Рецензии
| | Хорошо. | | Министр здравого храненья
Варенье ел уже с утра,
Совет давая населенью,
Чтоб ложкой ели из ведра.
Любил варенье из морошки,
Из клюквы, яблок и грибов,
И из печенки, но... немножко,
Не говоря тут лишних слов.
Варил супы он из варенья,
Лечил простуду и инсульт
И избавлял в одно мгновенье
Всех от любовных разных пут.
Он был уверен: лишь варенье
Спасет народ от разных бед…
Министр здравого храненья
Вареньефил уж много лет. | | Отчего неразборчиво,
Среди всякого прочего,
То, что словом испорчено
Неразумных людей?
То ли в них червоточина
И для них жизнь кончена,
Как прическа, всклокочена.
Нет ума и идей.
Слово бранное скверное,
Иногда, может, верное,
Вовсе не суверенное,
Как болезнь, как СПИД.
Потерялось общение.
Вместо слов – замещение,
Языка укрощение…
Все ведёт к немоте.
Будем все, как компьюторы,
Интернетом закутаны,
Эсеместками спутаны.
Только клавишей стук.
Нынче прозой все сказано,
Даже с матом показано
(Оттого, что всё кассово!)
Как теперь будем жить? | | Ливнем всё плохое смоет.
Тучи небо матом кроет.
Скоро будет все другое,
Не война...и не в покое.
Просто будет всё иначе.
Мир изменчив и, тем паче,
Время движется быстрей,
Сокращая год, людей,
Изменяя лик планеты...
Где уж тут писать сонеты!...
Может, смоет ливень страх
И остатки прежних плах...
Мир наивен без предела.
Люди жёстки - нет им дела... | | | А я верю, что - будет!!! Все зависит от человека! Я же - есть! | | Забавный случай! Теперь не усну. Что же в свертке-то было? Неужели та
самая бородавка?
Если не расхихикался, то хоть улыбался искренне. Спасибо! | | | С той самой поры в земле просыпаются из вековой спячки, себе неизвестные, казалось, мертвые семена. Но прежде потрогает каждый... | | | Ай, да ... !!! Со всех сторон считалка получилась. | | Меж ангелом и бесом
В середке человек.
С душой бывает Крезом,
А без неё - "чечмек".
Он средь травы с железом
Ту душу бережёт,
Хоть сотрясают стрессы
И гнева факел жжёт | | | Непонятен смысл стихотворения. | | Здесь лежит Альфред фон Бок -
Воевал - почти как бог.
Только - не поверил ведь:
Что нам - в кайф, то немцу - смерть.....
Надпись кратка: "Флейта - в приз!
Крысолову - от всех крыс..."
Под могильною плитой
Упокоен домовой.
Он и тыщу лет бы прожил...
Был засосан пылесосом | | | Поздравляю с тысячным стихом! Намёк более чем понятен. | | Стихотворение впечатлило. Лорка вспомнился - в юноссти я увлекался им... И даже
показалось, что это - Испания...
А, может, и Испания.
Спасибо.
С почтениием, Сергей. | | Лежит в земле здесь бывший денди.
Сейчас никто, а вот на стенде,
Что рядом там, с женой лежит,
Как новорожденный, в плаценте.
Бледный юноша худ и несчастен.
Выпив яду, стал груб и опасен,
Но попив молока,
Он затих на века...
Экспертизы был вывод неясен. | | Переводы (с) Хуан Мануэль Кастильо появились на страничке Рустама Карапетьяна относительно недавно. Они поражают своей оригинальностью и глубиной содержания. В каком государстве проживает этот самый Кастильо, нам не ведомо. Судя по именам персонажей, возможно, в Латинской Америке. Но проблемы и взгляды на жизнь героев от того не меняются, а потому мы запросто узнаем и грустного продавца селедок, и патрульного, и старую Долорес, и падре, и тучную торговку Лусию, и продавца игрушек, и самого Хуана и его возлюбленную, которой он и направляет свои послания. Мы знакомы с Дождем, который Хуан впустил жить в свое жилище; мы провожаем взглядом бутылку с письмом, брошенную Хуаном в океан с пустынного берега. С ним мы побывали у ангелов, но совсем недолго; пили кислое вино вдвоем с Луной; попрощались с любимой на перроне... Ирреальный, но! Какой узнаваемый мир!
"Мои сны — все равно что ваше бодрствование" - читает Хуан, открыв наугад «Вымышленные истории» Борхеса.
Не знаю, что это значит,
Но почему-то я это запомнил.
Все стихотворения написаны верлибром. Казалось бы, почему верлибр? Тех же символистов переводили рифмами, неужели поэты устали? Но, вчитываясь в неторопливое повествование, в каждой строке которого – не только может оказаться новый размер, но картинка, которая, неизвестно, как долго удержится и что явится следом, понимаешь, что рифма бы уводила от полифонии, насквозь пронизывающей каждое послание, в котором самая мельчайшая деталь говорит своим голосом и живет своей жизнью в общем потоке. Именно верлибр способен не только удержать, но подчеркнуть это многоголосие, глубже ввести в содержание, в драму бытия, что развертывается ежедневно на наших глазах, но только словами Поэта и удается воплотить никогда не повторяющиеся ее образы об одном и том же, в полотне, которое остается:
А вы можете так? -
Когда перрон уже тронулся,
И всё пришло в движение:
Люди, птицы, облака и мысли,
На одно лишь мгновение
Усилием души и воли
Остановить весь мир.
Итак, перевод Наш дом (с) Хуан Мануэль Кастильо
Недавно сгорел наш дом.
Мы были за тысячи миль от него.
Дом полыхал, он звал нас на помощь,
Он оседал на землю.
Наш дом предстает перед нами как живое существо (он звал нас на помощь), в котором мы жили, или он в нас жил, но, так случилось – его больше нет, сгорел. Так начинается третье стихотворение из восьми представленных (пока?) на страничке. Что же случилось?
Дом как символ отражает не только внешнюю крепость, но и внутренний мир человека. Мы были за тысячи миль – возможно, мы были за тысячи миль от самих себя. Обычная человеческая ситуация.
А мы ничего не знали.
Как в сказке: «Отдай мне то, чего сам не знаешь», – просит нечистый у царя. Тот пожимает плечами, и думает: «Чего же я знать не могу? Если не знаю, то оно мне и не надо! Бери!» Так про что же мы не знали?
Про то, что наш дом сгорел.
И про то, что старую Долорес застрелили
За то, что она глуховата,
Поэтому когда патрульный крикнул ей:
- Стой на месте, старая ведьма!
Она продолжала идти.
Помимо «нас», появляется старая Долорес, которую застрелил патрульный. Мы узнаем, что в городе военное положение, если Хуан в Латинской Америке, то – очередная революция, переворот, передел власти и благ. Старая ведьма – ведьму не так-то просто убить, тем более, простым оружием, но – застрелили... Видно, эта старая Долорес была близка Хуану и его возлюбленной, и о ней болит сердце, потому что глуховата, а не «глухая».
Кто этот патрульный, застреливший старую Долорес?
Бедный перепуганный мальчик.
Он ведь даже ни разу не был в тире
И очень боялся партизан.
Он так испугался,
Что его вывернуло прямо на себя.
Но позже вечером в пьяной казарме
Он уже хвастался,
Что спас, как минимум, город.
Глупый, честолюбивый парнишка, никогда не просто не воевавший, но не бывший даже в тире, ему дали в руки автомат, напугали партизанами, забрали из дома (или его дом тоже сгорел?) и поселили в пьяной казарме.
Ты помнишь его?- обращается Хуан к своей возлюбленной.
А далее, через воспоминание об этом мальчике, следует блестящая реминисценция в школьные годы, когда было все еще так замечательно:
Он учился в одной с нами школе
И был младше нас на два года.
Оказывается, все трое – Хуан, возлюбленная и этот мальчик учились в одной школе. И однажды она этому мальчику даже помогла.
Однажды, когда он упал и разбил коленку
Ты отвела его в медпункт.
Там все блестело и пахло лекарствами.
Воспоминание о медпункте именно сейчас, из военного времени, так естественно. Но тогда, тогда все было по-другому.
А из окна был виден наш дом,
Тот, который вчера сгорел.
Оказывается, дом еще вчера был жив, Мы были за тысячи миль от него, а сегодня, когда преодолены эти тысячи миль (к себе?), мы увидели, что дом сгорел, сгорело старое представление о жизни – нас нет. Где же нам остается?
Из окна медпункта было видно красную крышу
И балкон, на котором Долорес
Всё время сушила белье.
А ты кричала ей с самого края крыши:
У нашего дома была красная крыша. Крыша символизирует защиту от врага, защиту Господа, красный цвет — с одной стороны, воплощает жизнь, с другой, ярко-красный цвет выступает как символ огня, способного вызвать ссору, разрушить отношения. Любимая стоит на самом краю и видит белье на веревке, висящее на балконе. С одной стороны, она видит знак счастливого случая, удачи (белье сушится все время), с другой – у этого самого случая нет однозначного толкования. Но смотрящий в окно будет услышан Богом. Из окна медпункта любимая видит саму себя, весело кричащую с самого края крыши:
- Эй, Долорес, нагадай мне жениха!
И хохотала так звонко,
Что прохожие внизу останавливались
И задирали головы вверх.
О любимой нам известно лишь то, что с Хуаном они ровесники, учились в одной школе, и – единственный штрих портрета – звонкий ее смех.
Жаль, что так получилось с Долорес.
Жаль, что так получилось с нами.
Жаль, что так получилось со всеми.
Жаль, что нам больше некуда возвращаться.
Казалось бы, дом сгорел, Долорес застрелили, отношения разрушились (о «нас» узнаем в прошедшем времени),
Но сегодня я шел по улице
И словно услышал откуда-то сверху:
"Эй, Хуан, нагадай мне жениха!"
И смех, ярче солнца.
Я поднял глаза
И высоко-высоко
На самой высокой крыше
Увидел улыбающуюся Долорес.
Неожиданная развязка: «смех, ярче солнца» - лейтмотив любимой, но она обращается с просьбой нагадать жениха уже не к Долорес, а к живому Хуану! Но она – Долорес! Любимую тоже звали Долорес! И увидел он ее на той самой крыше – а почему бы и нет?!
Далее идет отступ, Хуан (просыпается) со словами:
Господи, сделай так,
Чтобы наш дом не сгорел. | | | Обхохоталась! | | Древнегреческая мифология – излюбленная тема, пронизывающая все жанры, в которых творит Рустам Карапетьян. Фантастический рассказ «Меня зовут Медея» начинается там, где кончается трагедия Еврипида «Медея», написанная почти две с половиной тысячи лет назад. Последняя сцена встречи Ясона и Медеи. Преступления уже совершены, проклятия иссякли, Медея, не дав Ясону даже коснуться тел детей, вот-вот исчезнет на колеснице, запряженной драконом. Смертным она уже недосягаема.
Но она еще здесь. Ровно те несколько мгновений, чтобы задать Ясону последний вопрос и, быть может, что-то услышать, в чем-то убедиться, понять, принять... Как раз описание этих нескольких мгновений и обрамляет воспоминание Медеи о первой встрече с возлюбленным, о нескольких днях, в течение которых Ясон совершил свой подвиг и побег из Колхиды вместе с Медеей.
Кого она любила? Почему, за что? Как могло случиться то, что случилось? Что это было: ошибка или воля богов?
Медея после цепи преступлений далека от нравственных оценок – что должно быть сделано, будет сделано – она просто хочет понять: кто она после всего случившегося? И каков Ясон, ее возлюбленный, которого она так любила, что ты и представить себе не можешь!
Рассказ построен на пяти последовательных эпизодах, обрамленных вступлением и заключением. Финал открытый. Что значит «Меня зовут Медея», что в этом имени — каждый решает сам. Автор дает лишь материал для размышления. Что вполне согласуется с идеей мифов как таковых, толкование которых столь же безгранично, как и окружающая жизнь.
В рассказе три ГГ: Медея, Ясон и дракон Гелий – герой уникальный, воплощающий оригинальный авторский замысел. У него очень много функций. Гелий спасает Медею на колеснице, он же – ее мудрый учитель, он же – охраняющий Золотое Руно, он же поселяется в ее душе после смерти, принятой из рук Медеи. С кем живет Ясон? С Медеей или с драконом? Об этом мы узнаем в самом конце. Из мифа об аргонавтах мы помним, что зубами дракона Ясон по приказу царя Ээта, отца Медеи, засевал поле, вспаханное огнедышащими быками.
В рассказ включен и вызывает крайнее сочувствие второстепенный герой — маленький братик Медеи – Апсирт.
Каждый эпизод рассказа — отдельная яркая картинка, снабженная хорошо читаемым диалогом, несмотря на весьма лаконичную авторскую речь. Хотя речь героев и составлена из выражений нашей обыденной жизни, мы легко узнаем каждого по его характерной речевой манере.
Медея-девчонка — болтушка, взрослая Медея на слова уже скупа.
Ясон — воин, оценивающий ситуацию, произносящий слов ровно столько, сколько необходимо.
Рассудительный Гелий не спешит с ответами, терпеливо и с любовью выслушивая болтовню Медеи. В его речи мы узнаем мудрого учителя жизни, ничего не скрывающего, ни на чем не настаивающего. То, чему он не успел обучить ученицу, научит сама жизнь.
Обожающий сестренку Апсирт радостно повторяет, чуть шепелявя, ее слова.
Повествование ведется от третьего лица, нередко переходя в несобственно-прямую речь героев, что позволяет наблюдать их внутренний мир с характерной для каждого манерой мышления.
Все герои имеют портреты-описания, достаточные для восприятия. Лишь портрет молодой Медеи дан, дополнительно, в сравнении: гибкая, как змейка. С одной стороны, это указывает на завидное здоровье, с другой, выступает как предупреждение грядущих событий.
Замечание. Несколько кое-где выбивается из общего ритма стилистическая невыдержанность художественной речи. Все мужики одинаковы – не было в древней Греции такого обращения к мужчинам, и Медея, даже находясь в состоянии крайнего бешенства, так и помыслить не могла. Вот так прямо целиком тупо залезть – и некоторые другие фразы просвещенного Гелия, который, конечно, был на «короткой ноге» со своей ученицей, но в общем и целом выражался не столь просторечно. Пацан совсем. Парень Ахилл. Ей за это — огурец и другие. Конечно, в этом «приеме» можно усмотреть приближение внутреннего мира героев к современному «стилю мышления», но со стороны почему-то так не кажется. Тем более, что иронии в рассказе, несмотря на трагический пафос и очень небольшой объем повествования, вложено достаточно. Как раз, ровно столько, чтобы чтение отсылало к пытливым размышлениям, не оставляя тяжкого послевкусия.
Повествование номинативно, в меру украшено изящной риторикой. Невозможно не отметить изумительный анадиплосис – Ты любишь яблоки? – связывающий вступление с первым эпизодом. А также стилистическую лексику, поданную непринужденно и доходчиво, которая, не перегружая, тем не менее, постоянно удерживает нас в мифологическом пространстве, например: "Кто ты, прекрасная дева?", какие еще, к Аиду, яблоки, из-под пеплоса и другие. Пояснение-эпиграф о происхождении и истории жизни Медеи. Конечно же, неоднократно используемый прием умолчания. Повтор психологического стержня характера Медеи: Не мучайся, милый, я все сделаю сама.
Содержание каждого эпизода неожиданно и необыкновенно интересно. Читается на одном дыхании.
Яблоки, как лейтмотив, «закругляют» композицию, возвращая из реминисценции к сцене последней встречи Медеи и Ясона. Больше они никогда не увидят друг друга, хотя проживут еще долгую жизнь.
Символ яблок универсален. С одной стороны, он выражает полноту жизни. С другой – отражает двойственную природу любви мужчины и женщины, в которой каждый любит свое. Так же яблоки – запретный плод и символ раздора. Также – символ мирской власти (держава). Ее всю жизнь добивался, но так и не добился Ясон. Ради нее он пошел в поход, а Медея, обеспечивая подвиг, совершала страшные преступления, которые, в свою очередь, «искупала» другими преступлениями. Универсальный символ...
Развязка осложнена двумя частями. В первой Медея поняла:
А ведь он действительно ничего не помнит (...) Он столько раз рассказывал всем про свой поход, и с каждым разом его подвиги становились все больше и величественней, а меня становилось все меньше и меньше. Пока я не исчезла совсем.
А во второй она обращается к себе и сама отвечает. Медея привыкла принимать решения и за все отвечать сама. Не мучайся, милый, я все сделаю сама. И такой она навсегда останется в памяти людей.
– Кто ты, прекрасная дева? – почти неслышно прошептала она и сама себе ответила:
– Медея. Меня зовут Медея. | | И с мигом каждым всё прекрасней,
И все чудесней армий спор.
Одни идут в войну на казнь,
Другие пулей бьют в упор.
Тут как в аптеке - без обмана:
Свинца пять граммов и - привет!
И где-то скалится Обама,
И рад чему-то ГосСовет.
А люди гибнут, умирают,
Руками сжав своих детей…
А в Белом доме не икает
Не сэр армстронговских кровей.
Да ладно, что там: - Сбили лайнер?
И что – какая невидаль!
Найти важнее: Кто тут крайний,
А люди что!...Людей не жаль!
Война, конечно, на пороге.
Страну придется поделить,
Потом России «сделать ноги»…
Под корень нужно тут рубить.
Таков сценарий – цель такая.
Давно уж не было Войны.
Но не забудем: Русь – святая,
И биться мы за мир должны.
25. 07. 2014
Москва | | Его отливали последним, и олова немножко не хватило, но он стоял на своей одной ноге так же твердо, как другие на двух; и он-то как раз и оказался самым замечательным из всех.
Ханс Кристиан Андерсен. Стойкий оловянный солдатик
Гражданская лирика в творчестве Рустама Карапетьяна занимает одну из ведущих позиций. Все значимые события окружающего мира не только находят отклик в его поэзии, но и позволяют взглянуть на происходящее как бы изнутри, свежим, полным участия и понимания, взглядом. Стихотворение «Здесь когда-то был маленький город» http://litkonkurs.com/?dr=45&;ti d=328349&pid=0 рассказывает нам о войне, современной, гражданской, согласуется по дате написания (2014 г.) с трагическими событиями на Украине.
Написано верлибром, приемом кольцевой композиции. Центральная часть – ретроспекция, охватывает два периода — детство ЛГ и недавние события. Описание их исполнено графически симметрично, по семь строк в каждом.
Экспозиция (две строки) погружает нас в прошлое:
Здесь когда-то был маленький город
С асфальтом расчерченным мелом.
Следующие семь строк – завязка – рисуют картину безоблачного детства, всем знакомую игру в классики:
А дети скакали, кто на правой,
А кто на левой ноге,
И толкали разбитую битку.
Дети увлеченно играли, прыгая на одной ноге, свободно выбирая правую или левую, кому как удобно.
После глагола в прошедшем времени был в сочетании с неопределенным местоимением когда-то (дополнительно усиленные последующей инверсией), словосочетание «разбитая битка» из однокоренных слов, буквально выбивает нас из безмятежного детства, обнаруживая конфликт завязки. (Приставка раз- образует слова со значением наивысшей степени проявления качества – раз-битая (Викисловарь).
Но тогда еще можно было
Так просто попасть на солнце
Прыгая на одной ноге.
Надо лишь хорошенько прицелиться
И ещё не упасть по дороге
В детстве солнце (символ цельности, счастья, сердца) было таким достижимым! Но достижимым лишь при соблюдении определенных правил: прыжки на одной ноге, точный прицел, умение не упасть.
Вторая картина – развитие действий и кульминация – показывает в сюжете уже конкретных детей, товарищей по игре: Серегу, Нинку, Наташку.
Зорче всех был Серега,
Который поступил в медицинский.
Он шел с ведром за водой,
Когда его снял обкуренный снайпер.
Нинка успела свалить в деревню.
А Наташка пропала без вести
После ночной бомбежки.
Вся картина пропитана отчаянием и беззащитностью граждан перед произволом наемников (обкуренный снайпер – в регулярной армии подобная ситуация, по определению, невозможна). Медицинский вуз четко встраивается в заданный ассоциативный ряд неозвученной хирургической специализацией, необходимой в условиях войны. Пустое ведро – идиома несчастья. Параллелизм зорче – снайпер подчеркивает безысходность граждан как заложников ситуации. Лишь Нинка успела спастись. Рассказ о Наташке – ночная бомбежка — кульминация драматического события.
В развязке (четыре строки) мы неожиданно попадаем в настоящее время:
Сейчас на разбитом асфальте
Еле видны осколки разбросанных цифр.
Цифры... уже, сами по себе, абстрактный предмет, а осколки разбросанных цифр окончательно вводят в мир абсурда. Ибо как еще воспринимать происходящее...
В двух последних строках (предугадать это было совершенно невозможно) появляется ЛГ, от имени которого и велось повествование. Четырьми значимыми словами мастерски дан портрет-впечатление уцелевшего, покалеченного участника событий. Одна нога – лейтмотив стихотворения – отсылает к сказке Андерсена, костыли возвращают в беспощадную действительность, форменная одежда – солдатик – говорит об изменениях в социальном состоянии общества, которое уже нельзя назвать благоденствием. Вспоминая, как и пытаясь что-то разглядеть, понять, мы всегда непроизвольно прищуриваемся:
На костылях одноногий солдатик
Щурится на полустертое солнце. –
вглядываясь в то, что еще недавно было живым, целым, счастливым, а теперь оно – полустертое солнце.
В мире, где все рушится на глазах, где даже солнце разбивается на куски, опереться остается только на веру. На веру, живущую в сердце, которое, единственное, остается, потому что любит и помнит, потому что должно жить, стойко перенося судьбу, ничего не выбирая. | | На улице плюс тридцать,
А в морозилке ноль!
Я весь как будто пицца
И ту ж играю роль.
Меня подогревают,
Чтоб что-то откусить
И тут же забывают...
Но проще-то убить!
Лежу себе в неволе
С свободною душой
И думаю: Доколе
Останусь я собой?
Все в бытии - неволя,
Свободна лишь душа.
Вся жизнь - шторм на море,
А мысли - анаша! |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
