Алёнка пробиралась по засыпанному обувью коридору, пытаясь, как ледокол, пробить путь к двери. Здесь, пожалуй, было всё, что могут девчонки любой платежеспособности носить на ногах весной, Из большой комнаты, кухни и остальных пригодных для болтовни помещений (можно подумать, подружки давно не виделись) набегали волны хохота. Перенасыщенные информацией, они переплетались с ароматами кухни и разномастными нотками духов. Опоздавшая гостья уже совсем не виновато колотила в дверь.

- Алёнка, привет, я не поздно? Слушай, никак не могла раньше – в школе припёрли – никак не сбежишь. Я, как дура, оделась, всё чики-поки, думаю, к тебе завалимся пораньше. Наши-то здесь уже? Везёт. А меня суют везде, достали, придумали олимпиады дурацкие...

- Ладно, ладно, Маш. Чего шепчешь? Нет никого, только наши девчонки. Всё нормально. Уродилась слишком умной – теперь терпи. Проходи, проходи.

- Привет, девчонки! Как у вас классно! Что празднуем?

- Привет!

- Ого! И ты здесь?

- Не всё же ей в библиотЭке зависать...

- Ага, в таком-то декольте...

- Молодец, вовремя. Залезай сюда.

- Ка-акие люди, чмокаться будем?

- Ну, тебя, накурилась уже.

- Ой-ой. У вас, конечно, в элитном лицее все курить бросили.

- И на ханку перешли.

- Да ладно, не напрягайся, шучу. В садик вместе не зря ходили. А костюмчик ничё.

- А сама чего не раздеваешься? Уже уходишь?

- Не дождётесь.

- Она плащик новый демонстрирует, ясно?

- Ну-ка, ну-ка, мне не видно. Класс.

- Хватит, моды потом, и так уже ждём, есть охота.

- Падайте все, по местам. А вот и Светка, как всегда!

- Значит, я не самая последняя.

- Фу, еле от своих вырвалась, кругом обложили: «Куда, зачем? Во сколько будешь?»

- У меня такие же. Не дают оторваться, всё достают.

- А кого не достают?

- Свет, чего щиплешься?

- Хватит болтать, я с утра не ела.

- А тебе полезно!

- Юль, хватит цапаться.

- Да ладно, Алён, я так. Слушай, как ты такую поляну накрыла? Я ни в жизнь не смогу.

- Сами и натащили целый стол, никакой фигуры с вами.

- Кто бы говорил!

- Маш, давай бокалы. Вино – улёт.

- Я бы лучше пива.

- Вот это лицейское воспитание! – хохочет Юля.

- А я по джин-тонику в последнее время прикалываюсь. Мне парни посоветовали, говорят, голова не болит. – Елена поправляет причёску.

- Хватит, тинейджеры, прикалываться. Пора уже, как большие крутые тётки, вино хорошее пить.

- Ну, давай, пора, так пора.

- Да мы сегодня упьёмся. Вы видели, какая батарея на кухне?

- Батарея, к бою! Гуляем, как большие крутые тётки!

- Девчонки, мне страшно, я же не пью. – Аня ёрзает на стуле в предвкушении.

- Ничего страшного – останетесь у меня, – хозяйка пересчитывает гостей и тарелки.

- Ну, ты сказала. Меня съедят потом.

- Ладно, мы же понемножку, только попробуем.

- А классно отдельную квартиру иметь – свобода! – Юля подмигивает Алёне.

- Алёнка молодец, вырвалась.

- Наливаем сами. Сегодня девичник.

- Можно подумать, обычно у нас мальчишники одни.

- Говори за себя. – не стерпела Света.

- Зато расслабиться можно…

- Джинсы расстегнуть.

- Лифчик поправить.

- Почесаться…

- Кстати, не возражаете, я колготки сниму?

- Только не с меня! – Юля, будто бы испуганно обхватывает коленки.

- Вам бы только поржать. – Лена стучит ногтем по бокалу.

- А я и с мужиками неплохо расслабляюсь!

- Кто о чём, Свет! Отвлекись.

 

Петя вставил ключ в замок. Славка неуверенно топтался рядом: «Ну и гогот. Может, уйдём?» Петя махнул рукой: «Да ладно, она и не заметит». У неё комп новый, надо же опробовать.

- А не влетит?

- Она разрешила.

- А дома чё?

- Дома засада, не наиграешься толком: «Учи уроки, экзамены сдавай!» Давай тихо, пока все ржут.

- Ого! Слышь! Ну и сходка, - Славка спотыкается о сапоги, - как в обувном.

- Да,- Петя задумчиво обходит остроносые рыжие ботинки, - сегодня многовато набежало.

- И часто так? – Славка стягивает свои кроссовки.

- Студентки же, пасутся постоянно. Особенно из общаг, - Петя по-хозяйски примостил свои и Славкины обувки к стенке. Славка пробирался по заставленному полу, не отрывая глаз от кухни: «Пахнет вкусно!»

- Ты чё, жрать сюда пришёл? Потом покормит. Пошли.

- А девки упакованные, - Славка даже пощупал какой-то особо яркий плащик, - Смотри, сеструхины сапоги!

- С чего она сюда попрётся? Вряд ли.

- Ну, у неё точно такие же. Купила, за бешеные бабки. Мамка до сих пор с ней не разговаривает, - Славка, поневоле знаток женской психологии и сам шмоточник по природе, явно не спешил в дальнюю комнату.

- Слушай, - Петя начал злиться, - иди к ним, тусуйся, если не пошлют. Потом не просись, пойдёшь в клуб играть. Давай, заходи!

Славка без лишних уговоров юркнул в комнату: «Ух, ты! Это комп, я понимаю! Нафига ей такой навороченный?»

- Да она, знаешь, как в них шарит! – Петя вставил диск и защёлкал мышью, - Падай, щас начнём, убойная стрелялка, гарантирую. Готов?

Мальчишки уткнулись в экран, увлечённо стуча по кнопкам.

 

 

 

 

 

 

Салатницы, растревоженные и опустошённые, отдыхали от набега. Гостьи отвалились, наевшись, и лениво перебрасывались фразами.

- Ну, Алёнка! Салатики – отпад. Дашь рецептик?

- Не обманывай себя, Юлька, всё равно по кафешкам бегаешь.

- Вдруг найдёт на меня, кто знает?

- Вот когда какой-нибудь новый несчастный на тебя найдёт, позвонишь и спросишь, чем его прикармливать.

- Офигеть! И стол, и выпивка, Куда мужики смотрят!

- А зачем им ваши салатики? Им чего-нибудь повкуснее надо, - Света хлопает себя по аппетитным местам.

Со всех сторон на неё машут руками: «Хватит тебе!»

- А чего? Я только начала,- Света громко хохочет, подталкивая соседок.

- У нас и этого добра полно! – кричит раскрасневшаяся Маша.

- К сожалению, - с тонкой улыбочкой добавляет Лена.

Все радостно подхватывают больную тему, подбадривая друг друга: «Тебе-то хорошо, ты вон какая стройная». В ответ польщённо отмахиваются: «Это я-то? Вот натрескалась, даже пузо вываливается». Приятную беседу прерывает глазастая Юля.

- Гляньте на неё – кофтень-то из бутика! – Юля тянется к Анечке.

- Да ладно вам, - скромняга Аня со смехом отбивается от леса рук со всех сторон, - ногтищами своими порвёте, не расплатитесь.

- Вообще – писк!

- Тебе идёт.

- И сидит хорошо.

- К ней юбку надо.

- Не, брюки круче.

- Алён, хватит носиться на кухню, за обновку пьём!

- Ну, вы и разошлись!

- Допивай, Маша. Аня, не мухлюй,- Алена трезвым взором прощупывает раскрасневшихся подруг.

- Теперь, Лена, ты давай колись, – Света даже приподнимается

- Тише ты, итак полдивана заняла, - примятая объёмами соседки Лена поправляет юбку, - Кофт новых не прикупила, ничего сенсационного...

- Давай, давай, ближе к делу! – обрадовано гудит заинтригованная компания.

- Я сама скажу! – Света привстаёт со скрипнувшего дивана, - не зря она на диете сидела.

- Новый?! – Катя еле проглотила только что отпитое вино, - Ну, ты даёшь! Может, ещё и замуж позвал?

Лена неопределённо пожимает плечами.

- Молодец! А у меня – ну никаких изменений, - вздыхает Маша.

- Давно пора! Ура! Пьём за любовь! – со всех сторон несутся завидуще-одобрительные волны к Лене, оказавшейся в центре внимания.

- Плясать будем? – в гущу ахов и жажды деталей врывается звонкий Юлин клич, - Дискотека!!!

Обомлевшие от наглой оригинальности, подружки грозят со всех сторон:

- Уймись, Юлька, дай про мужика дослушать!

- Да Ленка не скажет ничего, не знаете, что ли? – пытается защитить соседку Маша.

- Ура, танцы! Врубай, Алёнка! – воодушевлённая поддержкой, удваивает напор плясунья.

- Да ну вас, какие могут быть танцы?

- И я объелась, пошевелиться боюсь.

- Давайте споём, чтобы никому не обидно. Петь-то можешь? – Катя щиплет Свету.

Та подпрыгивает: «Ну, ты даёшь – рано, не кондиция ещё».

- Вы прямо как бабки старые: «Споём да споём!» Вот запишу, как вы воете.

- Не хочешь, Юль, не пой.

- Мы петь будем, а ты танцуй – клип получится! – Катя хохочет, вытаскивая распечатки с песнями.

- Сама же первая свои туристские затянешь, - Света поудобнее устраивается.

- А ты – блатные, - уже мирно парирует Юля.

- Вот надо было записать, когда ты на даче громче всех «Гоп - стоп» кричала.

- Девчонки, не ссорьтесь, - Аня, обладательница самого приятного голоса и профессионального слуха, пригрозила, - А то нормальные песни петь не стану, частушками вас быстро успокою.

- Не надо! – в голос стонут Юля и Света и картинно, одна тоненькая, смуглая, другая – крепкая, щекастая, хватаются за голову.

- Чует моё сердце, и до «Золотого кольца» дойдёт, - Лена, так и не раскрывшая секрет, разочарованно сморит на Аню.

- Правильно! Лучше выпьем! – раскрасневшаяся Маша неумело разливает, Катя подливает с другой стороны стола.

 

 

Славка протискивается из туалета обратно в комнату: «Слушай! - шёпотом детектива на пороге страшной тайны, он пытается отодрать Петю от компьютера,

-Я так, глянул только. Чего-то они, того, крупноваты для студенток. Петь собираются...»

Петя нехотя отдирается от экрана: «Студентки тоже разные бывают...», - прислушивается: «Хотя, да... Тётки, значит, с работы. Слушай, дались они тебе. Ты играешь? Пашке завтра отдавать».

«Ух, ты! Ваще реально». - Славка забывает обо всём, пялясь в экран.

 

- Всем хватило? – Катя рассматривает компанию с пустой бутылкой в руке..

- Как у тебя ловко получается!

- Я корова, я и бык, я и баба, и мужик! – встревает Светлана.

- Да ну тебя! Давайте за нас, молодых и красивых!

- Ура! Пей, Аня, вино для молодого организма полезно.

- Да, Анюта – молодец. Не стала, как мы, сдуру замуж выскакивать – и себя сохранила, и принца дождалась. – Катя негромко просвещает Машу, забирая у неё тоже пустую бутылку.

- Да не говори, так уже достало – всех обслуживай, стирай, готовь, ещё и работай, - встревает Света.

- Женщины всегда маются, соглашается Катя.

- Ну не знаю, кто мается...

- Тебе, Юль, конечно, грех жаловаться – на руках тебя носит, сам готовит, дети – умницы.

- Меня, вон, никто не носит – не поднять! – Света хохочет.

- Дети – это главное, а мужики – так себе. – Маша грустно вертит бокал.

- Не скажи! – Света упирается руками в бок.

Все смеются и отмахиваются от неё.

- Хватит грустить,- Алёна пытается взять власть в свои руки, - продолжаем винолечение.

- Ой, девочки! – Катя хватается за сердце. - Я тут чуть не померла, со своим лысым хреном поцапалась. И не поверите! Никогда так не бывало: сердце так заколотилось, и как пропало... Жуть!

- Вот и пей давай.

- И плюнь на него.

- Придумала – из-за начальников расстраиваться!

Кате со всех сторон протягивают кто бокал, кто фрукты, салфетки и ободрительно похлопывают, кто до чего дотянется.

- А меня тут дома довели. Привела из садика, а она...

- Ну, хватит! Болячки вспомнили. Катя, Маша, заведите по нормальному любовнику – и

всё пройдёт!

- Ой, не могу! У тебя, Светик, один рецепт!

Все хохочут.

- Хватит ржать, от смеха тоже помирают.

- Ой, плохая смерть, что ли? – Юля откидывается на спинку дивана.

- Я бы от любви умерла, - Аня задумчиво разглаживает руками скатерть.

- А я бы от секса, - ляпает Света.

Конечно, компания падает от смеха.

 

- Нашли о чём болтать, девчонки. Была я недавно на похоронах, не к столу будет сказано – жуть! – Алёна ловко собирает тарелки. – И так плохо, ещё и музыка – бр-р,

- И не говори,- все вздыхают, присмиревшие.

- Да! Точно! Девчонки! Придёте меня хоронить – пойте лучше сами мою любимую –

Все, не сговариваясь, плюются: «Тьфу на тебя, Светка! Лучше о мужиках болтай!»

Но смутьянка, сдвинув всей статью стол, уже встала, и, размахивая руками (дирижируя, в её понимании), торжественно затянула:

Изгиб гитары жёлтой

Ты обнимаешь нежно.

Струна осколком эха

Пронзит тугую высь...

Подруги недоуменно переглядываются, но тоже серьёзно подтягивают:

Качнётся купол неба,

Большой и звёздно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь

Сегодня собрались!

Машинально допевают, растерянно замедляя последнюю строку.

Светка сама же первая и не выдерживает: «Ой, не могу!», валится обратно на диван. А стол – на своё законноё место.

Юлька закатывается своим фирменным смехом: «Не может она, блин! Здорово ей, понимаешь!» Глаза, рты, ямочки на щеках, всё – растягивается в невыносимой улыбке.

Даже глаза закрыли, так явно представили картину – и валятся, кто где может. И по слову, прерываясь на глоток воздуха, перебивают, выкрикивают:

- Здорово!

- Ага! Что все!

- Мы здесь!

- Здесь - прикиньте!

- Ой, мне плохо... Здесь сегодня собрались...

- Здорово, что собрались!

- Мамочки, не могу больше: «Как здорово...»

Отсмеялись, Маша вытирает глаза. Утихают всхлипы, Аня, качая головой, силится что-то сказать Свете. Та уже успокоилась: «Да ладно вам, хватит ржать, в такой- то момент... »

Вскочила Юлька, напрочь забывшая о танцах: «Не наезжайте на Светку, классная идея! Кстати, мне споёте Визбора. Только слова заранее разучите. А то, как всегда, всё забудете! Ну-ка, Кать, дай слова». Юля роется в Катиных листочках и раздаёт их.

- А сама-то!

- Сама сначала выучи.

- Ей-то уже незачем будет.

Певицы устраиваются для выступления. Аня, как запевала, намурлыкивает мелодию:

«Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…»

Ничего пошло, грустно и торжественно получилось. Продолжили:

« ...Крылья расправил искатель разлук – самолёт».

Дошли до слов: «Вот уже пропасть меж нами легла», аж головой покачали – жутковато стало. Какая, оказывается, похоронная песня.

Тут как тут подоспели слова: «Там, у огня, поджидают, представьте, меня!»

У Алёны непомерно расширились глаза, она, не мигая, смотрит на поклонницу Визбора.

Аня где-то на «поджидают» прикрыла рот рукой, Лена тоже молча теребит скатерть. Юля, практически в одиночестве, допевает «меня-а». В растерянной паузе мощный вдох Светки срывается на визг: «У... огня! - она тыкает и тыкает в Юлю пальцем, - Её поджидают!»

Всеобщий вздох, переглянулись, сдерживая улыбки. И уже весело, с облегчением грянули:

Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях,

Встретимся с тобою?

Такой подходящий к ситуации риторический вопрос повисает в хохоте. Алёна ловко подливает вино. А все уже наперебой теребят распечатки:

- А мне спойте, а мне....

- Алён, у тебя был песенник, где он?

- Мне-то дайте посмотреть!

Вдруг тихая Аня почти бросает свой бокал на стол.

- Что?

- Ты чего?

Аня, зажмурив глаза, покачивается и пришёптывает: «Ой! Представьте: могила там, все ревут, да, а мой хор в русских костюмах ... - внезапно сильным разухабистым голосом она выводит: «Эх! Полным-полна моя коробушка!»

Катя, схватившись за грудь, пытается прокашляться.

- Тише ты, вон одна уже подавилась, - Алёна, смеясь, хлопает Катю по спине.

- Я тоже знаю! – восторженная Маша вскакивает на стул,- Лещенко поёт, чего-то там вроде:

Там за облаками,

Там за облаками,

Там, пам -парам,

пам- парам.

Она дирижирует, а Света уже стаскивает её со стула, приговаривая: «Подходит, подходит, тебе как раз. Только мы слов не знаем. Смотри не упади, не сломай чего-нибудь, пока слова не разучили». И кричит Кате: «Маньке не наливать!» Но тут же плескает ей в бокал из ближайшей бутылки.

- Свет, Свет! Знаешь, что мы тебе ещё споём, любвеобильная ты наша? – Лена хитро выглядывает из-за песенника.

- Мне и «Здорово, что все вы здесь сегодня собрались» хватит.

- Нет, ты послушай. Пойте, вы её знаете. – Лена машет песенником.

- Ну! – все в нетерпении.

- Про калину, давайте сначала.

Все подтягивают, вспоминая или подглядывая слова. Аня ведёт, старательно пропевая:

Ой, калина кудрявая, белые цветы,

Ой, калина-калинушка, что взгрустнула ты?

 

Катя, не попадая в такт, пожимает плечами. Юля, вслушиваясь, фыркает: «Песня, как песня». Лена многообещающе машет руками, дойдя до второго куплета: «Оба парни бравые, оба хороши...» И перекрикивает всех: «Слева кудри токаря, справа – кузнеца...»

Допевают, Маша хмыкает, ища поддержки у Светы: «В чём прикол?» Лена ещё раз проговаривает: «Слева кудри токаря, справа – кузнеца!»

Юля неуверенно хихикает.

- Включите воображение, дамы! - Лена утомлённо качает головой.

- А-а-а, - тянут, кто с улыбочкой, кто недоумённо.

- Ну, у тебя и юмор, Лен, – бубнит нисколько не обиженная Светлана. – Английский, блин. Пока дошло...

- Ладно, она ещё не вспомнила: «Путана, путана, путана... » - развязно, по её мнению, хрипит Маша. И все, включая саму Свету, радостно подхватывают: «...Ночная бабочка, но кто же виноват?»

- Ну и не смешно! – Света потирает руки, - Хватит старьё собирать! Я вот что вспомнила: «Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная7 И ненакрашенная страшная, и накрашенная?»

Аудитория делится на части. Маша плюётся и тихонько сползает с кресла. Лена только вздыхает и закрывает глаза. Алёна тоже качает головой, но не может не смеяться. А уж Юлька закатываются до визга. Потихоньку подтягиваются все:

- Ой-ё-ёй! Правда жизни!

- Ты хотела сказать не жизни, а....

- Тьфу на вас, ну и тема вечера.

- Ой! Точно от смеха помру!

- Хватит, хватит уже.

- Всё извратили.

- Ой-ё-ёй! Не могу больше!

Отдышались, выпили ещё вина. Аня подвела итог: «Современные неинтересно петь, да ведь?»

- Ага! Любая подходит.

- Ой! – натурально пугается Маша. – Я сейчас из-за вас песни слушать не смогу. Буду вздрагивать – не дай Бог, на похоронах заведёте.

- Хватит, - Лена твёрдо усаживает Машу и засовывает ближайший бокал её в руку, - пора чай пить.

- Я не причём! – отбивается Маша, - Это всё Алёна начала.

- Нет! – заступается Аня, - Я как самая трезвая, заявляю: это Светик хотела умереть от секса.

Все опять хохочут.

- Тише! – врывается в комнату Катя, отпинывая увязавшийся за ней сапог. – Там дети у Алёнки в другой комнате.

- Ой! - хлопает себя по бокам Алёна, - Петька, наверное, голодный.

- А мы тут о сексе кричим... – краснеет Маша.

- Да ладно, расслабься, - Света нагибается к ней, - Он, небось, побольше тебя знает, училка!

- Давайте ещё по одной, и к чаю, - Катя собирает лишнее со стола.

Юля устроилась с ногами в кресле: «Сил нет, девчонки, даже помочь…» Алёна подхватывает тарелки у Кати и успокаивает Юлю: «Сиди, где сидишь, избаловал тебя муж, не перевоспитать уже». Света тоже не спешит помогать, рассказывает очередной анекдот краснеющей Маше: «Что, твои элитные ученики, небось, и не такие травят?». Лена хмыкает и потягивается.

 

- О! Я знаю! - вдруг кричит Аня. Лена даже вздрагивает.

Аня с внезапной энергией срывается с места и рассовывает подружкам листочки из Катиной рассыпавшейся папки:

- Я знаю, что мы будем петь, чтобы на похоронах не мрачно было и всем подошло!

- Ну, ты и тормозишь, женщина! – Света даже немного трезвеет, - Проехали уже, у меня от хохота драгоценные килограммы разбежались, юбка, вон, спадает!

- Ой, до Анечки дошло! Да, влюблённая женщина – глупая женщина, – трясёт кудряшками проснувшаяся Юля.

- Ну, давайте, давайте споём! – Аня настойчиво суёт листочки расслабленной компании.

И сама звонко начинает: «Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново!»

Света на вытянутых руках вглядывается в листочек и встаёт рядом. Катя тоже подтягивает, заглядывая Свете через плечо: «Я люблю тебя, жизнь...»

Алёна так и остаётся стоять, подпевая: «И вершина любви – это счастье великое - дети!» Даже Маша перестаёт качаться и гордо выводит: «Я люблю тебя, жизнь, и хочу, чтобы лучше ты стала!»

 

- Слав! Слышь! – Петя снял наушники и трясёт увлёкшегося друга, - чего-то тихо стало.

- А? – не сразу врубается Слава. – Ушли твои тётки, смотались, да и всё.

- Не, только что орали. – Петя подошёл к двери, - Может, плохо стало? Выпили, то-сё, старые уже. Много им надо, что ли?

- Да ну! Всем сразу, что ли поплохело?

- Схожу, посмотрю, - Петя решительно распахивает дверь и походкой следопыта, твёрдо, но бесшумно, огибая дорогие яркие сапоги, немодные, но крепкие ботинки и растоптанные туфли, пробирается к большой комнате.

 

- В следующий раз, Юль, очки захвати, а то все слова переврала.

- Она делает вид, что видит, как молодая горная орлица.

- Мне просто Алины маловаты, ничего не разберёшь. А сама-то, Катька? Через плечо все подглядывала! Посмотри, вот свадебные фотографии, а, всё равно не увидишь.

- Дайте посмотреть! – Аня и Маша налетают на стопку фотоснимков.

- Ой, как классно!

- Какая ты счастливая, Юлька! – Аня украдкой утирает слёзы, - Так дочка на тебя похожа стала! Красавица!

- Дай-ка мне, - тянется Катя, - Шикарно! Всё я вижу, не забирай, Маш! Просто у меня мой дед опять из сумки вытащил мои «очи» – никак не может нормальные очки заказать.

- У-у, Кать, сейчас такие дорогие очки пошли – легче нового деда завести, помоложе, с хорошим зрением!

- Ой, Свет. Твою бы энергию, да в мирных целях. Сама чего ждёшь? Давно пора завести какого-нибудь спонсора.

Алёна подсовывает Свете вазочку с конфетами и оттаскивает увлёкшуюся Катерину в сторонку: «Кать, уймись. Светка же не со зла, она со своим никак не разберётся – то уходит он, то снова любовь–морковь, вот и самоутверждается. Хорошо хоть к нам вырвалась. На её пенсию не разгуляешься». «Ладно, знаешь ведь – выводит она меня, поменьше бы болтала. А так, нормальная баба», - Катя подсаживается к Свете и начинает задушевно шептаться.

- Эх, Алён, хорошо у тебя! Вовремя ты от своих спиногрызов отделалась – гуляй – не хочу! – Лена томно развалилась на кресле.

- Можно подумать, она гуляет! Торчит над лекциями, да со студентами нянчится. – Маша, почти трезвым голосом вступается за хозяйку. - А могла бы и отдохнуть уже, сама и сына вырастила, и внуков подняла, будто не знаешь, всю жизнь для них...

Алена пожимает плечами: «Дети должны отдельно жить, чего я им мешать буду. Петька уже совсем большой. Хотя, своя квартира, девчонки – это роскошь в нашем возрасте».

- Да, Машуля, у тебя только мама, да дочка в трёх комнатах. А у меня – целый выводок в хрущёвке: и вари им, и стирай, и ... А, да ну их! – Катя в запале машет рукой.

- Да. Я бы так не смогла, – тянет с жалостью Лена.

Света, кривя губы, тихонько комментирует Кате: «Куда ей, ни ребят, ни котят. Всю жизнь для себя прожила, ещё и мужика умудрилась подцепить». Юля огибает кресло и над головой Лены протягивает фотографии Свете. Аня хватает чистые чашки и уже на пороге комнаты твёрдо говорит: «А всё-таки они счастливые! Так здорово, когда рядом дети, семья. Я всё пропела в своём хоре, не успела…»

Катя пристыжено тараторит, обняв Свету: «Да ладно, Анют, чего ты, это я так ворчу, по привычке... Ну, тебе-то грех жаловаться – ты артистка, да и муж у тебя молодой, любит тебя…. » Света, качая головой, шлёпает Катю пачкой фотографий.

Алёна решительно забирает посуду у Ани и всовывает ей взамен рюмку: «Мы все счастливы, слава Богу. Девчонки, вы чего? Умницы, красавицы, вот, вместе собрались в кои веки, молодцы!» Она шустро наливает всем в бокалы. «Пьём за счастье!» и тихонько дёргает Лену за уложенный локон. Лена виновато разводит руками и тоже встаёт: «За счастье, девчонки».

 

Светка хлопает себя по бокам и громко кричит: «Девчонки, разве есть счастье на белом свете? Ленка ест больше меня, а не толстеет!!!»

Волны хохота заглушают звон бокалов и вежливый стук в дверь.

 

Это стучит Петька, как воспитанный мальчик и заглядывает: «Здрасьти...» Он жестом зовёт Алёну. «Бабуль, всё нормально? А то ржали... ой, ну, это, хохотали так... громко. А потом – тишина. Случилось чего?» - он стряхивает бабушкину руку с головы, круглыми глазами оглядывая колоритное сборище.

- Да так, солнце, ничего, - Алёна с гордостью демонстрирует заботливого внука.

Со всех сторон охают: «Большой-то какой!», «Да, растут детишки», «Давно ли в машинки играл»?

А Света, задорным голосом вечного комсорга рапортует: «Так, ничего особенного. Видишь, бабки о смерти задумались!»

- Чё? – тянет ошарашенный Петя.

А его уже заглушает сплочённый хор молодых голосов:

«Я люблю тебя, жизнь»!!!