Рецензии
| | 5 ( пять ) | | | !!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ХОРОШО , - поставил четыре . | | Отрывок из книги , а точнее, из двух книг. Первая из которых
" Батилиман " вышла в 1968 году, вторая – " Дороги ведут в Батилиман " - в 1995 . На основании этих двух книг, составляю третью, которая и будет называться " Из Севастополя в Батилиман " .
Что ещё добавить к сказанному. Лишь то, что до 2000 года, это были единственные книги о Батилимане, коими пользовались многочисленные туристы и экскурсоводы.
Специально для будущей книги, мой севастопольский друг Борис Бузанов, прислал мне несколько десятков фотографий Батилимана и его окрестностей ... | | ЭТОТ ТАЛАНЛИВЫЙ РАССКАЗ ПРИНАДЛЕЖИТ ПЕРУ-КОМПЬЮЬЕРУ ИРИНЫ АКС .
МОЙ РУССКИЙ ДРУГ – РАБИНОВИЧ
(Посвящаю моему другу, Нью-Йоркскому писателю Санкт-Петербургского происхождения Михаилу Рабиновичу)
Фамилия у Мишки была странная – Здорово. С ударением на последнем слоге. Вроде бы какой-то старинный боярский род был, как Дурново. Но Мишке от этого было не легче.
Недоразумения начались еще в детском саду, потом в школе наступило временное затишье (на три года, пока интеллигентнейшая Мария Петровна учила их всем предметам – от арифметики и до рисования). Зато потом, когда учителя-предметники изумленно произносили то «ЗдорОво Михаил», то «здОрово», а Мишка мрачно поправлял их под сдержанное хихиканье класса... В общем, судьба предложила Мишке довольно скромный выбор: стать желчным мизантропом или, наоборот, добродушным клоуном. Мишка выбрал второе.
Если новый учитель, делая перекличку, произносил: «ЗдорОво Михаил» - Мишка вежливо отвечал: «И Вам здрасьте!» А если он произносил «ЗдОрово» - Мишка, скромно потупившись, ответствовал: «да чего там... не так уж и здОрово... вообще, ничего особенного...» Если же учитель говорил, например: «Так, проверим, как вы выполнили задание... ЗдоровО!» - Мишка тут же отзывался: «Да уж, не малО!» Экспромты его были искрометны и разнообразны (он придумывал их заранее и репетировал дома перед зеркалом). Ребята его любили, учителя побаивались.
Как-то в летнем лагере новый приятель, услыхав впервые Мишкину фамилию, изумился: «Чего это у тебя фамилие какое-то еврейское?» «Почему еврейская?» - не понял Мишка. «Ну, в смысле – дурацкое», - пояснил приятель. Он искренне считал, что прилагательное «еврейский» имеет только это единственное значение. Тут-то в Мишкиной шальной голове и зародился план самой лихой из его выходок.
Вернувшись через неделю из лагеря, он спросил соседа по квартире, Соломона Абрамовича:
- А как по-еврейски будет «здравствуйте», кажется, «салям алейкум»?
- Почти, - улыбнулся тот. - Шолом aлейхем. Был, кстати, такой замечательный писатель, его Горький очень ценил, вот подожди-ка...
И сосед принес Мишке книжку про какого-то молочника. Гениальная идея начинала прорисовываться конкретно и в деталях. Книжку Мишка вежливо продержал пару месяцев, а потом вернул, ни разу не раскрыв: он не любил читать про колхозников, молочников и прочих пролетариев, а Горького терпеть не мог еще с тех пор, как проходил его в школе. Тогда Мишку вызывали к директору за то, что на обложке он к слову «Мать» тем же шрифтом аккуратно приписал слово «вашу». Впрочем, мы отвлеклись.
В общем, замечательная книжка Шолом-Алейхема стала центральной фигурой самой дерзкой Мишкиной шутки. Как он это провернул – никто не знает, но первого сентября в классном журнале появился Михаил Шолом-Алейхем , а Мишка размахивал над головой книжкой и рассказывал всем , что он – потомок великого писателя, которого хвалил сам Горький, но во времена культа личности их фамилию исказили и перевели по причине всеобщего антисемитизма и великорусского шовинизма. Учителя испуганно шарахались. Одноклассники ржали в голос. Времена были уже почти демократические...
Когда пришла пора получать паспорт, мама намекнула Мишке, что шутка несколько затянулась и хватит валять дурака. «Ага, - сказал Мишка, - то-то же ты фамилию менять не стала, живешь себе всю жизнь Ивановой, а мне отдувайся!» И решительно направился в паспортный стол. Там он исполнил свою сольную партию про великого писателя (текст уже был отшлифован до блеска, с драматическими паузами и сверкающими взорами). Начальница паспортного стола, к Мишкиному удивлению, попалась какая-то патологически начитанная, она не только слышала про такого писателя, но даже знала откуда-то, что Шолом-Алейхем – это псевдоним. «Ну и что? – возмутился Мишка, - вон этот мордатый, в телевизоре, тоже должен тогда зваться Егором Голиковым, а он – Гайдар!» «Хватит демагогии! – строго возразила начальница. – Давай сюда свою книжку!» Там-то, в предисловии, она и вычитала настоящую фамилию писателя - Рабинович. И с нескрываемым злорадством вписала ее в Мишкин паспорт.
В принципе, на этом данная история закончилась. Для тех же, кто с детства сохранил привычку спрашивать , перелистнув последнюю страницу: а что было потом? – скажу, что последние лет 10 Мишка живет в Нью-Йорке. Женился. Недавно прочитал книжку Шолом-Алейхема. После работы сочиняет рассказы. Подписывает их – «Михаил Рабинович». Все считают его евреем. | | | !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! пять , хотя тянет на 4 с половиною . | | | ПЯТЬ . | | | !!!!!!!!!!!!!!!!!!! | | | ПЯТЬ ! | | | 4 с половиною , да с четвертиночкой , но ставлю - 5. Я - добрый . | | | Отлично , коллега ! Пять ! | | | Ставлю тебе четвёрочку , Тамарочка ! | | Ольга ВОВА , ВОВОЧКА , ВОЛОДЯ - ( Из серии " Мои друзья - поэты " ), Михаил Лезинский
[ 25.01.2006 15:14 ]
У Вас был замечательный друг- Володя и восхитительный детский поэт - Владимир Орлов. Знаете, если бы он не написал ничего, а только стихи о пароходе, в моём понимании, и только за это произведение, я считала бы его поэтом. Простите, я не знала Вашего друга, но мне понравился Ваш рассказ как тёплая память о друге, юности. Спасибо. Но вот ещё. Вы рассказываете о Сергее Баруздине. Когда я была ребёнком, помню стихи Баруздина были на слуху, в детских библиотеках было много его книг, правда сейчас я ничего не помню. Ваш рассказ замечателен ещё и тем, что Вы открываете людям глаза на то время, которое Вам посчастливилось пережить и аимоотношения
между людьми в этом непростом писательском мире. А как Вы думаете, сейчас по-другому? Лучше стало? Спасибо за внимание.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++
Сегодня из Москвы получил печальное известие такого содержания :
" Уважаемый Михаил!
С глубоким прискорбием сообщаю
о скоропостижной смерти Филипьева Владимира Прокопьевича.
Смерть наступила 23 или 24 января, точно сказать нельзя, т.к.
он жил одиноко и его сотрудники, обеспокоенные отсутствием
его на работе вскрыли квартиру только сегодня.
Андрей Михайлович "
Это был мой виртуальный друг , с которым лично я познакомился через интернет , и мы стали обмениваться друг с другом письмами ... Он был очень весёлый человек ... И писал очень весёлые рассказы ... А теперь его нет и я плачу ...
Думал написать вам о Володе , а тут это трагичнское сообщение ... | | | Ставлю четыре с половиною . Но так как нет тута таких обозначений , - 5 ( пятёрка !) | | | Тема богатая , но юмора не хва... Ставлю только 4-ку . | | ОТ ПОЭТА ЛЕОНИДА СОРОКИ получил сообщение :
Из Симферополя пришло печальное известие — сегодня утром на 70-м году жизни скончалась от сердечного приступа Нонна Гавриловна Орлова, супруга известного детского поэта, драматурга и сатирика Владимира Натановича Орлова.
Мы познакомились с ней в 1962 году, когда я, тогда начинающий поэт и молодой солдат симферопольского гарнизона, пришел к маститому уже поэту, её мужу в их скромную коммунальную квартиру на Пушкинской.
Молодая, красивая и неунывающая, она вместе с Володей была всегда рада гостям. И наше знакомство переросло в дружбу семей.
Нонна Гавриловна была истинной писательской женой-подвижницей, которая понимала, с каким человеком свела её судьба.
Наверно, без её помощи и её участия в судьбе мужа не было бы того Владимира Орлова, которого мы знали и любили.
Она мужественно выносила и первые трудности, и была свидетельницей первых радостей мужа, и в годы травли, и в годы преследований она подставляла плечо, не давала мужу падать духом.
И мужественно несла крест свалившихся на Владимира Орлова в последние годы болячек. И помогала растить внуков, и вела дом.
А после кончины мужа научилась вести переговоры с издателями, и не позволять расплодившимся литературным мародерам разворовывать литературное наследство Владимира Орлова.
Нонна Гавриловна вела активную общественную деятельность, помогала работе Крымской Республиканской детской библиотеки имени Владимира Орлова.
К 75-летию Владимира Орлова, которое отмечалось в конце прошлого года, библиотека проводила «Вторые Орловские литературные Чтения».
Нонна была одним из активных участников этого события.
И по телефону рассказала мне, как замечательно всё прошло. Правда, призналась, что сердце пошаливало, и пойти в последний день на выступления не смогла.
Но ей всё пересказали, и всё было очень даже тепло и здорово!
Нонна несколько раз бывала в Израиле. В Иерусалиме живет старший сын Юрий с женой и сыном, её внуком.
В минувшее лето она приехала Израиль вместе с дочерью Таней и внуком Саней. Побывали у нас в Кармиэле.
Мы показали им Галилею.
Нонна всегда говорила, что в Израиле ей легче дышится, и она забывает о том, что сердце недавно еле трепыхалось.
И вот сегодня утром, как рассказала мне по телефону её дочь Таня, Нонна себя неважно почувствовала. Но скорую вызывать не стали. Взяли такси и поехали в больницу.
Возле входа в больницу Нонна потеряла сознание, и врачи уже не смогли ничем помочь.
Прощай, дорогая наша Нонна!
Как будто оборвалась еще одна живая ниточка, которая связывала нас с памятью незабвенного Натаныча! Ты свято берегла эту связь! Земля тебе пухом! | | Гражданка Мышкина ! Вас вызывает гражданин Кошкинд , " измученный нарзаном" , который не уступит вашему Прынцу !
Мыша Кошкинд - Ангел , ждущий у норки Мышкину . | | | Это интервью опубликовано в АФИНСКОМ МЕЖДУНАРДНОМ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИКЕ (Греция) 11.02 - 17.02.2004 года. | | ИЗ АННОТАЦИИ К КНИГЕ "НА КРЫМСКИХ ПЕРЕКРЁСТКАХ", ВЫШЕДШЕЙ В ИЗДАТЕЛЬТВЕ "ТАВРИЯ" В 1977 году.
Тираж - 50 000 экз.
Эта книга - результат разысканий, встреч, раздумий о прочитанном журналиста М. Лезинского, рабочего по профессии. На ее страницах речь идет о выдающихся писателях, чье творчество связано с Севастополем, - об Афанасии Фете., Марке Твене, Михаиле Зощенко. Читатель встретится с интересными людьми, влюбленными, как и автор, в природу - садовником парка Дома творчества "Коктебель" С. Клименко, инструктором по туризму С. Вересовым, профессором Гришаевым...
Особое место занимает очерк "В старых генуэзских башнях" - о героях сводного пограничного полка НКВД, защитниках Балаклавы.
Заканчивается книга рассказом о путешествии из Симферополя в Ялту- по 24-му всесоюзному маршруту.
...Море плещется.
Терпкий ветер,
Будоражь, тревожь и зови!
Крым, я шлю тебе строки эти
Как признанье мое в любви!..
Не мне принадлежат эти строки. Давным-давно я прочитал их и запомнил на всю жизнь. Они стали моими.
Автор
Предисловие к этой книжке написал известный писатель Станислав Славич. Оформили же её известные художники: Борис Жутовский - тот самый Борис Жутовский, участник "бульдозерной выставки" в Москве и Александр Блискунов - профессор медицинского института.
Их совместная работа - эта удивительная история, которая ещё будет мною написана.
СУДЬБЫ И ТРОПЫ
Крымское краеведение обладает удивительной притягательной силой. По себе знаю: для человека пишущего жить в Крыму и не написать о нем, о его прошлом и настоящем, о природе края, о людях, оставивших след на этой земле, почти невозможно. А свой след оставили здесь многие, о многих написано, но всплывают все новые имена. Вот и в этой книге читатель, может быть, неожиданно для себя встретится на крымской земле с русским поэтом Афанасием Фетом, американским писателем Марком Твеном, сатириком Михаилом Зощенко.
Этими встречами мы обязаны любознательности автора очерков, его интересу ко всему, что касается Крыма, что написано о нем. Конечно же, в основе их лежат литературные источники, но М. Лезинский тактично домысливает детали, бережно воссоздает обстановку давнопрошедших событий...
Однако еще интереснее те встречи, которые явились результатом собственных кропотливых исследований л поисков автора. Вернее даже сказать: они не просто интересны, а насущно важны. И тут хочется прежде всего обратить читательское внимание на очерк "В старых генуэзских башнях". Он делает нашим достоянием дотоле неизвестные факты истории легендарного сводного полка пограничников, которым командовал удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза подполковник Герасим Рубцов.
Заняв в первые недели обороны Севастополя рубеж у Балаклавы, пограничники удерживали его до конца. Какие люди, благородные и мужественные, сражались в рядах полка! Имена некоторых из них как бы затерялись в водовороте событий, другие лишь бегло упоминались в различных публикациях. Очерк М. Лезинского хоть отчасти (потому что поиск должен быть продолжен), но восстанавливает справедливость, говорит о тех, кто сам сказать о себе, увы, уже не может.
Защитники Севастополя, даже оказавшись во вражеском плену, в гестапо, в лагерях смерти, продолжали борьбу с гитлеровцами. Судьба одной из севастопольских женщин - военного врача Зинаиды Васильевны Аридовой - прослежена в очерке. Поразительная судьба!
А история полустакана молока, который получали в рубцовском полку раненые и дети! В ней отразились и драматизм обстановки, и высокий гуманизм наших людей, отстаивавших Севастополь. Обратите внимание на главу, повествующую об этом, Она так и называется - "Полстакана молока".
Не будет преувеличением сказать, что очерк "В старых генуэзских башнях" проясняет еще одну страничку в летописи борьбы с немецко-фашистскими захватчиками на крымской земле.
М. Лезинский предпочитает писать либо о том, что сам увидел или досконально изучил, либо о том, что является итогом его собственного опыта. Рабочий-электрик по специальности, он написал славную, сдобренную юмором повесть о сельских электрификаторах. Живет в Севастополе - пишет о нем. Исходил горный Крым, особенно его юго-западную часть,- потянуло рассказать об этом. Так появились очерки "Легенды и быль Батилимана", "По горным тропам крымским".
Не станем возводить в ранг особых достоинств то, что автор хорошо знает места, о которых пишет,- так и должно быть в краеведении. Однако он их не только знает в мельчайших подробностях (об этом можно, в частности, судить по многочисленным весьма дельным рекомендациям туристам), но и любит. И любовь эта не декларируется - она стала как бы самой атмосферой очерков. Хотелось бы, чтобы читатель ее и почувствовал, и разделил. Не умозрительно, а, так сказать, практически. Необходимость в этом крайняя. Сохранение природных и исторических памятников стало проблемой в Крыму. Возникла она в основном из-за туристов - кому же как не им включиться в благополучное ее разрешение!..
"На крымских перекрестках" - не путеводитель, несмотря на обилие содержащейся в книге информации о тех или иных местах. Однако очерки М. Лезинского, думается, станут добрым спутником каждого, кто "болен" Крымом, кто любит его и хочет его узнать. Чем-то они развлекут вас, кое о чем важном и непреходящем заставят подумать, а в чем-то, хочется верить, и помогут полезным советом. | | Случилось это давным-давно , произошло почти по Корнею свет Чуковскому -
« У меня зазвонил телефон » :
- Кто говорит ? – это я ответил , хотя и эти слова есть у Корнея Ивановича .
- Слон !
У «слона» был удивительно знакомый голос …
- Я снова в Севастополе .
Я никогда не различаю поначалу телефонные голоса , как бы этак незаметно поинтересоваться , кто это мне звонит ? Но тот , звонивший с того конца провода , но явно с этого света , - связь севастопольская оставляла желать лучшего ! – ответил :
- Джо , звонит , не узнал что - ли ?
- Вот теперь узнал ! Ты ж никогда из Москвы не звонил ? Случилось что ?
- Не в Москве я , а в Севастополе .
- Где ты?
- На стадионе Черноморского флота - это рядом с тобой .
- Совсем рядом ! – буркнул я . – Давай до моей хаты . Жинка уехала , а я с дочкой на хозяйстве остался .
- Дочке то сколько лет ?
- Девять , - ответил я , но не уверенно .
- Девять с половиною , - поправила дочка , - а кто это тебя куда зовёт ?
- Джеймс Паттерсон , - ответил я , - ты его не знаешь . Когда он к нам приходил , ты была в детсаду . | | Ох и язва вы , Поэт-песенник ! В хорошем смысле слова . Я бы даже заметил , в ваших руках в наличии имеется , хорошая очистительная клизма для многих поэтов ! Это счастье , что я стихов не пишу .
Здоровья вам и успехов в вашей многотрудной просветительно-очистельной жизни . |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
