Чубастики

рассказ

 

Степной ветерок носился вдоль реки, и оттого не чувствовалось приближения зноя. Искупавшись, Вадим и его одноклассник Гоша лежали на полотенцах, подставив солнцу загорелые спины.

— Обсыхайте, негритята, и — домой, пока зной нас не застал! — Папа Вадима собирал рюкзак.

— Слышите, птичка какая-то поёт? — Вадим приподнял голову.

— Воробей, наверно. — Гоша без интереса уткнулся лицом в полотенце.

Птица издавала звонкую трель со свистами и переливами. Папа Вадима запрокинул голову:

— Смотрите! Хохлатый жаворонок!

— Где? Где? — Вскочил Вадим и из-под ладони посмотрел в небо. — Он висит высоко в воздухе!.. Знаю, что жаворонки умеют подражать воробьям и другим птицам, передразнивать их. У них на голове хохол, чуб...

— Верно. — Продолжил папа. — Эти птахи взвиваются вверх и поют, а опускаются недалеко от места, где находится их гнездо... Они больше бегают по земле, крылом пользуются редко... В прошлом году они жили у нас на огороде.

— У вас на огороде? — удивился Гоша.

— Да. Эти птицы привязаны к людям и их селениям. Устраивают гнёзда по пустырям и огородам.

— Значит, его гнездо где-то недалеко... О, а давайте поищем! — азартно предложил Гоша.

— Зачем? — Вадим с подозрением глянул на него.

— Посмотрим, есть ли там яйца. И придумаем, куда их деть.

— Ты что, не смей их трогать! Я дружить с тобой не буду, если ты хотя бы ещё раз скажешь так…

— Ладно, успокойся. Не нужны они мне. Я пошутил. — Гоша встал и натянул футболку.

— Гнёзда не трогайте! — Строго предупредил папа Вадима. — И если вам доведётся встретить подросших птенцов-жаворонков — они могут бродить возле гнезда — не тревожьте их!

Домой возвращались привычной тропинкой вдоль длинного огорода Вадима. Огород тянулся от берега до сада. За садом — двор и дом окнами на улицу, откуда к Вадиму приходил Гоша, а потом они напрямик бежали к реке.

Дома Вадим не находил себе места. Ему не терпелось узнать, где поселились жаворонки. И после обеда отправился в сторону реки. Прошёл мимо яблонь и вишен, зелёных прямоугольников картофеля и свёклы — птиц не видно и не слышно. И уже оказался на краю огорода, как из зарослей проса выпорхнула серовато-бурая чубастая птичка со светлой грудкой, чуть больше воробья. Раздвигая высокие, по пояс, стебли проса, мальчик осторожно пробирался. Сначала не видел гнезда — так умело птицы его замаскировали. Но вот оно! На земле в небольшом углублении лежала чаша из тонких сухих травинок, а в ней — четыре яйца, желтоватых с бурыми пятнами. Мальчик тихо, чтобы не побеспокоить птицу, удалился на тропинку. И с неё наблюдал, как жаворонок опустился около гнезда.

По утрам Вадим тайно наведывался в просо, смотрел, целы ли яйца, не появились ли на свет птенцы. И, убедившись, что всё в порядке, возвращался. А когда они с Гошей бежали мимо, старался отвлечь его внимание, чтобы он не узнал, где находится гнездо: «Вдруг он не шутит и обидит птиц? Нет, не выдам ему это место!»

Дни стояли сухие и знойные. Дорожка к реке высохла и потрескалась. Каждый вечер Вадим с родителями поливал огород, и мама причитала: «Ни одной тучки на небе! Жарит и жарит! Огороды сгорят! Где же дождь ходит?».

Дождь, наконец, не обошёл их – хлынул. И лил с перерывами и день, и два, и три. И уже казалось, что никогда не кончится.

— Без дождя плохо, а когда заливает, не лучше, — сказал папа, снимая мокрый плащ. — Наш край в низине и дождевую воду, как в корыто, со всей округи собирает. Речка разлилась.

Вадим спокойно собирал пазлы, а это известие, как вихрем, подняло его с места! На ходу нацепив кроссовки, он бежал к реке по раскисшей скользкой земле.

Ноги разъезжались, и он упал. Не глядя на грязные коленки и шорты, ринулся вперёд. Издали он видел, что река стала шире, проглотила полоску берега и захватила край огорода: «Только бы успеть!». Добрался до самой воды и повернул в просяную посадку. Птицы на шорох не выпорхнули. Мальчик искал гнездо между кустиками проса и не находил. Где же оно? Он много раз легко обнаруживал его, но сейчас не видел. Волнение нарастало, а он всё топтался, увеличивая круги. Неужели вода его накрыла?.. Растерянно продолжал поиски. Ну, наконец! Гнездо лежало в полуметре от приближающейся воды, а в нём шевелились маленькие комочки — недавно появившиеся на свет детёныши, ещё слепые. Вадим заботливо поднял травяную чашу. Внимательно посмотрел окрест этого места: «Где же их родители?» И не обнаружив их, выбрался на тропинку.

С трудом отрывая от земли ноги в облепленных грязью кроссовках, мальчик возвращался домой медленно, боясь поскользнуться и уронить выводок.

Во дворе его встретила мама:

— Где ты был? На кого ты похож?! Чумазый! В грязи валялся?

— Успел, мама! Успел! — Сын торжествовал. Осторожно поставил травяной лоток на скамью под навесом и вытер лицо испачканной рукой.

Мама улыбнулась, глядя на его лицо с чёрными разводами:

— Что ты принёс? — подошла к гнезду. — Ой, какие, совсем крошечные! Голенькие ещё!

— Птенцов накормить надо! Рядом почему-то не было их родителей, я искал.

— Сейчас яйцо им сварю. А ты пока мойся и переодевайся!

Кормление длилось долго. Сначала птенцы не открывали клювы. Мама и Вадим постукивали по ним, побуждая проглотить раскрошенное яйцо. Терпеливо, всех по очереди покормили. Просушили гнездо, и в нём маленькие жаворонки переночевали на полу в коридоре.

А на следующий день тучи развеялись, и снова установилось ясное небо. Вадим решил расположить птенцов на свежем воздухе. Оставлять гнездо на земле он не хотел: вдруг птенцы выпрыгнут, убегут да заблудятся. Где их тогда искать? Решил, что самое удобное и надёжное место — поместить гнездо в ведро и подвесить его к ветке старой яблони во дворе. Из него птичьи малыши не выпадут и не разобьются.

Каждый день мальчик залезал на дерево, снимал ведро, кормил и поил птенцов. Сначала они неумело тыкали клювиками в желток, просо и размоченный в молоке белый хлеб. Но вскоре уже бодро клевали овсянку, творог и мясной фарш. Вадиму казалось, что они узнают и ждут его и уже привыкли к его рукам так, что не захотят с ним расставаться.

— Мама, а когда чубастики подрастут, они улетят от нас?

— Недели через две они станут на крыло, и тогда…

— А мне так хочется, чтобы они не улетели! Чтобы остались у нас жить…

— Вижу, что ты сроднился с ними. Но не держать же в клетке птичек, любящих простор!

Однажды к Вадиму наведался Гоша и застал его за кормлением:

— Ты что делаешь? Мне говорил, а сам! Птенцов домой утащил!

— Я их спас. — Гордо объяснил Вадим и рассказал, как они у него появились.

На другой день Гоша принёс ему небольшую плотно закрытую коробку:

— Держи. Это пернатым.

— А что здесь? — Вадим приподнял крышку. В коробке копошились маленькие гусеницы.

С тех пор Гоша ежедневно поставлял птенцам живую пищу. Аппетит у них был отличный, росли они так быстро, что скоро стали похожими на взрослых жаворонков: такие же пёстрые перья и чубы. Мальчики не могли нарадоваться.

Однажды утром Вадим вытащил из ведра птенцов, и — они неожиданно разбежались в разные стороны. Мальчик позвал их:

— Цып-цып, цир-лир-лю, чубастики.

Но они не смотрели в его сторону. Вадим забеспокоился, что не сможет их собрать. Но, немного погуляв, они вернулись к кормушке.

Время их прогулок с каждым днём увеличивалось.

Вечерело. Мама гремела вилками и тарелками. Пахло варёной гречкой и котлетами. Вадим и папа уже сидели за столом в ожидании ужина, как в дом постучала их соседка. С озабоченным видом она переступила порог:

— Вы нашего Барсика не видели?

— А кто это? — удивилась мама.

— Кот. Леопардовой окраски.

— У вас же не было кота.

— Мне дети привезли его на пару недель, а сами в отпуск уехали… Не знаю, где его теперь искать. Он куда угодно может убежать! Прыгает в длину метра на два, а по деревьям — как белка, с ветки на ветку! Как прыгнет — добыча его! Настоящий хищник! Такими должны быть все коты! Ест всё подряд: мышей, крыс, жаб! А недавно на голубя прыгнул. Не съел, но погрыз. Жалко птицу…

Вадим дальше не слушал. Выскочил из-за стола, и — на улицу скорей, к яблоне! Ведро качалось. А на толстой ветке, заглядывая в него, лежал рыже-пятнистый кот. Тревога охватила мальчика. Он крикнул на кота во всё горло:

— Брысь! А ну пошёл отсюда!

Кот тут же спрыгнул с высоты на землю и метровыми прыжками пересёк двор. Вадим быстро вскарабкался на дерево, схватил ведро: птиц не было.

— У… У… — застонал он, будто кот погрыз его до костей. Слез с дерева, схватил палку и кинулся в ту строну, куда побежал кот. Кричал в ярости:

— Паршивец! Что ты наделал!

Но, вспомнив слова отца, что не надо мстить, вернулся и стал стучать палкой об угол дома. Во двор выскочили мама, папа и соседка. Они успокаивали Вадима и ругали кота. Папа выхватил у сына палку и крепко обнял его:

— Да, жалко питомцев. И мы к ним прикипели. Но пойми, кот — животное. Он не мыслит, как человек. Он не со зла это сделал. Для него что мышка, что птичка — еда...

Мальчик безутешно рыдал. Он не шёл ужинать. И долго не мог уснуть.

Утром по привычке Вадим направился под навес, где обычно кормил птиц. Не доходя, остановился. Он не верил своим глазам: четыре жаворонка, поглядывая по сторонам, бежали к месту кормления.

— Чубастики, чубастики! Живы! Вы сумели выпорхнуть! Вы уже повзрослели! — От радости мальчик хотел кричать эти слова на весь двор, но, чтобы не испугать птиц, произнёс тихо. — Я сейчас!

Вскоре он вернулся и насыпал жаворонкам зёрен. С умилением наблюдал, как быстро приподнимались и опускались птичьи хохолки.

Это был последний раз, когда он видел своих питомцев. Прощальный. Но Вадим был спокоен и уверен, что они не пропадут: у них теперь другая, самостоятельная взрослая жизнь.

…А как только появились первые проталины, он ожидал прилёта птиц. Смотрел в небо, и ему слышались песни четырех жаворонков.