Вы помните…

Вы все, конечно, помните слова из студенческого фольклора: «От

сессии до сессии живут студенты весело, а сессия всего два раза в год!»

И если в данный конкретный момент страна не празднует что-то

масштабное, студенты все равно найдут повод выпить. Но нам повезло

официально – страна праздновала «День какой-то Армии и Военно-если

не ошибаюсь-Морского Флота». А в нашей группе потенциальных

солдат и матросов было человек двадцать, так что было глупо не

выпить. А как празднуют геологи и прочие физики? Правильно, они

тянутся к лирикам. Так мы оказались в полуподвальной мастерской

знакомого художника. Но пить начали значительно раньше, еще на

второй паре. На лекции по исторической геологии. Кто-то в задних

рядах амфитеатра, в нашей любимой двадцатке, открыл бутылку

Шампанского с негромким хлопком, забыв, что звук в этой аудитории

распространяется не хуже, чем в Оперном театре. Потом начали пить

по очереди с горла. И по аудитории эхом прожурчало «буль-буль-

буль…», а потом с выдохом отрыгивание пузырьков - «хгыыы…».

Деликатный лектор сделал вид, что ничего не слышал. А после

исторички всем было уже так весело, что решили свалить всей группой.

Потом мы шли большой толпой по Большой Никитской, бывшая

Герцена, заходили в магазины пополнить запасы… Нам было весело и от

Шампанского, и от приближающейся весны, и от солнышка, которое

уже не просто светило, но и согревало наши носы и макушки. Мы были

веселы и почти что счастливы от ощущения общности, дружбы,

молодости и беззаботности. Хотя многие из нас уже имели семьи и

детей. Но тем не менее, оторваться от семьи хоть на один вечер с

друзьями – это ли не счастье? Я знала, что мой муж заберет вечером из

садика наших дочек-близняшек, накормит, сказку почитает перед

сном… А я могу освободиться от напряжения последних дней.

Мы с шумом ввалились в мастерскую. Начали двигать картины,

краски, сооружать длинный стол для фуршета… Девчонки тут же

принялись позировать художнику. Появилась гитара, кто-то начал петь.

Потом читали стихи, вспоминали Серебряный век… Спорили по поводу

стратиграфии, потом переключились почему-то на физхимию… Опять

пели… А потом я вырубилась… Помню только, что кто-то ходил с

трехлитровой банкой домашнего белого вина. И я держала в руках

стакан этого вина. Мне казалось, что я и выпила не более этого

стакана. Потом я включилась. Мы уже стояли на улице, и Сашка

спрашивал: «Кто повезет Алиску?» Слышу, Эпа Буш отвечает: «Я

свободна, я поеду». «Интересно,- думаю,- это они про меня? Это меня

надо транспортировать? Какие милые…» И тут подъехало такси. Буш

теоретически знала где я живу, но спросить было не у кого… Из всех

присутствующих более-менее трезвым был водитель такси. Хотя, скорее

всего, он был таки трезвым. А более-менее – была Буш. А я вообще

никакая. И тем не менее, я включилась в нужный момент. Слышу,

водитель спрашивает: «Куда дальше?» Эпка отвечает: «Не знаю…» Я

открываю глаза, смотрю на пейзаж за окном и говорю: «Направо». И

снова отключаюсь. Потом снова слышу: «А тут куда?» Эпка опять: «Не

знаю…» Я открываю глаза, смотрю и говорю: «Налево». И опять

вырубаюсь. Так было несколько раз, внутренний контроль продолжал

работать, и мы благополучно выгрузились у подъезда. Встряхнулись,

растерли снег в ладошках, попрыгали, взбодрились. Спрашиваю: «Эпа,

какого я цвета?» Эпка огляделась вокруг и сказала: «Зеленая… Как вот

эта стена в подъезде». «Ладно,- говорю,- пойдем спать».

Надо сказать, что мы тогда жили в состоянии перманентного

ремонта. Вы же знаете, как это затягивает, стоит только начать. Мой

ремонт был похож на секс с нетрезвым партнером - уже всем надоело,

а кончить никак... Мы даже диван тогда выкинули. И спали на полу на

матрасе в ожидании новой мебели. Где мы с Эпой и нашли моего мужа,

свернувшегося калачиком в уголочке. Рядом в двух кроватках сопели

дочурки. Буш прошлась по комнате, заглянула в кроватки и спросила:

«Где спать будем?» Я сопоставила размеры Эпки и кроваток и с

сожалением отметила, что кроватки маловаты. Придется спать на полу.

«Падай,- говорю, - рядом». И махнула рукой в сторону мужа. Эпа ничуть

не задумываясь, последовала моему совету. Мне ничего не оставалось,

как прилечь на краешек. И я вырубилась в очередной раз за этот

вечер.

Проснулась я часов в пять утра. Аккуратно выползла из-под одеяла и

вышла из комнаты. У дверей оглянулась – дочки мирно посапывали в

своих кроватках, на полу в уголочке спала я с мужем… Только почему-то

у меня волосы белые… Тьфу!... Спали, обнявшись, два дорогих мне

человека…

Я приняла душ и сварила кофе. Подошла к окошку с чашечкой в

руках и, сделав глоток ароматного кофе, подумала, что вчера… Но тут в

кухню вошел мой муж с безумными глазами. Он уже открыл рот, чтобы …

ну, наверное, попросить у меня кофе… Но я сделала останавливающий

жест левой рукой, поставила чашечку на стол, затянула потуже пояс на

длинном халате, приняла позу «руки в боки» и… пошла в атаку. «Что

это такое? – вопрошала я свистящим шепотом, чтобы не разбудить

дочек. – Тебя нельзя оставить одного даже на один вечер! Сразу же

кого-то притащишь в постель! Кто там рядом с тобой лежит? Я тебя

спрашиваю!» Муж мой совсем офигел. Глаза безумные, ртом хватает

воздух, сказать ничего не может, только руками взмахивает. А я

выстреливаю следующим снарядом: « Прихожу домой ночью, а мое

место уже занято! Я всю ночь проплакала, сидя рядом на полу, созерцая

ваш сладкий сон…» И начинаю картинно рвать на себе волосы и

стонать. «Как это банально… Жена за дверь, а он тут же притащил в

койку блондинку…» - пустила я слезу, заламывая руки. Муж совсем

обезумел, успокаивает меня: «Алисочка, Алисочка, дорогая, успокойся, я

не знаю, кто это. Я утром проснулся, смотрю – в моих объятиях

блондинка. Я испугался, отскочил к стене. Подумал, что это Олька,

подруга твоя. Но потом подумал, откуда бы Ольке тут взяться ночью…

Потом она повернулась ко мне лицом, и я понял, что я ее не знаю. Я с

ней не знаком, Алиса!!!» «Ах! Ты даже с ней не знаком! Докатился!» - и

тут мне так жалко стало моего мужа, еще кондратий хватит, думаю.

«Ладно,- говорю тихо, - успокойся. Это Буш». Муж даже подпрыгнул:

«Какой еще Буш? Там девушка! Или там где-то еще и мужчина?» Я

нежно глажу его по плечу и приговариваю: «Да, девушка там, Эпа Буш,

все хорошо, дорогой, я ее знаю. Ей можно доверять…» Чувствую, меня

сейчас понесет по второму кругу… Еле-еле взяла себя в руки.

Засмеялась. Сварила мужу кофе. Разбудила дочек. Накормила всех, и

муж повез их в садик. А я поехала в институт. А Буш осталась досыпать.

Она была абсолютно безответственной прогульщицей. Или это я ею

была? Ну вот, опять все перепутала…