему и прямому ивовому древку. Прошёлся мелкой наждачной бумагой и по древку стрелы, и по наконечнику. Заключительным аккордом было покрытие древка коричневым густым лаком. Наконец все было готово. Наступила долгожданная минута испытания…
Минька вышел в центр двора и, замирая, наложил на тетиву творение своих рук. Задрав голову, он изо всех сил натянул лук и отпустил тетиву. С тонким посвистом стрела устремилась прямо в голубое небо… Ему показалось, что она долетела до самого облака, напоминающего коня. Мальчишка с восторгом, устремив глаза ввысь, наблюдал за завораживающим полётом стрелы. Та, замедлив свой полет, перевернулась и с таким же лихим посвистом, играя на солнце серебром оперения, отвесно направилась к земле.
На всякий случай Минька отпрыгнул под навес. Уже оттуда он продолжал наблюдать за чарующим полётом… Он не видел и не слышал ничего вокруг. Стрела отвесно и стремительно приближалась, набирая скорость… Вот, вот она вонзится в землю…
И она вонзилась, прямо по центру двора – точно в голову лучшей бабушкиной несушки. Курица, издав прощальный квох, замерла, распластав рябые крылья… Из сарая послышался шорох юбки и призывный голос бабули:
- Цыпа-типа, цыпа-типа, типа, типа, типа!!! Ох, да что ж энто деется!!! Ой, лишеньки мне!!!
Причитая, бабуля застыла посреди двора, где со стрелой в затылке делала последние движения в жизни лучшая во всём хуторе несушка.
- Ах ты, варнак! Ах ты, лихоимец! Минька, байстрючонок ты этакий, а ну-кась, подь сюды!!!
А варнака, лихоимца и байстрючонка во дворе уже не было. Быстрей стрелы он вылетел на зады двора и пулей взлетел на сеновал…
Вспоминая все это, Минька снова со всхлипом шмыгнул носом и, изогнувшись, почесал спину. Снизу опять скрипнули ступеньки, и коричневая, жилистая рука деда поставила на приступку миску, в которой лежали пяток картошек, шмат сала, лук и горбушка домашнего хлеба… Быстренько смолотив всю снедь, Минька снова зарылся в сено и задремал.
Проснулся он от, доносящихся до него голосов деда и бабули:
- Арина, да что ж ему там век сидеть?!
- Ни чё, ни чё, пущай вот посидит и подумат, как такие вот пакости делать! Ведь така несушечка была, лучшей её во всём хуторе не было!
- Да ладно тебе, что ж она тебе золотые яйца несла что ли? Рано или поздно все одно на лапшу бы пошла. Видно така ей планида вышла в жизни, тако вот предначертание…
Бабушка заговорила в полный голос:
- Я вот щас начерчу вам планиду, тебе по спине ухватом, защитник, а ему по заднице плёткой… Эй ты, где там?! Слазь давай, я баню истопила… Иди со своим заступником, парься, да мойся. Белье на комоде возьмёшь. Ох, ладно пошла я корову доить…
Миньке стало ясно, гроза миновала. Он весело спрыгнул с сеновала и отправился с дедом в баню… Вскоре к ним присоединился сосед, дед Матвей. Он ещё в предбаннике забасил:
- Кудрит твою… Натопили не продохнуть… А у меня баня дымить стала хужей парохода, спасу нет. Я уж, Сёма, у тебя сёдни помоюсь?
- Да плескайся на доброе здоровьице. Вот только ты теперь по двору ходи с опаской, да на небо почаще гляди.
- А чё? К чему это ты такие упреждения гутаришь.
- К тому, что индейцы у нас неподалёку от хутора объявились.
- Каки-таки индийцы? Те, что в фильме больше поют, чем гутарят что ли?
- Эх, темнота… Поют индийцы, а индейцы - это воины, на лошадях не хужей казаков скачут и стрелой белку в глаз бьют… Ладно, пошли париться.
После бани они, ожидая бабу Арину и соседку бабу Агату, сидели в летней кухне и попивали ядрёный квас с ледника. Вернулись женщины из бани и стали собирать на стол. Наливая густую домашнюю лапшу с курятиной, баба Агата спросила:
- Арина, а это в честь чего у вас праздник такой? Никак кака-никака несушка нестись перестала?
Дед Семён захохотал в ответ:
- Точно угадала Агата, навОвсем перестала… Такая ленивая зараза, что и двигаться не хотела, не то, чтобы с петухом шашни разводить… Легла посередь двора и замерла. Одна ей дорога оказалась в лапшу… Нам на радость!
Бабуля сердито загремела кастрюльками, а Минька молчал и сопел в тарелку… Дед налил в рюмки из запотевшего графинчика прозрачной жидкости, хитро улыбнулся и, подняв рюмку, продолжил:
- Ну, давайте! Помянем героически погибшую за свободу индейского народа курочку Рябу!
Бабуля опять громыхнула кастрюлями:
- Семён, не зымай! Не буди лихо, пока оно тихо… Я ведь тоже шуткануть могу - скалкой…
Взрослые остались за столом, а разомлевший от бани и вкусной лапши, Минька отправился спать. Он ещё услышал, как бабуля красивым голосом запела песню про казака и доску сломанную. Тут же его сморил сладкий сон. Ночью ему снились индейцы, стрела с золотым оперением, почему-то вместе с ними была курочка Ряба и вокруг блестели золотые яйца…
*байстрюк - Внебрачный ребёнок (внебрачный сын, внебрачная дочь) — сын или дочь родителей, не состоявших в законном браке на момент рождения этого ребёнка. |
| Со своей стороны, как Председатель АК, подтверждаю: в рецензии Виктора Фёдорова никакие правила Клуба не нарушены. Все высказывания и междометия относятся к тексту, а не к личности автора, что вполне законно и корректно. |
| Согласен, Александр, закон есть закон! Но согласитесь, не все и не всегда наши законы совершенны. Ну, если самый главный начальник даёт "Добро!", тогда держитесь, уважаемые коллеги! "Буду бить аккуратно, но сильно". По фигу теперь мне вся эта условная культура, буду чихать и плевать направо и налево на всё, что мне не понравится. "Какая гадость, эта ваша заливная рыба!" Тьфу, Бррр и ещё раз Тьфу! |
| Один миссионер поселился в племени людоедов с целью привнести им слово Божие. Но тщетно пытался он отучить дикарей от людоедства. Его вдохновенные проповеди слушали с интересом, пожимали плечами и продолжали есть людей.
- Что ты хочешь от нас? - спросил наконец вождь, который питал к миссионеру почтительное уважение. - Наши деды и отцы ели людей и нам велели, а их этому научили прадеды. Мы верим, что наши духи великодушны к нам из-за этого. Для нас есть людей так же нормально, как пить воду. Кроме того, это вкусно! Если тебе это противно, зачем ты живёшь среди нас и смотришь на это безобразие?
- Вкусно, говоришь?.. Ну что ж, если у вас так принято... - ответил проповедник и закинул в колючие кусты потрёпанную Библию, с которой не расставался ни днём ни ночью, - ну так кто у нас сегодня на ужин?
Теперь два вопроса:
Кто более дикарь, тот, кто живёт по законам своего племени или тот, кто пытается навязать кому-то свои правила?
И кто более цивилизован, тот, кто не предаёт заветы своих предков или тот, кто с лёгкостью отказывается от своих принципов и убеждений ради потакания прихотям чужих богов? |
| Игорь.
Вопрос еще в том, были ли это реально принципы миссионера, или он, крича о них, всего лишь пиарился, а сам по ночам, пока те, перед кем кричал, не видят, человечинкой баловал себя? |
| Смейтесь, смейтесь, "людоеды". Подойдёт и ваша очередь. Вот и посмотрим, какие вы вкусные. |
| И опять вы молодцом, Николай Николаевич, с "людоедами". Чувствую много общего между нами. Не зря ваш рассказ по стилю походил на мою манеру. |
| Это называется "родство душ", Ольга. Если верить, что души людей, как и всё в этом мире, постоянно колеблются с какой-то одной постоянной частотой, то наши в настоящее время находятся в резонансе, чему я очень рад. |
| А я не смеюсь.
Я серьёзно считаю предателем человека, который бросается словами и поступается принципами. |
| Спасибо за откровенность, Игорь! Не уверен, стоит ли вообще отвечать Вам такой же взаимностью Во-первых, пока я своим принципам не изменил, а только угрожаю (а надо бы разок попробовать поиздеваться над Вашими ошибками). Продолжаю считать все эти эмоциональные излишества таким же грехом, как насмешки над больными. А во-вторых (откровенность за откровенность), всё, что Вы считаете, и что не касается литературы, меня, к сожалению, мало интересует. |
| В том-то и дело, что только угрожаете (бросаете слова на ветер).
А так хотелось... Так хотелось увидеть это Ваше издевательства над моими ошибками. Но увы...
Вы их для начала хотя бы найдите.
Николай, неужели Вам не надоело воду в ступе толочь? И так, наверное, весь Портал над нами ржёт - опять эти в АК про детей, рыбу, продавцов, родителей - о чём угодно, только не о литературе)))) |
| Ну, наконец-то мудрость победила. Надоело, Игорь, ещё как надоело. Давно пора прекратить этот "базар". Но не могу же я Вам не ответить. Опять в каком-нибудь предательстве обвините. Давайте уж закончим эти пререкания. Время покажет, кто из нас был прав. |
| Спасибо! По рукам.
Но время покажет каждому то, что он хочет увидеть. |
| Чихайте ради бога на эту заливную рыбу, но не нужно чихать на повара её приготовившего. Это будет уже неэтично...:=)) |
| Николай Николаевич, мне ваши Тьфу и ещё раз Тьфу понравились, потому что так смешно стало, от души. Задорно так! Весело! Вы - борец, а потому - молодец. |
| Прихожу я однажды на рынок свежей рыбки купить. Никто что-то свежей не торгует, только у одного на прилавке лещ лежит. Подошёл, понюхал, а он с душком. Говорю продавцу, вежливо так, мол, в холодильнике рыбку-то держать надо. Если, мол, холодильника нет, так хотя бы льдом лоток обложи. Продавец всё понял, осознал свою вину и даже поблагодарил за полезный совет. Другой мужик подходит, тоже понюхал, и давай плеваться, проклиная рыбу. Бедный продавец всё это услышал, "смотал удочки" свои и совсем ушёл с рынка, не выдержав позора. "Ты чего убегаешь? - кричит тот, что плевался. - Я ж не на тебя, а на твою рыбу плюю, а это не возбраняется". С тех пор свежей рыбкой на нашем рынке давно никто не торгует. |
| Лучше уж пустые прилавки, нежели тухлая рыба на них. |
| Получается, лучше полностью пустые Гостиные в Английском Клубе, нежели набитые писателями, выдающими не качественную прозу. Исправьте свои ошибки, правильно расставьте запятые (обложите их льдом), и Ваша "рыба" пойдёт нарасхват. |
| Совсем не факт. Зайдите на любой литературный сайт. Процентов семьдесят, если не больше, графоманов с больными амбициями. А попробуй скажи им этом, причем доказательно - такоооое начнется. |
| Согласен, Ирина. Каждый старается защищать своё "дедище". Но "доказательно" можно сказать и без оскорбительных эмоций. Зачем же ещё специально раздражать автора, не понимаю. Не понимаю, чего хочет добиться от меня Игорь. Может быть, хочет, чтобы я опять психанул и ушёл из АК, хлопнув дверью? Возможно, придётся, но пока ещё терпимо. Пусть немного ещё подождёт. |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
