Джон в моря сбежал ещё мальцом

Вслед за папой, за Пропойцей-Томом.

Йо-хо-хо-хо! Ящик с мертвецом!

И бочонок молодого рома!

На морских извилистых путях

Под дыханьем бризов и норд-оста

Жизнь в толпе отверженных бродяг

Потекла размеренно и просто:

 

Полюбилась неземная твердь,

Ром, на пробу, оказался сладким,

Не случилось как-то помереть

От чумы и жёлтой лихорадки.

В папу вымахал Пропойца-Джон:

Рыж от солнца и от ветра - бурый.

Он в портах имел двенадцать жён

От Жанейро и до Сингапура.

 

И лишился нескольких зубов.

А в харчевне на Большой Багаме

Присмотрел последнюю любовь, -

Потаскушку с длинными ногами.

В той портовой нищенской дыре

Джон остался расплетать ей косы.

До рассвета обмывали рейс,

Потешались старые матросы:

 

Чтобы Джон, порядочный моряк,

Бросил пить, засел заплаты штопать? -

Не бывать такому на морях!

Впрочем, все пленились "пенелопой".

Плыл над баром колдовской танго.

Над столами дым висел устало.

Джон грустил. Избранница его

С юным выпивохой ворковала.

 

Джон взревел: «Моя она! Не трожь!»

А в ответ сквозь песенку, сквозь танец

В бок ему всадил, до ручки, нож

Ромом перегретый оборванец.

Джон! Пропойца! Что ты натворил?

Что наделал, бабник окаянный?

Тридцать лет без отдыха ты пил,

А к отцу отправился не пьяный!

 

Лишь хозяин робко проворчал:

«Торговать бы, черти, не мешали!»

Шаль девчонка сбросила с плеча.

Мертвое лицо прикрыла шалью.

Йо-хо-хо-хо! Ящик с мертвецом

И бочонок молодого рома!..

Любопытных грудилось кольцо.

Океан шептался с волноломом.

 

Израиль, 2021

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

* Не я автор этой баллады. Я сам услышал

"Ящик с мертвецом" в 1964 году от первого

в моей жизни стар.пома. От алкоголика с редким

знанием творчества Гумилёва, Багрицкого,

Когана и Сельвинского. От ветерана, прошедшего

Великую Отечетвенную Войну на минном

тральщике через четыре пожара на корабле.

Баллада запала в душу романтичного салаги.

Более пятидесяти лет она со мной: в трёх

океанах, на десятке кораблей, в батискафах.

И в Израиле тоже. Всё это время я искал автора

баллады. Сначала, - в сборниках стихов и

дворовых песен, потом - в интернете. Но так и

не нашёл. С годами что-то забылось. Мне пришлось

слегка подправить текст. Но это не в счёт.

Сегодня я отпускаю балладу на волю. Пусть

живёт своей жизнью. Автором же, нарекаю стар.пома

ТХС «Хоста» (Камчатской приписки) Александра

Ивановича. Без Фамилии.