Предисловие

 

Впервые я услышал его две недели назад, когда прошло всего три дня с тех пор как его похоронили на местном Ластвейском кладбище. Я тогда почти заснул в своей комнате, когда услышал, как скрипнула калитка. “Наверно, моя дура-сестрица опять поздно пришла домой. Сейчас ей хороший втык будет”, - лениво подумал я, сладко позёвывая. Но постепенно до меня дошло, что, если бы это была Салли, то крики матери сотрясали бы сейчас весь дом. Я непроизвольно прислушался. Мое сонное, вялое сознание постепенно прояснялось,

…тишина…

и я почувствовал тревогу,

…тишина? в саду? ночью?...

постепенно перерастающую в панику…

…где птицы? почему они молчат? ветер? цикады, наконец!?...

совершенно необъяснимую и жуткую. С громким всхлипом я натянул одеяло на голову и, свернувшись калачиком, лежал так до утра, меня знобило.

…оно смотрит на меня! оно видит!...

 

ЧАСТЬ 1

 

Давайте познакомимся. Меня может скоро не стать, так что я хочу, чтоб вы знали, кто я и как живу. Зовут меня Билли Крондейл, мне тринадцать лет, живу я с родителями Лизой и Фредом. Это США, штат Мен и самый маленький в мире городок – Ластвей. Я живу в нем всю жизнь, хожу в местную школу в седьмой класс, учусь средне и имею много приятелей, но хороший друг – только один – Тед Бакстон. Он живет в доме по соседству на улице Хоупэнд. И в то утро

…никогда его не забуду!..

я первым делом побежал к нему, еще не зная что буду говорить, но он уже ушел в школу, так что я съел завтрак и пошел в парк – прогуливать уроки, потому что я был не в том состоянии, чтобы учиться. Посидев на скамейке, я вскоре заскучал, и вернулся домой, сказав, что у меня болит голова. У меня, естественно ничего не болело, но я разделся, лег на свою кровать и уставился в потолок. Я заснул быстро, но меня разбудила мама, трогавшая мой лоб. Оказывается, у меня была высокая температура, но я совсем ее не ощущал, наверное, из-за нервозности и страха. Доктор Чемтер сказал, что у меня грипп и я должен неделю соблюдать постельный режим. Наверное, всё с этого и началось.

…все началось…

Весь день я проспал, потом немного поел и снова лег. Спать уже не хотелось, было одиннадцать часов вечера и совершенно нечего делать: читать – не люблю, телик – какая-то ерунда, видеокассеты просмотрел уже по сто раз. Я лежал на спине и думал. Думал про вчерашнюю ночь, про мои ощущения и вдруг

…нет! боже! нет!..

я услышал скрип калитки. И тишина

…этого не может быть!..

звенела в моих ушах. На часах было 00: 00. Я весь напрягся и приготовился вскочить с постели, рывком отдернуть штору и посмотреть на лужайку. Но тут я понял, что

…оно смотрит на меня…

Что-то или кто-то, стоящий под окном закинул голову, поднял бледное, худое лицо и смотрит в мое окно.

…оно видит меня, оно слышит мои мысли…

По спине побежали колючие мурашки, ладони стали липкими от ледяного пота. Я вжался в кровать и постарался слиться с простыней. Меня била крупная дрожь.

- Мма… Мама! Мамочка!!!

Где-то щелкнул выключатель, послышался топот босых ног, и дверь в мою комнату открылась, впуская полосу яркого света, ослепившего меня.

- Билли? Сынок, что случилось? – мама встревожено посмотрела на сбитые простыни и потрогала мой лоб. – Ты весь горишь, выпей это, - она дала мне таблетку и стакан воды. Рука тряслась так сильно, что стакан стучал об зубы, и мама отняла его у меня и поила сама.

- Ложись спать, Билли, доктор сказал, тебе надо пить

…я услышал…

больше жидкости и спать двадцать четыре часа в… Билли?

…я действительно слышал это!..

От облегчения у меня потекли слезы, и я улыбнулся.

- Сынок, что с тобой?

- Ничего, мам, все в порядке,

…относительно…

я уже сплю, - я лег и накрылся по уши одеялом, - спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - она озадаченно посмотрела на меня и вышла, закрыв за собой дверь. Через некоторое время я услышал скрип ее кровати. Потом я уснул.

Прошло еще несколько дней, я стал потихоньку привыкать к моему молчаливому наблюдателю, но никогда

…никогда-никогда…

я не подходил к окну и не смотрел на лужайку. Я боялся

…чуть с ума не сошел…

увидеть там нечто такое, отчего бы потом стал заикой. Но вот наступило сегодня. С этого момента я буду рассказывать подробнее.

 

ЧАСТЬ 2

 

Сегодня, 10 июля, у моей мамы ночное дежурство в больнице. Салли, конечно, ушла к своему дружку – прыщавому Сорнеру, у которого красный бьюик – и я

…неужели это действительно так?..

остаюсь один дома. Сейчас 20:07, по телику идет боевик с Сильвестром Сталлоне, но меня это мало волнует. Сейчас самое главное, чтобы пришел Тедди – ночевать у меня.

…ой!..

От неожиданности я вздрогнул. Звонил телефон.

- Алло?

- Билли? Это миссис Бакстон. Тедди не сможет сегодня у тебя переночевать, так как у него поднялась высокая температура и он не может даже встать с постели. Мне очень жаль, Билли, может, в другой раз?

- Да, мисс Бакстон, в другой раз,

…если он будет, этот раз…

мне тоже очень жаль.

Я положил трубку на рычаг и улыбнулся. На удивление спокойно и хладнокровно. Сердце даже не билось сильнее. Я просто знал, что так оно и выйдет,

…я буду один ночью…

потому что ОНО так захотело.

Циферблат высвечивал 22 : 48, по телевизору повторяли “Колесо Фортуны”, где одна толстая дама никак не могла отгадать элементарное слово. Минуты тянулись бесконечно в мучительном ожидании чего-то зловещего и неопределенного. 23 : 12. Внешне я выглядел обычным, тринадцатилетним сонным мальчиком, но внутри меня все бурлило и кипело. Адреналин буквально сочился из пор, зрачки расширились.

Я сижу на своей кровати. Смотрю на закрытое шторой окно. В комнате выключен свет, чтобы был лучше виден сад с калиткой, когда

…если…

когда я выгляну в окно.

…невероятно! Это не я!..

Часы пульсируют в агонии - 23 : 59. Осталась одна минута

…до чего?..

До начала… начала ужаса.

- Пять, четыре, три, два, один, - я задержал дыхание, чтобы услышать тот звук, который повторялся каждую ночь вот уже две недели. Скрипнула калитка. Я даже не вздрогнул, ведь все шло по плану.

…по какому?..

Я снова почувствовал на себе этот тяжелый, парализующий взгляд. Но я приготовился и физически и морально. Я не боюсь

…правда?..

подойти к окну, открыть штору и посмотреть

…на что?..

на то, что пугало меня почти со дня смерти.… Разговаривая сам с собой, я медленно приближался к темному окну. Рука почувствовала мягкость материала и сжала ее краешек.

…давай!..

Я закрыл глаза, чтобы собрать все свое мужество в эту руку…

…ну же, дергай, дергай!..

Я зажмурился, дернул и открыл глаза.

…не-е-ет!..

Этого не может быть! Нет! Так не должно быть! Я этого не предполагал!

…но это случилось…

На газоне, перед открытой калиткой никого не было. Это и было самым страшным. Я замер, парализованный ужасной, невозможной

…реальной…

мыслью.

…ну, этого точно не могло…А-А-А!!!

Тихонько хлопнула входная дверь.

Внутри меня что-то оборвалось, ноги стали ватными, и я медленно осел на пол. В голове стоял гул, мысли путались и ускользали. Я автоматически отсчитывал шаги

…чьи?..

ночного гостя: вот он прошел через холл. Теперь поднимается по лестнице на второй этаж,

…и я спокойно сижу?..

не наступая на подгнившую четвертую ступень, которая всегда дико скрипит,

…откуда он знает?..

Когда ее задевают. Вот он проходит мамину комнату, вот проходит бывший папин кабинет и останавливается

…а ты как думал?..

у моей двери. Я поднялся, не дыша. Сердце бешено стучало в ушах. Как в замедленной съемке я видел, как поворачивается дверная ручка,

…нет…

открывается дверь,

…не…

а на пороге стоит…

- Здравствуй, папа.

Да, это, несомненно, он. Волосы и ногти немного отрасли за те две недели, что он провел в гробу,

…ты сам-то понимаешь, что происходит?..

но в общем он не сильно изменился. Я видел его один раз после катастрофы, когда его, всего в крови, вытаскивали из машины уже мертвого.

- Привет, Билли, - нет, это не его голос! Хриплый, с бульканьем, и

…господи!..

Тут я увидел, как из уголка рта

…как бы не упасть в обморок…

Вывалился клубок белых, копошащихся опарышей. Папа

…не хочу…

протянул ко мне руки и невнятно произнес:

- Сынок, я пришел

…слизняк вылез из ноздри…

проститься с тобой. Дай я тебя обниму…

…все, больше не могу…

Ноги у меня подкосились, я упал и начал кричать. Просто орать, орать и орать, пока не приехала полиция. И потом я все равно кричал, потому что не мог остановиться. Из распухшего горла доносились лишь приглушенные хрипы, но я кричал, кричал, кричал. Думал, умру от боли.

ЭПИЛОГ

Потом ничего не помню, только то, что везли меня куда-то, задавали вопросы, которых я не понимал, а потом я оказался в этой уютной комнате с розовыми стенами и широкой, мягкой кроватью. Из окна – чудесный вид на огромный парк с тенистыми аллеями и маленьким прудиком. Этаж, наверное, у меня седьмой.

…высоко…

Пришла мама и уложила меня спать. Но в двенадцать часов ночи я проснулся.

…ха…

Почти ласково скрипнула дверь, ведущая с пожарной лестницы на мой этаж. Топ-топ-топ…

Я не спеша поднялся и открыл окно, став на подоконник. Дверь в мою палату тихонько отворилась.

- Прощай, папочка! – улыбнулся я,

…ха…ха…

И шагнул в открытое окно.