Без ложной скромности скажу, что считаю себя личностью творческой. И, соответственно, спокойно воспринимаю тот факт, что постоянно вижу красочные, кинематографичные сны, некоторые из которых достойны перенесения на бумагу в виде зарисовок, рассказов и новелл…

 

Не помню кто из известных писателей советовал держать всегда под рукой ручку и блокнот, чтобы проснувшись, записать увиденный сон, но это тоже факт! Ведь сны имеют такое странное свойство: если проснувшись, их не проговоришь, или не запишешь – они вскоре забываются.

 

Зачастую действующими лицами этих снов помимо меня самого являются реальные, знакомые мне лица: друзья, родственники, просто случайные знакомые, лица и живые, и давно ушедшие…

Другое дело, когда некоторые из этих сновидений-фильмов бывают с пустым, непонятным сюжетом и прерывать сон ради них неохота. Наутро они легко забываются.

 

В этот раз я проснулся от своего собственного хохота, причём, смеялся и во сне, и после – наяву!

Это был как раз тот случай, когда надо было сесть за письменный стол с блокнотом и ручкой!

 

Итак – события происходят в любимом мною Египте в провинции Луксор в районе знаменитой пирамиды Хеопса. Мы со спутницей, лица которой из сна я не запомнил, находимся в составе экскурсионной группы, возглавляемой русскоговорящим гидом. Это стройный молодой человек в модных очёчках, египтянин, смуглокожий и говорливый, одетый по-европейски: туфли, брюки, белая рубашка с коротким рукавом, галстук…

 

Кто бывал в Луксоре в районе пирамид – знают, что по прибытии туристических автобусов их ставят на специально отведённую площадку-стоянку, откуда туристы группами спускаются вниз и идут к пирамидам. По пути их встречают колоритные навязчивые бедуины с верблюдами, предлагающие покататься, или сфотографироваться. Такие же навязчивые, как и бедуины, торговцы сувенирами: игрушечными верблюдиками, пирамидками, брелоками и прочей мелочью. Особняком стоят торговые палатки с сувенирами, куда непременно все заходят: здесь и ассортимент шире, и цены более разумные.

 

После осмотра пирамид мы со спутницей прошлись по лавочкам. Она попросила купить ей сувенир – статуэтку льва. Не верблюдика, не пирамидку, или брелок, не набор египетских благовоний, или папирусов, а именно статуэтку льва. Причём тут лев – не важно. В Египте они, насколько мне известно, давно не водятся. Но, женский каприз – как правило, это закон для мужчины! Естественно, мы пошли вдоль палаток, спрашивая в каждой, есть ли у них пресловутый лев. И по-английски типа: - «Гив ми сьювенир зе леон». И по-русски соответственно. Дело в том, что египтяне-торговцы сувенирами почти все довольно сносно говорят по-русски в пределах профессиональной темы - купи-продай.

 

Так вот, результат был везде одинаков: полное непонимание:

- Леон? Лев? Зачем вам лев? У нас нет лев!

В конце концов ряд торговых палаток закончился. Осталась одна, последняя. В ней сидел бедуин в традиционном национальном одеянии, в арафатке, тщедушного вида, худой и небритый. На все мои вопросы и просьбы он только таращил глаза и отрицательно мотал головой:

- Ноу сэр!

 

Не выдержав его бестолковости, я приблизил свою голову к его, выставил перед собой ладони с широко растопыренными пальцами, и, широко раскрыв рот, изображая льва, издал дикий, долгий рык:

- Р-р-р-р-р-р-р-р-ы-ы-ы-а-а-а!!!

Испуганный бедуин вскочил и как ошпаренный стремглав выбежал из своей торговой палатки. Его как ветром сдуло!

Я огляделся: помощника у торговца не было. Заходи, бери, что хочешь…

- Куда это он подевался? – недоуменно поинтересовался я у своей спутницы.

А она и слова сказать не может, хохочет, тыча пальцем в сторону ближайших кабинок биотуалетов. Наконец, отсмеявшись, и отдышавшись, она вымолвила:

- Ну, ты натуральный лев! Да бедный бедуин с перепугу просто об…лся (обделался)! Сидит вон в той кабинке…

Тут расхохотался и я, и проснулся…

 

Думаете, на этом всё закончилось? Как бы не так!

Отсмеявшись и записав свой кино-сон, я благополучно улёгся досыпать, благо, что была только середина ночи: 2 часа – собачья вахта…

 

Засыпаю я быстро, есть такая особенность организма. И словно никуда не уходил: тот же Египет, пирамиды, экскурсия…

Правда, на это раз приспичило зайти в заведение типа М и Ж и вашего покорного слугу. Но, волею подсознания это были не цивилизованные биокабинки, а длинное беленое бетонное здание типа «Совкового», времён 70-х годов армейского сортира.

 

(Приношу извинения за подробности, но от них никуда не деться - картина будет неполной.)

 

Внутри здания десятка полтора кабинок-отсеков без дверей, в которых в позе «орла» сидят всё те же торговцы-бедуины и благоговейно внемлют стоящему посередине коридора оратору. И кто бы это, думаете, был? Да, наш тщедушный, лощёный мальчик-гид в белой рубашечке с галстуком!

 

Вряд-ли он говорил на русском языке, но мне почему-то всё было понятно (во сне это дело обычное)! А говорил он следующее:

- Братья! Настало время объединиться и свергнуть ненавистный диктаторский режим нашего престарелого правителя генерала (условно назовём его Саид-Абдулла-туды его в качель). Он со своими приближёнными жиреет от богатства, а народ бедствует, голодает, нищает и не получает элементарных благ цивилизации – хлеба, образования, медицинского обслуживания. Пора стряхнуть оковы рабства!

 

- Ага, - думаю сам себе, - как раз в туалете нужно и стряхивать…

 

Не сдерживая эмоций, выступаю на импровизированную трибуну сортира:

- Слышь, брат, вся твоя туалетная революция – дерьмо! Собрал бы народ, вышел бы с ними на улицу, или на главную площадь Каира, чем зря толчки занимать. Вот там и места, и народу было бы побольше, и сказал бы всё, что нужно. Это демократия! А тут ты, брат, дерьмократию развёл!

 

Высказав своё ни к чему не обязывающее мнение, с победным и удовлетворённым видом выхожу под яростное египетское солнце, где меня давно ждёт моя давешняя спутница. Естественно, что направляемся снова к злополучным палаткам с сувенирами. Первая по счёту, теперь уже на обратном пути к автобусам, та самая палатка со сбежавшим бедуином. Заглядываю ради любопытства. Страдалец на месте. Задаю сакраментальный иезуитский вопрос:

- Леон, леон! Хэв юу?

 

Завидев меня, торговец в испуге вытаращил глаза, словно увидел ожившую мумию, и с криком «Шайтан Леон» снова выскочил прочь из палатки.

 

Финал знакомый: хохочет моя спутница, тыча пальцем в сторону скрывшегося в туалетной кабинке несчастного бедуина:

- Ой, не могу! Ну, ты и лев! Бедуин снова об…ся!

 

Просыпаться не стал. Запомню и так. Побывать в Египте в период самоизоляции дважды за ночь не каждому удаётся!