0.ЧТО ЕСТЬ ХОМЯК? или ЧТО ЕСТ ХОМЯК?

 

Жизнь хомячья, в сравнении с человечьей, не жизнь, а так - короткое недоразумение. А уж клеточно-домашняя жизнь хомячка вообще малоинтересна - ест да спит, да еще в колесе бегает, если оно есть. Скукота! Одни заботы с ним: каждый день корм подсыпай, поилку пополняй, подстилку меняй, чтоб не задохнуться от хомячьего запаха... А смотреть почти не на что: самое смешное - это как он щеки набивает.

Мы однажды ему стакан семечек высыпали, так он почти все семечки в защечные мешки запихал - так, что щеки у него растянулись до самых колен. А потом он на четвереньки встал и стал похож на мохнатый плоский тюфячок на растопыренных коротеньких лапках - с трудом переставляя эти лапки, весь поперек себя шире из-за раздутых щек, он пошел, пошел, пошел и попытался всунуться в домик. И чуть не застрял, как Винни Пух в кроличьей норе. Пришлось ему часть добычи перед домиком выгружать. Косит он на нас узеньким, подпертым щекой, сердитым глазом, а деваться некуда - так при зрителях и расстался он с частью добычи. Пасть свою с длиннющими страшными зубами разинул, щеки снизу, от коленок, передними лапками подпер и посыпались из него семечки, как из рога изобилия. Но отсыпал он чуть-чуть, а с остальными все же протиснулся в домик и довольно долго не выходил оттуда - видно, все до последней крошки из зашечных мешков вытряхивал. Потом быстренько остатки перед дверью собрал и в домик. Хозяйственный!

 

1. БЕЗОБИДНЫЙ ЗВЕРЬ ХОМКА

 

Про страшных зверей - мышехомок

 

Самый первый хомячок Хомка случился у меня в детстве. После долгих моих умоляний завести собачку или, в крайнем случае, котенка, родители вынуждены были согласиться на домашнего зверя. Самым безобидным зверем им показался хомячок. Его-то и принес папа из биофаковской лаборатории. Прежде чем Хомка приручился и стал действительно безобидным, он успел перекусать как минимум по одному разу всех нас и любознательную половину наших соседей.

Потом наступило идиллическое затишье. Но не надолго. Хомка оказался свободолюбивым существом, и с целеустремленностью маньяка он находил способы побега из клетки. Он даже научился открывать дверцу, долго сотрясая ее передними лапками. Я прониклась уважением к его умственным способностям. Меня изумляло, как в этой крошечной головке, состоящей из огромной пасти с четырьмя сабельными зубами и защечных мешков, помещается столько ума и сообразительности.

Когда папа впервые обнаружил, что Хомки нет в клетке, он чуть не потерял сознание от ужаса. Он забегал по комнате, вопя трагическим голосом:"Что теперь будет! Что будет! Какой кошмар! Его надо срочно найти!" Я была с ним полностью согласна: жизнь без Хомки мне представлялась невозможной, это был кошмар, а не жизнь, и его действительно надо было срочно найти! Оказалось, что это не так сложно. Как только обессиленный переживаниями папа опустился на стул, а я тихим, хлюпающим голосом позвала: "Хомка! Хомка!", из-под дивана высунулась мордочка с обмотанными паутиной усами и чихнула. Поглядев, что ничего полезного мы не предлагаем, Хомка скрылся под диваном. Выманить его удалось на кусок банана. Так, вместе с этим куском, в который Хомка-жадина вцепился мертвой хваткой, мы его и посадили в клетку. Радостный папа приговаривал:" Как хорошо! А то бы сбежал к мышам, развелись бы тут по всей квартире мышехомки, вот соседи бы ругались!"

 

Неожиданные превращения

 

Хомка еще дважды сбегал из клетки. Нервного моего папу чуть инфаркт не хватил от таких переживаний. И папа сказал:"Все! Хватит! Будет жить в аквариуме!" И Хомке купили персональный высокий аквариум. Воды ему туда, конечно, не налили - он же не рыбка, а насыпали опилок, сверху накрыли плексиглазом в мелкую дырочку, чтоб было чем дышать, и все успокоились.

Но не надолго. От спокойной жизни Хомка стал толстеть. Он толстел, толстел, толстел... Однажды папа поскреб затылок, глядя на толстого Хомку, и изрек:"Что-то не нравится мне это..." А через несколько дней выяснилось, что Хомка вовсе не "он", а "она". Хомка резко похудела за одну ночь, зато в домике у нее запищал целый выводок хомячат. Папа взвыл, сказал, что он этого не перенесет, что у нас места в комнате на них на всех не хватит, и унес Хомку с хомячатами обратно на свой биофак.

Я не могла понять, почему папе жалко, если эти милые хомячата вместе с Хомкой останутся жить у нас. Но папа нервно, на повышенных тонах объяснил мне, что через пару месяцев хомячата станут взрослыми, переженятся, и месяца через три их будет не пять, а пятнадцать. Дальше я узнала, что такое геометрическая прогрессия, и, когда мы проходили ее в школе, я представляла эту прогрессию очень хорошо. Хотя в тот раз из объяснений папы я поняла одно: к следующей весне вместо нас в нашей комнате будут жить одни хомяки. При всей моей любви к Хомке, картина нарисованная папой показалась мне ужасающей, и я смирилась с переездом Хомки и ее семейства на прежнее место жительства.

 

2. ХОМКА-ВТОРОЙ

 

Хомка-второй появился через несколько лет, когда страсти по Хомке-первому уже улеглись. Наученный горьким опытом, папа только после серьезной консультации со специалистами принес Хомку-второго, которого тщательно выбирали среди нескольких претендентов. Был он совершенно ручной. И точно - "он". Так что внезапного появления хомячат не предвиделось. Казалось, не хомяк, а просто хомячий идеал! Жили мы с ним душа в душу. Носила я его с собой в кармане везде, где только можно. В кармане он то спал, то ел семечки, то любопытничал, глядя по сторонам.

Однажды, в холодный ветренный день я пошла с ним в гости к другу. Жил друг далеко, дорога через весь поселок оказалась интересной: насыщенной встречами и событиями. Хомка стал мерзнуть в кармане пальто, и я переложила его за пазуху. Повозившись там, он, наконец, уснул. А когда я, придя в гости, вынула его из-за пазухи, вместе с ним вынулась целая горсть нежно-розового пуха. Я остолбенела! И только сняв пальто, поняла, откуда взялся этот пух. В моей новой розовой кофточке была выедена большая дыра. Края у нее были красивые, ажурные, но сквозь эту дыру была видна лямка от майки. Хорошо, что мой друг в это время разглядывал Хомку, а не меня! Я быстренько натянула пальто обратно и переминалась с ноги на ногу у двери, пока мой друг умилялся на хорошенького хомячка. Положение мое было глупым: сидеть в гостях в пальто было бы жарко и неприлично, а без пальто... еще неприличнее. Так что положила я Хомку в карман и побежала домой.

Но чем ближе был дом, тем медленнее я бежала, а возле дома остановилась вообще. Я не устала, я просто поняла, что как только мама увидит Хомкино художественное выгрызание по новой кофточке, нам с ним попадет. Правда, рассчитывать, что нас с Хомкой усыновит кто-то, кто ни за что и никогда не наказывает детей, не приходилось. Так что домой я все равно пришла. С тех пор Хомка доживал свой недлинный хомячий век почти безвылазно в клетке, а у меня появилась, на зависть подружкам, красивая розовая кофточка с оригинальной вышивкой на груди.

 

3.ХОМКА-ТРЕТИЙ

 

Красота - это страшная сила

 

Его принесла моя дочка из школы. На мой немой вопрос, она с порога выпалила:

-- У нас сегодня в школе всем хомяков раздавали!

-- Всем?!

-- Всем!

-- И все взяли?!

-- ...Не. Не все... Мы с Викой взяли... А их всего два было!

-- А кто раздавал?

-- Катина мама. У них хомячата родились, им их девать некуда...

 

Так появился в моей жизни третий хомяк. Вообще-то дочка дала ему другое имя, но для меня он был Хомка-третий. Прославился он двумя вещами. Когда это милое черноглазое существо персикового окраса подросло, у него как-то неравномерно подросла и шевелюра, или, может, оперение... Короче говоря, шерстяной покров его был необычным. Примерно до талии он был нормальным, умеренно-лохматым, зато от талии (если, конечно, вы найдете у хомяка талию) он был... В общем, от талии у него начиналась меховая юбка до самых пяток. Или почти павлиний меховой хвост. За этим юбкообразным меховым хвостом приходилось ухаживать: расчесывать и регулярно подстригать.

 

Профессиональный пропадальщик

 

Но это было еще не все. Второй его оригинальной особенностью было умение теряться и находиться в самых неожиданных местах. Однажды утром проснувшись и заглянув в Хомкину клетку, дочка моя устроила дикий рев. Хомка, который шебуршился ночью в очередной раз переставляя мебель в своем жилище, к утру затих. А сейчас его не было нигде: ни в домике, ни кормушке, ни в колесе, ни в поилке... Ни под кормушкой, ни под поилкой, ни под домиком, ни в опилках... Похоже, он пододвинул домик к стенке клетки и, взобравшись на него, дотянулся до края клетки, где крышка прилегала неплотно. Через щелочку эту он и утёк.

Нашелся он через два дня в мешочке с рукоделием. Среди ниток мулине, набора иголок и недовышитой салфеточки он устроил себе прелестный многокомнатный дом. В одной из "комнат" мы обнаружили полусъеденный желудь, который дочка потеряла, когда делала "желудевого" человечка. Гуляку вернули на место. Ему даже отдали с собой изгрызенную часть мулине и остатки желудя. С тех пор каждый вечер Хомка набивал до отказа припасами щеки, пододвигал домик к стенке клетки и влезал на крышу... Но мы предусмотрительно положили на крышку клетки гантелю.

Потом он пропал на прогулке - в лесу на полянке. Сначала он бегал по нашим рукам, потом он сидел у дочки в кармане и глазел по сторонам, потом он притомился и уснул на дне кармана. Мы к тому времени тоже притомились, и устроились на полянке, постелив на травку плед. Дочка плела венок из одуванчиков. Венок удался, и она решила показать его Хомке. Но Хомки в кармане не было. Мы позвали его всяко ласково, пообещали угостить сухариком, объяснили, что на завтра метеоцентр прогнозирует проливной дождь и лучше бы домашнему хомяку переждать его дома, в тепле и сухости... Хомка не внял нашим уговорам. Печальные, мы стали собираться домой. Свернули плед... Чуть ли ни в центре квадрата примятой травы на задних лапах, столбиком сидел Хомка и смотрел на нас. Глаза у дочки сразу просохли, выражение лица из печального преобразилось в радостное. И Хомка почему-то не убежал, услышав дикий крик восторга, а пошел к ней на руки.

Зная, какой Хомка специалист по пропаданию, мы за ним с тех пор строго приглядывали, особенно на прогулках. Но в тот раз неожиданно налетела чернющая туча, грозно и раскатисто загремела, заблистала молниями! Ветер сначала стих, а потом вдруг рванул листья на деревьях, закружил в спирали пыль на дорожке и погнал нас домой. Мы не сопротивлялись, бежали. Нам вовсе не хотелось промокнуть под дождем, который уже метал в нас первые крупные капли. Даже в такой экстремальной обстановке дочка прижимала к себе карман, в котором сидел Хомка, чтобы тот не вывалился по дороге. На крыльцо под козырек мы успели вбежать за секунду до того, как всерьез ливануло! Просто стеной! Дорога, по которой мы бежали, сразу превратилась в мутную рыжую речку... Радостные, мы вошли в дом, и тут дочка обнаружила, что Хомки в кармане нет. Ужасная картина нарисовалась в нашем воображении: несчастного Хомку потоком воды уносит вниз по дороге, он пытается плыть, захлебывается... Дочка зарыдала в голос. Сердобольный папа упавшим голосом сказал безнадежно: "Сейчас я его пойду искать." Дочка вдруг умолкла. "Он же всегда находится!"- сказала она и успокоилась. Папа открыл дверь. Хорошо, что она у нас открывалась внутрь квартиры! За дверью, прямо у порога сидел наш Хомка и глядел на нас, сиротливо сложив лапки на груди.

 

4. ДУСЬКА

 

"Живой уголок"

 

Свои детство и юность Дуська провела в детском саду. Не в хомячином, в человечьем. Кроме нее в средней группе детского сада жили еще два волнистых попугайчика. Все вместе они назывались "живой уголок" и должны были прививать детям любовь к себе, то есть "к живой природе". Делали они это весьма успешно. Дети их любили! А так как воспитатели строго следили, чтобы малыши не дотрагивались руками до этой весьма живой "природы", то детская любовь не была мучительной для обитателей живого уголка. Так что и Дуська, и попугайчики жили припеваючи.

Но однажды наступило лето. Дети все разъехались по дачам, а детский сад закрыли на ремонт. Заведующая определила всю "живую природу" - и Дуську, и попугайчиков, и разнокалиберные цветы в горшках - под начало завхоза. Завхозом была женщина жалостливая и хозяйственная, к тому же любительница "живой природы". Под ее предводительством цветы были всегда политы, а Дуська с попугайчиками накормлены и напоены до отвала.

 

Вольная хомячка Дуська

 

Но однажды... Да, однажды завхоз Марьпетровна Дуську на месте не застала. Дверца клетки была приоткрыта, и стало ясно, что Дуська теперь гуляет по детскому саду. Почти весь август Дуська провела на свободе. Следы ее вольных похождений находили повсюду: она ухитрялась прогрызать дырки в самых неподходящих местах, обгрызать еду, припрятанную рабочими для обедов, а однажды даже обгрызла какой-то важный приказ, лежавший на столе у заведующей, и даже оставила на нем желтую лужицу. Заведующая сказала, что ее терпение иссякло, и пора прекратить эти вольные Дуськины похождения. Но все охотничьи ухищрения Марьпетровны и заведующей по поимке вольной хомячки ни к чему не привели: Дуська гуляла на свободе.

Детский сад готовили к открытию, и разгуливающую Дуську надо было срочно отловить. На Марьпетровнино робкое заступничество, что пусть Дуська бегает на свободе, заведующая сторго отрезала, что это непорядок, когда по детсаду разгуливают отбившиеся от рук наглые хулиганствующие хомяки. Новая нянечка, узнав про историю с Дуськой, рассказала про верный способ ловли грызунов: есть специальный клей - им обмазывают края блюдца, а на середину кладут приманку, зверушка хочет взять приманку и приклеивается. И заведующая детсадом, и Марьпетровна согласились, что Дуська тоже грызун, как мышь или крыса. Но этот варварский способ ловли грызунов, а тем более Дуськи, им не понравился. Однако нянечка втихомолку принесла такой клей и поставила ловушку на Дуську в кладовой.

 

Цена свободы

 

Утром в кладовую первой заглянула Марьпетровна и услышала писк. А потом обнаружила и Дуську, приклеенную к блюдечку. Марьпетровна пыталась отклеить хомячиху, но из этого ничего не вышло - Дуська только сильнее пищала, а клей не поддавался. Он не размягчался ни от теплой воды, ни от спирта, и отскрести Дуську от блюдечка, не поранив ей лапки, было невозможно. Чуть не плача, Марьпетровна отнесла Дуську с блюдечком на помойку. Все это было утром.

А к вечеру, уходя из детского сада, Марьпетровна снова заглянула на помойку, чтобы выбросить мусор. В уголке, возле крайнего мусорного бака сидела Дуська и смотрела на Марьпетровну во все глаза. Лапки у нее были покалечены и в крови - видимо, Дуська ради своего спасения, отгрызла лапки от клея. Марьпетровна подхватила Дуську на руки и, чуть не плача от жалости и радости, понесла ее в детский сад. Там она намазала Дуське лапки заживляющей мазью и посадила ее в клетку, насыпав полную миску любимого Дуськиного корма, на который они с заведующей сначала надеялись выловить хомячку-гулену.

Через неделю Дуська была вполне здорова. Отсутствие почти всех пальчиков на лапках ей, похоже, не мешало. Но Марьпетровна очень жалела Дуську, боялась, что ее вновь упустят и будут опять ловить таким варварским способом. Вот и решила Марьпетровна пристроить ее в семью, в хорошие руки. Так случилось, что Дуська вместе с трагической историей ее жизни оказалась у меня. Она оказалась веселой, покладистой и ласковой зверушкой. Мы все ее любили. И, почему-то, ее хомячиный век оказался самым длинным: если переводить хомячьи года в человечьи, то Дуська прожила где-то сто двадцать лет. И за все это время она ни разу не сбежала из клетки. Наверное, цена, которую она заплатила за свою свободу, была слишком большой.