Кем нам не быть, мы решаем сами, чтобы потом втихаря жалеть. Девочка с синими волосами – вечная прима в театре лет – Ave, Мальвина! Ужасно тяжко не заплутать меж словесных груд: сердце колотится под рубашкой – дятлом безжалостным долбит грудь. Тянет привычно стебать и троллить, дабы усмешками скрыть слезу. Жизнь, разделённая на гастроли, непроходящий актёрский зуд: эти спектакли, аншлаги, сцены… Каждый был счастлив, а значит – глуп. Только сейчас понимаешь ценность, если без труппы ты – словно труп, если в безмолвии декораций слышатся выкрики: «Браво! Бис!». Я так устал бесконечно драться с тьмою безликих сверчков и крыс – вряд ли от драки бывает польза. Хочется ткнуться в твоё плечо. Я не считал годовые кольца. Знаю, ты тоже не любишь счёт, бантики, рюши, телячью нежность, бегство от публики и проблем. Память опять на живую режет неуравнение «Б+М» и добавляет по-тарабарски – красноречиво и несмешно. Я виртуозно меняю маски, но из любой выпирает нос. И не показывать, как мне больно, с каждой овацией – лишь трудней. Этот сумбур да четыре сольдо – всё, что осталось от ясных дней глянцево-кукольной карамели. Дальше – один беспонтовый скетч. Я удивляюсь: как мы умели жить, избегая случайных встреч? Призраков прошлого зря бояться надо бы нам уже перестать… «Три пескаря». Дата. Подпись. Клякса. И обгоревший клочок холста. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
