Творческий пусть Есенина был не простым. Автор стал достойным продолжателем фольклорно-песенной традиции поэтов 19 века, проявившейся в творчестве А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Кольцова, А. Мерзлякова и др. К наследию же Есенина обращались впоследствии Н. Рубцов, Н. Рыленков и Н. Тряпкин. В их стихах можно было наблюдать ритмику народных песен, тематику деревенского быта и традиций.

Наставником Сергея Александровича стал известный в начале 20 века новокрестьянский поэт Николай Клюев. Непосредственно связанный со старым укладом, он горько оплакивал уничтожение крестьянских общин. Его заветы Есенин сохранил в своем сердце навсегда, сделав любовь к избяной Руси и ее природным красотам лейтмотивом всего своего творчества.

К идее пути поэт обращался неоднократно. Дорога-пейзаж, дорога-странничество, дорога-каторга, дорога-путешествие — всем этим образам свойственна тема пути-движения, и если Есенин делал акцент на странничестве, путь часто становился бесконечным.

Сергей Александрович продолжил некрасовскую традицию странствия в поисках истины. Вслед за тютчевским Христом он отправляет в путь близкого русскому сердцу святого – Миколу. Сюжет этого одноименного стихотворения, написанного в 1915 году, подсказала поэту его религиозная бабушка Наталья Евтихиевна, любившая привечать и слушать перехожих каликов. Юный Сережа, неоднократно ходивший с ней на богомолье, постепенно проникся миром духовных песен, узнал фольклорные сюжеты о Лазаре и таинственном граде Китеже. Его манила старина, воспевание характера русского мужика, созданного на контрастах духовности и мятежа. Неудивительно, что много позже в своих разговорах с В. Розановым поэт выразил желание передать в стихах сюжет о любимом народном святом. Стихотворение длинное, поэтому мы остановимся только на самых важных моментах:

 

Говорит Господь с престола,

Приоткрыв окно за рай:

«О Мой верный раб, Микола,

Обойди ты русский край.

Защити там в черных бедах

Скорбью вытерзанный люд.

Помолись с ним о победах

И за нищий их уют.

 

Рассказ здесь ведется от третьего лица. Лирический герой выступает только очевидцем событий. Господь, смилостившись над тяжелой крестьянской долей, посылает людям в образе странника святителя Николая, «Миколу», как по-деревенски называет его автор. «В шапке облачного скола,/В лапоточках, словно тень», — странствует по русским селам божий угодник.

 

На плечах его котомка,

Стягловица в две тесьмы,

Он идет, поет негромко

Иорданские псалмы.

 

Настоящее добро и милосердие входят в жизнь простого народа тихо, но зримо. Даже плакучие ивы, встретив на дороге святителя, кротко склоняют перед ним свой «лик». Для Есенина природа непорочна, в ней отсутствует злое начало, поэтому она равнозначна святости Миколы. Чудотворец понимает это, он ласков с природой и разговаривает с ней на равных: «Ой ты, лес мой хороводник,/Прибаюкай пришлеца». Между тем Микола не забывает о своей спасительной миссии, выбирает только те дороги, «где зовут его в беде». Помогает не только людям, но и животным:

 

Горек запах черной гари,

Осень рощи подожгла.

Собирает странник тварей,

Кормит просом с подола.

 

Ну а после пожарищ Микола вымаливает у Божьей Матери благословение на рожь из райского сада, чтобы та послала простому народу богатый урожай. И Пресвятая Дева выполняет просимое:

 

И, как по траве окосья

В вечереющий покос,

На снегу звенят колосья

Под косницами берез.

 

Есенинский Микола в своей любви идет дальше тютчевского Христа. Если у поэта 19 века Христос, увидев «бедные селенья» и «скудную природу», из сострадания благословляет «край долготерпенья», то у поэта века 20 природа выступает другом святителя, она принимает его ласково и радушно. Завершаются стихи симфонией любви небесных и земных сил:

 

Кроют зори райский терем,

У окошка Божья Мать

Голубей сзывает к дверям

Рожь зернистую клевать.

 

«Клюйте, ангельские птицы:

Колос — жизненный полет».

Ароматней медуницы

Пахнет жней веселых пот.

……………………………

И, как по траве окосья

В вечереющий покос,

На снегу звенят колосья

Под косницами берез.

 

Важно, что есенинский Микола отправлен Господом на землю для помощи «скорбному» крестьянскому «люду», самому незащищенному классу царской России. Поэт знал о всех тяготах той доли. Сам, будучи выходцем из крестьянской семьи, неоднократно испытывал и нужду безденежья, и изматывающую усталость физического труда.

Очередная тема дороги-каторги просматривается в фольклорно-философском стихотворении:

 

***

В том краю, где желтая крапива

И сухой плетень,

Приютились к вербам сиротливо

Избы деревень.

 

Там в полях, за синей гущей лога,

В зелени озер,

Пролегла песчаная дорога

До сибирских гор.

 

Затерялась Русь в Мордве и Чуди,

Нипочем ей страх.

И идут по той дороге люди,

Люди в кандалах.

 

Все они убийцы или воры,

Как судил им рок.

Полюбил я грустные их взоры

С впадинами щек.

 

Много зла от радости в убийцах,

Их сердца просты,

Но кривятся в почернелых лицах

Голубые рты.

 

Я одну мечту, скрывая, нежу,

Что я сердцем чист.

Но и я кого-нибудь зарежу

Под осенний свист.

 

И меня по ветряному свею,

По тому ль песку,

Поведут с веревкою на шее

Полюбить тоску.

 

И когда с улыбкой мимоходом

Распрямлю я грудь,

Языком залижет непогода

Прожитой мой путь.

1915 г.

 

Здесь уже Русь представляется сказочной странницей, затерянной в Мордве и Чуди. Ее жребий горек — стать страной страдания, злого рока и тоски. Дорога символизирует наказание, по ней проходит путь каторжных, но ЛГ по-христиански сострадает им. Видит в них не злодеев и убийц, а людей, идущих в кандалах по воле рока. Он подспудно чувствует и свою несчастливую участь, ведь также может кого-нибудь зарезать под осенний свист, и уже путь его самого станет грязным и размытым, как каторжная дорога.

Но самым ярким и необычным циклом стихов последних лет стали «Персидские мотивы» (1924-1925). Их поэт создавал вдохновившись поездкой по Азербайджану и Грузии. В тот же период Есенин увлекся восточной философией, читал Саади и Хайяма.

Стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ!»(1924) поэт посвятил скромной, но потрясающе красивой учительнице литературы Шаганэ Тальян армянского происхождения. С ней он познакомился в Батуми и на память подарил свой сборник стихов с надписью: «Дорогая моя Шаганэ,/Вы приятны и милы мне».

Весь цикл «Персидских мотивов» объединен не только лирической героиней Шаганэ, но самой темой противопоставлений Востока и России. Стихотворение написано в жанре элегии – любовного послания. Антитеза лежит не только в основе сюжета, но и передана автором технически в каждой строфе. Каждое пятистишие кольцевое, в результате – кольцевая композиция. В первой строфе обращение к Шаганэ плавно перетекает в мысли о родном Севере:

 

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

 

Во второй поэт продолжает тему Родины и прибегает к гиперболе:

 

Потому что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз,

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Потому что я с севера, что ли?

 

Так же исследователи творчества Есенина отмечали, что центром всего стихотворения является одна мощная метафора, в которой лирический герой сравнивает свои кудри с «волнистой рожью при луне». Третья строфа становится кульминацией произведения:

 

Я готов рассказать тебе поле,

Эти волосы взял я у ржи,

Если хочешь, на палец вяжи —

Я нисколько не чувствую боли.

Я готов рассказать тебе поле.

 

Лирический герой, похожий на самого Есенина, максимально приближается к миру природы, объединяется с ней, что свойственно всей лирике поэта.

Предпоследняя строфа, в которой слышится мотив грусти по Родине, объединяет стихотворение с общим циклом «Персидских мотивов»:

 

Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся.

Дорогая, шути, улыбайся,

Не буди только память во мне

Про волнистую рожь при луне.

 

К тому же здесь скрыта реминисценция из стихотворения Пушкина «Не пой красавица при мне»:

 

Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной:

Напоминают мне оне

Другую жизнь и берег дальный.

 

Несмотря на всю магию путешествий и красоту заморских стран, сердца двух героев — пушкинского и есенинского — зовут их в родные края, к любимым «северянкам»:

 

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

 

Поэт сократил форму венка сонетов до одного стихотворения. В стандартной форме пятнадцатый сонет служит магистралом, вбирая в себя смыслы всех предыдущих. В «Шаганэ» пять строф, роль же магистрала выполняет первая, при этом в стихотворении мы встречаем отголоски рондо, где строки начальной строфы заключают все последующие, и романса с его кольцевой композицией. Стихотворение написано трехстопным анапестом – излюбленным размером Есенина. Средства художественной выразительности скромны. Герой прост в своей сердечной искренности.

Мы привели в пример только самые известные стихи поэта, он же продолжал развивать идею пути на протяжении всего своего творчества. Подытоживая этот разговор, можно сказать следующее: герои поэта и тематика воплощения замысла всегда различны. Герой-богомолец, герой-разбойник, герой-путешественник. Есенин был очевидцем гибели и рождения двух государств: аграрной, лапотной, молитвенной Руси и рвущегося в бой, революционно-индустриального СССР. На протяжении всего 20 века его творчество восхваляли и запрещали, любили и ненавидели. Поэт в России больше чем поэт и меньше, чем единица, но главное: он просто человек, который уходя, оставляет для вечности строки:

 

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».