Маша знала, что в чулане живут страшные буки, знала, и они знали, что она спит недалеко в своей маленькой, тепленькой кроватке, укрывшись с головой под толстым одеялом. Удобно, но страшно, а вдруг они вылезут и тогда... Она даже боялась представить себе, что будет дальше, но будет что-то страшное и ужасное. Почему именно в комнате Маши? Почему они живут именно в этом чулане? Почему у братика в комнате их нет!? А то ведь, паразит, так зычно по утрам смеется над ней. Мол, не бывает бук. Еще как бывают! Маша сама слышала. Ночью, когда уже все спят, они начинают тихо копошиться там у себя. И сразу холодеет где-то внутри. Папа сам рассказывал, что у них в доме, кроме кошки Муськи, живет еще домовой. Это такой низенький и добренький с большой бородой старичок, который прячется на кухне. Но он добрый, охраняет домашний уют от всякой нечисти черной, бережет семейное спокойствие и благополучие. Маша его сразу полюбила раз он такой добрый и хороший, и, что главное, не пугает по ночам, как некоторые противные буки. У них большие, острые зубы и пасти, в которых эти зубы помещаются. Вот гады. Это из-за них Маше снятся кошмары. А на утро они, конечно, затихают, но ненадолго, до следующей ночи.

Сегодня Маша опять ревела ночью. Мама так испугалась за дочку, что до утра просидела рядом с ней, не сомкнув глаз. Папа был недоволен, и за завтраком состоялся не очень приятный разговор.

- Доча, ты мне скажи, каких еще буков ты боишься? - недовольно произнес отец, пережевывая яичницу.

- Не буков, а бук, тех которые живут у нас в чулане. Ты же мне сам рассказывал, что они приходят по ночам и забирают с собой непослушных детей. Помнишь?

Отец вскинул брови и чуть не подавился.

- Я... сам... тебе сказал, - на его лице читалось недоумение. Он напряженно пытался вспомнить, когда это умудрился наплести такую чушь, - дочка, я, наверное, пошутил.

- Нет, они на самом деле там есть. Они копошатся, - Маша не сомневалась.

- Что делают?! - переспросил удивленный и невыспавшийся папа, - копошатся?! Зачем?!

- Ну, я не знаю... хотят меня напугать. Они ведь для этого и созданы, чтобы детей пугать и забирать их, помнишь?

В голове папы пронеслась странная, но вполне резонная мысль.- Неужели был пьян?

- В общем так, - решил он, - сейчас я иду на работу, а ты в школу. А вечером мы вместе сходим в чулан, и ты убедишься, что никого там нет.

- В чулан... - протянула Маша, - не хочу в чулан! Они там! Они нас съедят!

- Перестань, - отрезал отец, - никого там нет, и точка.

 

День выдался какой-то напряженный. На работе не ладилось, чего-то там с проектами закупорилось, возни лишней не оберешься, директор не доволен. Душно, жарко. Деньги дома забыл, пришлось есть какую-то черствую сосиску в тесте, которую папе продала старая бабка по-дешевке. Беляш брать не стал, побоялся, что с собачатиной. В автобусе давка, пассажиры недовольные, кондуктор злая. Ноги отдавили гады! Пришел домой усталый и отрешенный, а Маша уже его ждала, держа в руках куклу Олю. Папа еще посмотрел кукле в глаза. Они такие голубые, голубые были, и на мгновенье ему показалась, что они живые. Но это было всего лишь мгновенье. Он снял с себя пиджак, повесил в шкаф, переоделся и рухнул на диван.

- Ну, что, пошли? - подошла Маша.

- Куда? - опешил усталый и голодный папа. - А... к букам, - он вспомнил неспокойную ночь и утреннее обещание. - А уже пора?

- Угу, - дочка насупилась.

- Раз так, тогда будем брать их голыми руками.

Маша зажмурилась, ей не хотелось брать бук голыми руками.

 

Папа взял с собой свечку, надел тапочки, и они пошли. Дверь была закрыта на ржавый крючок. Он без труда открылся. Свет проник в пыльную черноту чулана и отец подумал, как давно он здесь не был, прибраться бы не помешало.

- Ой, - Маша вздрогнула.

- Да, не бойся ты, - подбадривал папа.

Небольшая каморка завалена всякой рухлядью. Здесь и куртки, и сапоги, и все, что угодно. Даже книги старые, еще дедушкины, лежали. Отец с интересом начал разглядывать вещи, а Маша смотрела в самые темные уголки и чувствовала, что из них на нее тоже кто-то смотрит. Мурашки побежали по телу.

- Пап, - Маша дергала отца за штанину, - посвети вон туда, - она показала на темный угол.

- Нет проблем, - папа поднес свечку. Пусто, - ну, что, убедилась? - улыбался отец, - никаких бук здесь нет. Все это сказки.

- Ага, - как-то неуверенно произнесла дочка.

- Все, пойдем, здесь больше делать нечего.

Они вышли, и вот тут папе показалось, что в темноте он увидел чьи-то желтые коварные глаза. Вспомнились детские страхи, бабушка, читавшая сказки у камина, и комната... Но все это исчезло. Он еще поводил свечкой и, убедившись, что это ему всего лишь привиделось, закрыл за собой дверку.

 

- Сегодня, чтоб никаких бук, и спи спокойно, - мама поцеловала дочку в лобик и ушла.

Папа долго не мог уснуть, ворочался, хотя было очень тихо. Захотелось пить. Он осторожно встал, чтобы не разбудить жену, и побрел на кухню. На столе стоял графин. Кружку он достал из шкафчика и налил прохладной водички. А на обратном пути, невзначай, заглянул в детскую. Дочки не было! Постель расправлена! Папа насторожился. Вошел в комнату. Дверь чулана распахнута! Он метнулся к ней, не включая света. И вдруг ему стало страшно, как ребенку, он даже вздрогнул и замер, когда услышал шебуршание. Сердце неспокойно забилось. Кто это? Стало тихо-тихо, и только внутри чулана кто-то копошился...

Может, Маша?

- Маша, - прошептал папа. - Маша!

Ему никто не ответил. Он подошел ближе. Без свечки ничего не было видно...

 

Мама включила свет. Никого не было. Куда все подевались? Обыскала всю квартиру, но нашла только тапочки возле входа в чулан.