Эзза сосредоточено смотрит в монитор. Черное мешается с белым, белое – с черным. Ах, как хочется ей вот сейчас, сию секунду, еще немного… и написать рассказ, который сразит всех читателей сайта. Просто наповал. Чтобы после этого рассказа любой, удостоенный случаем видеть его, долго не мог воспринимать ничего менее возвышенного и прекрасного. Чтоб колотилось у незнакомца сердце от невыразимой тоски о пепельноволосой Эззе, отдавшей частицу своей души в холодное электронное пространство для кого-то столь же близкого, сколь и далекого…

Она, правда, еще не решила о чем писать – о жизни или смерти. Для того, чтобы хорошо написать о жизни, Эзза еще слишком молода. Да и смерть путешествует пока где-то очень далеко и не спешит даже намекнуть девушке о своей истинной сути.

Так. Так-так. Пройтись по комнате в поисках вдохновения, заглядывая в каждый шкаф, каждую щель… Сорвать покрывало с манящей скорым отдыхом постели… выглянуть в окно: может, там? Как же это сложно – писать о жизни. Как невероятно трудно разглядеть смерть молодыми миндалевидными глазами где-то в туманной дали. Неужели возможно коснуться непознаваемого этими сильными, крепкими и нежными руками?

А может, это будет рассказ о любви? В двадцать три так замечательно пишется о любви… Но как же тогда конкурс? Кто сможет лучше ее объяснить людям всю значимость бытия и небытия, а так же, несомненно бытия в небытии. Кстати… какая мудрая мысль!!! И какая пошлая…

Ах…

Качая изящной ножкой, Эзза сидит на подоконнике, но взгляд ее прикован к мерцающему экрану… Жизнь ведь точно такая же, как этот ненастоящий белый лист… Стук-стук…клац-клац… и покатилась, поехала новая жизнь в неведомые, но такие реальные миры! В танце гласных и согласных, суровых и возвышенных фраз, между строк, устремляясь в классически строгие предложения…

Кажется, у Эззи возникла идея. Она подскочила, словно ужаленная, и юркнула в любимое кресло. Мягкий свет заплясал на ее ресницах, напряженно вздрагивающих. Губы зашевелились, повторяя, только что рожденные в муках творения, слова… Решено! Это будет поэма! Это будет бессмертная поэма или… даже целый роман в стихах! Как Евгений Онегин! Как… нет… просто поэма, как у Лермонтова о Тамаре…

Стоп.

Стоит немного вздохнуть поглубже и успокоится. Словно заядлый рыбак, Эзза провела мощную подсечку, ловя свою музу. Теперь главное – терпение и внимательность… Так глупо будет сделать одну-единственную ошибку: подумать о чем-то другом…

Ой!

Бессильно падают кисти на колени. Эзза откидывается в кресле, запрокидывает голову и тихо тонет, сжимая ставни зубов. Нет! Ей никогда не стать великой писательницей. Лишь наблюдать дано ей. Быть одухотворенной камерой, не способной впечатлять, а только лишь запоминать и записывать увиденное… Не творцом. Не мужчиной, а всего лишь женщиной… впрочем, какие глупости лезут порой в голову…

Эзза тихо смеется.

Будь что будет! Пусть они посмеются надо мной. Пусть… А судьи кто? Кто судьи?

Аккуратные пальцы быстро забегали по клавиатуре. На белом листе одна за другой появлялись строки…

 

«Я знаю всего ничего о жизни. Мне всего двадцать три. Что могу написать я о ней? Для кого? С какой целью? Удивить? Насмешить? Напугать? Ха-ха! Что может напугать умудренного опытом старца в писанине молодой самоуверенной девицы?

Жизнь – замечательная штука. Я поняла это, когда впервые увидела дорогу. Давным-давно, когда подо мной могли крутиться только три колесика, я вдруг вырулила на что-то удивительно длинное, бесконечное, как мне показалось и немного страшное в своей необычности. До сих пор я помнила только лицо мамы, зеленый цвет руля моего маленького трехколесного велосипеда. Да, еще кривую рожу моего лучшего друга, с которым нам приходилось есть эту мерзкую манку, сидя напротив друг друга, пока четверо родителей беседовали на кухне.

И вдруг… Это… Не описать никакими словами… Не знаю, поняла ли я тогда, что мчащийся на меня грузовик мог запросто лишить меня всего того, что я с благоговением называю Жизнь… Помню толчок, искаженное ужасом лицо матери… мы катимся куда-то вниз, она обхватила меня, не давая ушибиться… Это было… весело!!!

Мама потом рассказывала, что я долго хохотала, а она, глядя на мой растянутый и раскрытый до ушей рот тоже не могла удержаться… И когда прибежали знакомые – убедиться, что с нами все в порядке, они застали два грязных хохочущих существа, которые трудно было назвать порядочной матерью и образцовым ребенком… Качая головой, все разошлись.

Да, именно тогда я впервые о чем-то задумалась. И стала запоминать. Так, Жизнь для меня стала дорогой.

В моих первых фотографиях, сделанных дешевой мыльницей подруги всегда присутствовала Она – Дорого-Жизнь… Или Жизнь-Дорога… Гуляя по лесу, в тенистой мгле елей, купаясь в душистом зеленом запахе, я мечтала, что дорога под моими ногами никогда не кончится. Что я буду вечно идти, всей душой наслаждаясь каждым мгновением, считая солнечных зайцев, мечущихся среди теней… Такой для меня была и остается жизнь. На этом пути можно встретить все, что угодно… и конечно, я никогда особо не задумывалась о конце. Золотое было время – детство.

Лишь в юности я обнаружила еще одно замечательное свойство дорог. При своей кажущейся бесконечности, у дороги всегда есть горизонт или поворот. Ни за первый, ни за второй, не представляется возможным заглянуть… Конечно, я имею ввиду вечную тайну… Когда открывается то, что было за границей холма или углом здания, впереди маячит вновь недостижимые поворот или горизонт…

Вот это было счастье!!! Неутомимое, вечное желание, которое со мной находится и по сей день – «заглянуть за угол». Чудное свойство юности, неотделимая часть Жизни…

Что я думаю о смерти?

Пока я могу лишь предполагать. Люди, близкие мне и далекие, встречаются на моем пути… кто-то идет рядом, кто-то сворачивает к своим горизонтам… Кто-то сходит с дороги совсем. Наверное, это и есть смерть – сойти с дороги…

Смерть… Меня начали запугивать смертью в конце девяностых годов. Я с удивлением узнала, что мною, а так же всеми моими спутниками, попутчиками и случайными встречными управляет Страх. Страх перед Смертью. Я до того времени и не знала, что все мои открытия, все достижения, все решения, принятые на не долгом, но прекрасном пути были продиктованы какой-то там смертью…

Я и до сих пор не понимаю, что так страшиться этой самой смерти? И не верю, что она меня вытолкнула на дорогу и теперь ведет, как слепца…

Горы, города, реки, моря… и поля, конечно, конечно же и без леса никуда! А эти деревеньки! А эти замечательные спутники, что окружают меня! Нет! Они сами идут по этой дороге. Никто их не ведет. Никто не тащит нас туда, вперед…

Я могу остановиться хоть сейчас.

На минутку вернуться в реальность, дойти до ванны, взять бритву… Или просто сигануть в окно…

Но зачем?

Я проверяла однажды. Таблетки падали в желудок одна за другой… но… мне стало невообразимо жаль: я не увижу того, что находится за горизонтом!

Таблетки выскальзывали из меня потоком… мерзко было… и хотелось спать… пришлось всю ночь танцевать под «Маленькую зеленую сумку» из тарантиновского хита…

И я знаю теперь точно, что сойти можно всегда, в любой момент. И это не страшит, а даже привлекает… вот ведь в чем шутка: обочина дороги, это тоже горизонт и поворот… С той стороны периодически выруливают на дорогу маленькие девочки и мальчики… и можно всегда туда уйти…

Но пока меня больше прельщает виднеющееся в дали полоса, до которой еще топать и топать. Говорят, там можно пощупать небо. Оно теплое и мягкое. Пушистое… Там тоже обочина дороги… И она гораздо соблазнительнее близкой обочины.

Я иду туда. К новым горизонтам, за новые повороты. Я рада, что я живу и смерть совсем рядом… Протянуть руку… Близко… совсем близко… И пока ничуть не интересно последовать за ней.».

Эзза зевнула, потянулась и решила, что с нее довольно… Босые ступни прошлепали по полу к кровати. Вот и долгожданный отдых.

 

Спи, моя Эзза. Спи. Завтра возвращается твой любимый. И мы пойдем дальше. Ты – замечательная подруга. Только ты поняла меня… И так хорошо, что ты позволила мне идти рядом. «Протянуть руку» - так просто и так трогательно…

Там, где небо можно потрогать, я поведу тебя дальше… сквозь эту преграду, к новым, прекрасным мирам. А если ты не дойдешь, устанешь скитаться и тебе надоест гоняться за поворотом, то я всегда рядом… И всегда помогу. Я подхвачу тебя на руки и перенесу далеко вперед. Туда, куда всегда стремилась ты… Туда, где небо можно потрогать…

 

Всегда твоя. Смерть.

 

 

Июль, за день до моего двадцать третьего дня рождения. 2005 г.