Белый «Кайенн» деловито свернул с автострады, за ним нырнул канареечно-пижонский «Компас». Если первая машина почти сразу потерялась на фоне непривычно раннего снега, то второй джип смотрелся в поле, словно клоп на девственной простыне. Земля еще не схватилась морозом, и глубокий снег лёг на влажную, раскисшую почву. Пара водителей из пролетавших по дороге авто скосили глаза вправо и позавидовали проходимости дорогостоящих игрушек для взрослых.

В салонах внедорожников громыхала музыка – компания хороших знакомых двигалась на пикничок. Километра три машины ползли среди полей, потом выбрались на узкую лесную дорогу. После обильного снегопада здесь никто не ездил и «Порше» плыл по целине, словно БТР через реку, нащупывая дорогу только благодаря опыту водителя. Располневший сорокалетний брюнет, отзывавшийся на кличку «Макс», небрежно держал баранку одной рукой. Кроме него, в головной машине обитала надутая Юлия – подружка Макса, недовольная ранним выездом, и одно конопатое существо непонятного пола.

Слева и справа от дороги стояли вплотную заснеженные ели, под ними изображали сугробы не успевшие освободиться от листьев кусты.

-Бли-иин!! – скривилась Юля, когда джип в очередной раз мягко ухнул в яму.

Все утро томная красавица ныла, пытаясь отговорить Максима от этой поездки, и теперь злилась, что не вышло настоять на своём. Дался ему этот дурацкий лес! Видите ли, нищую молодость вспомнить припёрло, Новый Год в лесу отмечать…

Динамики аудиосистемы всерьёз испытывали на прочность мозги пассажиров, и только панковатый обитатель заднего сиденья не слышал блатных откровений покойного Михаила Круга. Густо пропирсингованные уши подростка были наглухо законопачены крохотными горошинами от плеера, а скрытые темными очками глаза смотрели куда угодно, только не на взрослых.

На животе Макса лягушкой запрыгал мобильник. Приглушив Круга, мужчина не глядя нажал кнопку, приложил к уху плоскую коробочку.

-Слышь, Максим, скоро уже твое хвалёное место? – дыхнул нервный голос водителя и владельца второй машины.

-Серый-серый, не психуй, - ёрнически продекламировал Макс, на секунду глянув в зеркало заднего вида.

Ядовито-желтое пятно переваливалось в паре десятков метров.

-Застрять боишься? Вытащу, пропасть не дам… Да скоро уже, минут двадцать, - сжалился Макс и отключился.

-От Серый, от Серый… Полгода новому «Компасу», а с асфальта съехал, наверное, в первый раз. – Макс презрительно цыкнул зубом и врубил на полную мощность свои лагерные песнопения.

Юля сморщила носик, но ничего не сказала. Да если бы и сказала – кто б в таком вое услышал…

Максим свернул уже и вовсе куда-то в глухомань, в самую чащу.

Панк надул здоровый пузырь жвачки и лопнул его, ловко подхватив ароматную пленку. Внимательный наблюдатель смог бы заметить на его языке платиновый шарик.

В «Компасе» уже вовсю шло веселье – две из трёх девушек не теряли времени и по очереди прикладывались к коктейльной трубочке, торчавшей из бутыли «Мартини». Делать-то нечего – не по сторонам смотреть…

-Ну, наконец, – пробормотал Сергей, увидев, что «Кайенн» выкарабкался на небольшую полянку и сверкнул стоп-сигналами.

Через несколько минут посредине возвышалась внушительных размеров шашлычница, в её металлической коробке горели купленные на заправке угли. Сияло солнце, блестел снег, из раскрытых дверей джипов рвалась попсовая музыка, распугивавшая все живое в радиусе нескольких десятков метров. Макс собственноручно налаживал шашлыки, и Юля изумлялась – куда подевался этот вечно капризный завсегдатай лучших ресторанов, угодить вкусам которого не было никакой возможности.

В общем, отдых пошёл полным ходом.

Выпили по одной, потом по второй. Понятно, не «Мартини», а напитка покрепче. Мясо всё ещё жарилось, и отдыхающие закусили чем Бог послал.

-Костёр!!! Счас я заделаю вам настоящий костёр! – Макс открыл багажник «Порше» и в его руках появился топор.

-Йоо-оу! – хором взвизгнули окосевшие девицы.

Тем, кому выпал жребий вести машины обратно, пришлось довольствоваться косячком. Но трава попалась хорошая – Макс другой не держал, и Юля с Настей теперь дико хохотали, тыча друг в друга пальцами. Больше вокруг себя они уже никого не видели.

Мужчины нарубили здоровую кучу сучьев, плеснули туда из канистры – и неподалеку от шашлычницы запылал полутораметровый огонь. Прикончив «Рэд Лэйбл», Сергей с силой швырнул бутылку в ближайшее дерево. Против его ожиданий, посудина и не подумала разбиться – отскочив от упругого ствола, скользнула по пышным веткам и тихо сгинула где-то в снегу.

-Ах ты, б…! – он качнулся, и сгреб широкой ладонью топор. -Слышь, Макс, а вот за сколько по-твоему я срублю нах… эту хреновину?

Сергей двинулся к серьёзно провинившемуся дереву и с размаху вогнал в него топор.

-Эй, погоди! – толстяк тоже решил поиграть в лесоруба. – А спорим на полштуки, я завалю его быстрее! Олька, засекай время! – Он тоже подобрал топор и закрутил головой, выбирая жертву.

-Во! – волосатый палец указал на молодую сосну, может, чуть потолще той, в которую метил бутылкой Серый. – Я тебе еще фору дам. По толщине.

Девицы игриво захихикали, а Сергею ничего не оставалось, кроме как согласиться, ведь именно Максим был в их компании основным.

-Мужики! – азартно воскликнула Ольга. – Готовы? Начали!!

Топоры звонко ударили по стволам, брызнули во все стороны жёлтые щепки. Всем сделалось ещё веселей, и только панку по имени Даша стало до слёз жалко красавцев-деревьев, приговорённых к смерти ради глупого пьяного баловства. Девушка отвернулась, не желая смотреть на скачущих вокруг костра потаскух. Точно так же ей было противно смотреть на отца, казавшегося теперь тупым, дебильным убийцей. Смахнув рукавом слезу, Даша допила «Будвайзер» и вдруг метрах в десяти заметила между густо стоявшими ёлочками чепрачную овчарку.

Невесть откуда взявшаяся посреди леса крупная собака стояла молча, только как-то нехорошо глядела на людей. Даша поёжилась, вспомнились рассказы о злобных стаях одичавших псов – тех, которых по осени выбрасывают с участков дачники… Овчарка уселась на снег, задрала кверху морду и пронзительно, жутко завыла. Девушке стало не по себе, она полезла в карман за сигаретами.

Необъяснимым образом вестнице удалось перекричать Киркорова – вся компания замерла и как по команде обернулась.

-С-сука, - неоригинально изрёк Максим, сплюнул в снег, судорожно лапая себя под меховой курткой.

Даша увидела в руке отца большой пистолет – три сухих, резких хлопка разорвали лесной воздух. Она беззвучно вскрикнула, уронив сигарету, но ничего страшного не случилось – только мелькнул в чаще пушистый хвост, и собака исчезла, словно испарилась.

Макс опять выругался, на этот раз обогатив свою речь сложными лексическими конструкциями.

Осмелевший от выпитого компаньон съязвил:

-Ага, это тебе не в бане по банкам колошматить…

Юля очнулась, махнула рукой – и в дело снова пошли топоры. Вскоре на снег полетели куртки, от разгоряченных работой тел валил пар. Истоптанный вокруг сосен снег стал совсем желтым от щепок.

Макс по-медвежьи взревел, навалился на подрубленный ствол, взрывая высокими кроссовками снег. Вздулись обтянутые свитером мышцы на толстенных руках, раздался хруст, треск, грохот…

Двадцатипятилетнее дерево со стоном рухнуло вниз, обламывая ветви.

-А-ааа!! – почтенный отец семейства потрясал топором, словно неандерталец. – Я с-сделал тебя, Серый, теперь гони бабло!

В это мгновение другой спорщик, на пару лет моложе и немного слабее, уперся в свое дерево и с кряхтением повалил вторую сосну.

-«Я шоколядный заец, я лясковый мерзавец, я сладкий на все сто!» - неслось из мощных динамиков стереосистемы.

-Шашлык готов! – громко известила ритмично пританцовывавшая Света. – Давайте, как положено, поздравим победителя!

Пять «дохлых президентов» перекочевали из рук в руки. Макс обвел компанию торжествующим взором:

-В честь праздника премия! Ловите, пока я добрый! – он вручил завизжавшим девицам по бумажке.

Юля криво усмехалась, с явным презрением наблюдая за ажиотажным спросом на доллары. Членов семьи Максим подобными подачками не унижал.

-Ну а это тебе! Утешительный приз, - раздобрившись, он сунул одну сотку Сергею, а последнюю спрятал себе в карман.

Опять рекой полилась водка, от шашлычницы доносились взрывы хохота. Необщительная Даша меланхолично зашагала к краю поляны, загребая ногами снег. В её сторону никто не смотрел. Приблизилась к лежащему дереву. Горе-лесорубы оставили «пни» высотою в полтора метра, девушке как раз по грудь. Лень нагибаться им было, что ли…

Жуя сигарету, Даша тронула перчаткой пушистую зеленую ветку. Иглы росли густо, букетами. Как венок.

На поляне громко хлопнуло. «Шампанское», - решила девушка, и тоже откупорила новую банку пива. Куда-то скрылось солнце, из-за деревьев быстро наступал туман. Задумавшись, Даша вдруг ощутила какое-то изменение вокруг. Сосредоточилась – и только через секунду поняла – воцарилась полная тишина. Она встряхнулась, почудилось, что рядом кто-то стоит и дышит в затылок. Резко повернувшись, Даша расплескала пиво и застыла в оцепенении.

Там ничего не было.

Ни джипов, ни костра, ни шашлычницы. Ни-че-го. И ни единого человека!

Колени девушки подогнулись, она мягко села в сугроб.

Густой туман заволакивал лес, как будто ранним утром. Даша тупо смотрела на белый нетронутый снег и с ужасом поняла, что исчезли даже следы. Следы двух машин, следы шести человек… Ничего… только пары маленьких углублений от дашиных сапог уходили цепочкой к краю поляны, откуда приехали джипы.

-Но я там не ходила, - прошептала она.

Шло время. Красный нейлоновый костюм не пропускал ни холода, ни влаги, но всё равно пробирала дрожь. Даша жадно хлебнула пива, не почувствовав вкуса. Щёлкнула зажигалкой, затянулась. Сердце стучало, как будто она только что пробежала по стадиону несколько кругов.

Пристально глянула на сигарету.

Все нормально, это не голландский каннабис, перебрав которого, и не такое увидишь… Вдохнула дым, зажмурилась на несколько секунд. Снова открыла глаза.

Нет.

Ни люди, ни машины не появлялись, Даша по-прежнему сидела одна на краю совершенно пустой поляны. Затушив окурок о край пивной банки, девушка ткнула его внутрь, смяла пальцами тонкую фольгу. Острый край уколол ладонь сквозь перчатку, и Даша вздрогнула. Запустила руку за пазуху, выудила мобильник. «Поиск сети» - неутешительно сообщал экран.

Нужно было вставать. Вставать и идти. Следы ведь вели куда-то…

Куда?

Даша легко поднялась, бросила прощальный взгляд на срубленные деревья – и вместо лежащих стволов увидела уходящие ввысь стройные, красивые сосны.

«Ну да», - слабо подумала она. «Нас ведь тут не было… и некому было их рубить».

Не веря глазам, она всё-таки шагнула к деревьям, сняла перчатки, потрогала кору. Никаких следов топора...

Ступая след в след, девушка осторожно зашагала через поляну, словно по минному полю.

-Кар-рррррр!!! – внезапно раздалось в звенящей тишине, и Даша едва не описалась.

-Кар-рр!! Кар-ррр! Кар-рр!! – на разные голоса вопили наверху.

Захлопали крылья, будто в курятнике, на голову посыпался снег. Подняв глаза, Даша увидела падающую с ёлки здоровенную ворону. Птица шлёпалась о ветки, испуганно кричала, будто разучилась летать. Оставалось с полметра до земли, когда она, наконец, опомнилась, судорожно заработала крыльями, и взмыла кверху. Сделав неуверенный круг, крупная птица опустилась на ветку рядом с расшумевшимися собратьями.

-Одна, две, три, - зачем-то считала ворон Даша. – Шесть…

Птицы вскоре смолкли, тоже уставились на девушку, будто узнали. Та, что падала, самая толстая, требовательно, отрывисто каркнула. Даша улыбнулась, потом опустила голову и пошла дальше. Пустая смятая банка из-под пива так и осталась зажатой в её руке.

 

Кроме ворон, за фигуркой в ярко-алом костюме наблюдал и ещё кое-кто. Те, кого при всём желании не могли увидеть ни Даша, ни странные птицы, ещё несколько минут назад бывшие людьми.

 

В ментале тихо прошелестела мысль:

- «Должна признать, ты была права, они всё ещё не изменились…»

Сопровождавшая эту мысль глубокая эмоция сожаления туманной полосой протянулась от Эль к другому существу.

-«Ну почему, кажется, девочка подаёт надежды».

В ответе было несколько больше оптимизма, но Эль возразила:

-«Она просто совсем молода и ещё не успела очерстветь душой…»

Некоторое время они молча наблюдали за Дашей, шагавшей через снежную целину.

-«Думаешь, дойдёт?» - снова усомнилось первое существо.

-«Конечно, дойдёт, если не забудет дорогу. Сейчас она ясно понимает, куда нужно идти».