Ленивое закатное солнце еще продолжало нагревать скатную черепичную крышу большого дома, когда к ограде по пыльной дорожке подошла женщина. В одной руке она держала песочную широкополую шляпу, украшенную темно-бордовой лентой, точно в тон платью, в другой – неплотно набитый саквояж. Темные, немного волнистые волосы, слегка в беспорядке спускались на спину, а закрытые туфли на маленьком толстом каблучке покрывала дорожная грязь.

Автобус, следовавший от вокзала, останавливался далеко от переулка. Здесь, в отдалении, находилось всего несколько домов, занимавших весьма обширные участки и пользовавшихся большой популярностью в курортный сезон у тех, кто предпочитал уединение. Содержали их в основном весьма пожилые люди, которым со временем уже не требовалось столько пространства, да и одиночество начинало угнетать.

Тут всегда царили такое умиротворение и тишина, что порой казалось, будто переулок и вовсе вымирал, только дома продолжали из года в год стоять единственными хозяевами этих земель.

Прогуливаясь вечерами, местные жители безмятежно доходили до поворота, а потом словно застывали. Смолкали веселые разговоры, и какое-то холодно оцепенение точно не пускало дальше. Тихая красота цветущих садов, в которых вели свое размеренное существование дома, почему-то отталкивала и заставляла спешно менять маршрут.

У каждой усадьбы всегда был только один хозяин. Лишь на непродолжительное время там могла поселиться семейная пара, где обязательно кто-нибудь вскоре вдовел. И вот уже вновь на резной деревянной лавочке в задумчивости сидел одинокий старичок или старушка. Как только время добиралось и до них, новый пожилой родственник занимал положенное ему здесь место.

Анна сняла комнату на весь июль в доме, стоявшем на самой окраине переулка. Она хотела заняться научной работой, и спокойствие места ее вполне устраивало. В этой усадьбе недавно умер пожилой мужчина, и горюющая вдова с радостью выставила для аренды часть помещений.

Женщина устало облокотилась на калитку и оглядела участок: справой стороны оградой завладел виноград, который властно обвил прутья, словно превращая их в часть своего существа; чуть поодаль высокие заросли малины переплелись в плотное объятие колючих побегов, никого к себе не подпуская; а кривая черемуха нависала над крышей второго этажа. Однако сами клумбы перед парадной частью дома выглядели весьма ухоженными. Прямо у крыльца же стояла позабытая лопата, которую еще даже не отчистили от комьев земли.

Толкнув калитку, Анна прошла по узкой тропинке и уже собиралась позвонить в дверь, как та сама распахнулась.

- А вы, наверное, Анна, - сказала старушка, дружелюбно улыбаясь. – Проходите-проходите, наконец-то, в доме будет живая душа.

Внутри здание оказалось довольно уютным: просторное, с большими окнами; в центре холла располагалась массивная лестница с узорчатыми перилами, ведущая на второй этаж; нигде не было пыли.

- Давайте, покажу вашу комнату, - повела она за собой гостью. – Здесь будет очень хорошо, никто не помешает заниматься важными делами. Я целый день кручусь то в саду, то по домашним хлопотам. Мне и беспокоить-то некогда, а больше никого и нет. Зато теперь отрада, что не в пустой дом возвращаться придется. После смерти деда все одно тоскливо.

- Соболезную, - вежливо сказала Анна.

Пока женщина расположилась, на дворе уже стемнело. Она пошире распахнула створки, впуская в комнату теплый июльский воздух и прислушиваясь к гомону сверчков. Окна выходили на задний двор и из них открывался хороший вид на панораму местности, потому что дальше за садом строений уже не было. Погруженная в свои мысли и бесцельно осматриваясь, гостья вдруг увидела торчащий посреди пустого пространства предмет, походивший на палку. Несколько мгновений та присматривалась, пока не различила контуры ямы.

Охваченная невинным любопытством, проистекавшим больше от скуки, Анна тихо вышла в коридор и прислушалась. В доме не раздавалось ни звука, свет нигде не горел, - хозяйка спала. Стараясь не шуметь, гостья спустилась на первый этаж и проследовала на крыльцо. Лопаты не было. Тогда женщина направилась на задний двор. Там, на заросшем сорняком участке, оказалась прямоугольная неглубокая яма, и выглядела она так, словно ее совсем недавно весьма грубо раскопали, желая что-то извлечь, а потом снова спешно закапывали. На краю торчала воткнутая в землю лопата.

Женщина только пожала плечами и вернулась к себе. Утром же не обнаружилось ни лопаты, ни следов ямы.

Хозяйка оказалась весьма милой пожилой дамой. Она, действительно, старалась не беспокоить свою гостью, появлялась только тогда, когда та уже заканчивала работу, и угощала вкусной домашней выпечкой. Анна ходила прогуляться в город, осматривала местные достопримечательности и загорала на солнце. Первая неделя прошла незаметно.

В воскресенье, задремав раньше обычного, женщина вдруг резко проснулась от гулкого звука, словно что-то металлическое с силой ударилось о твердый предмет. Звук повторился. Сообразив, что тот исходит снаружи, гостья подошла к окну и при ярком лунном свете опять увидела яму, а в ней находился большой вытянутый прямоугольный предмет, походивший на гроб. Рядом валялась лопата.

Женщина с сомнением замотала головой и закрыла глаза. Досчитав до пяти, она вновь медленно разомкнула веки, надеясь, что наваждение пройдет. Но яма, гроб и лопата никуда не делись. Некоторое время та разрывалась между желанием спуститься вниз в сад и просто закрыть окно, задернув его шторами. Страх победил.

Наутро Анна сразу же отправилась к хозяйке. Старушка внимательно выслушала сбивчивый рассказ и всплеснула руками:

- Что ты, милая, какой еще гроб, какая яма?

- Да вот пойдемте, сами увидите! – решительно повела ее Анна, подумав, что та теперь не избежит объяснений.

Однако на заднем дворе оказались только цветы, да бурьян.

- Но ведь ночью…, - опешила женщина.

- Приснилось тебе все, приснилось, - заулыбалась старушка. – Переутомилась там в своем городе, а тут на южном воздухе вся дурь из головы-то и пошла выходить.

Хозяйка выглядела такой милой и искренней, а во взгляде читалось столько сожаления и участия, что гостья невольно, и правда, почувствовала себя не совсем в порядке. Все дальнейшие объяснения получились каким-то сбивчивыми и неправдоподобными, заронив сомнение. Но осадок оставался слишком сильным, и с наступлением ночи она села у окна и принялась ждать.

Сумрак оставался спокоен. Ничто не нарушало его летней безмятежности. По-прежнему стрекотали сверчки, медленно и шумно пролетел мимо ставен майский жук.

Вскоре Анна невольно заснула, пробудившись уже только на рассвете. Задний двор оставался чист.

Это не развеяло ее сомнений, но на некоторое время женщина несколько успокоилась и вновь просто вернулась к работе. Целую неделю не происходило ничего интересного, пока не настало воскресенья.

Гостья так увлеклась в тот вечер, что совершенно забыла про время. Оторвав голову от книг и бросив взгляд на циферблат, она обнаружила, что стрелки уже приближаются к двум часам ночи. Тут с заднего двора опять раздался теперь очень знакомый звук удара. Стремительно поднявшись со стула, Анна кинулась к окну. Луна куталась в облачную поволоку, но все равно освещала местность, и женщина смогла различить фигуру пожилого мужчины, который тяжело закапывал лопатой могилу. Словно почувствовав посторонний взгляд, тот вдруг остановился и обернулся на окно второго этажа.

Анна сдавленно вскрикнула от неожиданности и отпрянула назад, а потом выбежала в коридор и принялась барабанить в дверь хозяйки. Та не спешила открывать. Наконец, из комнаты раздались шаркающие шаги, и заспанная старушка с недовольством посмотрела на гостью.

- Только не убеждайте меня, будто мне снова приснилось! – возбужденно воскликнула та и, схватив за руку хозяйку, сразу же повела ее на задний двор.

Никого постороннего не было. Впрочем, как и могилы, но лопата с налипшими на нее свежими комьями земли валялась там посреди травы.

- Наверное, просто забыла ее тут днем, - растерянно пожала плечами старушка. – Со мной такое бывает, и не удивляйся. А ты, видать, опять задремала, да не заметила. В отпуске и работать, не понимаю я вас, молодежь.

- Ничего я не задремала! – возмутилась женщина. – У вас на заднем дворе мужчина копал могилу вот этой самой лопатой. И гроб был прямо здесь!

- Но тут только лопата, - удивленно поджала губы хозяйка. – Сама посмотри, трава уже какая высокая. Здесь давно никто ничего не трогал. Пойдем, лучше чаем тебя напою, а то совсем нервная стала.

Анна упорно оглядывалась, не желая сдаваться, но предъявлять ей, действительно, было нечего. Она позволила увести себя на кухню, приняла горячую чашку, механически сделала глоток, а дальше из памяти все стерлось. Просто наступило утро.

Следующие несколько ночей женщина практически не спала. Она придвигала стул к окну и садилась наблюдать. Наконец, в четверг задний двор снова изменился. Со стороны главного входа появился мужчина. Он держал в руках лопату. Несколько минут тот в задумчивости мерил шагами пространство, а потом принялся закапывать вдруг появившуюся могилу. Та сначала казалась пустой, но затем Анна явственно различила, как комья земли ударяются о крышку гроба.

Тогда гостья вновь устремилась на улицу, на этот раз уже предпочтя не тратить время на объяснения с хозяйкой. Однако все равно не успела. Мужчины не было. Зато не до конца зарытая могила зияла в том самом месте. Женщина медленным шагом подошла ближе. На удивление, крышка гроба оказалась открыта, а в нем закиданный комьями земли лежал тот самый старик.

Его тело уже порядком разлагалось, издавая смрадный запах. Трупные черви вольготно заползали в уши и выползали из ноздрей, словно с аппетитом облизываясь. Анна с ужасом закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. Но когда решилась посмотреть вновь, могилы больше не было. Только лопата лежала прямо у ее ног.

Зачем-то подняв ту, женщина отяжелевшими ногами двинулась в дом, волоча за собой садовый инструмент. Она переступила порог, вошла в полутемную прихожую и вновь ощутила трупный запах, исходивший теперь из гостиной. Не успев даже подумать, что делает, та сразу же пошла туда.

У окна в старом кресле, освещаемом луной, расположился полусгнивший труп старика. Того самого, что черви только что поедали в гробу, и который совсем недавно сам закапывал свою могилу.

Женщина с грохотом уронила лопату и бессильно опустилась на пол, чувствуя, как сходит с ума.

Ее разбудил ласковый голос. Не сразу поняв, что происходит, и где находится, Анна полусонно огляделась. Наткнувшись на старика в кресле, сразу же все вспомнила.

Шторы в гостиной были задернуты, но сквозь них проникал солнечный луч, свидетельствовавший о том, что день давно наступил. Рядом с ней на полу сидела хозяйка, участливо поглядывая на свою гостью. Казалось, присутствие тела почившего супруга ту нисколько не смущало.

- Он здесь! – выдохнула Анна, желая встать, но голова почему-то сильно кружилась.

- Здесь, здесь, - улыбнулась старушка. – И там. Для остальных.

Женщина недоуменно и с опаской посмотрела на хозяйку.

- У нас все тут живут по-семейному и умирают по-семейному, - словоохотливо принялась объяснять старушка. – Мы со своими не расстаемся никогда. Потому и участки такие большие. Места хватит и живым, и мертвым. Но вот как моего ненаглядного закопали там, позади дома, так я все с тоской и смотрю на сад, жизни без него нет. А он будто зовет и зовет, просит позволить ему вернуться. Неделю копала, пока достать смогла. Старая совсем, сил нет. Так я по чуть-чуть ночью раз-раз. Днем брезентом прикрою, и не видит никто. Хотя задний двор и рассматривать некому. Вот с тех пор как вызволила из гроба, прямо душа радуется. Только он все не успокоится, боится, что назад его отправят, потому ночью иногда и выходит обратно закопать могилку, чтоб неповадно было.

Анна с сомнением глянула на труп, который абсолютно мерзко, но совершенно безжизненно распростерся в кресле.

- Вы не в себе от горя, - осторожно сказала она хозяйке. – Ему здесь не место.

Та обидчиво надула губы, словно собиралась разреветься как маленький ребенок.

- Его нужно похоронить. На кладбище.

- Что ты говоришь, с ума сошла! – кинулась к мертвяку хозяйка. – Здесь мы все, куда его как сиротку на чужие земли?

- Тогда хотя бы обратно, на задний двор? – решила предложить временный компромисс женщина, лишь бы избавиться от столь жуткого зрелища.

Все это было странно: сидеть на полу июльским днем в полутемной гостиной с задернутыми шторами, где пожилая дама костлявыми руками любовно обнимала гниющий труп. Впрочем, что ей до хозяйки? Уехать отсюда, да и ладно. Но закопать, обязательно закопать! Иначе каждый раз в окне везде будет видеть, как мертвяк сам себе могилу роет.

Закопать, чтобы не видеть… Закопать, чтобы не видеть… Закопать, чтобы не видеть.

- Закопать, чтобы не видеть, - невольно произнесла она вслух.

- Если отдам упокоить его здесь, дай слово, что не заберешь на кладбище! – потребовала старушка, видя, что так просто ей не отвертеться от назойливой временной соседки.

- Даю, только давайте закопаем! – и уже попыталась подняться, но тут же потеряла равновесие.

- Да ты совсем без сил! – всплеснула руками хозяйка, словно даже с удовольствием. – Поспи пока, я отведу. Ночью сделаем, сейчас все равно нельзя.

Анне не хотелось соглашаться, откладывать, да и оставаться дальше в этом доме, но тело ее совершенно не слушалось. Пришлось подчиниться.

К сумеркам женщина, действительно, проснулась. Никакого следа усталости или недомогания она не ощущала. Бодро встав, та проследовала в гостиную, намереваясь выполнить задуманное. В ярко освещаемой лампой комнате старушка сидела за столом и вязала. Кресло у окна пустовало.

- Где он? – подозрительно спросила Анна.

- Закопала, - пожала плечами хозяйка.

- Сами? – недоверчиво произнесла гостья, оглядывая хрупкое дряхлое тело.

- А я по чуть-чуть, - нисколько не смутилась собеседница. – Пасмурно было, стемнело рано. Вот и принялась сразу за работу. Чего тебя тревожить. Ты итак хвораешь. Погрустила, помянула, но хотя бы он рядом остался.

Женщина предпочла больше ничего не спрашивать, а сразу пошла на задний двор. Выходя из дома, увидела, что лопата стоит у крыльца и снова в комьях свежей земли. Позади дома же теперь возвышался свежий холмик недавно вскопанного участка.

Все это не внушало доверия, но хотя бы было реально. Анна дала себе слово утром отсюда уехать. Почти всю ночь она собирала вещи, с опаской поглядывая в окно, однако там никто не появлялся, а холм никуда не исчезал. Немного успокоившись, та спустилась вниз на кухню, чтобы выпить воды, но не удержалась от того, чтобы на обратном пути заглянуть в гостиную. Включив свет, тут же выронила стакан, разбив его вдребезги: осклабившийся труп, с выползающими из глазниц червями преспокойно восседал в кресле.

Тогда, охваченная яростью, женщина сама подхватила тело, не замечая его разлагающейся мерзости, взяла лопату и пошла на задний двор.

Анна копала долго. Так долго, что ей показалось, будто день и ночь несколько раз сменили друг друга, а она все не останавливалась. Это было, конечно же, невозможно. Но та уже сомневалась в том, что реально, а что нет. Ей просто хотелось закопать его. Навсегда. Когда последний ком земли упал на гроб, женщина опустилась на колени, тяжело дыша, а потом тут же рядом растянулась на траве и заснула.

Гостья проснулась от яркого солнца. Она лежала в кровати в своей комнате на втором этаже, а из открытого окна доносилось пение птиц. Анна выглянула на задний двор, тот выглядел как в первый день ее приезда: ровный, поросший бурьяном и местами ухоженными цветами.

Холодный пот выступил на висках. Дрожащими руками женщина коснулась лица и вдруг краем глаза заметила свое отражение в зеркале: на нее смотрела сморщенная старуха. Яростно завопив, гостья бросилась к комнате хозяйки и принялась отчаянно колотить в дверь, пока не поняла, что та не закрыта. Решительно войдя, Анна опешила, - внутри оказалось пусто, да и вообще помещение выглядело совершенно нежилым: слои давней пыли густо лежали на мебели, постельное белье пожелтело, а цветы в горшках засохли от отсутствия полива.

Анна истерично захохотала, рассматривая свои скрюченные от времени руки и словно бессознательно направилась в гостиную. Там, в затененной комнате, в креслах напротив друг друга сидели два трупа с изъеденной кожей и остатками жиденьких волос на черепе, и чему-то ухмылялись.

Женщина спокойно опустилась на диван, уставилась остекленелым взглядом на семейную пару, карауля их, и оставалась там в таком положении до самого вечера, пока ночь вновь не накрыла переулок. Потом отнесла на задний двор одного, затем вторую. Взяла лопату и принялась методично копать. Вырыв яму в том самом месте, она нашла уже знакомый гроб, открыла крышку, достала оттуда усохшее тело в темно-бордовом платье, а вместо него закинула два других. После чего зарыла могилу, воткнула лопату прямо посередине, а дальше вернулась обратно в дом, прихватив с собой извлеченный труп.

В течение всей следующей недели Анна каждую ночь выкапывала яму, открывала гроб, чтобы убедиться, что старик со старухой никуда не делись, а потом вновь закапывала могилу. Остаток предрассветных часов женщина проводила перед гниющим телом в темно-бордовом платье, и тогда ей казалось, что она также молода, а напротив сидит та самая старушёнка, которая некогда была хозяйкой этого дома.

Ровно в понедельник в дверь постучали. На пороге стояла семейная пара, приехавшая по объявлению снять помещение на время отпуска. Анна мило улыбнулась незнакомцам, грациозным жестом пожилой дамы предлагая войти, и повела показывать теперь свободную комнату.