I. Ребенок в парке Ребенок в парке Дитя за мыльным пузырем бежит по парку. Осенний день горит огнем светло и ярко. А в пузыре, как в янтаре за тонкой пленкой, мир, отраженный в хрустале - в глазах ребенка. Там кленов охра, вязов жесть, собаки, люди. Там все, что было, все, что есть, и все, что будет. Там все надежды и мечты, как бы в реторте: служенье богу красоты, победы в спорте, там глубина любимых глаз, восторг признанья, свиданий сон и горечь раз- очарованья... И все взрывается шутя без слез, без муки. И удивленное дитя разводит руки. ________________________________________ За холмом Взревел мотор, живущий род крылом, взвилась машина в грохоте и пыли. "О, Родина, уже ты за холмом!"– так, кажется, мы в юности учили. Смысл этой строчки "Слова о полку…" тогда мы до конца не понимали. Мы бегали купаться на Оку, девчонок тонконогих обнимали, в футбол гоняли – пыль вилась столбом! – блатные песни пели вечерами. Мой милый двор! Уже ты за холмом со всеми закадычными друзьями, с девчонкой, за которой целый день я мог ходить, пускай и бесполезно. Я для нее обламывал сирень, ту что росла у первого подъезда. Все это тоже холм собой закрыл. Какой, однако, холмик огроменный! За ним укрылись тысячи светил и половина всей моей вселенной. О, как бы мне хотелось забежать за это холм и встретить удивленно отца живого, молодую мать, и снова стать счастливым и влюбленным! ________________________________________ Извне и изнутри Нас тянет к новизне, нас тянет к крутизне, но это все извне. А что же изнутри? Ты сердце отвори и, как свеча, гори! Как трудно быть свечой, гореть в тени ночной, предвидя свой конец! Но море темноты смыкается, и ты сгораешь, наконец. И внешний мир опять свою сзывает рать: литавры, трубачи. Нам это не понять, но боли не унять сгорающей свечи. ________________________________________ Распахнутая дверца Все это так обыкновенно, сдается мне, произойдет: существованье постепенно из света в сумрак перейдет, я перехода не замечу и не смогу себе помочь, так утро переходит в вечер, а вечер переходит в ночь. Иссякнет жизненная сила, дыханье облако возьмет, но воды, ветры и светила продолжат свой круговорот. И где-то на большой планете в тот самый час, в тот самый миг рожденье новое отметит истошный человечий крик. И где-то мальчик несмышленый, впервые распахнув глаза, увидит сквозь густые кроны немеркнущие небеса, и ощутит, как бьется сердце в его груди. И жизнь - распахнутая дверца - вся впереди! ________________________________________ Я не знаю, чем кончится лето Я не знаю, чем кончится лето, но, наверно, в какой-то из дней золотая полоска рассвета не застанет меня у дверей. Выйду в холод промозглый и жуткий, и такая навалится грусть, будто вышел не на две минутки, а уже никогда не вернусь. ________________________________________ Месса жизни Я создаю Вселенную и рушу, и рушу вновь - и снова создаю. То Господу свою вверяю душу, то Люциферу душу продаю. Я то язычник, то христианин, то монархист, то - ярый вольтерьянец, я сам себе то раб, то господин, в своей стране я словно иностранец. То жизнь моя бессмысленно течет, то вдруг в ней цель какая-то забрезжит, и я бросаю все в водоворот слепых страстей и призрачной надежды. Но иногда среди пустых забот, когда, на грех, полным-полно работы, покажется - в моем сознанье кто-то невидимый рубильник повернет. ............................................ И я неясной мыслью поражен, вдруг застываю, не закончив бега, и вижу: почка сделалась листом, давным-давно истлели глыбы снега, проплыли миражи ледовых гор под Астрахань и там исчезли где-то, а мир похож на праздничный собор, весь сотканный из волн живого света. И я стою, его исполнясь славы, и осеняю грудь свою крестом, и бытия органные октавы гремят в моем сознании пустом. ________________________________________ Vita nova Из руин прежней жизни я выкроил дом, выкроил сад и собаку при нем. Выкроил женщину из лоскутов прежних свиданий, желаний и снов. Выкроил, словно умелый портной, даже трубу и дымок над трубой. Выкроил все, чем положено жить. Дело за малым - осталось пошить. Дело за малым осталось - прошить ниткой суровой и снова прожить. Новая жизнь, точно новый пиджак - надо бы сшить, да не шьется никак. ________________________________________ Тогда еще держали мир киты... Тогда еще держали мир киты, и жили на Земле гипербореи, и нравы были строги, но просты: купцов пираты вешали на реи. И Бог еще спускался с небеси, и рай еще был где-то близко-близко, и каждый мог, кого ты ни спроси, поклясться, что он видел василиска. Теперь все перепуталось вокруг: где верх, где низ, где свет, где тьма - не знаем. Вселенная замкнулась в Дантов круг, который бесконечно расширяем. И враг врагу с улыбкой руку жмет, и друга друг в упор не замечает, и только ночью, когда все уснет, над миром тихий ангел пролетает. ________________________________________ Сон Драма в стихах Мне снился сон, но это был не сон, уж слишком ярок и правдив был он. Я оказался на Святой Земле в тот самый миг, в то самое мгновенье, когда свершался жребий Провиденья. Событья те сегодня помнят все. Я не евангелист, избави Бог, я расскажу , что я запомнить смог. И.Х.: Я в храм вошел, чтоб выгнать из него всех покупающих и продающих, свою солому медленно жующих, забывших, что есть правда, что есть ложь, отнявших у вдовы последний грош, душой ленивых, от Добра бегущих. Торгаши: О, горе нам, горе! Ну как нам без храма! Огромна, как море, потребностей яма! Давайте святошам на лапу дадим и смерти жестокой его предадим! Святоши: Вы, слабые, грубые, низкие души! Ну, как вы не в силах понять одного? Конечно, мы любим послаще покушать, но все же идеи превыше всего! Вот именно ради прекрасных идей и должен погибнуть ужасный злодей! Мы Понтию хитрый напишем донос, чтоб он Назарею устроил допрос. Пилат: Вы что, очумели? Ну, просто нет слов! Ведь я же чиновник, а не богослов! Увольте меня разбирать ваши дрязги. Решайте уж сами: достоин он казни? Толпа торгашей и святош: Достоин! Достоин! Распни его! Распни! Пилат: Ну, что ж, тогда я умываю руки - на вас и ваших детях это зло. Вот так Христос был осужден на муки. А что же с ним потом произошло? А после в жутком зное и пыли Его на место казни повели. Воздвигли крест. Палач вбивает гвоздь. Толпа дрожит, как пёс, грызущий кость. Толпа: Если он гонец Оттуда, пусть он нам покажет чудо! Пусть при нас сойдет с креста! Или совесть не чиста? Прочь его! Он слишком плох - этот странный слабый Бог! И.Х.: Зачем, зачем из Света и Любви пришел я в этот мир, больной и страшный, где счастье строят только на крови, за правду убивают в рукопашной, для праведников - плети и кресты, для лицемеров - белые одежды, пусты сердца, и головы пусты, и на спасенье никакой надежды! Но я не зря свой тяжкий крест несу, не зря от страшной муки умираю! Они как дети в сумрачном лесу, куда идти и делать что - не знают. Пусть жизнь моя - спасенья их цена, я чашу эту осушу до дна. Померкло солнце. День накрыла тень. Разорвалась завеса в темном храме. И до сих пор тот самый страшный день нам не постичь сметенными умами. Одно лишь сердце помнит и хранит то тихое прощение обид... ...И я проснулся. Призрачный рассвет сквозь занавеску в комнату вливался. И очень долго в сердце отдавался кошмарный сон длиной в две тыщи лет. ________________________________________ II. Сторона моя Братьям-славянам Такое могло привидеться только в кошмарном сне – теперь все становится жутковатой явью: натовские ракеты на Припяти и Днепре, Украина, превращенная в новую Югославию. Вы только представьте, на минуту представьте себе: станции слежения на Ай Петри и Кара-Даге, проволокой колючей обнесен Коктебель, на Севастопольском рейде американские флаги. Может быть кто-то скажет: "Сгущаешь ты краски, мол. Какое тебе, мол, дело? Мол, разберемся сами!" Братья мои славяне! Я ведь и сам хохол, пусть и наполовину – только по маме. Мне потому и горько слышать весь этот бред, мне потому и больно чувствовать швы границы – в этой земле зарыты дядьки мои и дед, небо над Украиной каждую ночь мне снится. ________________________________________ Два кладбища На кладбище этом не верится ни в рай, ни, тем более, в ад. Здесь бывшие красногвардейцы на вечном покое лежат. Лежат потрясатели мира, крушители рабских оков, и воткнуты плуг да секира на месте привычных крестов. А где-то за морем синим, в далеком французском краю защитники белой России нашли свой последний приют. И все же останутся рядом, покуда Россия живет, и красная новь Петрограда, и стай лебединых полет. Они не поладили в датах, но вечности хватит на всех. Как тонок березовый запах на кладбище Сент-Женевьев! ________________________________________ Сторона моя Сторона моя небывалая! Русь великая! Русь удалая! Володимиром окрещенная голова твоя забубенная. Где стояли пни, пни Сварожины, встали церковки, храмы Божие. Полетел окрест, словно радуга, светлый благовест, сердце радуя. Гой, ты Русь моя горемычная! То монгольщина, то опричнина, То Москва горит занимается, то раскольный скит разгорается. То придет отколь сила ратная, то своя же голь перекатная. "Раззудись плечо! Размахнись рука! Стеньки Разина сила велика!" Но спасала нас в годы трудные вера крепкая в силы чудные. И стояла Русь не качалася, золотым крестам поклонялася, в царя-батюшку, в Бога верила, честно спорила, к сроку сеяла. Вот пришли года небывалые, нацепила Русь ленты алые, и пошла плясать- выкаблучивать, офицерикам шеи скручивать. "Эх, яблочко без названия! Разнесем старый мир до основания!" А с похмелья-то голова болит! А старуха-смерть у ворот стоит! Храмы взорваны, нивы голые, вот таки дела невеселые. Гой, ты Русь моя, Русь колхозная! Русь голодная! Русь тифозная! По баракам вся расселенная, Красным знаменем осененная. Вместо храмов домны с мартенами, вместо Бога съезды да пленумы. И вела нас в бои кровавые вера крепкая в дело правое. Разгромила Русь силы черные, по полям черепа да вороны, то ль по мертвым плачет метелица, то ль осколок в груди шевелится? По дорогам бредут немцы пленные. Гой, ты Русь моя послевоенная! Незаметно так все устроилось, Русь воспрянула, Русь отстроилась, даже к космосу- не куда-нибудь!- люди русские проторили путь. И хотите ли- не хотите ли, но пришла пора потребителей. "Я вчера была бабой лапотной, а теперь хочу жизни западной!" Гой, ты Русь Успенско-Рублевская! Промотала ты добро отцовское! Инженеры по рынкам спасаются, а бандиты на "мерсах" катаются. Русь унижена, Русь заброшена, от морей и от гор отброшена, дурью мается, с жира бесится, за "мак-дак" готова повеситься. Гой, ты Русь моя, куда мчишься ты? До каких высот? До какой черты? Где душа твоя успокоится? И когда твой дом обустроится? ________________________________________ Когда все исполнятся сроки Когда все исполнятся сроки, когда меня Бог призовет, что вспомню, пускаясь в далекий и самый последний полет? Суровые волжские воды, на Волге от облака тень, плывущие вдаль пароходы, сентябрьский мерцающий день. Я вспомню простуженный Питер, мурашки дождя на реке, твой ярко-оранжевый свитер, как солнечный блик вдалеке. И Вологду вспомнить успею, и кремль, и Софийский собор, и низкое небо над нею, и звездный над нею ковер. И Бог меня спросит, во славе сверкая изнанкою крыл: Так где же ты сердце оставил? Так где же ты душу сокрыл? От горнего света немея, ослепнув от радужных слез, я вряд ли ответить сумею на этот несложный вопрос. ________________________________________ Памяти Николая Рубцова Дом по Яшина, 3. Штукатурка убога, и убог этот дом, нагоняющий сплин. Здесь когда-то поэт жил, но очень немного: этот дом для него был всего лишь трамплин. Нет, не в омут столиц, что его не признали, не в придуманный мир, не в банановый рай – он ушел навсегда в вологодские дали, в край кривых тополей и кочующих стай. И когда он летел там, где звездная люстра нашу Русь освещает с незапамятных пор, вслед ему помахал белый храм Златоуста, и слегка покачал головами Софийский собор. ________________________________________ Древний город Там где в кронах колышется ветер, где цветут буйным цветом сады, был когда-то в глубинах столетий славный город Великой Орды. Через дивные южные страны через земли Руси и булгар шли и плыли сюда караваны на веселый восточный базар. Стены, башни и стражников пики заслоняли от бед и невзгод разношерстный, разноязыкий, но вполне дружелюбный народ. И стояли на площади главной как соседи, что братьев родней, с колоколенкой храм православный и мечеть с минаретом над ней. Так и жили – кто кратко, кто долго, жен любили, растили сынов. И текла мимо юная Волга в обрамленье крутых берегов. ________________________________________ Дед Был овес моим дедом посеян, но собрать его дед не успел. Увезли бедолагу на север, в Соловецкий кандальный предел. Ни за что увезли. В чьем-то списке наскочила строка на строку. Десять лет из-за этой описки довелось оттрубить мужику. Он вернулся из вьюжного края, взял за плечи отца моего и, украдкой глаза вытирая, облегченно вздохнул: "Ничего!" Будто не было долгой разлуки... Травы в пояс стояли в росе, и тяжелые дедовы руки нестерпимо тянуло к косе. ________________________________________ Воспоминание о ХХ веке В нашем веке звучание лиры заглушали собой трубы-дуры, собирали в поход командиры, отправлялись в поход трубадуры. И бесстрашно шагнули под пули, будто смогут опять родиться, и навеки в землю уткнули свои светлые юные лица. Сколько их по могилам безвестным похоронено! Кто сосчитает? И звучат их неспетые песни в тишине, когда утро тает. ________________________________________ Исповедь инвалида В ту войну я был солдатом. В Грозный бросили наш полк. Помню я слова комбата про Россию, честь и долг. Помню, в школе мы засели вечером под Новый Год, там под собственной шрапнелью весь полег наш первый взвод. Ах, спасибо медсанбату – вынесли из-под огня, в госпитальную палату переправили меня. Но когда с другого света я вернулся в этот свет, понял я, что в свете этом для меня приюта нет. Понял я, что я не нужен нашей Родине большой, потому что я контужен, потому что я больной, потому что отвлекаю от работы важных дядь, потому что продолжаю жить, точнее прозябать, потому что "срок дожитья" у меня еще велик, потому что начал пить я, в двадцать пять свои – старик. ________________________________________ Россия Не в сказке дивной, не в мире горнем - стоит Россия на горе горьком. Быть может, горечь степей покатых принес в Россию Батый проклятый? Быть может, "мудрый отец" из Гори отдал Россию на откуп горю? А может просто, а может только на русской свадьбе кричали "горько", и было горьким вино в бокале, и гости пили, да расплескали. ________________________________________ Бешеный поезд Всем страшно: и той, что смеется, и тем, что поют под хмельком. Без тормоза поезд несется, тревожа окрестность гудком. На стеклах фонарные блики, вокзалы мелькают в окне, и хочется крикнуть, но крики беззвучны, как будто во сне. А поезд все дальше и дальше – не свалится в пропасть пока. И столько бессмысленной фальши в спокойствии проводника! ________________________________________ III.Ты и я Заметки на полях любовного романа *** Детские игры взрослых людей – что может быть веселей? В сердце звенит бубенец хрустальный – что может быть печальней? *** Любовь – и путь, и крест, и чаша. Иди, неси, и пей до дна. Пусть лик ее прекрасный страшен – надежда жизни в нем видна. *** Любовь проста, любовь чиста – росинка в чашечке листа. Утро Так сладко проснуться в предутреннем свете, увидеть любимую женщину рядом, услышать, как в кронах волнуется ветер – и ничего больше в жизни не надо. Ночь Ночью звуки слышней, ночью краски нежней, ночью сердцу вольней, ночью мысли - о ней. *** Я не хочу тебя терять, хоть этого не избежать, и в этом вся печаль земная для нас – изгнанников из рая. Горькая шутка Поскольку ни сердце мое, ни рука тебя не волнуют до странности, ты мне их вернула, помяв слегка, но, впрочем, в полной сохранности. Подражание Омару Хайяму Завял цветок. Я новый ставлю в вазу. Не сразу. Разумеется, не сразу. От старого так стоек аромат! Но новый все ж стократ приятней глазу. Невыполнимая клятва В женских речах так много обмана! Где правда в них – не понять. В следующий раз доверяться не стану. Глядь – попался опять. Молчание Мы в молчанье идем по дороге, и над нами безмолвствуют боги. ________________________________________ Сказка про нас Город, в котором так много всего понамешано: встреч и разлук, до костей обжигающих встреч! В городе этом живет моя лучшая женщина – та, для которой не жалко головушки с плеч. Женщина эта – ветреная, капризная. Женщина эта – мудрая, как Суламифь. Женщину эту несу, как лампаду, по жизни я и сочиняю о нас свой единственный миф. Годы пройдут и века, и народы рассеются, звезды падут, как ракеты, с уставших небес, но почему-то мне верится, верится. верится – сказка про нас сохранится в анналах чудес. И, с умным видом страницы ее перелистывая, будет учитель рассказывать детям о том, как мы с тобою любили друг друга неистово и как за эту любовь расплатились потом. ________________________________________ Такая вот любовь Такие утра бывают разве что перед казнью. Снег скрипит под ногами, я иду мимо темных домов. Так, наверное, шел на заклание Стенька Разин, так, наверное, трясся на смертном возке Пугачев. Так к тебе я иду. Что за цепи меня приковали? Что за черные шоры заслонили от света глаза? Эти цепи и шоры люди любовью назвали, будто иначе назвать это было нельзя! А потом как в кино: удивительно синее небо, а потом запах хлеба, запах теплого хлеба - свист топора... ..................... Пламенеет пятно еще злее от яркого снега, и в палачий мешок удалая летит голова. Но за миг до того, как топор в мое тело вонзится и по жилам пройдет острый холод последнего дня, я успею сказать: "Славься вечные веки, царица!" И губами прижмусь к той руке, что сгубила меня. ________________________________________ Гроза Как будто в первый день творенья, когда восстав из темноты мир обретал свои черты, мы встретились в твой день рожденья. Новорожденная гроза над нами молнией играла. Ты что-то важное шептала, но слов я не расслышал за раскатом грома. В небе плыли туч боевые корабли и всё палили и палили из всех орудий в честь любви. ________________________________________ На перроне Давай на прощанье покрепче обнимемся на самом краю у ступенек вагонных! Когда еще встретимся? Когда еще свидимся? Когда еще руки друг другу пожмем мы? Потонет в тумане гудок тепловоза. Зеленый маяк на путях загорится. И желтый флажок, словно желтая роза, мелькнет и погаснет в руке проводницы. И тихо, так тихо, почти нереально стотонное чудище тронется с места. И редкие всполохи криков прощальных накроет волна духового оркестра. ________________________________________ Вершина лета Ее глаза так много обещали, как некий праздник или биенале, где фейерверк предвидится в финале. Стояла ночь, и в глубине вселенной сияли звезды необыкновенно. Они-то знали: все на свете тленно. Бежала морем лунная дорожка. Прибилась к нам непрошенная кошка, потерлась, помурлыкала немножко и прочь пошла. Внизу у парапета шумел прибой. Была вершина лета. ________________________________________ Ты мне сказала... Ты мне сказала:"Будем проще!" Исчезла в набежавшем дне. За окнами гудела площадь, свеча погасла на столе. Гудки, сирены, вспышки света, стальные взвизги тормозов... С многоголосым эхом где-то смешался звук твоих шагов. И словно утоляя голод, спеша набить скорей нутро, тебя всосал огромный город в свое бездонное метро. ________________________________________ Птица-любовь Оставь надежду всяк сюда входящий... Надежды нет, исхода тоже нет Есть только день, вот этот, настоящий, спрессованный из миллионов лет. Что было никогда не повторится, а будущее страшно и темно. И ты, моя любовь, всего лишь птица, впорхнувшая на миг в мое окно. Но длится миг, все длится, длится, длится, и, кажется, вовек он не пройдет. Запомним наши радостные лица на много безысходных лет вперед! ________________________________________ Бывают минуты... Бывают минуты, когда слова и мимика не нужны. Глаза насквозь проникают в глаза, и души обнажены. В такие минуты, забыв себя, становимся два одно. И всех прощая, и все любя, распахиваем окно в мир. И разорвана пелена злобы, обид, тоски. И обретаются имена, и души легки-легки... ________________________________________ Миф У нее прекрасные глаза. Вот и все, что я могу сказать. Может быть, она жена неверная. Хитрая и склочная. наверное. Может быть, она не понимает, что священным даром обладает. Почему же именно над ней Бог взмахнул десницею своей, подарив призывный этот взгляд, что вместил в себя и Рай, и Ад! Не пытайся отразиться в нем, отразишься - и окаменеешь, до мозга костей обледенеешь, обернешься солевым столпом. Будешь над пустыней полуночной возвышаться статуей песочной, позабудешь, как тебя зовут, будет над тобой глумиться ветер, будешь ты невозмутим и светел, сохраняя в глубине столетий тайну о прекрасной Хатшепсут. ________________________________________ Незаменимое В этой далекой зиме мы расставались с тобой. Снег на твоей голове, снег над твоей головой. Мимо автобус прошел и потонул в тишине. - Ты напиши, хорошо? Ты напиши мне... Нам бы услышать тогда доброго ангела речь, что никогда, никогда нам не вернуть этих встреч, этих, казалось, навек в кольца сцепившихся рук... Если ушел человек, чем заменить его, друг? Чем заменить этот снег в бледном луче фонаря? Чем заменить этот век, прожитый, в общем-то, зря?! ________________________________________ *** Чисты, как числа, как ноябрьский снег, глаза твои, в них столько мук и нег! А я в них наг, и сир, и навсегда простужен, как этот мир, оставленный снаружи. ________________________________________ Снова осень на свете Снова осень на свете, ворчи не ворчи, ветер севера тучи принес. Перед дальней дорогой присели грачи помолчать на вершинах берез. Снова осень на свете. Шурши, листопад! Романтический дождь, мороси! Мы с любимой по листьям бредем наугад, не заботясь куда-то прийти. Так бы вечно брести и брести налегке под вместительным черным зонтом, и сжимать твою зябкую руку в руке, и не знать, что случится потом. ________________________________________ IV. Странный человек Город, где мы были счастливы Город, где мы были счастливы когда-то: золотые шпили, мостики горбаты, серые каналы, строгие ограды… Господи, как мало было в жизни надо! Матовый светильник светит, как в тумане. Воду кипятильник вскипятил в стакане. За окном темнеет, гаснет день короткий. На столе пельмени да бутылка водки. В утлой комнатенке всем немного тесно, но поется звонко, курится чудесно! Мы ужасно Юны, пОлны свежей страсти! Золотые струны нам поют о счастье. И летит куда-то в вихре звездной пыли город, где когда-то счастливы мы были. ________________________________________ Пыль пыли – рознь Пыль пыли – рознь. Бывает пыль степей, напоенная горьким ароматом полыни, серебристых ковылей, коней, летящих в сторону заката. Бывает пыль от океанских волн, которые твою швыряют лодку, и ты орешь, восторгом бури полн, во всю свою прокуренную глотку. Бывает пыль нехоженых дорог в лесной глуши на Севере России, где небеса так лучезарно сини и редко-редко встретишь огонек. Пыль пыли – рознь. И не моя вина, что пыль квартир мне горше всякой муки. Ну, день, ну, два – и я бешусь от скуки, беру рюкзак и уезжаю на морозный север или знойный юг, над Родиной описывая круг. ________________________________________ Доктор Фауст Из глубины спрессованных веков, сквозь толщу отошедших поколений до нас, живущих, корни древних слов доносят шифр таинственных значений. Но ключ от шифра навсегда сокрыт от праздных глаз, от суетного света. В кощеевой пещере он зарыт на Севере или на Юге где-то. Пока найдешь, истопчешь сотню пар сапог железных и хлебов железных две сотни съешь. зато получишь дар прекрасный, но, к несчастью, бесполезный. И с этим даром ты постигнешь суть никем не понимаемых явлений, но по ночам не сможешь ты уснуть, забывшись в мире мнимых сновидений. Исчахнешь ты за письменным столом, а жизни бал промчится мимо, мимо. И благо обернется страшным злом, и ты отвергнешь участь пилигрима. Но плачь не плачь - былого не вернешь. Все потеряет для тебя значенье, и к юной Гретхен в моросящий дождь ты побредешь вымаливать прощенья. Но Гретхен уже замужем давно, толста, довольна и детьми богата. Ты постоишь, посмотришь на окно, где с ней вы были счастливы когда-то, и прочь пойдешь. И проклянешь тот миг, когда беспечной юности забавы ты променял, бессмысленный старик, на дух познанья, гордый и лукавый. ________________________________________ В предгорьях Алтая Горит костер меж сосен голубых в предгорьях легендарного Алтая. Мы – как форпост народов кочевых, сюда пришедших из чужого края. Как будто грозный воин Угедей, победами и кровью опьяненный, остановил стремительных коней, чтоб дать передохнуть своим нойонам. Кочевники гигантских городов, монголы двадцать первого столетья, сюда пришли мы, чтоб послушать ветер и ощутить иных вселенных зов. Блаженный край, центр полуночных стран в пяти шагах от вечности и рая, где в бубен солнца бьет и бьет шаман, над миром снов гагарой пролетая. ________________________________________ Звезда прощального завета В наш век компьютерный, недужный, бессмысленный и пошлый век, поэт, поэт, кому ты нужен? Кому ты нужен, человек? Нужны блондинки для журналов, и это грустно, господа! Я плечи разомну устало, и в комнату мою звезда заглянет тихим ровным светом, звезда есенинских полей, звезда прощального завета с печальной родиной моей. Над покосившимся сараем, над пустотой прошедших лет она горит, изнемогая, и с каждым днем тусклее свет. Не за горами дни лихие, не за горами дни, когда совсем погаснет над Россией поэтов светлая звезда. И словно динозавров туши из древней эры меловой, окаменеют наши души и сгинут в бездне гробовой. ________________________________________ Отец семейства, пишущий стихи Отец семейства, пишущий стихи, - что может быть глупее в этом мире! Неважно – хороши ль они, плохи – к тому же, если вам сорок четыре. Писать стихи с седою бородой негоже – это знает каждый школьник. От писанины пользы никакой – на ней не заработаешь и стольник, а вот мороки – Боже упаси! Стихи сродни болезненной напасти. Поэты – божьи странники Руси, в цари земные точно не попасть им. Так и бредут неведомо куда с залатанной котомкой за плечами подвижники абсурдного труда, солдаты Слова, бывшего в начале. ________________________________________ Странный человек А потом он ушел неизвестно куда, и не знает никто, почему. Жил он, в общем, как все, не боялся труда, и везло в этой жизни ему. К сорока он построил за городом дом, воспитал близнецов-дочерей, и уже потихонечку думал о том, как он встретит закат своих дней. В окружении милых домашних забот он дожил бы до старости лет, но однажды под вечер уехал он в порт, и за морем пропал его след. Говорят, его видели где-то в горах, где так низок и чист небосклон. Будто шел рядом с ним дзэн-буддистский монах. Но, возможно, то был и не он. Вот и всё. И не знает никто, почему и куда он ушел, и зачем… В этой жизни чего не хватало ему? И чего не хватает нам всем? ________________________________________ Повсюду жизнь Да, жизнь повсюду, в камне и в песках, на дальних звездах и в кошмарных снах. На свалке, где, обнявшись, два бомжа опохмеляются, от холода дрожа, и рады оба, и она и он, что удалось добыть одеколон. И в тундре, где кочующий коряк среди снегов, оленей и собак пьет чай с китовым жиром, бьет моржей и думает о сущности вещей. На диком полустанке, где раз в год и то случайно поезд тормознет, гуднет в свисток и вновь прибавит ход, но и на нем (я видел!) дед живет. Сидит у печки, мудрый как Иов, хлебнет кваску, в огонь подкинет дров, сидит и смотрит, как встает звезда, как пролетают мимо поезда, в них люди пьют, смеются и молчат, колеса мыслям в такт его стучат... О чем те мысли? Знает только бог - бог странников и пройденных дорог. ________________________________________ Все ждут чего-то от меня Все ждут чего-то от меня: любовница - волнений ярких, шеф ждет отчет к исходу дня, сын - новогодние подарки, жена - хозяйственных хлопот, друзья - привета и веселья, и "Вискоса" мохнатый кот, и мама ждет на воскресенье. Все ждут чего-то от меня, растаскивая понемногу запасы сил, любви, огня - и слава богу! Слава богу! ________________________________________ Разговор странников Чернеют кресты вдоль дороги, кресты телеграфных столбов. Деревни пусты и убоги, закат к непогоде багров. С багровой страною заката смыкается долгий наш путь. - Придем ли под вечер куда-то? - Даст Бог, добредем как-нибудь. Даст Бог, добредем понемногу до дома с веселым огнем, помолимся Господу Богу и тихо блаженно уснем, а утром, проснувшись до света, о прошлом забудем совсем. - Зачем же, папаша, все это? - А Бог его знает, зачем. Иди, брат, покуда идется и меньше заботься о том, откуда все это ведется, и чем обернется потом, куда ты прибудешь в итоге, где пот оботрешь ты с лица, ведь смысл не в конце, а в дороге, а ей, брат, не видно конца. ________________________________________ Мы вышли в море Мы вышли в море. Был попутный норд (мы шли в Гонконг из Северной Кореи), наш кэп отдал приказ поставить грот, и я полез по лестнице на реи. Чем выше лез, тем лучше видел я седой простор, вскипающий волною, потом вдали забрезжила земля, и облака всклубились подо мною. А мачта уходила в темноту, и в темноте раскачивались звезды. И понял я тогда, что не дойду, и повернул назад, но слишком поздно. Так и вишу с тех пор: над головой сияют мне небесные светила, и океан трепещет подо мной, и с каждым часом убывает сила. ________________________________________ V. Цветы и листья Мимолетное Цикл стихов Звук детства Хруст тонкого льда под ногами. Нарочно наступаю на лужицы, чтобы воскресить этот звук детства. На лугу Вот уже и ромашки расцвели, а я так и не собрал букет из одуванчиков. Встреча Я руку миру протянул – и вот ромашка поклонилась мне при встрече. Возвращение стада Стадо коров на закате тянет в деревню пряную тяжесть лугов. Вечер в деревне Смотрю на небо – звезда над горизонтом. А в городе там дома. Август Иду среди долины на утренней заре весь в нитях паутины, как елка в мишуре. Журавлиный клин Миг! Мгновенье, сладкое до боли! Так тебя и не запечатлели. Пролетают журавли над полем… Пролетели. Промозглое утро Как озябший прохожий, дрожит на ветру запоздалая зелень сирени. ________________________________________ Царское Село Здесь шумят вековые клены, утки плавают по пруду. От застывших в луче влюбленных взгляд завистливый отведу. Ах, и я был когда-то юным, и под звон Царскосельских струй жизнь летела, как праздник шумный, и пьянила, как поцелуй. Но пришла пора увяданья. Иногда в тишине ночной вдруг припомнятся мне свиданья нашей осени золотой. И забудусь я на мгновенье, и сверкнет мне из прошлых лет обещанием воскресенья Царскосельский янтарный свет. ________________________________________ Букет хризантем Mы чужие на этом балу. Мажордом не зовет нас к столу, а хозяин сварлив и скареден. Мы чуть-чуть постоим и уедем. Но букет хризантем в хрустале вдруг напомнит о лучшей земле, где алмазы на утреннем небе, белый хлеб и вино на столе. Там немыслимы зло и беда. Мы однажды вернемся туда. ________________________________________ Вечер в Петербурге Слетает желтый лист на зеркало канала, бестрепетен и глух брандмауэров ряд, и фонари горят сегодня в полнакала, и кажется - вот-вот со мной заговорят. Сквозь призрачный туман желтеют занавески, стою, облокотясь на кружево перил, и чудится - в окне усталый Достоевский на улицу взглянул, вздохнул и закурил. ________________________________________ На родине Я в отпуск поеду один. Не к морю, не в южные страны – На Волгу, где гроздья рябин горят, как открытые раны. Неспешно пройдусь по Венцу, великой реки изголовью. И, словно к больному отцу, наполнится сердце любовью вот к этим крутым берегам, исполненным тихой печали, к намоленным божьим церквам, разрушенным в самом начале минувшего века. Как гвоздь, засевший в глубинах сознанья, они пробиваются сквозь железобетонные зданья: часовни, кресты, купола, ворон растревоженных стая. И небо, как Волга, без дна! И Волга, как небо, без края! ________________________________________ Осенние этюды Когда, осатанев от мелочных забот, мне хочется уйти куда-нибудь отсюда, я в осень ухожу, беру с собой блокнот и карандаш - писать осенние этюды. Осенняя тоска, осенний перелет неутомимых птиц и кленов осыпанье напоминают мне, что так и жизнь пройдет и надо все успеть запомнить на прощанье. Запомнить этот свет, летящий из-за туч, запомнить этот бред болеющей природы, последний теплый взгляд, последний теплый луч, последний поцелуй, горчащий диким медом. ________________________________________ В осиротелой осенней стране В осиротелой осенней стране всадник летит на горячем коне. Конь его белый, хвост золотой. Всадник летит - и леса опадают, умные птицы на юг улетают, в воздухе пахнет прелой листвой. В осиротелой осенней стране так сиротливо и холодно мне! Будто я сам, как леса, замерзаю, или, как птицы, на юг улетаю, или, как листья, сгораю в огне в осиротелой осенней стране... ________________________________________ Тишина Сквозь облака луны коровий глаз невозмутимо пялится на нас. Вокруг царят спокойствие и тишь. Один комар звенит. Скребется мышь. Собака лает в полной тишине. Ребенок плачет горестно во сне. О чем ты плачешь, милое дитя? О чем ты так горюешь не шутя? Ах, боже мой, какой я стал смешной! Наверно, зубик зреет под десной – вот и не спится сыну моему, а вместе с сыном – дому моему, а вместе с домом – миру моему, а вместе с миром – Богу самому. Вот и не спят, будя ночную тишь, ни пес в поселке, ни под полом мышь. Не спит, звеня назойливо, комар, как будто снится комару кошмар. Не спится оплывающей свече, не спится душегрейке на плече, и сквозь туман луны коровий глаз в недоуменье пялится на нас. ________________________________________ Цветет цикорий... Цветет цикорий, донник и полынь, восходит солнце, просыхают росы. Лежу в траве, читаю неба синь, плюю на все великие вопросы. Пусть пролетают мимо на коне те, кто меня догадливей и злее. От жизни ничего не надо мне, я ничего, как странник, не имею. Я просто счастлив тем, что я живой, и вот лежу, весь мир в себя вплетая, как этот вот цикорий голубой, как эта вот ромашка золотая. ________________________________________ | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
