Наша статья – об одной из последних работ гениального философа XX века Зигмунда Фрейда, "Моисей и монотеизм", которой он посвятил четыре года своей жизни. Четыре года постоянной борьбы с болезнью, которая медленно, но последовательно убивала его. Четыре года, связанные с черной чередой политических беспорядков на его родине, кульминацией которых стал аншлюс Австрии и оккупация Вены нацистами. За ними последовала и вынужденная эмиграция Фрейда в Англию.

Эта работа включает в себя три эссе и два предисловия, написанные в период с 1934 по 1939 гг. Титанический труд умирающего гения…

Работа была криком души, а крик не может быть чем-то, что выстроено логически, выверено.

Быть может, поэтому многие исследователи обоснованно обвиняют это произведение в не академичности или даже эксцентричности построения. Все три очерка сильно различаются по объему. Есть два предисловия, оба помещены в начале третьего, итогового очерка, есть и третье предисловие, помещенное посредине этого же очерка, есть постоянные перечисления и повторы, за которые автор неоднократно приносит свои извинения.

На наш взгляд, если этой работе чего-то и не достает в отношении формы представления материала, как подчеркивают «знатоки» Фрейда, то это говорит о важности, внутренней значимости…и даже интимности её для автора. Следующий непосредственно за ней труд – «Основные принципы психоанализа» – является одной из самых академичных и четко построенных работ Фрейда. Труд, где есть чистая наука, но нет мятежного, к тому же предсмертного, крика души.

Так вот, если мы в какой-то мере соглашаемся с отсутствием академичности в подаче материала, то в корне не согласны с утверждением оппонентов и критиков по поводу невнятности содержания или неубедительности доводов в исследовании Фрейда, касающемся личности Моисея.

Исторический фундамент этой работы не вызывает возражений, особенно в свете последних исследований египтологов, а то мастерство, с которым под исходные посылки подводятся психологические выводы, очевидно даже для неискушенного, при этом – непредвзятого читателя. Людей, даже поверхностно знакомых с фрейдовским психоанализом личности, захватит процесс раскрытия ступеней развития, продемонстрированный на примере национальной группы. Этот труд, конечно же, является логическим продолжением и развитием предшествующих исследований Фрейда, касающихся начал человеческой социальной организации в трудах «Тотем и Табу» (1912-13 гг.) и Group Psychology (1921 г.).

Блестящ, логически безупречен вывод Фрейда о предмете, если позволено так выразиться, своего труда, о Моисее. Попробуем свести все, что составляет содержание работы, в одну-единственную фразу. Сделаем это для человека, которому психоанализ сам по себе мало интересен, для обывателя, которому важна суть, а не ход размышлений. Итак, Моисей был египтянином…

Следует лишний раз подчеркнуть, как трудно было это произнести Фрейду-человеку, не ученому, который никогда не отделял себя от своего народа. Артуру Шницлеру, в ответ на поздравление с семидесятилетием, он писал: «Эмоционально еврейство все еще существенно для меня».

Приход к власти Гитлера с его не очень оригинальной теорией еврейства, которая обвиняет представителей этого народа во всех смертных грехах, выставляет их изгоями, заставила Фрейда всерьез задуматься над вопросом о подлинной сущности еврейства, об особенностях его исторического развития. А это привело его к исследованию корней еврейского народа, не только и не столько библейских, а сугубо исторических. Здесь надо процитировать Фрейда в его обращении к английскому отделению «Еврейского научного института»: «Вы, несомненно, знаете, что я всегда охотно и с гордостью принимал своё еврейство, хотя моё отношение к любой религии, включая нашу, критически негативно». И в этих условиях пройти мимо столь яркой и фундаментальной личности, как Моисей, великий ученый не смог. Моисей, персонаж библейский, несомненно, был и личностью исторической для Фрейда. Он лишь счел необходимым отделить зерна правды от «плевел» красивостей, наслоений, присущих легендам.

Пересказывать гения – дело неблагодарное. Мы надеемся, что читатели обратятся к великому исследованию сами, в случае, если не знакомы с ним. Но перед тем, как перейти к дальнейшим вопросам и ответам, хотим процитировать Фрейда.

«Лишить народ человека, которым он гордится как величайшим из своих сынов, не является делом, предпринимаемым с охотой или легкомыслием, и тем более, если сам являешься представителем этого народа. Но мы не можем позволить, чтобы какие-либо подобные соображения побудили нас отказаться от истины в пользу того, что принято считать национальными интересами. Более того, можно ожидать, что выяснение ряда фактов приведет к расширению наших знаний». Последнее обстоятельство, приведенное Фрейдом чуть ли не как оправдание себя, нам представляется самым важным: расширение знаний…

Какие факты, кроме главного и столь малоприятного, заставившего оправдываться самого Фрейда, а вслед за ним и нас: установления национальности Моисея, – выяснил и поведал нам Фрейд в своей работе?

С нашей точки зрения главное, что попытался нам открыть философ, это сущность еврейской цивилизации. Не ортодоксальное её толкование, привнесенное фанатиками Неемией и Ездрой, а общечеловеческое, цивилизационное.

Так вот в этом, фрейдовском, толковании сущности еврейской цивилизации, главное место занимает утверждение, что еврейский народ, выражаясь образно, поднял упавший факел цивилизационного огня. Факел, выпавший из рук ослабевшей и умирающей от старости египетской цивилизации. Понес его дальше, чтоб потом передать как эстафету в другие, более молодые руки, сначала так называемой христианской, а затем и мусульманской цивилизаций. Евреи, по Фрейду, не обособленная кучка ортодоксальных фанатиков, кичившихся своей библейской богоизбранностью, а неотъемлемая часть общечеловеческой цивилизации, и первую очередь, его западной составляющей.

На этом условном делении человеческой цивилизации на Запад и Восток предлагаем на короткое время остановиться, это необходимо для дальнейшего. Дискуссия о делении на Запад и Восток не так стара, как вопрос о бытие, но и ей не одна сотня лет.

Предлагаем обсудить, но вкратце, поскольку не это цель данной статьи, еще одну концепцию Запад – Восток (в дальнейшем для удобства и, следуя моде, будем именовать эту амбивалентную пару аббревиатурой ЗВ) – концепцию монотеистической и политеистической сущности цивилизаций.

Так называемая западная цивилизация – в истории не что иное, как цепь, состоящая из нескольких основных звеньев монотеистических субцивилизаций. Перечислим их.

Прародиной западно-монотеистической цивилизации, несомненно, является Египет. Там монотеистическая теория зародилась на стыке XV - XIV вв. до н.э. В течение многих десятилетий среди жрецов храма Солнца в г. Иуну (Гелиополь) развивалась идея одного, всеобщего бога, делались попытки определения этической стороны его сущности. Маат, богиня истины, порядка и справедливости, была дочерью бога солнца Ра.

В сорокалетний почти период правления Аменхотепа III, отца и предшественника реформатора религии Эхнатона, эта теория окрепла, и при Эхнатоне поклонение богу солнца получило новый толчок – вероятно, в противодействие Амону из Фив, который стал слишком могущественным. Очень древнее имя бога солнца, Атон, или Атум, приобрело новое величие, молодой фараон нашел в религии Атона готовое движение, которое ему не пришлось инспирировать, но к которому он мог примкнуть.

Период правления Аменхотепа III рассматривается как один из величайших периодов расцвета древнеегипетской цивилизации, об этом свидетельствуют и грандиозные храмовые комплексы, и превосходные памятники скульптуры, и даже обиходные изящные туалетные вещицы, свидетели времени, многие другие произведения искусства. Но сам Аменхотеп III остаётся фигурой во многом загадочной и противоречивой. С одной стороны, он, как никто другой, почитал традиционных египетских богов, сооружал им роскошные храмы; с другой стороны, именно в его царствовании, когда обожествление фараона достигло невиданного размаха, лежат корни грядущего монотеизма и амарнской реформы.

Впервые Атон предстает в качестве «полного» бога Солнца в текстах эпохи Аменхотепа III. Мы видим культ, очевидно конфликтующий с верованиями и могуществом фиванского жречества. Роскошная барка, в которой Аменхотеп III вместе с супругой Тийе совершал увеселительные прогулки, именовалась «Великолепие Атона» («Сияние Йота»). В неизданных текстах гробницы в Фивах эпохи Аменхотепа III упоминается титул погребенного: «управляющий домом (дворцом) Йота». Что означает: при фараоне Аменхотепе III в Фивах функционировал храм бога Атона.

Время правления Эхнатона стало временем недолгого, но бурного расцвета монотеизма. Это была невероятная религиозная реформа, которая потрясла все устои традиционного древнеегипетского общества, цивилизации и культуры. Причины этой реформы Эхнатона, которую иногда называют атонистической революцией, не во всех аспектах понятны и объяснимы. Но главное, без сомнения, то, что реформа была необходима для создания общей религии, для более тесного сплочения обширной Египетской державы, которую создал отец Эхнатона; ведь тут в каждом городе почитался свой бог, нередко являющийся враждебным по отношению к богу другого города. Такое многобожие мешало объединению египетского народа в единое целое.

Содержание культа единого бога Солнца было, как полагал выдающийся религиозный мыслитель Эхнатон, логично и просто, в достаточной степени образно, а потому понятно, доступно разноязычным и разноплемённым массам. Фараон не только построил храмы богу Солнца во всех крупнейших городах Египта, но и внедрил культ в Эфиопии (Куш, Нубия), кое-где в Ханаане (город Тунип). Сохранился барельеф с изображением сцены, где все народы мира слились в порыве религиозного экстаза, взывают в молении к лучезарному богу Атону. Службу совершает, конечно, сам Эхнатон…

Как мы уже отмечали, период расцвета монотеизма в Египте был ярким, но недолгим. Уже в последние годы правления, под воздействием матери-царицы Тийе, а возможно, просто осознав надвигающуюся опасность, Эхнатон отказался от крайних мер против фиванского жречества и пошёл на некоторые уступки. По-видимому, в связи с этим у Эхнатона произошёл разлад с его главной женой Нефертити, ревностной сторонницей культа Атона. К этому надо прибавить недовольство не только жрецов и знати, но и средних слоёв населения, которые не поддерживали фараона. Расправляясь с их помощью со своими противниками, Эхнатон ничего не давал им взамен. Нельзя, наконец, недооценивать и значение идеологического фактора. Народ за многие столетия привык к своим богам, верил в них, и, конечно, никакие декреты и административные меры не могли принудить его отказаться так быстро – в течение нескольких лет – от многовековой религии предков.

За фараоном закрепилось прозвище «Враг из Ахет-Атона», которым летописцы обозначали властителя в папирусах после его смерти, не желая произносить даже имени. Эхнатон оказался в полной изоляции. Впервые в истории Египта, дабы удержаться на престоле, он вынужден был прибегнуть к помощи наемников, скорее всего обитателей Эгейских островов.

Египет не сохранил для нас учения Эхнатона о едином для всех боге Атоне. Монотеизм в чистом виде оказался чуждым и неприемлемым для египтян. Впрочем, оказал сильное влияние на дальнейшее развитие бога Амона, в представлении о котором как о едином боге, воплотились все боги Эннеады (священной девятки) и Огдоады (священной восьмерки). «Я один, ставший двумя; я – два, ставший четырьмя; я – четыре, ставший восемью; и все-таки один (Гимны).

Что же он оставил после себя это фараон-бунтарь, кроме памяти об эксперименте. Конечно же, монотеизм – как основу западной цивилизации; «Большой гимн богу солнца Атону». Последний носит общечеловеческий характер. В нем нет ничего специфически египетского, и даже при перечислении стран, созданных богом Атоном, Египет поставлен в конец списка. Согласно гимну, иноземцы – отнюдь не люди низшего сорта (увы, это было в сознании египтян, в традициях!), но такие же дети общего на всех, единого, вселенского бога. Да, несхожие с египтянами языком, цветом кожи – по Его воле. После Эхнатона осталось амарнское искусство, свидетельство высочайшей культуры египтян. И, конечно, Моисей…но об этом позже.

Следующая по времени субцивилизация в развитии западной цивилизации – несомненно, еврейская. О ней мы и рассуждаем в нашей статье, к ней мы вернемся.

Последующая субцивилизация представляется наиболее таинственной, потому что наименее изучена. Можно сказать, что у представителей зароастризма не было своего Фрейда, да и ареол его распространения слишком невелик, это, в основном, ираноязычная окраина Западной цивилизации.

Христианство – вне государственных границ, вне национальной принадлежности, – следующая субцивилизация, которая в первые века новой эры приняла из рук еврейства монотеистическую теорию, расширило её и распространило её на все обитаемые континенты.

И последняя, самая молодая и самая развивающаяся монотеистическая религия, а с нею и субцивилизация, – ислам. Возникла в начале VII века н.э., в 610 году, когда пророку Мухаммеду было 40 лет. Во время уединения в пещере Хира к нему явился ангел Джабраил и продиктовал ему первые пять аятов Корана. Этот год можно считать годом возникновения ислама.

Мы ждем возражений, ясное дело. О том, что Турция, Иран, другие страны ислама – тоже Восток. И будем возражать по этому поводу. Восток «прирученный», «одомашненный», Восток освоенный, более чем наполовину западного толка Восток, это не более чем географическое понятие. Тот, кто знает Турцию, например, вряд ли станет возражать нам. Что там восточного? Туристический антураж разве, еда, и не более того.

Что же касается Востока и его цивилизации, о ней мы, «западники» знаем намного меньше. И, пожалуй, вряд ли когда-нибудь поймем её, в первую очередь в силу её политеистичности. Помните знаменитые строки Киплинга: «Запад есть запад, восток есть восток, не встретиться им никогда. Лишь у подножья Престола Божья в день страшного суда…». Восточная политеистическая цивилизация, на наш взгляд, состоит из двух субцивилизаций, индийской и китайской, остальные лишь производны от них, включая японскую. Индийская субцивилизация, как и ее политеизм, – это размах, изначальный, первородный хаос, сменяющийся величественной космогонией. В основе субцивилизации Китая лежат дисциплина и порядок.

И если условное обозначение, символ западной цивилизации образно представлен цепью из множества звеньев, то символ восточной – знак бесконечности, две части которого пересекаются в одной, абсолютной точке…

Именно исследования, причем глобальные исследования монотеизма Запада и политеизма Востока приведут к существенному переосмыслению самой парадигмы ЗВ. А то, что мы имеем на данный момент, так это какую-то кашу в умах исследователей. Один из главных постулатов звучит примерно так: представление о взаимной диалектической связи ЗВ (как единства противоположностей) заменено теперь на представление о традиционности (нормальности) цивилизаций востока и отклонений от традиции европейского (западного) способа цивилизационно-исторического существования.

Уделим еще один абзац нашей статьи проблеме ЗВ и пойдем дальше. Прародиной западной цивилизации, несмотря на доминирующую теорию о зарождении её в бассейне Эгейского моря, на основе критомикенской культуры, на наш взгляд, все-таки является Египет. Прародиной восточной – политеистической – цивилизации является Индия. При надо этом отметить, что прародина западной цивилизации погибла, это Египет, или пусть даже критомикенская субцивилизация, об этом можно спорить. А прародина восточной цивилизации живет и развивается.

Надеемся, серьезные исследователи затронут эту тему, и если не расставят все точки над i, что почти невозможно при обсуждении и исследовании проблем такого масштаба, то приблизятся к истине.

Хотя для нас исследование данной проблемы дает однозначный ответ на конечный результат цивилизационного соперничества.

Вернемся к Фрейду и его утверждению: «религия, которую Моисей дал своему еврейскому народу, тем не менее, была его собственной – это была египетская религия, но другая».

Отсюда в дальнейшем и описание некоторых ритуалов, например истоков обрезания: «Моисей не только дал евреям новую религию; с такой же уверенностью можно утверждать, что он ввел у них обычай обрезания».

Все выводы автора, все рассуждения Фрейда – не попытки принизить еврейскую цивилизацию, а стремление ответить на вопрос, как еврейский народ приобрел свои специфические черты, как сохранил свою индивидуальность. Которая, однако, не отторгает его от других народов, а делает частью единого целого. Фрейд в своей работе сделал все, чтоб вплести её звеном в цивилизационную цепь Западной, монотеистической цивилизации. Каковым она являлась на самом деле, пусть и не признавалась.

Перейдем к вопросам, на которые мы хотим попытаться дать ответ. Если мы принимаем, а мы принимаем за основу утверждение, что Моисей – египтянин, то хочется получить ответы на следующие вопросы:

Как тебя зовут, Моисей?

Кто твои родители, Моисей?

Когда ты родился и когда ты умер, Моисей?

Кто твои сестры и братья, Моисей?

Как ты жил, Моисей?

Кто тебя убил, Моисей?

Отправной точкой исследования, которое даст ответы на вопросы, является очередная диалектическая пара – приход и исход еврейства, в страну и из страны, ставшей колыбелью еврейства.

Приход евреев в Египет, несомненно, связан с гиксосами. Эта группа кочевых скотоводческих азиатских племён из Передней Азии, захвативших власть в Нижнем Египте в середине XVII в. до н.э. и затем, около 1650 г. до н.э., образовавших свою династию правителей. Свое название они получили от египетского HqaxAswt «правитель (чужеземных) стран».

Объединение гиксосов образовалось на территории теперешней Сирии. Они переняли у индо-европейских народов передовые военные технологии. Это более сложный, загнутый назад лук, различные мечи и кинжалы, новый тип щита, кольчуги и металлический шлем. Самое же важное новшество – двухколёсная военная колесница, запряжённая лошадьми (которых египтяне до этого не видели); использование ее на поле битвы привело к коренному изменению тактики ведения военных действий, способствовало осуществлению экспансии в Египет.

Основу господствующего слоя гиксосов составляли амореи, к которым присоединились хурриты и хетты. Можно предположить, что в процессе военного похода было захвачена часть праеврейского населения, что объясняет появление этого народа на территории Египта. В каком качестве они пришли с гиксосами в Египет, в качестве союзников, как хурриты и хетты, или уже в качестве порабощенного народа, вопрос, конечно, интересный, но не основополагающий в нашем исследовании.

Итак, этнический состав гиксосов был неоднородным, и многие гиксосы носили имена семитского происхождения (Хиан, Иоам, Якбаал). В Египет с нашествием гиксосов был привнесен культ западносемитских божеств: Баала (с которым отожествлялся более древний египетский культ Сета), Анат и Астарты. В древнеегипетском языке появилось много заимствованных слов семитского происхождения.

До наших дней дошли немногочисленные памятники истории и культуры периода гиксосов. В Восточной Дельте, в местах Телль эль-Даба (Аварис), Телль эль-Ягудийя и Телль эль-Масхута, сохранились остатки крепостей, поселений, храмов и кладбищ. Немногочисленная скульптура сохраняет стилистические традиции Среднего царства, но по качеству сильно уступает анологичным египетским образцам. Скарабеи, печати и другие мелкие изделия с именами гиксосских царей найдены в Нубии, Малой Азии, Месопотамии и на Крите. Есть еще надписи, поздние предания. И это все.

Часто бывает, что более сильная цивилизация принимает, растворяет и поглощает более слабые цивилизации. И дело тут не в военном превосходстве, явленном гиксосами египтянам, в частности, а в чем-то ином. Быть может, следует обратиться для поисков ответа к теории Л.Н. Гумилева, к его этногенезу. Мы же лишь приводим интересный пример, поскольку он связан с темой статьи напрямую.

То, что сделала египетская цивилизация с гиксосами в целом, ей не удалось сделать с еврейской. Наоборот, она её взрастила, всемерно укрепила, обогатила и передала в её руки факел западной цивилизации, о чем мы уже упоминали. Вот такие повороты истории. И одной из тем исследования Фрейда является именно эта мысль.

Теперь перейдем к проблеме исхода. Напоминаем, что согласно традиционной точке зрения, исход произошел в XV в. до н.э. В Библии сказано, что Сыны Израиля вышли из Египта за 480 лет (примерно 5 веков) до начала строительства храма Соломона в Иерусалиме (3Цар. 6:1). Большинство исследователей сходятся в том, что храм был построен в X в. до н.э. Прибавим к этой дате 5 столетий, получается, XV в. до н.э.

В этот период мощной, развитой, структурированной египетской цивилизации относительно большие массы людей, являющихся рабами, не только не могли покинуть территорию Египта, но даже мечтать не могли об этом. К тому же, это не подтверждается известной историей ни Египта, ни Ханаана.

Что же касается даты 1270 г. до н. э., которая часто встречается в исследованиях данного периода, то она связана с прибытием евреев в земли Ханаана (т.е. не началом, а концом исхода), сразу после смерти Моисея. Что и подтверждается надписью на известной стеле Мернептаха, на которой при перечне царств и народов, покоренных этим фараоном в Азии, сказано: «Израиль опустошен и его семя уничтожено». Следовательно, уже в 13 в. до н.э. евреи (израильтяне) находились в Ханаане. Но, вероятно, не создали еще там своего государства, так как Израиль изображен в надписи иероглифом, обозначающим народ.

В исследовании Фрейда довольно скрупулезно и методично рассматривается возможный период исхода и делается вывод: «По нашей реконструкции, Исход из Египта должен был произойти где-то между 1358 и 1350 годами до н.э. – иными словами, сразу после смерти Эхнатона, но еще до того, как Хоремхеб восстановил государственную власть».

Мы, со своей стороны, предлагаем кратковременный период, 1319-1317 гг. до н.э. Это период сразу после смерти фараона Эйе (иначе Ай, Аи, Эй, Эи, Хайа) и первые год-два после прихода к власти фараона Хоремхеба (правильно Хар-ма-ху или Хармхаб). Собственно, речь идет об одном и том же периоде. Только Фрейд очерчивает более широкий круг от смерти Эхнатона до восшествия на престол Хоремхеба, мы же ужимаем этот период до двух лет. Некоторое несоответствие в датах в этом случае тоже легко объяснимо, мы оперируем новыми, современными датами, что, впрочем, не означает, что они более точные.

О тяжелом, даже невыносимом социально-экономическом положении Египта, доставшемся в наследство Хоремхебу, свидетельствует знаменитый его декрет, начертанный на стене Карнакского храма, начинающийся следующими проникновенными словами: «Его величество советовался со своим сердцем... чтобы прогнать зло и уничтожить неправду... он искал превосходного для Египта и исследовал причины утеснения страны».

Сложная экономическая ситуация в этот период осложнилась эпидемией чумы, которую упоминают часть исследователей.

При этом надо отметить, что период нестабильности и, отчасти, государственного хаоса не мог продолжаться долго. В историю Хоремхеб вошел как один из выдающихся правителей Древнего Египта (по мнению отдельных исследователей, его можно считать основателем и первым фараоном XIX династии). Именно Хоремхебом были заложены предпосылки для нового возвышения Египта. Он вновь усилил Египет после временного военно-экономического упадка в амарнский период. Фараоны XIX династии признавали Хоремхеба ее основателем, чтили его память. Возможно, это и стало причиной сооружения ряда гробниц, в частности, захоронения сестры Рамсеса II Тийи, в районе Саккары, где находилась и первая усыпальница Хоремхеба. Память о Хоремхебе, очевидно, сохранил и народ: считается, что прототипом лирического героя Мехи Хоремхеба, известного из любовной поэзии конца Нового царства, был сам фараон.

Археологические данные также подтверждают то, что Исход следует относить к концу 14 и началу 13 в. до н.э. Раскопки на территории древнего Ханаана показывают, что многие поселения были разрушены в течение 13 в., особенно – в последней его трети. Эти разрушения, по всей видимости, связаны с завоеванием страны племенами израильтян и, соответственно, последней фазой исхода.

Попытаемся дать ответ на очередной вопрос, причем конкретный вопрос: как тебя зовут, Моисей? Мнения, что основой этого имени является египетское слово «мос», означающее «ребенок», «дитя», представляющее сокращение полной формы имени, придерживается большинство исследователей. Об этом писал и Фрейд, он же выдвинул версии полного имени Моисея: «Я также несколько удивлен тем, что Бристед не привел совершенно аналогичных производных от божественных имен, фигурирующих в списке египетских царей, например: А-мос (Ah-mose), Тот-мос (Thoth-mose) и Ра-мсес (Ra-mose)».

Мы также постараемся внести свою маленькую лепту в обсуждение и выяснение истины в этом интересном вопросе. Впрочем, а что не интересно в изучении трудов этого великого человека?

Фрейд, конечно же, прав: необходимо искать аналоги полного имени Моисея в списке имен египетских фараонов хотя бы потому, что, возможно, он является тайным, но сыном египетского фараона. И, конечно же, тогда это имя должны носить, с большой вероятностью, фараоны XVIII династии. Вспомним их имена, связанные с корнем -мос-: Яхмос I (основатель XVIII династии), Тутмос (их было несколько, но самый великий из них Тутмос III). Можно, конечно же, с некоторой натяжкой обсудить и имя Камос, имя последнего фараона предшествующей, XVII династии, который являлся по разным источником или дядей, или старшим, но неродным, братом Яхмоса I. Мы в своем исследовании склоняемся к тому, что полное имя Моисея все-таки, с большой вероятностью, было Тутмос. С одной стороны, в пользу этого имени говорит то, что имя Тутмос носили только представители фараонов XVIII династии. С другой – то, что оно было более распространенным, популярным среди египетских правителей данной династии.

Прежде чем озвучить свою теорию о родственных связях Моисея, вернемся к фундаментальному для нашей статьи труду Фрейда "Моисей и монотеизм». Цитируем довольно-таки большой отрывок из этой работы.

«В 1909 году Отто Ранк, который в то время еще находился под моим влиянием, опубликовал, следуя моему совету, книгу под названием «Миф о рождении героя». В ней говорится, что «Все известные высокоразвитые народы... еще на ранней стадии развития начали прославлять своих героев, мифических правителей и царей, основателей религий, династий, империи и городов, одним словом, своих национальных героев, во множестве поэтических сказаний и легенд. Истории рождения и раннего периода жизни таких личностей в особенности окутаны фантастическими элементами, которые у различных народов, несмотря на их географическую отдаленность и полную независимость друг от друга, обнаруживают удивительное сходство, а отчасти даже буквальное соответствие. Этот факт издавна поражал многих исследователей». Если вслед за Ранком, мы составим (по методике, напоминающей методику Гальтона) «среднюю легенду», отражающую существенные черты всех этих историй, то получим следующую картину:

«Герой является ребенком весьма знатных родителей; обычно сыном царя. Его рождению предшествуют различные трудности, такие как воздержание, долгое бесплодие, тайная, из-за внешних препятствий или запретов, близость родителей. До рождения героя или перед зачатием происходит пророчество, через сновидение или оракула, предостерегающее о нежелательности его рождения и обычно таящее угрозу для отца или лица, его представляющего. Как правило, младенца предают воде в корзине, сундуке, бочке. Затем его спасают животные или люди низкого происхождения (пастухи) и вскармливает звериная самка или женщина-простолюдинка. Выросший герой находит своих знатных родителей весьма разнообразными способами; с одной стороны, он мстит своему отцу, а с другой – получает признание у других, и, в конце концов, добивается высокого положения и почета».

В принципе, Фрейд сделал почти всё, чтоб открыть всему миру не только национальную принадлежность Моисея, но и назвать имена его родителей. Но он остановился, причем даже не в шаге, а в полушаге от этого открытия. Дальше в его труде мы читаем такую фразу: «что заставило аристократа египтянина – возможно принца, жреца или высокопоставленного чиновника – встать во главе толпы отставших в развитии иммигрирующих чужеземцев и покинуть с ними свою страну».

Принца… и уже остается полшага. Трудно сказать, что помешало сделать гению эти последние полшага. Фрейд остановился на констатации факта принадлежности Моисея к высшей египетской аристократии: «Моисей был египтянином – вероятно, аристократом – которого легенда должна была превратить в еврея. Таков наш вывод».

Мы долгое время, в процессе работы над нашей трилогией о зарождении христианства, разделяли это мнение, не пытаясь идти дальше, пока из огромной массы информации не вытащили два, на первый взгляд, ничем не связанных друг с другом факта. Начнем с того факта, что постарше. И снова цитируем Фрейда: «Другая черта, приписываемая Моисею, имеет для нас особый интерес. Говорится, что Моисей был «неречист и тяжело говорил»: он, должно быть, страдал заторможенностью или нарушением речи…

Это опять же может быть исторической правдой и окажется желанным вкладом в представление живого образа великого человека. Но этот факт может иметь и другое, более важное значение. Он может несколько искаженно напоминать о том, что Моисей говорил на другом языке и не мог общаться со своими семитскими неоегиптянами без переводчика, во всяком случае, в самом начале их отношений – следовательно, это является новым подтверждением того, что Моисей был египтянином».

Со второй частью данной цитаты мы позволим себе не согласиться; предполагаем, что Моисей владел языком праевреев, т.к. воспитывался (по Библии – вскармливался в младенчестве) женщиной-еврейкой, посему имел достаточное знакомство с языковой средой. Из среды еврейства вышел близкий Моисею духом молочный брат его, Аарон, с которым Моисей наверняка умел общаться на родном тому языке. Кроме того, Моисей провел продолжительный промежуток времени, не менее 2-4 лет, в качестве проповедника учения Атона среди рабов, нелогично предполагать, что он это делал через переводчика. И здесь мы переходим ко второму факту, который объясняет некоторую косноязычность Моисея и ведет нас дальше, к интереснейшему выводу.

8 марта 2005 года ведущий египтолог Захи Хавасс огласил результаты обследования мумии Тутанхамона. При помощи компьютерной томографии было получено свыше 1700 трёхмерных изображений мумии, которые развеяли большинство устоявшихся мнений относительно смерти юного фараона. Следов черепно-мозговой травмы найдено не было, а прореха в черепе, очевидно, была результатом действий жрецов-парасхитов, обрабатывавших мумию. Были опровергнуты также результаты предыдущих рентгеновских исследований тела фараона, приписывающих ему тяжёлую степень сколиоза. Череп фараона несколько удлинён, что косвенно подтверждает его родственную связь с Эхнатоном и противоречит предположениям о подверженности последнего синдрому Марфана.

17 февраля 2010 года Захи Хавасс и министр культуры Египта Фарук Хосни обнародовали результаты исследований, которые проходили в 2007-2009 годах, и заключались в комбинированном ДНК-анализе и радиологическом исследовании мумий. Целью было изучение родственных связей фараонов и определение возможных генетических патологий. Исследователи установили, что в семье были генетические заболевания, в частности, некоторые её представители, в том числе и Тутанхамон, страдали болезнью Кёлера (некроз костей стоп, вызванный нарушением кровоснабжения).

Среди других недугов фараона также имелись волчья пасть (врожденное незаращение твёрдого нёба и верхней челюсти) и косолапость.

Так вот, последний недуг – волчья пасть – дает нам ответ, с большой долей вероятности, кто были родители Моисея. Волчья пасть – не что иное, как расщелина нёба – разрыв в средней части нёба, возникающий вследствие незаращения двух половин нёба в период эмбрионального развития. Может быть поражена лишь часть нёба (например, только мягкое нёбо или язычок нёба), или же расщелина может проходить по всей длине, сочетаясь с билатеральными расщелинами в передней части верхней челюсти.

Чуть выше мы уже цитировали Фрейда, где он утверждал, что Моисей был «неречист и тяжело говорил», «он, должно быть, страдал заторможенностью или нарушением речи…». А люди, страдающие подобной аномалией развития, отличаются в первую очередь заторможенностью или нарушением речи.

Вернемся к имени Моисея, предположительно, имени Тутмос. Имена Тутмос и Тутанхамон могут иметь общий корень, производное от имени бога Тота (иначе Теут, Тут, Туут, Тоут, Техути). Учитывая, какое огромное внимание уделялось служителями культа, особенного в Египте, знакам, символам, схожести иероглифов, задаемся вопросом: а не придавали ли жрецы, давшие имя Моисею, сакрального смысла тому, что имена Тутанхамон и Тутмос однокоренные? Нет ли родства между мальчиками? То, что именно жрецы участвовали в определении имен фараона, членов его семейства, не вызывает сомнений. Имя носило божественный, эзотерический смысл.

И вот, мы выносим на суд исследователей и читателей свою версию происхождения Моисея. Мы делаем те полшага, которые более чем 80 лет назад не сделал Фрейд.

Моисей был братом Тутанхамона, причем братом-близнецом, и близнецом монозиго́тным, однояйцевым, отсюда: идентичным. Отцом Моисея был Эхнатон…