Новый Год в племени охотников за черепами проходил по освящённому веками ритуалу. С утра – праздничное собрание, краткий отчёт вождя. Всего полгода назад, окончив с отличием Московский университет, Мвана возглавил племя. Да, сделано было немало, и куда больше предстояло сделать.

Потом – традиционные спортивные состязания, торжественный танец во славу богов и праздничный пир.

Задолго припасались деликатесы к новогоднему столу. Двое католических монахов-миссионеров приехали ещё в октябре. Они хорошо потрудились Ad Majorem Dei Glorium*, их проникновенные слова тронули сердца. Не подвели и сегодня: отличный мясной бульон с кореньями и целая гора нежного жаркого.

Дополнил стол американец из Greenpeace, приехавший защищать крокодилов — правда, лучшие куски достались крокодилам.

Самым пикантным блюдом обещала стать французская журналистка, забравшаяся в джунгли в поисках материала о жизни неиспорченных цивилизацией детей природы. Мвана снял на видеокамеру, как по старинному рецепту брюнетку запекали целиком в листьях пальмы на медленном огне, поливая растопленным католическим салом. По Интернет-каналу Мвана отправил фильм в её редакцию, прежде чем француженку подали на стол. Журналистка могла быть довольна – своё репортёрское задание она выполнила, но вот в кулинарном отношении ожиданий не оправдала, мясо спортсменки оказалось слишком жёстким. Сидя во главе стола, слегка захмелев от пальмового вина и лениво обгрызая девичьи рёбрышки, Мвана милостиво улыбался соплеменникам, но его мысли блуждали далеко.

Прошлый год… Москва, университетское общежитие, холод, тошнотворная ненатуральная пища, отвратительный напиток, как он назывался… «палёнайя фодка». Как только он выжил среди тех дикарей? Воля отца, он требовал, чтобы наследник получил высшее образование. Даже сейчас Мвана ощутил приступ ненависти к старому упрямцу. Свой вредный характер папаша выдержал до конца – при передаче власти полгода назад так накачался ядом, что был совершенно несъедобен.

Без пяти двенадцать Мвана поднялся и включил телевизор со спутниковой антенной. Поймал неодобрительный взгляд верховного жреца – ничего, привыкнете, это будет новая традиция. На экране появилась заснеженная площадь и крепость с зубчатой стеной. Белый, на вид совсем невкусный человек что-то говорил, стоя у стены – знакомый язык, но уже полузабытый. Потом весь экран заполнили большие часы на крепостной башне. Люди за столом притихли. Над джунглями плыл торжественный бой кремлёвских курантов.

Мвана опустил голову. Слёзы навернулись на глаза. Да, всё-таки в той холодной стране прошла часть его жизни, и не всё там было плохо. Вспомнилась прошлогодняя… как белые дикари называли её?… «нофогодняйа фечеринка». Блондинка, сидевшая рядом… потом они танцевали медленное танго… тёплые колени, мягкие плечи под тонкой шёлковой блузкой, груди, почти открытые глубоким декольте, аромат кожи… Маша… Настоящая вкусная девушка, разве можно её сравнить с местными, или хотя бы с этой жилистой козой, провонявшей дезодорантом?

Смахнув слезу, Мвана повернулся к застолью и приветствовал соплеменников коротким царственным жестом:

– Веселитесь, друзья! Я иду беседовать с богами!

Неспешным шагом Мвана удалился в свою хижину.

Включив лэптоп, он просмотрел почту и радостно улыбнулся. Да, и Маша не забыла его. Краткое послание, «поздравляю, надеюсь, скоро встретимся». Выбрав на сайте новогоднюю открытку с баобабом, Мвана начал писать ответ, вспоминая самые ласковые слова чужого языка:

– Как я скучаю по тебе, Машенька! Когда же ты приедешь, сладкая моя? Получила ли ты деньги, которые я перевёл тебе? Это на билет, в один конец – я уверен, тебе так понравится у нас, ты даже не подумаешь возвращаться!

___________________________________

 

* К вящей славе Господней (лат.)