Вечером, после ужина, я, как всегда, помогал маме на кухне. Потом поставил греть казан. Суббота. Все должны купаться по полной программе. Насчет этого, у нас был армейский порядок.

– Мама, скажи, вот когда тебе было пятнадцать лет, ты ходила на свидания? – спросил я маму, когда все отошли подальше.

– Нет, тогда было другое время, - сказала мама.

– А ты можешь мне рассказать, как ты первый раз на свидание пошла?

– Почему нет? Расскажу, пока казан нагреется…

– Нас было семь девочек в семье и все ждали с нетерпением, когда им исполнится 18 лет, чтобы тоже ходить с парнями на вечеринку, гулять, или как ты говоришь, на свидание. У нас в коридоре висел кнут. Его имел право трогать только отец. Кто нарушил установленный порядок, хорошо получал. При этом, нужно было раздеться, чтобы одежду не портить. А по голому телу, знаешь, как кнут больно бьет?

– И что тебе доставалось?

– Нет, но я видела, как доставалось старшим сестрам.

Отец меня любил больше всех. Он чувствовал себя виноватым за то, что ему не хватало денег, чтобы дать мне образование. Может быть, он и разрешил, но мне никто не нравился. В то время был такой порядок. Если парню нравится девушка, то он приходил сначала к отцу. Говорил немного о том, о сем, что-то помогал, потом парень спрашивал разрешения у отца пригласить девушку на свидание, при этом он гарантировал, что несет полную ответственности за нее и приведет домой в целостности и сохранности. Если отец не возражал, то он говорил, чтобы парень договорился с девушкой.

К нам много парней приходило, но я заранее говорила отцу, чтобы он не разрешал. Ну, отец и отправлял под разными предлогами. То ли, что мне еще рано на свидание ходить, то ли, что я провинилась и я наказана, то ли, ты парень с другими девушками ходил, а теперь здесь, что-то ищешь, или просто говорил «иди, умойся», как сказал Негрию. Можно было ходить со старшей сестрой на вечеринку, но тогда старшая сестра несла ответственность приводить домой, иначе ей доставалось. Когда старшие сестры повыходили замуж, у нас дома тоже начались вечеринки. Мужья сестер приглашали своих неженатых друзей на вечеринку. Это тоже было принято нормально. К нам приходили офицеры, молодые учителя, священники и прочая уважаемая публика. На вечеринках мы танцевали, потом садились и рассказывали истории. Я любила танцевать, но больше всего любила, когда рассказывали. От того, как человек рассказывал, я понимала дурак он, или умный, злой или хороший, серьезный или легкомысленный. А я хотела, чтобы он был умным, хорошим и серьезным. Вообще, все девушки этого хотят, но не всегда хочется терпеть и ждать когда, наконец, он появится. Мне уже было 19 лет, когда в нашем доме появился ваш отец. Его пригласил муж старшей сестры Любы. Они когда-то учились вместе. Отец старше меня на 11 лет. Когда мне было лет 10, я видела его несколько раз в церкви, а потом он исчез. Он служил четыре года в румынской армии у Железных Ворот Дуная, потом он пошел учиться в Кишинев на фельдшера. После окончания учебы он пошел работать в Бельцы. В селе он появлялся редко. Тогда автобусы не ходили, а железная дорога, Кишиневский вокзал и Дрокиевский вокзал были построены пленными немцами после войны. Люди ходили пешком и не часто навещали родные места. Родители ждали его с нетерпением и хотели женить на какой-то Лизе из Моарэ де Пеатрэ. Ее отец доводился фронтовым другом дедушки Ивану Филиповичу и у них давно были планы поженить детей. Она была единственной у родителей, с хорошим приданным и засиделась в девках. Я ее никогда не видела. Говорят, что у нее голубые глаза и что она так и не вышла замуж. То есть, отец был весь запланированный. Я и до сих пор не знаю, почему тогда к нам он пришел. Был у него конкретный интерес ко мне, или это было случайностью. Мы тогда танцевали немного. Отец не танцевал. Он все время говорил с мужем Любы и посматривал на меня. Танцы скоро закончились, так как было только несколько пластинок. Мы как всегда, сели кругом и начали рассказывать. Он скромно молчал, а когда образовалась пауза, он тихо сказал:

– А вы знаете, у меня тоже был такой случай… – И он начал рассказывать. Только его случай оказался в сто раз интереснее. Он так красиво рассказывал, с описанием мест, людей, природы, исторических событий, людских переживаний, трагических и праздничных моментов. Когда было страшно, его голос гремел от ненависти, когда было хорошо, он становился таким добрым и улыбался как ребенок. Он закончил рассказ тоже так скромно и тихо, как начал. –… Вот такая история. Наступила минута молчания...

– А почему это место называется «Железные Ворота Дуная»? Они что действительно железные? – спросила я.

– Я тоже долго не мог понять почему, – ответил ващ отец. – Там Дунай разделяет Карпаты и Балканские горы. Дунай огромная река. Эта самая главная река в Европе. В том месте кругом очень крепкий гранит. Высоко в горах есть монастырь. Я ходил туда. Там был один старец. Он каждое утро, перед рассветом выходил на край пропасти, откуда как на ладони видна великая река Дунай. Он там молился. Когда солнце всходило и освещало воды Дуная, с высоты гор это казалось, как огромная огненная сабля длиною 15 километров, рукоятка которой остров Старой Молдовы (Moldova veche). Здесь Дунай сужается до 200 метров, а глубина доходит до 50 метров. От бешенного турбулентного движения вода белая, и сверкает в лучи солнца как серебристый булат. Но, когда начинается закат, то красные лучи солнца отражаясь от подводного красного гранита на короткое время окращивает воды Дуная в ярко красный цвет, напоминая о пролитой здесь крови много–много лет тому назад. Я спросил его:

– Почему это место называется «Железными Воротами»?

Он рассказал мне:

– Когда Иисус Христос родился, на этой земле, мирно жили наши древние предки – даки. Это было огромное и очень сильное государство, территория которой граничила на юге с Дунаем, на западе с Тисой и на Востоке – с Днестром. Тогда весь мир был под каблуком у Римской Империи, только Дачия была свободной, процветающей страной с высоким уровнем цивилизации. Это долго не могло продолжаться. Римская Империя хотела завоевать весь мир. Когда Исуса повели на Голгофу, римские легионеры под командованием Сабинуса атаковали Дачию. В этом месте был страшный бой. Римская армия была разбита. Сабинус был взят в плен, убит, а его голова и правая рука были отправлены в Рим в бочке с медом. Это было первое поражение римской армии. Это было большим позором для властелина мира. Они назвали это место «Железными Воротами». Спустя сорок лет, римские легионеры снова атаковали Дачию. На этот раз их армия была в пять раз больше по численности, под командованием Корнелиуса Фускуса. Король даков Дурас предложил римлянам мир. Мол, мы вас не трогаем – вы нас тоже не трогайте. Но Фускус отказался. Он должен был вернуться в Рим только с победой. Армия римлян была полностью разбита. Воды Дуная были красными от крови. Голова Фускуса и его правая рука в бочке с медом были отправлены в римский сенат.

Это было самое крупное поражение за всю историю существования Римской Империи. Через десять лет император римской империи Домициан лично возглавил поход против даков. У железных ворот опять начался бой. Король даков, Дечебал, опять предложил римлянам мир. Домициан понял, что боги помогают дакам защищать свою родину. Он согласился и вернулся в Рим с позорным мирным трактатом.

Домициан был убит римским сенатом, как великий Цезарь. Сенат решил, что императором будет тот, кто завоюет Дачию. Они двадцать лет готовились к тотальной войне с даками. Во главе римских легионеров стал самый искусный полководец всех времен – Траян, который, вообще, был не римского, а испанского происхождения. Траян повел стотысячную армию к берегам Дуная, построил мосты и атаковал Дачию сразу в трех местах. Война длилась пять лет. Траян взял сестру Дечебала в плен. Тогда Дечебал сам лично пошел к Траяну и предложил мир за сестру. В армии легионеров начались страшные болезни. Траян понял, что это конец и согласился. Но эта была военная хитрость. Он вернулся в Рим и стал снова готовиться к тотальной войне. Со всех оккупированных территорий Траян собрал свежие легионы, профессиональных гладиаторов, которых вассалы должны были поставлять по первому требованию Рима. На этот раз даки не выдержали атаки. Дечебал отошел со своей армией к Железным Воротам, где всегда им помогали боги. Но и здесь у Железных Ворот Дечебал потерпел поражение. Тогда даки отошли в сторону столицы Дачии Сармизегетузы. Они упорно защищали свой город, но через несколько месяцев, пришлось поджечь город и оставить его. Даки отходили на северо-восток, оставляя после себя горящие города и села. Дечебал понимал, что конец войны будет только тогда, когда Траян возьмет его голову. С группой верных ему воинов он вернулся навстречу догоняющих их легионеров. Когда легионеры подошли, Дечебал стал на коленях, помолился Богу, потом сказал: «Даки не сдаются!». Он вонзил в себе саблю и покончил с собой. То же самое сделали его верные солдаты.

Голова Дечебала и его правая рука в бочке с медом были отправлены в римский сенат. Это обозначало победу над даками. В Риме праздновали победу, над даками 123 дня. Ровно столько лет потребовалось всемогущей Римской империи, чтобы завоевать Дачию. В Рим было привезено из Дачии в качестве трофея 200 тонн золота и 400 тонн серебра. В центре Рима и в Доброже были подняты грандиозные памятники императору Траяну – победителю, на огромных мраморных столбах. Эти мраморные столбы, высотой сорок метров и четыре метра в диаметре до сих пор сохранились. На них инкрустировано три тысячи боевых сцен о том, как римляне победили самого сильного врага – даков. Но весь мир, глядя на эти рисунки, поражается небывалому героизму даков.

Даки защищали свою родину!

Но римляне так и не завоевали всю Дачию. Они заняли меньше половины. Это территория называлась Римская Дачия. Позже эти места будут называться Валахией, Трансильванией, Добруджа.

Тогда даки перешли горы и уплотнились на своей территории от Карпатских гор до Днестра и до Черного моря. Эта территория будет называться Свободной Дачией, а потом Молдовой. А там у Железных Ворот Дуная остался остров, который до сих пор называется Старой Молдовой (Moldova veche)... Вот туда и ведут нащи корни, а не в Риме, как считают румыны...

Даки проиграли войну Римской Империи, а Дечебал отдал свою голову, чтобы спасти самое ценное – чистый генофонд даков. Римские легионеры в течении почти ста лет безжалостно истребляли все мужское население на занятой территории Дачии. Таким образом, дакский генофонд был заменен на легионерский генофонд, который, по существу был винегретом генофондов всех народов мира.

Потомки легионеров в Валахии и Трансильвании будут гордиться тем, что они произошли от римлян. Но легионеры это не римляне, это их вассалы испанского, французского, египетского, греческого, венгерского, австрийского и прочего происхождения. Поскольку женщины не истреблялись, новое поколение сохранило язык и веру. Дети врагов даков называли себя ромынами (români). Молдаване всегда были, есть и будут прямыми потомками даков.

Так что у Железных Ворот не было металла, там была железная воля даков!

Мне было приятно, что я задала такой умный вопрос, и он так красиво и интересно на него ответил. Потом были много других вопросов, и он отвечал до утра, а я слушала и слушала. Мне казалось, что он в сто раз лучше, умнее и серьезнее, чем я хотела, чтобы мой принц был.

Когда люди разошлись по домам, он вежливо попрощался со всеми, а со мной в последнюю очередь. Я кусала себе губы и очень хотела, чтобы он сказал, что-нибудь очень, очень важное, только для меня… Он тихо сказал:

– Я сегодня вечером буду ждать тебя у моста. Прийдешь?

– Прийду, – ответила я.

Я спала полдня, а когда проснулась, отец меня ждал для серьезного разговора. Родители всегда понимают, что в душе у детей творится. Это вам так кажется, что родители ни о чем не догадываются и у них старомодные взгляды.

– Это видишь? – спросил меня отец и показал на кнут.

– Я посмотрю, когда вернусь, спокойно сказала я. После того как Дечебал вонзил в себе саблю, мне этот кнут казался детской забавой. Я пока что ничего не сделала.

– Маня! Ты никуда не пойдешь! Он приехал, чтобы обвенчаться с Лизой из Моарэ де Пятрэ. Об этом все село говорит.

– Я его никому не отдам! Он мой! – твердо сказала я.

– Маня! Хочешь, я перед тобой на колени стану? Не делай этого!

– Это не поможет!

– Маня! Сколько я себя помню, наш род и их род ненавидели друг друга веками! Понимаешь? Они тебя съедят! Ты будешь несчастной на всю жизнь! На, возьми нож! Лучше убей меня сейчас, чем породниться с ними!

– Мы в этом не виноваты! Значит, это наш крест! Все!... Если все мои сестры будут счастливы и только я одна несчастной, это будет не так уж мало для тебя. Это мой выбор!

Отец стал плакать…

Я пошла на свидание…

– Ну, ты даешь, мама! Вот феномен! А что, ты так сильно втюрилась? – удивился я.

– Да … хорошо рассказывал… А женщины любят ушами. Понял? А ты что, на свидание собираешься?

– Ага!

– С кем?

– С Зиной.

– И как ты ей об этом сказал?

– Ну, что я завтра вечером на речке у моста буду рыбу ловить, мол, прийдешь?

– А она?

– Сказала, что прийдет.

– Ну, а как, она покраснела или нет?

– Да, сильно…

– О, это хорошо, значит, ты ей нравишься, – мама стала сильно смеяться, – Надо же, тоже у моста. Яблоко от яблони не далеко падает.

– Мама, а вы как, на первом свидании целовались?

– А как же? Так целовались, что язык болел. Видишь ли, у нас была совсем другая ситуация. Они должны были пойти свататься в этот день. Отец отказался. Он ее не видел еще и не имел никаких обязательств перед ней. Ему родители устроили целый скандал. По хуже, чем у меня. Отец ушел из дома, а вечером мы встретились. Его родители решили тогда их пригласить с дочкой в гости. Они подумали, что ваш папа, как ее увидит, сразу сдастся. А он, на второй день ушел в Бельцы. У них получился конфюз. Потом отец приходил только ко мне, а домой не заходил. И так 3 года. 40 км туда и 40 обратно. Ты что думаешь? Почему бабушка так сильно меня «полюбила»? Из-за этого.