Снежная крупа лениво падала с февральского неба, засыпая длинные ряды лотков на небольшом рынке. Ветер игриво гонял снежинки под ногами немногочисленных прохожих.

Сергей ещё раз протёр тряпкой прозрачную плёнку, прикрывшую от снега лежащие на большом столе книги. Рабочий день только начинался.

«Ну, и кто же сегодня у нас будет первым?», – подумал Сергей, рассматривая спешащих мимо его лотка людей. «Подходи, налетай. Разбирай разумное, доброе, вечное».

В этот ранний час продавцов на рынке было пока ещё больше чем покупателей. Скоро на базар потянутся домохозяйки, а вот ближе к обеду мимо этого стола будут ходить толпы народа. Сергей уже давным-давно привык к здешней толчее. Пять лет он работал на этом месте, продавая книги.

«Вроде сегодня не так уж и холодно», – Сергей переступил большими валенками, утаптывая снег под ногами. – «Надо было щётку из дома взять…», – подумал он, взглянув, как снежная крошка снова засыпает полиэтилен на столе. – «Не набегаешься туда-сюда с тряпкой».

– Здравствуй, Сергей! Здравствуй, дорогой! Как живёшь?

Они были тёзками. Русский Сергей Анатольевич и армянин Сережа Мразович. В паспорте – обычном российском паспорте – так и было записано: Аракелян Сережа Мразович.

– А что нам, почти красивым, сделается? – усмехнулся Сергей.

– Ты всё шутишь, уважаемый?

Аракелян говорил по-русски совсем без акцента. Он, собственно говоря, и родился в этом городе, и дожил здесь до сорока лет, никуда из него не выезжая. Но, иногда, он старательно изображал речь жителя гор. «Имидж обязывает, дорогой тезка», – говорил он Сергею. – «Покупателю плевать, что у меня два высших образования. Он ко мне шубы покупать ходит, а не про философию беседовать. Значит, какой я должен быть, а? Давай-давай, купи-купи!»

Вот только количество имеющихся у Сережи образований менялось время от времени, а названия специальностей были, в зависимости от текущего разговора, разными. Сергей подозревал, что торговец шубами в своё время не закончил даже восемь классов.

– Если шутишь, значит всё хорошо, – продолжал Аракелян. – Только ты шути-шути, а книжки продавай, да?

– Ну, так вот ты и купи? – предложил, улыбаясь, Сергей. – Хоть кроссворды своим девочкам. Они у тебя в отделе всё равно от безделья мучаются. Зима заканчивается – кто теперь шубы покупает?

– Эй, дорогой, покупают! Знаешь, как покупают? – закрутил глазами Аракелян. – Народ валом идёт – обслуживать не успеваем. Вот, думаю, надо девочкам чебуреки купить. Пусть пораньше покушают, а то ведь им весь день в отделе туда-сюда бегать. А книжки… книжки я им завтра куплю. Чебуреки ведь лучше, чем книжки, да?

Сергей усмехнулся. Аракеляну никогда не удавалось продавать больше, чем десяток шуб в месяц. И явно шутил, говоря о большом наплыве покупателей. А, после выплаты налогов и зарплаты продавщицам, у Сережи Мразовича оставалось примерно столько же денег, сколько у Сергея Анатольевича от торговли книгами. Что-то около девяти тысяч рублей. По меркам этого городка не бешенная, но довольно приличная сумма.

Сергей посмотрел вслед побежавшему за чебуреками Сереже и уселся на свой раскладной стульчик, засунув ладони в широкие рукава дубленки. Рабочий день обещался быть ничем ни примечательным.

– Здравствуйте…

«Студент», – предположил Сергей, взглянув на остановившегося возле лотка паренька лет двадцати. Студенты были самыми непредсказуемыми клиентами. Они могли купить сборник анекдотов за пятнадцать рублей или набрать целую стопку книг рублей на пятьсот.

– Что-то хотели, молодой человек?..

Паренёк как-то робко рассматривал обложки книг под полиэтиленом.

«Надо бы ещё разок снег стереть», – подумал Сергей. – «Снова насыпалось».

– А вы… книжки продаёте?

«Нет – запчасти».

Но, не хамить же потенциальному покупателю. Пусть даже такому – пятнадцатирублёвому.

– А что вас интересует? – продолжал обрабатывать клиента Сергей. – Фантастика, детективы, мистика?

Парень ещё раз осмотрел весь стенд.

«Ну, решайтесь, юноша! Как первому сегодняшнему покупателю могу скидку устроить».

– А можно у вас книжку продать? – наконец-то решился парень.

– Что? – переспросил Сергей, думая, что ослышался.

– Понимаете, – парень полез в сумку, – я книжку хочу продать. Можно, она у вас на лотке до вечера полежит? Мне с ней, с одной, не стоять же здесь целый день? А вот у вас, может быть, кто-нибудь и купит…

Из сумки была извлечена тощенькая серая брошюрка с чёрно-белым рисунком на обложке.

«Двадцать рублей», – безошибочно определил цену Сергей. Таких брошюрок было много на базе, и они лежали там мёртвым грузом. – «Шёл бы ты отсюда, малыш».

Вот только... тонюсенькая книжка была запаяна в целлулоидный пакет, словно дорогой глянцевый журнал.

– Пусть полежит у вас на столе? – снова запросил парень, протягивая брошюрку. – А я вечером забегу. Удастся продать – заберу деньги, ну, а не удастся…

– Дай, посмотрю… – неожиданно для самого себя протянул руку Сергей.

«Так… Ну, и что тут у нас интересного?»

Корявым чёрным шрифтом на сером фоне было написано: «Каз. Ступков Реквием ангедонии».

«Это что ещё за хрень?..»

– Это стихи, – произнёс парень, словно каким-то образом услышав безмолвный вопрос Сергея. – Понимаете, это моя книжка.

– Да вижу, что твоя… – Сергей ещё раз повертел в руках брошюрку, осматривая целостность пакета.

– Вы не поняли, – вздохнул парень. – Это моя книга. Я её автор…

«Во как… Пять лет торгую, а ни одного автора не видел… Ну вот, хоть с одним, а всё-таки встретился».

– Ну, так как? – продолжал допытываться парень. – Пусть полежит?

– Пусть, – пожал плечами Сергей.

«Попросишь хоть один рубль залога – полетишь отсюда вверх тормашками. Ищи тебя потом с твоим «Реквиемом».

– Дайте карандаш? Я цену напишу. А то вы забудете…

«Чего тут забывать? Два червонца…»

– Подожди, – сказал Сергей, глядя, как парнишка собирается карандашом нарисовать цифры прямо на целлулоидной обложке. – Возьми, – протянул он бумажку с клейкими ценниками. – Так сподручнее будет...

Увидев цифры, которые парень нарисовал на зелёном прямоугольнике, Сергей мысленно рассмеялся:

«Это Сережа что ли его сюда подослал? Он такой, он может».

– Молодой человек, вы с нуликом не промахнулись? – изо всех сил сдерживая смех, произнес Сергей. – Или уж точку поставьте – пять рублей.

Рядом с фамилией «Каз. Ступков» красовались цифры: «500». Парень молча протянул книжку Сергею.

«Не-е-е, это не Сережа… У того юмор – в лоб. И самолично, без всяких там казачков засланных…»

– И вы хотите, чтобы я эту книжку у вас за пятьсот рублей купил?

– Нет, не купили… – спокойно объяснял парень, – вы её на свой стол положите, а я вечером зайду. Вы сегодня когда заканчиваете?

– Подбегай к четырём, – усмехнулся Сергей, устанавливая «Реквием ангедонии» рядом с толстенным Англо-русским словарём. Эта книга лежала у него на лотке уже третий месяц и никак не могли найти себе покупателя. – Только... ты это... не надейся особо-то. Кто ж её за пятьсот купит?

– Покупали, – как-то невнятно ответил парень и, поправив ремень висящей на плече сумки, зашагал прочь.

«Придурок… Хоть и автор…»

 

Покупатель на книжку нашёлся после обеда, когда толпа народа на базаре стала заметно редеть. Сергей к тому времени уже почти забыл про лежащий у него на столе «Реквием».

Толстый мужик лет тридцати пяти уже почти прошёл мимо лотка, неся в обеих руках два больших пакета с продуктами. Скользнув взглядом по лежащим под плёнкой книгам, он остановился, и, сделав шаг назад, опустил на землю сумки. Даже не спросив у Сергея разрешения, он тут же протянул руку к брошюрке.

«Неужто…»

Внимательно рассмотрев брошюрку, мужик положил её на стол перед собою и полез в карман, доставая оттуда коричневый портмоне и сотовый телефон.

Не говоря ни слова, мужик протянул Сергею тысячную купюру и постучал пальцем по «Реквиему ангедонии». Сергей повертел в руках деньги, посмотрел на просвет – не фальшивые ли – и стал отсчитывать сдачу.

– Сергей Анатольевич!? – хриплым голосом закричал мужик в мобильник, и Сергей невольно вздрогнул, услышав собственное имя. – Я нашёл!.. Чего-чего, Ступкова я нашёл!.. Да зачем мне врать-то? Я на неё сейчас смотрю… Сергей Анатольевич… Она! «Реквием ангедонии»… Да мы же вместе с вами по городу рыскали – не было, а тут – лежит… У нас на рынке, на развалах.

Мужик схватил с прилавка книжку и принял от Сергея стопку пятидесятирублёвых купюр, прижав её указательным пальцем к брошюрке.

«Блин, хоть бы посчитал… Или для тебя пятьсот рублей не деньги?»

– Да я вам говорю – Казимир Ступков! – продолжал кричать мужик в телефон. – Не хотите, не верьте… Это последняя? – на секунду оторвавшись от телефона спросил мужик у Сергея. – Да, конечно, последняя! – закричал он в трубку, не дожидаясь ответа. – Откуда они тут возьмутся?.. Ага… Ага!.. А вот у меня теперь есть!! Нет, что вы, ни за что не уступлю… – мужик ухитрился одною рукой поднять с земли оба пакета и при этом ещё и не выронить ни книжку, ни сдачу. А другой рукою он по-прежнему прижимал к уху сотовый телефон:

– Какая на фиг библиотека?! Ни за что не отдам! Моя эта книга! Поняли? Моя!!

Сергей растерянно посмотрел вслед уходящему покупателю и ещё раз проверил купюру – настоящая…

– Эй, Сережа... У меня тут только что один идиот стихи купил за пятьсот рублей.

– Слушай, он, наверное, так сильно читать захотел…

 

Студент появился возле стола Сергея без четверти четыре. Постоял несколько секунд, молча осматривая ряды книг.

«Пришёл… Ну, с возвращеньицем!»

– А… – открыл было рот парнишка, и Сергей протянул ему деньги:

– Держи. Купили твою книжку… Сам не ожидал.

Парнишка беззвучно зашевелил губами, пересчитывая пачку разномастных купюр.

«Сейчас скандал поднимет… Ничего, справимся…»

– Но здесь же… четыреста восемьдесят? – и студент снова зашелестел купюрами.

– Четыреста восемьдесят, – поторопился подтвердить Сергей, не дожидаясь, пока парень второй раз закончит считать деньги. – Слушайте, молодой человек, вы же её с моего стола продали, так?.. Должен я хоть что-то за это получить?

Студент как-то растерянно взглянул на Сергея... «Не... не будет кричать... Интеллигентный парнишка...» ... и спрятал деньги в карман.

– А можно я к вам завтра снова приду? У меня дома ещё осталось. Я уезжать отсюда собрался – мне деньги нужны.

– Приходи...

«Только, где ты ещё раз такого кретина найдёшь?»

– Эй, – окликнул Сергей удаляющегося парнишку. – Тебя как зовут-то?

– Казимир, – как-то удивлённо ответил студент и быстрым шагом пошёл мимо лотков со всякой мелочью.

«Тьфу ты, чёрт...» – подумал Сергей, вспомнив надпись на книжке: «Каз. Ступков». – «Он же говорил, что он автор. Неудобно как-то получилось... Ладно, проехали».

 

 

 

На следующий день на город нежданно-негаданно свалилась первая в этом году оттепель. Словно поверив в окончательный приход весны, раскричались воробьи; а наперебой им застучали падающие с длинных сосулек капли воды. Сергей пожалел, что, собираясь сегодня на базар, надел валенки. И намокнут, и запаришься в них...

Казимир появился возле стола сразу же, как только Сергей разложил свои книги.

Снова «Реквием ангедонии», но только теперь на обложке уже красовалась аккуратная наклейка с ценой – «500».

«Ну, посмотрим, что будет дальше с этим... бестселлером».

 

 

 

В самый разгар обеденной толчеи возле лотка Сергея остановился Покупатель. Именно так – Покупатель с большой буквы.

Его внешний вид был явно не для этого рынка. Из-под воротника длинного кашемирового пальто виднелось бежевое кашне и толстый узел галстука. Еще, несмотря на плюсовую температуру, Покупатель был в белых перчатках. В точно таких же, которые офицеры носили когда-то на парадах. А, может быть, и сейчас носят.

– Это у вас Ступков, – то ли спросил, то ли просто сказал Покупатель.

– Да.

– Можно взглянуть?

– Пожалуйста...

И Сергей долго ждал, пока Покупатель не торопясь снимал перчатки, чтобы принять из рук Сергея книжку.

«Ну так что, молодой-интересный? Будем покупать или нет?»

– А вы не могли бы её для меня отложить? Я сейчас до банкомата дойду и вернусь...

Блефуя, Сергей пожал плечами. Мол, извините, ничего обещать не могу.

– Ну, вот и хорошо... – как-то по-своему понял жест Сергея Покупатель. – Двадцать минут туда, двадцать обратно. Через сорок минут я её у вас заберу.

 

 

– Сережа, ты не знаешь кто такой Ступков?

– Знаю. Зампрокурора в нашем районе. Только он не Ступков, а Ступников...

– Не-е-е, – протянул Сергей, вспоминая фамилию на книжке. – Ступков. Точно Ступков. Казимир Ступков.

Аракелян пожал плечами и поудобнее перехватил целлофановый пакетик с шашлыком. Обед для самого Сережи и для его девочек-продавщиц.

«Когда продавщица голодная, разве кто-то у неё шубу купит, а?», – говорил Аракелян. – «А у дяди Нурика самый лучший шашлык. Когда продавщица сытая...»

– Простите, что вмешиваюсь...

«Интеллигент...», – определил Сергей нового покупателя.

Этот мужчина совсем не был похож на только что удалившегося с купленной книжкой Покупателя. Вместо дорогого пальто на нём была потёртая кожаная куртка, а на месте кашне – самовязанный свитер с большими «косичками».

– ... но вы, кажется, говорили про Казимира Ступкова?

– Что-то желаете? Детективы, приключения, мистика? – произнёс Сергей дежурную фразу. – Самые последние новинки...

Аракелян посмотрел на подошедшего – «Зачем тебе книжки, уважаемый? Идём лучше шубу покупать?» – и заспешил к входу в павильон.

– Это у вас вчера был Ступков? Мне мой друг на пальцах место объяснил, но я что-то... заблудился.

«Пальцы наверное слишком толстые у того друга».

– У меня был, – осторожно ответил Сергей. – Но он уже кончился.

– А вы его на базе взяли? Хотя... его нет на базе, я там уже всё проверил... Понимаете, мне очень-очень Ступков нужен... Вы не скажете, где вы его купили?

«Щаз-з-з... Не дождётесь».

– Места надо знать...

Обладатель «косичек» разочарованно вздохнул.

– Я понимаю. Сейчас даже у лотошников есть свои коммерческие тайны...

«Мужик, я ведь сейчас и обидеться могу. Останешься тогда без Ступкова. Сам виноват будешь».

– ... А можно у вас Ступкова заказать? Я ведь у вас сразу много возьму, мне ведь для библиотеки...

«А, тёзка... Сергей Анатольевич», – вспомнил Сергей вчерашний разговор толстяка по мобильнику, открыл было рот и... опять промолчал. Вроде бы как и не отказывался, но и не соглашался.

Заметив колебания Сергея, мужик пошёл в наступление.

– Вот... возьмите. – И он, отогнув ворот свитера, полез в карман рубашки. – Это задаток....

Пятисотенная купюра легла на стол Сергея.

– ... А вот мой телефончик... Э-э-э, можно у вас карандашик попросить?

– Сколько книжек вам надо? – наконец-то заговорил Сергей, протягивая мужику карандаш.

– Двадцать... – и мужик закусил нижнюю губу, пытаясь что-то нарисовать на бумажке. – Только вы про товарный чек подсуетитесь... Институт всё оплатит... Вот.

«К. Ступков 20 шт. Сергей Анатольевич», – прочитал Сергей на бумажке. А ниже был написан шестизначный телефон.

– Как только книжки будут у вас – звоните. Обязательно звоните, и я сразу же к вам. Сразу... Ну, только в кассу институтскую забегу.

 

 

 

«Значит так... Казимир сегодня вечером за деньгами придёт, вот тогда я с ним и поговорю... Может быть, удастся его уговорить – по четыреста пятьдесят отдать... Только бы у него двадцать книжек было... Двадцать книжек по четыреста пятьдесят – девять тысяч... Дома по заначкам покопаться – наберу... Отдать профессору по пятьсот – десять тысяч... Итого имеем тысячу рублей... По зёрнышку клевать приходится... Только бы у Казимира двадцать книжек ещё нашлось... Их берут хорошо – всяко может быть... Только деньги утром отдам. Когда книжки принесёт».

 

 

 

В этой однокомнатной квартире совсем не было мебели. Абсолютно пустая комната. Дорогой ламинат расцветкой «под паркет», толстые, профессионально наклеенные обои и торчащий из потолка электрический провод на месте, где должна была быть люстра. А ещё там была кучка строительного мусора в углу, заботливо прикрытая старыми обоями. Ремонт подходил к концу.

В комнате стояли четыре человека:

Студент-Казимир; толстый мужик, купивший у Сергея первую книжку; библиотечный профессор и красавец в кашне. Правда, теперь на нём были испачканные краской трико. Судя по всему, именно он и был хозяином этой квартиры.

– Итак... – начал «профессор». – Подведём итог. Девять тысяч рублей, полученных сегодня нашим Казимиром... – все четверо усмехнулись – ... это, так сказать – доход. Что у нас в расходах? Пятьсот рублей задатка, сорок рублей – приманка, четыреста рублей – Казимиру за двадцать книжек и ещё двадцать рублей – в плёнку их закатать. Стало быть, чистый доход – восемь тысяч рублей. Получается по две тысячи на брата... Надо бы с вас за мою идею чуть побольше содрать. Ведь никто не верит, что твой полный тёзка мошенником может быть... Но, если уж договорились всем поровну, значит – всем поровну... Не велики, конечно, деньги... но, всё же...

– Дядя Саш, – спросил «Казимир», принимая от «профессора» две тысячи рублей. – А мы сможем так все сто книжек продать?

– Нет, Костик... всю сотню не получится. Еще раза два по двадцать. Те самые, что сейчас прикармливаем. А потом – опасно... Да ты не горюй. На наш с тобой век бестселлеров хватит. Можем на запчасти перейти... А ещё можем эту квартиру сразу пятерым покупателям продать, да в столицу рвануть...

 

 

 

Было уже часов десять вечера, когда за столом в шашлычной Нурика остались только два человека. Торговец книгами Сергей и Сережа Аракелян. Стоящая перед ними бутылка водки была почти пустой. А на двух пластмассовых тарелочках уже не осталось шашлыка.

– Девять тысяч, Сережа... девять тысяч! Мне же теперь месяц на лапше бэпешной сидеть и на бутербродах без масла...

Аракелян в очередной раз вздохнул и снова промолчал.

– Блин, – продолжал Сергей, – они же мне в душу этими стихами плюнули... Смачно так плюнули... и ногою растёрли.

– Э-э-э, дорогой, зачем стихи ругаешь? Они-то тут причём, а?.. Товар есть, руки-ноги есть, голова есть... Почти здоровый, если насморк не считать... Еще заработаешь, да?

– Да я не о том... – Сергей приподнял бутылку, проверяя, сколько там ещё осталось водки, и снова поставил её на место. – Сережа, я как увидел, что люди стихи стали покупать, так у меня внутри что-то перевернулось... Думал, что мир всё-таки к лучшему изменился. И что он всё-таки не совсем безнадёжен, как кажется... И что поэты теперь не по шестьдесят копеек за книжку получать будут... И что я под этот шумок заработать смогу... на стихах.

Аракелян разлил водку по стаканчикам и ловко свалил на одну тарелку остатки лука и пару кусочков хлеба.

– Всё, больше никаких стихов! – продолжал Сергей. – И кто их только придумал...

– Хватит стихи ругать! Они же не виноваты. И Ступков-то небось даже и не знает, что с его книжками делают... Что значит «пошёл он»?.. Э-э, слушай, вот тебе пятьсот рублей – дай мне эту книжку... Зачем руками машешь, а?.. Ты продавец, я покупатель. Вот тебе твои деньги, дай мне мою книжку, я у тебя её уже купил... Дай сюда говорю!! Дома почитаю, если там слов нехороших нет, завтра девочкам своим в отдел принесу.

– Ты же им даже кроссворды не разрешаешь...

– Слушай, смотрел я эти кроссворды. Из десяти слов – шесть не знаю. Сразу себя таким глупым почувствовал. А если у продавщицы лицо глупое – какой покупатель у ней будет, а? Никакой! А если девочка стихи прочитает, то к ней сразу человек подойдёт. Скажет: «Здравствуй, красавица! Сколько вон та шуба стоит?»

– Тебя супруга заругает, если узнает, что ты книжку за пятьсот рублей купил.

– Держи, – Аракелян подтолкнул поближе к Сергею стаканчик. – Жена обязательно отругает. Она всегда меня ругает. Рано с работы прихожу – ругает. Если рано пришёл – значит денег мало заработаю. Поздно с работы пришёл – ругает, что с девочками своими в отделе сижу, а про неё забываю. Пьяным пришёл – ругает, трезвым пришёл – не поверишь, Сережа, трезвым – тоже ругает... А я ей вот эти стихи прочитаю, может быть, ругать-то и не станет... Как ты думаешь, на сколько ей этих стихов хватит, а? Всего неделю ругать не будет или чуть больше?.. А Казимира того мы найдём. У меня по базарам друзей много... Вычислим.

– И что мы тогда сделаем? Дядя милиционер, я у него книжки за девять тысяч купил?

– Не кричи, Сережа... Сначала найдём, а потом будем думать, что делать... Эй, дядя Нурик, ты ещё там? У тебя Толик пока не ушёл?.. Сергея надо домой отвезти – у него день тяжёлым был.

 

 

 

– Здравствуй, Сергей! Здравствуй, дорогой! Как живёшь, голова не болит после вчерашнего?.. Слушай, я дяде Нурику про эту книжку рассказал. Он удивился, говорит: я коньяк за пятьсот рублей рюмка пил, а вот стихи по такой цене ещё не читал... Вот, держи его пятьсот рублей, дай мне быстро книжку, я сам ему отнесу. А если стихи дяде Нурику понравятся, то Толик тебе от него на обед шашлык принесёт... А я к товарищу сержанту пойду. Он всегда на своём посту мечтает, наверное, стихи любит. И ещё к Свете, которая цветами торгует, надо сходить. Такая красивая женщина не может стихи не любить... Так что, выше нос, Сережа. Ты книжками торгуешь – на твой век читателей хватит. А я шубы продаю – на мой век... слушай, как этих людей назвать, которые в шубах ходят, а? Ходители?