Яшаня хорошо помнит февраль 1942 года, до семи лет ему тогда

не хватало четырёх месяцев. И теперь прикинь в уме читатель – воды с

того времени сколько утекло? «Вот и вот – много», как выражаются мои

селяне.

- Под вечер мы, ребятня, играли во дворе в «лянгу». К нам в дом

скользнула тенью знакомая фигура сельского письмоносца. Война шла,

всех мужиков на фронт замели как метлой. В каждом доме вдова и

безотцовщина ждали с нетерпением почтальонку Марию как великую

гостью. Ждали все с фронта двух вестей: с опаской извещение о гибели

близкого и с радостью – письмо с победными новостями. Поэтому,

увидев почтальонку, прошедшую к нам мы всей гурьбой устремились за

ней.

Мать, вскрыв конверт, истошно заголосила. Друзья мои в испуге

разбегались по домам, спешили сообщить своим матерям о случившемся

у нас горе. Я и мой младший братишка Вася забились на печи в угол. К

вечеру у нас собрались старики и старушки отпевать «убиенного воина

Якова».

И осталось нас у матери пятеро сирот - один другого меньше:

сестрёнка старшая, ей летом 1942 года исполнится только десять лет,

братик Миша, ему девять лет, братик Вася четырёх лет и писаная

красавица Маша, так её старшие в семье называли - двух лет.

Забитыми несмышлёнышами мы были, но, тем не менее, каким-то

чувством мы поняли – случилось с нами и с нашим отцом чего-то

ужасное. И только ярким пятном неизгладимо врезались в нашу память

его письма приходившие с фронта. Их он успел написать не много, но

прочитывались они нами сотни раз. Помню, вечерами мама приходила с

колхозной работы уставшей, а ей надо хлопотать теперь со своим

подворьем, с домом и с нами. И если до нашего сна потом у неё

появлялось свободное время, она усаживала нас кружочком и начинала

перечитывать фронтовые письма отца. В одном письме он сообщал о

высылке командирского жалования нам. Радовались мы и мама

повеселела.

И спустя годы заведенное однажды нашей мамой правило

внезапно прервалось. Мы были в недоумении. А мама сильно

расстроенная ходила по дому плакала, безнадёжно разводила руками. В

них она держала несколько листочков до боли знакомых писем. Немного

успокоившись, она объяснила: «Пропали отцовы письма, много писем,

почти все». Это была вторая её трагедия. Как это случилось – не столь

важно. Но мы видели, что мама по пропавшим письмам переживает так

же, как переживала, получив извещение на мужа.

А теперь она три чудом оставшихся листочка (шесть страничек)

стала хранить у себя за пазухой, рядом с сердцем их держала, спала с

ними. Нам она говорила: письма согревают ей душу и сохраняют память

о муже.

И сколько бы я не просил письма для сельского музея, она упорно

отказывала их отдавать, говорила всегда одно и то же: «Вот когда

умру, тогда делайте с этими письмами чего хотите».

PS.

Давно нет в живых Дони, так ее называл в тёплых письмах Яков.

Боец Метелин 791-го артиллерийского полка, 254 - й стрелковой

дивизии писал их в окопах под Старой Руссой в слякотную осень 1941

года. Погибнет Яков 11 января 1942 года (за шестое января листок его

письма сохранился) в совхозе Дубки у фанерного завода. Имя «доня» в

письме он пишет почему-то не с заглавной буквы.

Вырасли дети, выучились, обзавелись семьями и стали они в селе

уважаемыми людьми. Правда до старости не все сохранились. Махаил,

работая шофёром, в сорок лет погибнет в дорожной катастрофе.

Маша в пятилетнем возрасте умрёт от менингита. У других детей

Метелиных жизнь сложится нормально. Анна долгие годы заведовала

сельской библиотекой, работала в магазине, Яшаня работал агрономом,

десять лет являлся председателем сельсовета, Василий после планового

института был направлен в Уфу и работал начальником отдела

снабжения в управлении «Башнефть». Всего детей у продолжателей

рода Якова и Дони -11, внуков -12, правнуков – 2. Так что старшие

Метелины должны быть довольны своим родословным древом. Оно у них

и поныне нормально функционирует, расширяется и развивается.

Далее читайте чудом сохранившиеся письма Якова присланные с

фронта: читайте письма в моём блоге, ссылка на блог находится ниже