Бежала горная река... Бежала горная река с высот в долину. И плыли стаей облака, то – врозь, то – клином, Касались плеч отвесных гор с зелёным мехом. Был камнепада дружный хор с протяжным эхом. Мелькала пёстрая форель в потоке горном, Реки менялась акварель в лучах задорных. Искрилась рыба серебром, а камни – златом, И здесь казались ерундой года и даты. Здесь воздух свежестью дышал и пах сосною, Пеклась форель, дымил мангал, а мы с тобою Смотрели сверху на стезю реки шумливой. В долине, что была внизу, цвели оливы. Звенела весело вода, шлифуя камень, Форель летела в никуда, бока поранив. Безумна быстрая река – поток гремучий, А мы стоим, в руке – рука, на горной круче. В Кобулети Под мягким солнцем Кобулети Пьянила запахом сирень. И нас будили на рассвете Павлинов крики. Тёплый день Всё больше говорил о лете. И слышалось многоголосье Под сенью зелени чинар, Раскидистых, могучих, рослых. Там тосты говорил Нодар. Рубин лоснился в красных винах. Шашлык, сациви и лаваш. Мацони наполнял кувшины. А домик был простой, из глины, Пикантным сделав антураж. И спины гор в молочной дымке Казались крышами дворцов. Тянуло путников с тропинки На зов певучих голосов. Нам нравилось спускаться к морю, Где гальку трогала волна. Бродить в обнимку на просторе И быть немножечко в миноре, И чувств испробовать сполна. Манана В Батуми рыжая Манана По гальке пляжа молча ходит. Потом скучает у фонтана, Магнолий запах ветер носит, И локоны её, сплетая, Рассыплет тут же за спиною. А солнце понемногу тает, О чём-то шепчется с волною. Вдали суда ещё белеют Сквозь дымку медного заката. А пальмы парковой аллеи Бросают тень. Шаги наката, Как будто рядом крики чаек. Поэт здесь изойдёт стихами. А эта девушка в печали, О чём-то думая, вздыхает. Возможно, мысли о свиданье Среди магнолий под луною. Но это всё – её лишь тайна. Она ей не даёт покоя. Осень, осень... Желтеют вишни... Окна может прикрыть и двери? Что-то сыро опять и зябко. Ты давно не видал Этери? Ей наверно одной не сладко. Гонит осень листву к порогу, Жёлтым цветом закрасит даты. Боль отпустит потом немного, Но оставит на сердце латы. Чайник ставь и садись-ка рядом. Вот фундук и розетка с мёдом. На могилу бы съездить надо, Всё труднее нам с каждым годом. Тянет осень листать альбомы, Где Заур молодой на фото. Все мы здесь ещё в старом доме. Сердце сильно сдавило что-то… Помнишь, в нашем саду у дома, Как невесты стояли вишни? Май слезился, раскаты грома Было долго в округе слышно. Ты приляг, я укрою пледом. Будет уголь гореть в камине. Дом обстрелян был жарким летом, Он разрушен и нет в помине. Сад бы наш зимовал под снегом, Летом розы в цвету пунцовом. Двор бы полнился детским смехом, Запах лавра парил над пловом. Осень, осень… Желтеют вишни Вдоль шоссе, что ведёт к Цхинвалу. Муж с женой говорят о жизни. Жаль, её не начнёшь сначала! Воспоминания о Грузии Я помню пальмы вдоль аллеи В морском Сухуми. Пряный лавр И «Саперави» близ Кварели, И гроздьев сахарный нектар. И тень от листьев виноградной Упругой вьющейся лозы. И кажущийся где-то рядом Арагви плеск, и луг прохладный От утренней в траве росы. И замок Греми с колокольней, Как будто вырос из горы. И виделось с высот раздолье: Простор полей и ширь Куры. Я волн Батуми помню лепет На пляже, где уже закат Окрашен бронзой. Ветер треплет Цветных зонтов неровный ряд. Барашек пёкся на мангале И в углях жарилась форель, И пахло терпко «Цинандали», И тихо плакала свирель. Кружило головы застолье, Шутя галдели обо всём: О старых, малых, общей доле, Обиды спрятав на потом. А песни были так лиричны, Что сердце полнилось теплом, И голос каждого был чистым Под солнцем южным и лучистым, За дружным праздничным столом. Те песни плыли в поднебесье Из плена шумной суеты. И всем всегда хватало места, Будь то у Гиви иль Шоты. Потийская улочка На длинной улочке потийской В цвету стояли все дворы. Стрижи визжа, носились низко, И льнули к телу комары. Кусты магнолии и пальмы Листвой закрыли всё крыльцо, Храня в себе чужие тайны: Любовный поцелуй прощальный, Брюнета жгучего лицо. Тянуло сваренным инжиром Из створки ближнего окна. А нам казалось пахнет миррой, Так сладостна была «волна». Лихой биджо* с велосипедом Доехал прямо до ворот. Привёз домой авоську с хлебом, Который скуплен наперёд. Виднелись в нескольких окошках Портреты тех, кого уж нет. А ветер теребил немножко Лещину и алел рассвет. Вечер в Батуми Пляж Батуми. Вечереет. Стал краснее луч заката. Он почти уже не греет. Бухта заревом объята. Горкой высятся шезлонги, Крылья зонтики сложили. В лодке после долгой ловли Мелкой рыбы изобилье. Тут и там приезжих пары, Все любуются закатом. Слышен смех и звон гитары В плотной выцветшей палатке. Солнце красное, как уголь В пасти жаркого камина. Чью-то руку греют губы, Может, Эки, может, Нины. Мы с тобой по гальке тёплой Всё идём, идём вдоль пляжа. Тянутся рядками мётлы Длинных пальм к вершине кряжа. Там, где мыс уходит в море, Бросим в воду две монеты, Чтоб сюда вернуться вскоре, В это сказочное лето. *Биджо(грузинск.) - мальчик, юнец, парень. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
