30 сентября 1972 г. Красноярск. Даже не верится - пробил! Помог Володя Долгушев, мы с ним знакомы ещё с поездки в Тулун. Они долго и объективно взвешивали со своим шефом Лисовским Г.М. все «за» и «против». Даже в основном «против»: есть риск заразить размножающийся в их фитотроне селекционный материал зерновых культур из институтов, опытных станций и сельхозвузов Восточной Сибири и Северного Казахстана моей головнёй. Решили посеять мои заражённые гибриды пшеницы вместе с овощами. Уж тут-то перезаражения не будет! Итак, одно поколение гибридов к новому году будет. Теперь у меня есть работа и в Красноярске, и придётся сюда наведываться, против чего я, конечно, не возражаю. Вчера весь день сидел у Володи в лаборатории, позавчера был у Лисовского на «горе», в Академгородке; приходил Ведров Н.Г., заведует кафедрой в сельхозинституте, он тут также размножает свои гибриды, ну и мы значит того, приложились к «змию»... А потом пошли к Володьке и ночевал я у него. В лаборатории он показал всё, что у него есть: и коробки - поддоны - из нержавейки для выращивания растений под ксеноновыми лампами, и «сурдокамеру» для жизнеобеспечения «космонавтов», и корыта, тоже из нержавейки для гидропонной культуры (это когда вместо почвы используется керамзит и питательный раствор). Да, они настоящие подвижники, а светила научные – академик Машков и другие, - называют их «предпринимателями» за то, что они связались с практикой, то есть с нами, селекционерами, космонавтикой и прочими «делателями руками». Да, так что же делать – возвращаться в Солянку? А на чём? жаль, без меня танцы в клубе не состоятся – как же без фоно-то наша джазбэнд будет?!.. Чёрт, что же делать? Или в театр пойти? Но что же делать с этими комбинациями - отдал на посев в фитотроне по 100 зёрен, а для посева в поле осталось мало. Да, а что скажет Дергачёв К.В., директор наш, на мои «финансовые обязательства»? ведь за всю эту «музыку» в институте биофизики надо будет платить нашему институту!.. А ведь Дергачёв предупреждал, напутствуя: «Езжайте, посмотрите, только без финансовых обязательств!..» Ой, какой я вчера сидел счастливый! когда по разговору Долгушева с Лисовским понял, что в принципе (а затем и полностью) вопрос решён положительно. Да, что такое счастье? Я сидел вчера счастливый, и чувствовал, упивался этим счастьем. Какое это приятное чувство - счастье! Счастье, счастье - как тебя хочется! И душа поёт!.. Красный командир на гражданской войне Красный командир на горячем коне. В бой идёт отряд, командир впереди Алый бант горит на груди. Гривою седой над землёй облака Дробью над мостом отозвалась река. Шашки наголо - и лишь холод в груди Красный командир впереди. Люди, не рыдайте, не смейте рыдать, Я ведь не хотел, не хотел умирать. Вспыхнуло в глазах - и обрушился мир… Ах, летит вперёд командир. И куда бы жизнь не бросала нас в бой Мне всегда казалось, что рядом со мной В кожаной тужурке, и бант на груди Красный командир впереди. ... Ночь. Был в театре на «Валентин и Валентина» Рощина. Интересная вещь и игра хорошая. Дома сижу над схемами дальнейшей работы. Планы по работе в Красноярске просто наполеоновские, но придётся ограничиться, так как выращивание в фитотроне стоит очень дорого. Хотя в принципе технически все 42 схемы можно осуществить запросто. Но: просто нет столько растений, чтобы это было математически доказуемо; нельзя так загружаться в фитотроне, поскольку есть ещё и другие дела и планы; надо в этой массе найти разумное и самое интересное, с выходом в практику, то есть в создание устойчивых к головне сортов. Да, работать мне у Долгушева где-то в ноябре придётся сутками - подсчёт пораженных головнёй растений; искусственное заражение головнёй; гибридизация с последующим заражением. Сутками, и недели две, не меньше. Теперь чувствую, что без Зины, лаборанточки своей, не обойдусь. А может, Володькины девчонки? это бы проще было, есть же лаборантки на месте. Но их надо будет научить всему этому, и подсчёту, и заражению, и скрещиваниям. А Генрих Михайлович изумительный человек, внимательный, душевный, заботливый, что-то в нём аристократическое есть… Да и фамилия о том, наверное, свидетельствует - Лисовский. После долгого разговора с Володей он переключился на меня. Заинтересованный строгий взгляд, короткие исчерпывающие формулировки, бескомпромиссные вопросы: - «Вы можете гарантировать отсутствие перезаражения вашей головнёй селекционного материала, размножаемого у нас?» - «Нет, конечно, Генрих Михайлович…» - я замер, с тоской глядя ему в глаза. - «Тогда надо искать другой вариант посева.» - он задумчиво смотрел на меня, вчерашнего воронежского студента, а теперь мнс лаборатории селекции яровой пшеницы солянского НИИ с этого марта. Моё сердце безостановочно колотилось… - «Ну, например, посев вашего материала в поддоне с овощными культурами.» - «Ой, надо же, как всё просто!.. Да лучшего варианта и не придумать!..» - я был вне себя от радости. - «А лучше и не надо.» - улыбнулся Лисовский. Среднего роста, причёсанные назад волосы, прямой нос, большой широкий лоб с залысинами, тёмные седеющие на висках волосы, тёмно-серые глаза... Красив благородной мужской красотой, холёностью, манерами. Ему за сорок уже, доктор биологических наук, профессор… Смотрели игру канадцев с чехами - 3 : 3. Буквально на последних секундах канадцы сравняли счёт. Всё-таки дерьмовый народ - профессионалы, хамский и драчливый. Уже четыре утра, пора спать. 1 октября. Всё, уезжаю. Прощай, асфальт! 5 октября. Солянка. Я хожу счастливый, как ребёнок - приготовился к бою, к осаде, а Константин Васильевич только пожурил: - Константин Васильевич, выходит, что я не сдержал слово не вступать в финансовые отношения… - Да, я чувствую, что вы не сдержали слово, - был ответ мудрого директора. Ну и всякое такое. Я разложил перед ним все красноярские бумажки. В общем - добро, хотя и расходы отдела селекции на фитотрон выросли в полтора раза. Хохма, как мы вчера с Ольгой Петровной Дайнеко, моей завлабшей, просили его подписать заявку на пол-литра спирта. Который мы с Суриным, заведующим нашим отделом селекции, заняли у Глушковой Виолетты Леонтьевны, яркой чернявой красавицы, завлаба анализа кормов для животноводства. И который мы выпили на послеуборочных «отжинках». Дайнеко тогда здорово хватанула этого спирта, мне аж понравилось - истинная сибирячка!.. - Константин Васильевич, как нам выписать 0,5 л спирта? - А что за спирт? - Да вот, выпили мы его. А возвращать долг надо. Дергачёв криво усмехнулся (сам он не прочь выпить в компании, и я всегда с удовольствием вспоминаю, как он всё возмущался на обратном пути из Тулунской селекционной станции, что вот, взяли - по настоянию женщин, - «какую-то кислятину вместо водки») и сказал, чтобы представили заявку с всякими там расчётами на анализы. Вот этим я сейчас и займусь - обоснованием необходимости в спирте отделу селекции, который отродясь не имел его ни на какие нужды (мда.. спишем на грибы наши, пыльную головню, а то и на твёрдую…) Вчера были с концертом на третьем отделении. Я был в ударе. Перед этим смотрел «Ромео и Джульетта»; а ещё перед этим заседали у Глушкова Миши Петровича, мужа той красавицы зооанализной, в отделе механизации, по случаю дня рождения. После концерта проводил одну училку - она у нас поёт и пляшет. Сегодня наши поварихи в столовке дуются на меня за эти «проводы», от чего мне ни жарко, ни холодно. Постепенно перебазируюсь в Зональную лабораторию анализа кормов к Кильби Ивану Яковлевичу, поскольку в основном здании института на всех трёх этажах мне места не хватает. Да, был крупный разговор с Зиной. Кажется, всё утрясётся, только вот плохо, что другие лезут к ней с «советами», «твой шеф кандидатскую делает, а ты пашешь на него…» и т.п. А у меня ещё ни в одном глазу, мне надо ещё опериться… Ну хватит. Сейчас сидел всё над теми же схемами фитотронными. И вот: - Константин Васильевич, можно… хотя бы надеяться, что и второе поколение моих гибридов будет высеяно в фитотроне? - Можно… Надеяться всегда можно. И даже нужно. Решился ему позвонить в кабинет, а то что-то в голове у меня неувязки. И вот - «Можно». Я рад и счастлив, как ребёнок. Кажется, пора на репетицию. А неохота, хотелось бы ещё посидеть, помороковать. Что-то у меня всё кругом идёт в этих схемах, и немалая доля в этой неразберихе – отсутствие подковки в Ленинграде, в этой распроклятой школе по расовой дифференциации грибов, на которую меня не пустил Дергачёв две недели назад. Такое ощущение, как будто опускаешься на дно моря в очках - и так видимость плохая, а тут ещё тёмные очки, всё сливается, и чтобы рассмотреть раковину рапана, надо поднести её вплотную к очкам. Я испытывал такое чувство в те счастливые дни, когда занимался подводным плаванием и охотой за крабами да рыбой в Крыму. Где потом я умирал, и где мне вырезали туберкулёзную почку. Четыре года назад... Эх, Ленинград, Ленинград!.. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
