У каждого из нас, наверное, происходила та удивительная встреча с друзьями из далёкого детства!

 

При этом, что тут только не начинается, что только не вытворяется, просто удивительные чудеса и превращения в мыслях и чувствах на фоне подсознательного душевного проявления! Да-да, и эти одухотворённые, нахлынувшие внезапно под напором воспоминаний, волшебные чувства, непередаваемые никакими, старательно выведенными словами, когда ты вновь из взрослого дяденьки превращаешься в того шалопутного подростка, тут же не сходя с места, выворачивают наизнанку силы природных законов и убивают физику хотя бы на несколько желанных минут.

Ух, ты...- пятнадцать лет прошло! А если двадцать пять!? А если более тридцати пяти!? Вытаращился и смотришь на впереди стоящего поседевшего, с пузом вместо живота, друга детства, а в глазах-то его отражаешься ещё тем наивным, верящим в светлое будущее пацаном из далёкого уже прошлого! Такое же ощущение и у него, стоящего напротив тебя пришельца из безоблачного СССР. Только тут, уже стопроцентно, осознаешь до беспримерного конца, до той самой тупиковой мысли, как время несправедливо скоротечно и немилостиво жестоко с ним, с тобой и со всеми нами!

 

Воспоминания... Милые и добрые, воспоминания исходящие нежно, трепетно, но нетерпеливо из самого нутра, из самого сердца! Душевного, ранимого, искреннего! Почему-то всегда, в первую очередь приходят из потаённых уголков, улетевшей далеко планеты - чересчур повзрослевшего сознания, самые добрые безобидные, но смешные эпизоды, закравшиеся в душу от того детского чудесного тепла и оставшиеся там до самого последнего часа перед отправкой на тот свет.

- Помнишь?

- А ты...а ты помнишь?

 

Эх, понеслось, поехало, помчалось и полетело, в набитых потребительским миром мозговых извилинах, безоблачное детство толстого, заполненного всеми жирными отходами бурдюка и бесподобно лысого, с седыми бакенбардами черепа!

 

А именно в этот момент, мне, как автору ничего не остается делать, как только показать, хотя бы одну маленькую историю из этих воспоминаний…

 

Карточный долг.

 

Вроде бы давно это было, но вижу прямо перед собой, уже сейчас. Вот они, друзья, которым в армию скоро… Им бы по девкам бегать, как я, а они в карты режутся. Игра на интерес, на желание. С Женькой Симаковым в шахматы бесполезно садиться, даже взрослому, а вот в карты, как и в жизни не везло. Если гирю поднимать надо, ещё умудрялся выигрывать, но на желание, почти никогда. Однажды проигрался он и поехал в танкистском шлеме, с высунутым языком и трясущимися руками в троллейбусе от конечной остановки по всему городскому маршруту. А ещё раз ходил в одних трусах зимой к ближайшему магазину стрелять курить у ошарашенных нахлынувшим удивлением граждан.

 

Но это всё семечки, а вот тот невероятный случай, запомнили все, на всю оставшуюся жизнь. Проигрался Женька в пух и прах целую серию, не повезло, черт побери. Наказание таково: выйти на улицу, снять штаны, сесть голой задницей в сугроб и не вставать, пока не пропоёшь от начала и до конца всем известную песню Юрия Антонова.

Ребята, придумщики, отошли на задний план. Как в театре, лучше даже. Симаков долго гладил ладонями снег, будто пытаясь, таким образом согреть его, потом посмотрел по сторонам и, не видя никого и ничего, стал решительно снимать штаны. Ребята, словно почувствовав что-то нехорошее, или увидев непредвиденные обстоятельства, куда-то моментально испарились. В это самое время, секунда в секунду, возвращалась с работы Симакова Галина Ивановна. День был тяжелым, работы много привалило, да вот ещё эти сумки, будь они не ладны. Перла еле-еле по сумище с продуктами в каждой руке. Подойдя к углу дома, уставшая женщина услышала, исходящие из-за этого самого угла неестественное завывание, хотя некоторые слова были все же различимы. Она зашла за дом и…

- Оглянись назад прохожий! Мы с тобою так похожи!

 

Сумки моментально выпали из рук, ноги подогнулись и затряслись так, как я бы никому не пожелал на свете. Перед её материнским взором, буквально в двух шагах, восседал без штанов в сугробе собственный родной и любимый сынок. Кругом никого, ни души, только наверху захлопали окна граждан, у которых был нарушен покой. Сын высоко запрокинул голову, с невероятным чувством всматриваясь в самую высокую высь! Он обеими ладонями опирался на снег, как бы пытаясь оторвать, таким образом, от него свое измученное дурацкими условиями бренное тело и взлететь, взлететь туда… к звездам!

 

- Мы вместе с птицами в небо уносимся! Мы вместе с звездами падаем, падаем вниз! – с эхом разносилось по двору. – Из-из-из …

 

Как только песня закончилась, Женька моментально вскочил на ноги и, отряхивая задницу руками, повернулся. Галина Ивановна даже и сказать ничего не успела, только охнула с надрывом и повалилась без чувств на снег. Женька, застегнув кое-как штаны, подлетел к матери. Та была без сознания. Вокруг уже носились, встревоженные таким положением дел, ребята. Один названивал в скорую помощь, из ближайшей телефонной будки, другой, самый сообразительный, побежал за нашатырём, остальные пытались придать телу правильное положение. Галина Ивановна очнулась раньше прибывшей неотложки и принесенного нашатыря. Слава Богу, обошлось без инфаркта.

 

Вроде бы и смех и грех... Но, ведь только сейчас, когда у многих из нас уже нет при настоящей жизни дорогих и милых мам, мы начинаем, наконец, по настоящему осознавать, сколько, ненужных от нашей детской бесшабашности, бед с огорчениями мы им приносили.