- Папа, а у тебя в жизни было что-то такое, о чём ты жалеешь до сих пор? – спросила меня моя 16-летняя дочь.

 

Я призадумался. Жалею... И правда: о чём же я жалею? О том, что не поступил когда-то в музыкальную школу? Да нет, это давно прошло. О том, что ушёл со своей высокооплачиваемой, но очень утомительной работы? Так это тем более. Разве что…

 

- Знаешь, Лика, я лучше тебе сказку расскажу. А там ты уж сама всё поймёшь... Идёт?

 

Она радостно кивнула и, запрыгнув на диван, уютно устроилась рядышком со мной. А я тем временем погрузился в воспоминания…

 

_____

 

- Давно это дело было... – лет, этак, 20 назад. Жил тогда в нашем городке один парнишка. Никаких особенных талантов за ним не водилось, - разве что песенки сочинял да пел их, на гитаре себе подыгрывая. Простенькие, но зато очень талантливые, все они, конечно же, были о любви. И, конечно же, о несчастной. А девушкам это ведь нравится очень... ты знаешь. Так что нет ничего удивительного в том, что уже через пару дней он стал кумиром всех девчонок двора. Поклонницы буквально визжали от восторга и одна за другой сходили по нему с ума, - кто тайно, а кто и явно. А самые смелые из них, соперничая за право затмить собой его избранницу, так и вовсе перешли в наступление, неустанно допытываясь: кто же она? какая? и почему так не ценит выпавшего на её долю счастья? Но паренёк, краснея, отмалчивался. Ну не мог же он признаться, что все его душевные терзания были обращены к фонарю на стройке, - той, что находилась аккурат напротив его окна!.. А врать он патологически не умел…

 

***

 

Фонарь и правда был очень красивый. По ночам он частенько подмигивал пареньку своим зелёным глазом и манил к себе, ласково разливая свечение по окрестностям. Но парнишка никак не реагировал на оказываемые ему знаки внимания. Ему хотелось – любви. Большой, красивой и самой что ни на есть настоящей. И вот её-то как раз поблизости не наблюдалось...

 

***

 

Глубокой тоской наполнялось его сердце, когда он думал об этом. Хоть и не был он домоседом, да и женского общества не сторонился, не было среди его знакомых девушек той, кого он мог бы назвать своей дамой сердца. И знал он это совершенно точно, - потому что был тем ещё волокитой, а стало быть, частенько растрачивал своё время на ухаживания. Цветы, кино, сонеты… - и девушки, как ни странно, всегда «велись» на одни и те же проштампованные фразы, заготовленные им впрок ещё в глубокой юности. А ему только тошно от этого становилось. И уходил он тогда сразу же; и долго ещё потом не тянуло его на «боевые подвиги», поскольку не было никакого смысла искать среди этих девушек свою единственную и неповторимую...

 

***

 

Утро нового дня в этом отношении ничем не отличалось от предыдущих. Всё те же сидели на лавочках старушки, всё те же торчали под окнами девчонки и всё так же поскрипывали во дворе старые качели. Паренёк тяжело вздохнул и уже собирался, было, задёрнуть занавеску, но тут его внимание привлекло какое-то яркое пятно. Присмотревшись, он увидел на самой дальней скамеечке девушку. Она за что-то отчитывала маленького мальчика, сидящего рядом с ней. «Братишка, наверное... - подумал он. - Для своих ещё, вроде, рановато…»

 

Девушка и правда выглядела на пару лет младше его. И что-то детское ещё хранили её движения, переплетаясь со взрослостью произносимых ею: «мама... рассердится... накажет...», за которые он сейчас - не задумываясь - отдал бы всё на свете. Он не знал, почему, и как так получилось, что всего за пару минут эта девушка в смешной маечке с Томом и Джерри и с копной рыжих волос на голове, стала ему так близка. Только что-то внутри – не смолкая – твердило о том, что если сейчас к ней не подойдёт, то нечто очень и очень важное для него, так и останется – неслучившимся...

 

…Но прежде чем он успел что-либо предпринять, она поднялась со скамейки и, схватив братишку за руку, зашагала куда-то в сторону парка. А паренёк так и остался стоять, - не дыша, не в силах пошевельнуться, - и только тихонечко улыбался чему-то своему...

 

***

 

Проснувшись на следующее утро, он сразу же вышел во двор. Было тихо и безлюдно, - только где-то вдали тявкали собаки, да шумела листва над головой. Он открыл какую-то глупую книжку, и просидел над ней несколько часов, изредка перелистывая странички. Но, вопреки всем его ожиданиям, девушка так и не появилась...

 

Назавтра повторилась та же история. Он сходил с ума, ловя себя на том, что всё время думает о ней, и сердце его разрывалось на части оттого, что её так легко можно потерять... Ведь по вчерашним недоумевающим взглядам старушек было совершенно ясно, что они и понятия не имеют, кто она такая; никто из его приятелей ни словом не обмолвился о ней; а в компании дворовых девчонок искать её было бесполезно. Поэтому... надо ли говорить, как он был счастлив, когда на четвёртый день она, наконец, пришла…

 

***

 

…А его поклонниц тем временем не на шутку встревожило то, что он перестал выходить к ним по вечерам, и ни единого аккорда не доносилось из его комнаты. Они даже забеспокоились: не случилось ли чего, однако в ответ услышали только то, что ему надо немного передохнуть. И он не врал: несмотря на то, что по всем законам жанра в его репертуаре – именно сейчас - должно было появиться множество новых хитов, судьба распорядилась иначе. Стоило ему – под влиянием какой-нибудь блестящей мысли, просочившейся в голову, - схватиться за карандаш, как происходило нечто невероятное: вместо рифмованных шедевров его рука настойчиво выводила: «Я тебя люблю!!!» и вырисовывала сердечки, а язык, заплетаясь, шептал строчки из стихотворений Пушкина, Тютчева и Евтушенко. Что, разумеется, приводило паренька в уныние, - ведь ему хотелось сочинить для этой девушки нечто столь же необыкновенное, как и она сама...

 

***

 

Решение этой проблемы пришло к нему совершенно неожиданно, - когда однажды он увидел на столе под кипой бумаг коробку цветных карандашей. И вот, понимая, что толку в написании песен с него теперь маловато, паренёк стал учиться рисовать. Поначалу, конечно, выходило довольно-таки коряво, но в конце концов терпение и трудолюбие одержали верх. И все, кто видел его рисунки, поражались насыщенности красок, многообразию оттенков и причудливости сюжетов...

 

…А сюжет на самом деле был прост. Все эти птички с золотым оперением, сотканным из лучиков солнца, звёздочки, по утрам опадающие инеем на деревья, фонтаны, брызги которых на лету превращались в лепестки роз... – всё здесь вертелось вокруг неё. А она была единственной и полноправной хозяйкой всего этого...

 

***

 

Он ощущал такой прилив вдохновения, которого никогда не было и не могло быть в дни его сочинительства. Однако самому ему эти картины не нравились. Ведь, несмотря на всю свою прозрачность, изображение оставалось плоским, пустым, полностью отрешённым от жизни. Ему же хотелось - движения. И в рисунке это исправить было просто невозможно...

 

***

 

…И вот по этой-то самой причине парнишка решил не останавливаться на достигнутом. На следующий же день в его комнате появился мешок гипса, а на окне – небольшое подспорье в изготовлении мелких деталей – в виде деревянных брусочков разной формы и размера, пружинок и прутиков. А сам подоконник превратился из наблюдательного пункта в маленькую мастерскую…

 

Заранее зная, что именно должно у него получиться, он тут же принялся за дело. Он лепил наощупь, вслепую, стараясь не пропустить ни единого движения девушки, о которой он до сих пор не знал ровным счётом ничего, - даже имени, - несмотря на то, что она бывала здесь очень часто. А всё потому, что... на скамеечках всегда торчали либо старушки, либо девчонки-малолетки. И те и другие его просто обожали и никогда не упускали случая с ним поболтать. Тебе это, наверное, покажется смешным... а вот пареньку было совсем не до веселья. Ты не думай, он пробовал... пробовал не единожды... но каждый раз эти – на первый взгляд абсолютно безвредные – бабушки (или донельзя приставучие девчонки – это уж как «повезёт»…) обступали его плотным кольцом, и не давали ступить ни шагу. А когда ему всё-таки удавалось вырваться, оказывалось, что его прекрасной незнакомки уже и след простыл...

 

***

 

Беспрерывная тоска по ней, с каждым днём набирая обороты, растекалась по всему телу и, оседая в пальцах, перетекала в гипс, отчего тот становился особенно мягким и податливым, - как будто мог хоть чем-то ему помочь, впитав в себя все его несказанные слова, все невыплеснутые эмоции и мечты... Таким образом уже через неделю его подоконник украшала уменьшенная копия средневекового замка, при помощи цветных мелков доведённая им до полного сходства с оригиналом. Высокая башня с развевающимся над ней флагом, стены, увитые плющом, откидной мост... – всё это было исполнено им с необычайной точностью. Что же касается внутренней отделки помещения, то особое внимание здесь было уделено не приёмным залам и не каким бы то ни было кабинетам, а одной-единственной комнате, где на широкой кровати из красного дерева спала юная принцесса. А вокруг неё тем временем творилось самое настоящее волшебство. Маленькие гномики переплавляли улыбки падающих звёзд в золотую корону; добрые лесные феи из тонких паутинок лунного света ткали подвенечное платье; а их верные спутники эльфы обращали неровные полоски водной глади в диковинные перламутровые туфельки... А в изголовье кровати стоял изумрудный сундучок с приданым, в который Её Величество Вселенная своею рукой положила Самую Счастливую На Свете Любовь...

 

***

 

…Но замок замком, а лето между тем неумолимо подходило к концу. Приближался новый учебный год, что, в свою очередь, означало только одно: расставание... В чём ему и довелось убедиться серым пасмурным утром последней недели августа, когда под его окнами проехало несколько грузовых машин, доверху набитых вещами. А за ними – легковушка, на заднем сиденье которой, прижавшись лицом к стеклу, сидела – она... И тогда он понял, что это – конец, что он никогда больше её не увидит, и всё, что у него остаётся на память о ней – это несколько солнечных дней, заполненных теплотой её взгляда и лёгкостью улыбки…

_____

 

Я прервал свой рассказ и бросил взгляд на дочь. Она сидела неподвижно, глядя куда-то в сторону, и только губы её от волнения слегка дрожали.

- И что, они так больше никогда и не встретились? – произнесла она, наконец.

- Нет, дочка. Через пару лет он женился на своей сокурснице. А ещё через год у них родилась девочка. Умница, красавица, она стала счастьем всей его жизни... Но воспоминания о той девушке возвращаются к нему и до сих пор. Правда, по большей части во сне...

 

_________

 

Мне показалось, что Лика хотела что-то сказать... но почему-то передумала. Только как-то странно улыбнулась и опустила глаза. А потом порывисто обняла меня и, пожелав спокойной ночи, отправилась спать.

 

Я тоже лёг, но всю ночь проворочался, с опозданием понимая, что не стоило, наверное, рассказывать всё это дочери. Кто знает, как она это воспримет... Наверное, я просто слишком долго молчал...

 

…А память тем временем снова и снова возвращала мне редкие моменты наших с Ней односторонних встреч. Её глаза... Её улыбку... Её голос... И губы, не в силах поверить старому доброму: «Всё, что ни случается, - всё к лучшему», как и тогда, шептали только одно слово: «Рыжик…». А на столе, поигрывая красками, нежился в лучах рассвета старинный замок, где, в самой светлой и просторной из всех комнат спала моя маленькая принцесса. Принцесса, которая была как две капли воды похожа на Неё. И которая никогда не смогла бы мне Её заменить…