Говорящая лягушка Билли мирно грелась на пыльном подоконнике, когда её заставил встрепенуться оглушительный храп, свидетельствовавший о том, что ненавистный хозяин, наконец, уснул.

- У, душегуб! - злобно проквакал Билли и ускакал к себе в уголок.

На самом деле нет ничего удивительного в том, что такой милый добрый старикашка как Тагман, хозяин дома, вызывал у несчастного животного столь негативные чувства. Просто, несмотря на то, что жизнь его прежде медом не казалась, он всегда считал, что человеком быть не так уж плохо. Видимо ''милый старикашка'' волшебник Тагман посчитал иначе, когда, показывая фокус на деревенской ярмарке, сказал чего-то лишнего на своем магическом языке. Позже ему немало пришлось объясняться по этому поводу с родственниками бедного Билли (тогда Тагман виновато опускал глаза и печально оправдывался: ''Ну, сорвалось! Не удержался!''). Однако жена бывшего фермера, а ныне скользкого земноводного, наотрез отказалась принимать законного супруга в его нынешнем виде и, истошно вопя и позорно обзывая Билли жабой, прогнала волшебника взашей.

С тех пор и жил лягушонок у незадачливого волшебника, который ко всему прочему страдал склерозом и дальтонизмом, за что, кстати, и был выгнан со службы (правда, до этого он успел спалить не одну деревню и сотворить на свет не один десяток монстров, спутав всего-то зеленое магическое зелье с малиновым).

Справедливости ради, надо заметить, что помимо Билли у Тагмана жили два десятка тараканов-мутантов, дюжина говорящих крыс и одни живые Ходики. Ходики, правда, говорить не умели, и лишь с тоской смотрели, как семейство тараканов коротает долгие зимние вечера за чашечкой чая и беседой о своем тараканьем житье-бытье. Тогда они грустно скрипели своими несмазанными шестеренками и погружались в мечты о минутной стрелке.

Неожиданно безмятежный сон волшебника прервал оглушительный стук. Кто-то настойчиво ломился в окно, сопровождая свои наглые действия требованиями впустить его в дом. Тагман не любил, когда кто-то мешал его сну. В такие моменты он совершенно терял над собой контроль (тогда он не нередко рыдал, как дитя, пока Контроль вновь не возвращался к нему). Как бы то ни было, такое вмешательство в частную жизнь грозило непрошеному гостю самыми ужасными последствиями (живые Ходики могли бы рассказать об этом полную горечи историю).

Поэтому Тагман недовольно перевернулся на бок и брякнул какую-то тарабарщину, даже не открывая глаз. Затем он вновь, кряхтя и ругаясь, вернулся в первоначальное положение и продолжил сон. За окном же произошло нечто странное: гость перестал колотить по стеклу, а крики почему-то сменились поросячьими визгами. Хрюканье все удалялось и удалялось, и, наконец, вовсе стихло. Волшебник предпочитал жить сегодняшним днем (отчасти потому что был малограмотен и не знал слова ''завтра''), поэтому его не заботило то, что потом ему предстоит ответить за увеличение поголовья свиней и уменьшение населения деревни. Сейчас ему хотелось спать и значит, весь мир должен подчиниться.

А мы пока рассмотрим внутренне убранство жилища некогда великого волшебника.

Волшебный посох – непременный атрибут любого мага – пылился в углу, потому что его хозяин часто забывал его назначение и использовал теперь в качестве метлы (также он был уверен, что старуха Хильден – ведьма и наведывается к нему лишь затем, чтобы стянуть его Волшебную Метлу).

На стене висел портрет самого Тагмана. Сам он никогда не сомневался в том, что это зеркало и потому очень гордился своей опрятностью и всегда причесанной бородой. Но, по правде говоря, это был не лучший его портрет (и, к сожалению, не худший. В кладовке валялась работа неизвестного автора, при виде которой крысы умирали на месте от разрыва сердца).

Но, похоже, весь мир сегодня сговорился против несчастного волшебника, потому что через полчаса дверь распахнулась, и в хижину ввалился здоровенный детина и радостно пробасил:

- Дедуля! Вставай! Помощь нужна!

Тагман изумленно приподнялся и уже собирался было применить на наглеце свое самое страшное заклинание, но…забыл текст. Тогда забывчивый маг в растерянности оглянулся по сторонам, увидел портрет и, наконец, вспомнил свое имя и профессию. Он глуповато прищурился и произнёс:

- Ты кто????

- Ты что, дед, с луны упал? Я ж Джонни, сын тетушки Хильден! Ну давай, говори свое заклинание… Как там…''Зимус атимус квотум…'' и так далее. Давай быстрее, а то уши опять растут!!

Джонни с раннего детства страдал оттого, что его за длинные уши дразнили ослом. Но это была клевета. Потому что ослу Джонни мог только позавидовать: у бедного малого уши волочились по земле, даже если он ходил на ходулях. И вдруг месяц назад случилось невероятное – старик Тагман пробубнил пару слов на своем непонятном языке и о, чудо! - уши Джонни стали хотя бы отдаленно напоминать…ослиные. Парень был вне себя от счастья, однако, похоже действие заклинания быстро закончилось.

- Хмм… - Тагман почесал бородищу, из которой тут же высыпалось с десяток насекомых-

Значит, как ты там говоришь? Повтори-ка. Ага. Зимус атимус квотум!

Что-то вспыхнуло, и на мгновение свет ослепил волшебника. Он ещё немного постоял в раздумье и, наконец, произнёс.

- Что-то не помню я такого заклинания…

Затем он отмахнулся от ощущения deja vu и снова завалился спать.

А живые Ходики с тех пор больше не страдали от одиночества.

 

17-20 августа 2002г.