Глава 1.

 

Гоблин.

 

Очнулся я в каком-то лесу. Голова моя покоилась на старой трухлявой коряге, и просто раскалывалась от боли. Было ощущение, что ее зажали в тиски и продолжают вновь и вновь проворачивать вороток. Кряхтя, как старый дед, я попытался сесть. Упав несколько раз на все четыре кости, я наконец принял более-менее горизонтальное положение и попытался оглядеться. Перед глазами у меня поплыли фиолетовые круги, к горлу подкатил тугой комок, и я судорожно пропихнул его обратно.

- Черт возьми, что происходит? – я находился на небольшой полянке, вокруг которой стояли огромные, покрытые грязно-красной корой деревья. Они тянулись вверх на несколько десятков метров ровные как колонны, и только у самой верхушки их венчали несколько чахленьких веточек с длинными ромбовидными листьями. Земля у их основания была, как будто вытоптана, хотя кругом обильно произрастала невысокая, изумрудно зеленого цвета, трава. Таких деревьев я точно никогда не видел. Да и трава хоть вроде бы и не выглядела какой-то не такой, однако, ее яркий насыщенный цвет как-то сразу бросался в глаза, и становилось понятно, что и такой травы я до этого нигде не встречал. Непонятный, необъяснимый страх накатил на меня, и я вскочил на ноги. Голова тут же пришла в норму, но я на это не обратил никакого внимания. Меня занимал только один вопрос:

- Что происходит?.

Сбоку раздался хруст сломанной ветки, и я тут же развернулся на звук. Я был уверен, что произошло это совсем рядом с моей поляной, однако никого не увидел. Лысые деревья стояли как молчаливые часовые, и казалось, смеялись надо мной.

- Здесь есть кто-нибудь?! – крикнул я.

Вернее хотел крикнуть, но у меня получился лишь какой-то хрип. В горле пересохло. Я почувствовал, как в одно мгновение вспотел, будто только что пробежал стометровку. Сзади, прямо за моей спиной раздалось не громкое шуршание. Я резко развернулся и остолбенел от ужаса. В каких-то двух шагах от меня стоял огромный зеленоромордый гоблин. На нем были одеты подранные не то штаны, не то шорты и расстегнутая на груди безрукавка. Ноги с четырьмя пальцами были босые. Запястья охватывали широкие металлические браслеты, а на шее болталось ожерелье, унизанное огромными кривыми клыками.

Он улыбался во все тридцать два зуба, при этом вытягивая из ножен короткий, похожий на римский гладиус, меч. Я дернулся назад. Клинок в его руке взмыл вверх, отбросив при этом своим лезвием парочку солнечных бликов мне в лицо. Я зажмурился в ожидании неминуемого удара и инстинктивно выставил перед собой руки. Как будто это могло меня защитить. Однако к моему немалому удивлению удара так и не последовало. Вместо этого я услышал легкий всхлип, а затем звук падающего тела. Открыв глаза я увидел, что гоблин валяется на земле в нескольких метрах от меня в бессознательном состоянии, а его морду украшает свежий, еще даже не много дымящийся ожог. Меча в его руке не было. Я ничего не понимал. Огляделся. Вокруг никого не было видно, и стояла почти гробовая тишина. Я почувствовал, что воздух вокруг какой-то напряженный, как будто наэлектризованный. И у меня как-то странно покалывали кончики пальцев. Я взглянул на них, но ничего необычного не увидел – пальцы как пальцы, правда на одно мгновение мне показалось, что по ним пробежала голубая молния.

Гоблин застонал, и пошевелился. Я тут же отодвинул на задний план все свои сомнения, и лихорадочно стал соображать, что мне делать дальше. Куда я попал? Что это? Другая реальность, или просто дурацкий розыгрыш. Но все, что окружало меня, было настолько реально, и настолько не обычно, что подделать все это было не возможно. Я дышал чистым, пьянящим воздухом, от которого у меня слегка кружилась голова. Он был напоен ароматами, которые мне никогда до этого не приходилось встречать. Это все было совершенно чужим, неземным, нереальным. И этот зеленый. Это не человек в костюме, это действительно существо с кожей зеленого цвета. А у нас на земле такие не водятся, разве что в сказках. Да к тому же в повседневной жизни совсем не наблюдаются, какие бы то ни было проявления магии. А я был почти на все сто процентов уверен, что гоблина долбануло именно чем-то магическим.

- Где его меч? - прошептал я, окинув быстрым взглядом поляну. Осторожно, не спуская глаз с моего незваного гостя, я начал искать его оружие. Я сделал круг возле него, стараясь не приближаться к нему ближе, чем на пару метров. Он все еще не пришел в себя и тихонько постанывал. Меча нигде не было видно.

- Проклятье! – выругался я.

И тут же гоблин открыл глаза. Я стоял как раз напротив него, и он уставился на меня. Несколько секунд его взгляд был не совсем осмысленным, а затем он пришел в норму. И как только гоблин осознал, что перед ним стою именно я, он тут же подскочил как ужаленный и с перекошенной от страха мордой стал пятиться назад. Я ничего не понял. Минуту назад он явно меня не боялся, даже, наоборот, в ужасе от него был я. А теперь в один миг все поменялось. Я оглянулся. Может гоблин боится совсем не меня, а кого-то за моей спиной, однако, сзади никого не было.

Тем временем зеленый, пятясь, уперся спиной в дерево и остановился.

- Я должен узнать, почему он так меня боится, - решил я, и, собравшись с духом, двинулся к нему.

Увидев, что я приближаюсь, гоблин затрясся еще сильнее, и готов был в любое мгновение рухнуть без сознания. Я этого совсем не хотел и поэтому попытался его успокоить.

- Все нормально, - как можно миролюбивей произнес я, остановившись в нескольких шагах от него. – Ничего плохого я тебе не сделаю.

Похоже, гоблин меня понял, так как тут же немного успокоился, и его трясло уже не так сильно.

- Почему ты меня боишься? - продолжал я, надеясь, что он не просто улавливает мою доброжелательную интонацию, а еще и понимает то, что я говорю.

- Извини, - голос его был глубоким, и слегка дрожащим, - я не знал, что ты маг, если бы знал, никогда бы не напал. Громобой уважает магов.

И он так заискивающе посмотрел мне в глаза, что я невольно улыбнулся.

Значит, он считает меня магом. Интересно бы знать почему. А может здесь, в этом мире, я обладаю какими-нибудь магическими способностями? Но как так получилось? И как я вообще тут оказался. Я попытался вспомнить, что было до того, как я очнулся в этом странном лесу. Однако у меня ничего не получилось. В голове стоял какой-то туман. Я лишь знал, что я с планеты Земля, мне двадцать, и зовут меня…. Как ни парадоксально, но имя свое мне вспомнить не удалось. В голове всплыло лишь слово Вел. Но это было не имя, а скорее прозвище. Однако что-то я отвлекся. Вернемся к нашим баранам, вернее гоблинам. И так, он считает меня магом. Значит, этот ожог на его физиономии оставил ему я. Интересно, как это у меня получилось. Наверное, от страха, ведь струхнул я не на шутку. Но он, то об этом не знает, и считает, что я настоящий маг, скорее всего, не такой уж слабый. Что же, этим надо непременно воспользоваться. Я здесь ничего не знаю, и спутник мне как раз будет кстати. Даже такой зеленый.

- Хорошо. Я принимаю твои извинения. Но в следующий раз будь осторожен и не нападай на магов.

Громобой вздохнул с явным облегчением и отлип от дерева.

- Да я бы никогда и не осмелился, - рыская глазами по траве, и при этом, шумно принюхиваясь, произнес он. - Просто ты совсем не похож на мага.

Его голос был не совсем обычный. Складывалось ощущение, что в его груди что-то клокочет, когда он говорит.

- Это почему же не похож?

- Одет ты не так, - гоблин пошарил в траве и поднял свой меч, который представлял собой жалкое зрелище. Кожа, обтягивающая рукоятку, потемнела и обуглилась, гарда загнулась в сторону лезвия, которое в свою очередь расплавилось, превратившись в бесформенный кусок металла. Зеленый понюхал его, сокрушенно покачал головой, и, отбросив в сторону, продолжил, - Ни балахона, ни капюшона, ни посоха, как тут догадаешься.

Только в этот момент я обратил внимание, что на мне одета легкая, весьма удобная кожаная куртка, сшитая по методу дубленки; штаны, из того же материала и не высокие, на мягкой подошве мокасины. А еще на поясе висел затянутый шнурком мешочек. Я встряхнул его, и там глухо звякнуло.

Деньги, что ли? - мелькнула мысль, - Уж, не из-за них ли зеленый и напал на меня? Скорее всего, да. Интересно, много ли их там?

Но проверять тут, же я не стал, а задал следующий вопрос:

- А ты много магов видел раньше?

- Да уж приходилось повидать не мало, но таких как ты не встречал.

- А что, со мной еще что-то не так?

- Да нет, - гоблин уселся передо мной на землю и засунул в рот травинку, - на вид ты обычный чел, хотя на самом деле выходит, что не совсем обычный. Все маги, каких я только видел, выделяются среди остальных разумных. Они считают себя высшими существами и всегда стараются это подчеркнуть. Одеждой, манерами. А ты не похож на них. Поэтому я и не узнал в тебе мага.

Интересно, это мне на руку, что я не выгляжу как маг? Наверное, да. Так как в магии я на самом деле ни бум-бум.

- Может, познакомимся? – гоблин поднялся на ноги и, бухнув себя в грудь, представился, - Громобой! Из клана Розовой зари.

Клан Розовой зари? Гоблин из клана Розовой зари? Ну и ну. Такого я не ожидал.

- Ну, а как твое имя?

Имя? Мое имя? Хотел бы я сам его вспомнить.

- Вел, - представился я своим прозвищем.

- И это все? - удивился Громобой, - А твой клан, род или хотя бы город?

Я на мгновение задумался, а затем выдал:

- Вел из Дома на Белой реке.

Белую реку я выбрал, так как жил в городе, через который протекала река под одноименным названием. А дом, мой стоял на самом краю нависающего над ней утеса.

У гоблина от моих слов, челюсть отвисла, чуть ли не до самого пупка.

- Ты из Дома на Белой реке? – ошарашено переспросил он, немного придя в себя.

Я, никак не ожидавший подобной реакции на мою выдумку, и только кивнул. Похоже, то место что я назвал, существовало в этом мире в действительности, и было оно не совсем обычным.

- Не может быть, - гоблин все еще был в шоке, - ты донабер. Но откуда ты тут взялся? Ведь вас уже больше чем сто лет не было в Орхейме. И дом ваш пропал.

Интересно, Орхейм это название чего? Страны, материка, или может всего этого мира

- Или ты его возродил, - продолжал дальше Громобой, - но Белая далеко отсюда. Что ты тут делаешь? И вообще, почему ты так свободно признался мне, кто ты такой. Ведь я же гоблин. Ты должен считать меня своим врагом.

Вот как. Врагом значит. Но мне этого совсем не хотелось. Что-то было в этом зеленом такое, что меня к нему притягивало. Бывает так, встретятся два человека, поговорят несколько минут, и обоим, кажется, что знают они друг друга не один десяток лет. Так сказать, нашлись родственные души. Нечто подобное я испытывал и к гоблину.

- Ну почему сразу врагом? Ты мне ничего плохого не сделал.

Громобой удивленно приподнял брови.

- А, ты про свое нападение?

Тот кивнул.

- Ну и что, все равно у тебя ничего не получилось. Скажи спасибо, что вообще легко отделался.

Гоблин растянул губы в улыбке.

- Значит мир? – протянул он мне свою руку.

- Мир, - подтвердил я, и ответил на его рукопожатие.

Мир, оно конечно хорошо, но что мне делать в этом чужом мире дальше я не имел, ни малейшего представления. И почему то оставаться здесь у меня не было никакого желания. Я хотел вернуться домой. К папе с мамой. А они у меня вообще есть? Я попытался вспомнить, но у меня ничего не вышло. Выходило так, что я помнил только общие, так сказать вещи. Планета Земля, страна, в которой живу Россия, столица ее Москва, родной город Белора, дом над рекой Белой. Еще помнил, что наши футболисты не попали на чемпионат мира в ЮАР, что кризис шагает по стране, что скоро должен выйти в прокат полнометражный фильм «Нашей Раши», что глобальное потепление оказывается на самом деле подставой, что президент США чернокожий и много, много всего другого. А вот конкретно о себе любимом не помнил ровным счетом ничего. Как отрезало. Интересно, а кем я был то? А может мне и возвращаться смысла никакого нет? Может мне наоборот повезло, что я здесь оказался? Я оглянулся вокруг. Странные деревья шелестели в вышине своими листьями, как будто что-то тихонько нашептывали. В траве стрекотало какое-то насекомое, с щебетом проносились мелкие птички, из-за пня выскочил зверек размером с зайца, но напоминающий собой этакого колобка на коротких лапах, с огромными на всю морду глазами. Поглядев на нас, он несколько раз моргнул, и, переливаясь, не спеша скрылся в траве. Вокруг царила полная идиллия, однако стоявший рядом со мной гоблин совсем в нее не вписывался. Он смотрел на меня во все глаза, и улыбался. – В общем так. Я хочу домой. Все эти приключения не для меня. Кем бы я ни был там - там я дома. И на этом вопрос закрыт.

Приняв решение, я вздохнул с облегчением. Хорошо, когда у тебя есть цель, к выполнению которой ты стремишься, а не болтаешься как, извиняюсь, кое-что в проруби.

Теперь осталась самая малость - найти способ вернуться. Рассуждая логически, раз я каким-то образом попал сюда, значит каким-то образом можно сделать это и в обратном направлении. И помочь мне в этом сможет, скорее всего, маг. Ведь без магии здесь по любому не обошлось.

- Вот что, друг мой Громобой. Ты должен мне помочь.

- Помочь? Я готов, но что я могу сделать. Аркагрей могучий колдун, и я не знаю, каким образом я могу пригодиться тебе в борьбе с ним. Ведь я всего лишь ратоборец, а не маг.

Аркагрей могучий колдун. Это что за хрень? Местный злодей? А причем тут я? Почему я должен с ним бороться? Стоп. Громобой назвал меня донабером. Что за дурацкое название? Ну ладно, не важно. Наверное эти донаберы воевали с Аркагреем, и он решил, что и я буду делать тоже самое. Прикольный расклад. Но, что-то он мне совсем не нравится. Правда деваться, похоже, некуда, и это правила игры, в которую я попал. Раз донабер, значит сражайся с Аркагреем. Но донабером меня окрестил гоблин. И это, по-моему, на самом деле не имеет никакого значения, ведь я понятия не имею, кто они такие, и с чем их едят. Значит, не будем ко всему этому, относится серьезно. Если хочется зеленому меня так называть, пусть называет, я не против. Лишь бы не трепался об этом на каждом углу, а то действительно придется, бороться с колдуном.

- Вот что, Гром, - сократил я его имя для удобства, - Ты, конечно, понимаешь, что я должен хранить в тайне кто я такой.

Гоблин с готовностью кивнул.

- Ты показался мне надежным малым, и поэтому я открылся тебе, но больше об этом не должна узнать, ни одна живая душа.

Опять кивок.

- Я пришел сюда из другого мира. Из мира, в котором есть Дом на Белой реке. Но этот переход повлиял на мой мозг, и я частично потерял память, поэтому ты и должен помочь мне.

- Да-а-а, дела. Мой старший брат, Вырвиок, когда еще был жив, тоже частенько память терял. Как перепьет медовухи, так и память долой. Забывал, как до дому дойти. Вечно ни туда попадал, и почему-то всегда к девкам его заносило. Ох уж и доставалось ему и от родителей их, да и от мужей бывало перепадало.

Я улыбнулся, и осуждающе покачал головой. Мол, я с тобой о серьезном, а ты мне про медовуху, да девок. Гоблин тут же смолк и виновато потупил взгляд.

- Извини, Вел. Что-то меня не туда потянуло. Ты скажи, что я могу для тебя сделать?

- У тебя есть какой-нибудь знакомый маг?

- Знакомый маг? – гоблин почесал затылок. – Ты знаешь, как-то они все ко мне не очень хорошо относились. А тебе он зачем нужен то?

Вопрос. Не скажешь же ему, что я не собираюсь сражаться ни с каким Аркагреем, а хочу побыстрее смыться отсюда.

- Да понимаешь, - начал я, на ходу соображая, чтоб такого ему наговорить, - я же говорил, что у меня проблемы с памятью, - Громобой кивнул, - так вот, я не помню как колдовать.

Зеленый не на шутку удивился, и тут же бросил мимолетный взгляд на свой изуродованный клинок, который все еще держал в руках.

- С тобой, - от меня не ускользнул его взгляд, - получилось как-то само собой. На уровне инстинкта. Но сделать что-то специально, по своему желанию, я не могу.

Гоблин был явно озадачен моим заявлением. Он на какое-то время задумался, а затем выдал:

- Вот, что. Тебе нужно посетить великую провидицу Тул. Думаю, она сможет подсказать тебе, что нужно делать.

Я улыбнулся.

- Вот и отлично. Ты проводишь меня к ней?

- Конечно. Что за вопрос. Да, я готов, что угодно сделать, лишь бы, ты прихлопнул этого Черного гада.

От злобы, с какой он произнес последние слова, меня аж передернуло. Интересно чем он так ему насолил. Ну, узнать об этом я думаю, у меня еще будет время.

- А где она находится эта Великая провидица?

- Как, ты не знаешь? – брови гоблина поползли вверх от удивления.

Я отрицательно покачал головой.

- А, ну да, ты же не совсем местный. Вернее совсем не местный. Так вот. Великая провидица, - он особо выделил тоном слово великая, - проживает в городе Тартаре, который в свою очередь является столицей этих земель. А земли эти называются Срединными, или по другому Вольными, кому как больше нравится.

- Замечательно, а далеко до этого города?

- Ну, пешком, дней десять шагать придется. Да ты не боись, я же сказал, что провожу тебя. И вообще ты можешь во всем на меня положиться. Если что будет не понятно, спрашивай, не стесняйся. Надо вот только тебе какую-то легенду придумать.

- Какую легенду? – не понял я.

- Ну, кто ты. Откуда.

- А-а-а, - протянул я озадаченно.

Громобой хлопнул меня по плечу и отбросил в сторону свое изуродованное оружие.

- Пойдем. Скоро стемнеет, а в лесу ночевать опасно. Здесь не далеко поселение слизов есть, я как раз туда и направлялся. А пока будем идти, что-нибудь для тебя придумаем.

Я возражать против данного предложения не стал, и мы покинули поляну.

- Называться благородным тебе не стоит, - рассуждал Громобой вслух, шагая чуть впереди меня. – Магом тоже. У них у всех свитки есть, где их ква-ли-фи-ка-ци-я, - старательно, по слогам, произнес зеленый, - прописана. А у тебя, как я понимаю, такого свитка нет.

- Нет, - согласился я.

- Да и силой своей ты управлять не умеешь. Значит с этим проехали. Торговец из тебя не получится - товара нет, наемник…- он обернулся, оглядел меня с ног до головы и ухмыльнулся, - да в это тоже вряд ли кто поверит, а если кто и поверит, то захочет проверить. А я так думаю, что никакому боевому искусству ты не обучен?

Боевому искусству? Я попытался вспомнить, а ни занимался ли я раньше каким-либо единоборством, но в голове, в этом направлении царил все тот же туман. Поэтому я только пожал плечами. Громобой принял этот жест, как знак согласия.

- Я и не сомневался, - продолжил он развивать свои мысли вслух, - что же нам остается? Ты умеешь еще что-нибудь делать, кроме как колдовать?

- Не помню, - меня начала охватывать злость от всей этой ситуации. Она показалось мне до абсурда нелепой. Может я сошел с ума, и все это просто бред? И лежу я в больничной койке напичканный лекарствами? Я мотнул головой, отгоняя эти мысли. Ну, уж нет, лучше быть в чужом мире, зато в здравом рассудке. Тем более что бред слишком уж какой-то реальный получается. Так, больше к этому не возвращаемся, а то действительно так и тронутся не долго.

- Может ты поешь?

Я нахмурил лоб. Пою? Надо попробовать, по-другому не узнаю. А помню ли я какую-нибудь песню?

Оказалось, помню. И я запел:

 

За столом сидели, мужики и ели.

Мясом конюх угощал своих друзе-е-ей!

Все расхваливали ужин, и хозяин весел был

О жене своей все время говори-и-ил!

 

- Все хватит, хватит! – остановил меня Громобой, - песня видать хорошая, но петь ты явно не мастак.

Да? А мне самому даже очень понравилось. Интересно это чьи стихи, не мои ли? А я что умею писать стихи? А хрен его знает. Надо будет как-нибудь попробовать на досуге.

- Что так плохо? – поинтересовался я.

- Ну, вообще, я слыхал и кое-что похуже, но менестрелем тебе точно не быть. Ладно, сделаем так. Отец твой был богатым человеком, хоть и из простых. Но не так давно он скончался. Ты должен был получить наследство, но лорд, не важно какой, их хватает, захотел денежки прибрать к своим рукам. Тебя же он решил бросить в темницу, обвинив в каком-нибудь преступлении. Но ты узнал об этом, прихватил монет и смылся из города. Теперь вот идешь к провидице узнать свою судьбу, а меня нанял в телохранители. Ну как?

- Занятная история. А меня не захотят выдать этому лорду, чтобы получить награду, за мою поимку?

- Да ты что Вел, это же Вольные земли. Здесь охотников за головами на дух не переносят, так что насчет этого можешь, не беспокоится. Зато теперь ты можешь не говорить откуда ты родом, так как опасаешься, чтобы лорд не узнал случайно, где ты находишься.

- Вот это хорошо.

- А то. У меня башка варит как надо.

Так, мирно беседуя, мы вышли на опушку. Уже смеркалось. Перед нами раскинулось селение слизов. Оно было довольно таки большим, огорожено деревянным частоколом, по периметру которого стояло четыре сторожевые башенки.

- Вот мы и на месте, - произнес Громобой, - у тебя деньги есть?

Я покосился на висевший, на моем поясе кошель.

- А то ты сам не знаешь.

Гоблин хмыкнул.

- Можно поинтересоваться, сколько у тебя монет?

Я снял мешочек, взвесил его в руке. Развязал шнурок и заглянул внутрь. Так: один золотой, три серебряных монеты и с десяток медяков. Интересно это много или мало? Думаю, Громобой в местной валюте лучше разбирается. Пусть он будет моим казначеем, оставлю я себе на всякий случай золотой. Я вытащил его из кошеля и зажал в кулаке, позже придумаю куда его припрятать.

- Не знаю много это или мало, - я завязал шнурок. - Я в ваших деньгах вообще не разбираюсь. Так что держи, пусть они лучше при тебе будут, - и я бросил мешочек гоблину.

Тот ловко поймал его, тут же развязал стягивающий горловину шнурок, и заглянул внутрь.

- Ого, - он даже цокнул языком от удовольствия, - совсем не плохо. Коня боевого за эти деньги, конечно, не купишь, но на тягловую кобылу вполне хватило бы.

- Ну, вот и отлично.

Громобой старательно затянул шнурок, и спрятал кошель за пазуху.

- Пошли.

Пока мы шли от леса к поселку, я чувствовал себя не в своей тарелке. За нами явно наблюдали со стены, и готов поклясться, что нас держала под прицелом не одна пара глаз. Мы свернули за угол, и подошли к единственным воротам. Так как солнце уже скрылось за горизонтом, они оказались запертыми. Громобой не раздумывая, тут же заколотил по ним своим могучим кулаком.

Открылось маленькое окошечко.

- Чего надо? – раздался недовольный голос.

У меня от него мурашки по коже побежали. Казалось, что это змея шипит, а не человек говорит.

- И тебе доброй ночи, - ответил гоблин, - пустите переночевать.

- А вы кто такие вообще?

- Его зовут Вел, - он подтянул меня к окошку, - он идет в Тартар к Великой провидице Тул, а я его телохранитель. Громобой из клана Розовой зари.

- Гоблин и чел, - как будто попробовал на вкус эти два слова наш скрытый во мраке собеседник, - знатный расклад. А деньги у вас имеются?

- Имеются, - у зеленого явно заканчивалось терпение, - открывай, давай!

- Тиш-ш-ше, - прошипел привратник, - не ш-ш-шуми. Гони десять медяков, тогда пущ-щ-щу.

- Сколько? – возмутился Громобой, - да в Тартаре меньше берут.

- В Тартар после заката тебя бы вообщ-щ-ще не пустили бы. Так что или платите, или проваливайте, - и он вознамерился закрыть окошко.

- Ладно, ладно, держи, - гоблин подал ему нужную сумму, и ворота со скрипом приоткрылись.

Между створками образовалась щель, в которую мы тут же проскользнули. За воротами царил полумрак. Несколько факелов, закрепленных на стене, освещали наружную сторону, и поэтому рассмотреть существо впустившее нас я не смог. То, что это не человек, я был уверен на все сто.

- Давайте быстрее валите отсюда, - зашипел на нас привратник, - если начальник стражи увидит, что я вас впустил, худо будет всем.

Мы спорить не стали и быстренько зашагали по улице.

- Гром, - дернул я гоблина за рукав, - а это кто был?

- Как кто? Слиз, конечно. Я же говорил, что это их селение.

- А слизы, они кто?

Громобой приостановился и посмотрел на меня как на умалишенного.

- В твоем мире, нет слизов?

Я попытался припомнить, известно ли мне что-нибудь про слизов, но в голову ничего не приходило. Нет. На земле, их точно нет.

Я отрицатель покачал головой.

- Слизы, это разумные ящеры. В своем время твои сородичи им хорошо наподдали. Так наподдали, что их практически не осталось. Так что нам нужно быть на стороже, а то кто-нибудь из них с удовольствием тебе шкуру попортит.

Замечательно. Только имеющих на меня зуб ящериц не хватало.

- Да ты не боись, все будет как надо. Ведь я твой телохранитель.

- Ага. У тебя даже оружия никакого нет.

- Как это нет? – удивился Громобой, - а это, по-твоему, что?

Он показал на свой ремень.

- Ремень.

- Эх ты. И чему тебя только в твоем Доме учили.

Он расстегнул пряжку. Она удобно легла в его ладонь, и сделал легкое кистевое движение. Ремень тут же стал твердым, а на его конце сверкнула металлическая пластина. Гром несколько раз рубанул воздух и сделал пару петель в воздухе.

- Ну как?

- Это что, магия какая-то?

- Ага. Магия гоблинов.

Он вернул ремень на место, и мы продолжили движение.

- А вот и гостиница.

«Пещера». Прочитал я название на вывеске. Это было двухэтажное здание. Как и все остальные в селении, оно было деревянным, и напомнило мне древнерусский терем. Изнутри раздавалась громкая музыка. Это был единственный звук, нарушавший тишину ночи. До этого мы не услышал ни одного звука, и не встретили ни одного прохожего, как будто все вымерли. Не горело ни одного огонечка, и если бы не месяц в небе, то в селении бы беспредельно царила тьма.

- А там весело, - улыбнулся Громобой.

Мы поднялись по широкой лестнице, и, переступив порог, оказались в довольно таки большом зале. Прямо перед нами расположилась барная стойка, за которой стоял бородатый коротышка. Гном. Слева от него, в углу было сооружено некое подобие сцены, на которой лупили в барабаны, дули в дудки, и бренчали на этаких балалайках шестеро слизов. Теперь, при свете множества свечей я смог, наконец, рассмотреть этих существ. Они действительно были похожи на вставших, на задние лапы ящериц. Бледно зеленого цвета чешуйки покрывали их тела, вытянутые морды, лицами их назвать язык не поворачивался, были украшены причудливым узором, ярко желтые глаза, без какого-либо признака зрачков, напомнили мне куриный желток. Таким ярким он бывает только у домашних кур. Широкие пасти с иглоподобными зубами, и не раздвоенный, как я ожидал, а растроенный язык. И как он у них только в узел не завязывается. Кисти рук с пятью пальцами, только вот фаланг на них не три, а четыре. Ладони без чешуек, нежно желтого цвета. На затылке торчит пучок не то волос, не то каких-то иголок. Из одежды безрукавки, как у Громобоя, только подлиней, на ногах ботфорты, а на кончиках хвостов, металлические кольца, с письменами.

- Ты что так на них уставился, - толкнул меня в бок гоблин.

- А? – повернулся я к нему.

- Не смотри так на них, - шепнул он мне на ухо, и направился к гному.

Я последовал за ним. В зале стояло с десяток столов, большинство из которых было занято. За ними в основном сидели слизы, но так, же были и представители других рас. В частности парочка троллей, трое гномов и один гоблин, в компании четверых людей. Никто из находившихся в зале не придал нашему появлению никакого значения, только один из людей окинул нас оценивающим взглядом и тут же отвернулся.

- Доброй ночи, Нигур, - поздоровался мой товарищ с барменом.

- И тебе того же, Громобой. Давно тебя не видно было. Какими судьбами к нам? В это забытое всеми богами место.

- Да вот, - он указал на меня, - сопровождаю этого чела в Тартар.

Я улыбнулся, и кивнул в знак приветствия. Гном в ответ только повел своими кустистыми бровями, и повернулся к зеленому.

- Он к Тул попасть хочет, - продолжал тот, - а я у него телохранителем.

- Телохранителем? – теперь он более пристально осмотрел меня с ног до головы, - Ну что же, добро пожаловать в мою «Пещеру». Мое имя вы уже знаете, позвольте узнать ваше?

- Меня зовут Вэл.

- Рад знакомству. Чего желаете?

Я оглянулся на Громобоя, тот подмигнул мне и улыбнулся. Мол, вперед, карты тебе в руки.

- Нам нужна комната, - ответил я.

- Замечательно! – воскликнул Нигур, - у меня лучшие номера отсюда до самого Тартара. Всего лишь один серебряный, и можете вселяться.

- Э-э-э, уважаемый, - подал голос гоблин, - так дело не пойдет. Это что за цена такая. У тебя, что стены в комнате золотые что ли? Один серебряный! Да за такие деньги я в Тартаре на неделю номер сниму.

- Зачем кричишь? – обиделся гном, напомнив мне в этот момент, представителя кавказской национальности, - Как будто я вас обмануть хочу. Лучший номер вам предлагаю. С душем даже.

- И ужином в придачу.

- Ужином? – Нигур провел рукой по своей заплетенной в две косички, бороде, - Ну и с ужином. Только вот завтрак за отдельную плату.

- Идет, - улыбнулся Громобой.

- Вы кушать в зале будете, или в номер подать?

Зеленый посмотрел на меня. Мол, ты как?

Я окинул взглядом зал. Веселье здесь было в самом разгаре. Музыканты старались изо всех сил. Люди, сидевшие с гоблином, затянули какую-то песню. Слизы за соседними столиками, поглядывали на них не довольно, но останавливать не осмеливались. Тролли же хлопали в ладоши и притопывали ногами. Того и гляди в пляс пустятся.

- Лучше в номер, - решил я.

Что-то меня не очень тянуло поучаствовать в этом празднике жизни. Тем более что было у меня ощущение, что ничем хорошим он не закончится. А я после событий сегодняшнего дня хотел побыть в тишине, насколько это будет возможно, чтобы отдохнуть и спокойно все обдумать.

- Ну, в номер, так в номер, - гном отошел к небольшой дверце, которая вела, скорее всего, в кухню, судя по доносящимся из-за нее запахам, и приоткрыв ее, крикнул. - Эй! Олли!

На его зов тут же появилась такая же, как и он, только без бороды, маленькая женщина. Она была в фартуке, с закатанными рукавами, и с вымазанными в муке руками.

- Проводи наших постояльцев в лучший номер, и вели подать им ужин.

Олли окинула нас взглядом. Кивнула Громобою, как старому знакомому, тот ответил ей тем же, и скрылась за дверью. Через минуту она появилась уже без передника и с чистыми руками.

- Рада вас приветствовать в нашей гостинице, - склонилась она передо мной в поклоне.

Я немного смутился от такого обращения к моей скромной персоне, и поклонился в ответ.

- Пойдемте.

В противоположном от сцены углу зала, была двустворчатая дверь, за которой оказалась лестница на второй этаж. Мы поднялись по ней и оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Шум из зала сюда практически не доносился. Горело несколько свечей и царил полумрак.

- Вот ваша комната, - она отперла одну из дверей, - располагайтесь, ужин вам сейчас принесут. Желаете чего-нибудь выпить?

- Пива, - ответил гоблин, шагнув в комнату, - светлого. Литр.

- А вы, господин, - обратилась Олли ко мне.

Спиртного мне совсем не хотелось. Голова и так шла кругом, от всего происходящего. Не каждый день выпадает возможность, очнутся в чужом мире, где бродят говорящие ящерицы, поют песни гоблины и приплясывают тролли.

- Нет, спасибо.

- Тогда я заварю вам своего чая. Видно у вас был трудный день, и вам нужно расслабиться и хорошенько выспаться.

С этими словами Олли оставила нас. А через некоторое время в комнату вошла слизья, так назывались слизкие женщины, и принесла нам поднос с ужином, пивом и чаем. Жаркое оказалось просто отменным. Чай был из каких-то трав, и больше всего по вкусу напоминал смесь ванили с мятой. Не скажу, что бы он был таким уж вкусным, видимо к нему надо было просто привыкнуть, однако выпил я его с удовольствием. Так как в горле моем давно уже была настоящая пустыня. Громобой же довольно быстро покончил со своим пивом, и, не раздеваясь, завалился спать. Он только снял с себя пояс и положил его рядом, чтобы в случае чего он оказался у него под рукой. Я же перед сном сходил в хваленый душ. Он представлял собой маленькую комнатку, с деревянной бочкой под потолком, из которой вниз торчал краник. К моему удивлению вода оказалось довольно таки теплой, и пахла какими-то травами. Мыла, правда, в душе не оказалось, зато висело небольшое зеркало, причем самое настоящее, и пушистое полотенце рядом с ним. Я понежился пару минут под этим так называемым душем, смывая с себя вместе с запахом пота, и накопившуюся за день усталость. Журчание воды успокаивало, и настраивало на размышления. Как я все-таки здесь оказался? Что это? Какой-то портал, или может дыра в пространстве? И что с моей памятью? Почему я все помню о Земле, но ничего конкретно о себе, о своих родных, друзьях. Что это за выборочная амнезия? И почему я тогда помню о своем доме. Почему из всего, что касается непосредственно меня, я помню только его? И как все замечательно получилось с Громобоем. Он как будто специально оказался в нужном месте, в нужное время. Как будто кто-то умышленно это устроил. Ведь что бы я без него тут делал? А эта магия? Откуда она у меня? Какие-то донаберы к которым и я получается отношусь. Но откуда это все взялось? Ведь у нас магия бывает только в сказках, какое отношение я к ней имею. Проклятье! И зачем мне все это нужно? Сидел бы дома, смотрел телик, читал книжки. Нет, угораздило сюда попасть. Хотел бы я знать, кто за этим всем стоит. Уж я бы ему показал. Я погрозил неизвестно, кому кулаком и закрыл кран. Вытерся полотенцем, обмотал его вокруг пояса, посмотрелся в зеркало. Да это я. Лицо мое, родное. На душе как-то сразу стало легче. Я вышел из душа. На столе догорала свеча. Громобой лежал на спине и тихонько похрапывал. Я подошел к нему, посмотрел на его лицо. В отблесках свечи оно приобрело сероватый оттенок.

- Спасибо тебе, - тихонько прошептал я, - без тебя я и не знаю, чтобы делал.

В ответ гоблин, что-то невнятно пробормотал, и повернулся на бок, спиной ко мне.

Ну ладно, ладно. Не буду тебе мешать. Пора спать. Утро вечера мудренее. Я задул свечу, лег. Думал, что заснуть, быстро не получится. Однако и сам не заметил, как почти тут же провалился в сон. То ли чай так на меня подействовал, то ли пахучая вода в душе, а может я просто вымотался за день. Впрочем, это не так уж и важно.

 

Глава 2.

 

Камнеед.

 

Проснулся я от страшного грохота. Кто-то со всей силы колотил в дверь. За окном еще было темно. И в комнате царил полумрак.

- Что происходит? – спросил я Громобоя, подымаясь с постели.

- Не знаю, но это мне совсем не нравится.

Держа в руке свой ремень, он подошел к двери и повернул ключ. Тут же та распахнулась от мощного удара, и в комнату, не удержавшись на ногах, влетел гоблин, которого я видел внизу. Он споткнулся об порог и растянулся на полу. Громобой выглянул в коридор и тут же захлопнул дверь. Тем временем незваный гость попытался подняться, однако мой спутник сделать это ему не позволил. Он уселся ему на спину и заломил руку.

- Тихо, тихо дружок. Не надо дергаться, - прошептал он ему в ухо, - Веди себя спокойно и ничего с тобой не случится.

- Отпусти меня, придурок, - с трудом переведя дух, ответил тот, - я пришел вас предупредить.

Говорил он, с трудом ворочая языком. По всей видимости, был изрядно пьян.

- И для этого ты поднял столько шума?

- В гостинице кроме вас нет ни одного постояльца. Сейчас не сезон для слизи, ты же знаешь. Поэтому разбудить кого-нибудь кроме вас я не мог. А на легкое постукивание вы не отвечали.

Громобой посмотрел на меня. Я пожал плечами. Делай, как считаешь нужным, а сам принялся быстренько одеваться. Было у меня такое предчувствие, что поспать этой ночью больше не удастся.

- Кто ты и о чем хотел нас предупредить? – спросил тем временем Громобой, не отпуская своего пленника.

- Я Камнеед из клана Танцующих гор. Мои собутыльники, люльфы, хотят убить тебя, а этого чела взять в плен.

Его собутыльники люльфы? Удивился я. Это что еще за напасть? Я думал они люди. Как я мог ошибиться?

- И зачем им это нужно? – продолжал допрос Громобой.

- Откуда я знаю. Я перебрал и отрубился, прямо за столом. А когда пришел в себя услышал, как они об этом шепчутся. Так что вам нужно делать ноги, и побыстрее.

Громобой на какой-то миг задумался, а затем отпустил его руку и поднялся на ноги. Камнеед кряхтя поднялся вслед за ним.

- А почему ты помогаешь нам? - спросил я. - Ведь они твои друзья, а мы тебе никто.

- Друзья, - хмыкнул гоблин, - где ты видел, чтобы люльфы дружили с кем-нибудь кроме себе подобных. Мы наемники. Охраняем это селение. Вчера получили месячное жалование, вот и пропивали его. А ты, друзья. Чудной ты какой-то. Вот он, хоть я его вижу в первый раз, для меня ближе, чем они в сотню раз. Потому что его кожа, так же как и моя зеленого цвета.

- Ладно, хватит болтать, - подал голос Громобой, - они говорили, когда собираются напасть?

- Этого я не слышал. Они оставили меня за столом, а сами ушли, даже не расплатившись. Грязные полукровки! Пришлось мне за всю выпивку платить. Ну, я с ними за это еще посчитаюсь.

- Конечно, конечно, - поддержал я его, - ты уже сейчас с ними считаешься.

- Да? – удивился он.

- Ну да. Помогая нам, ты мешаешь им.

- И, правда, ик, - икнул он.

- Нам нужно уходить отсюда. Скорее всего, они объявятся под утро, когда сон самый крепкий. Так что не будем терять время.

- А куда пойдем-то? – спросил я, выходя вслед за гоблинами в коридор.

Громобой приложил палец к губам.

- Тс-с.

Ремень в его руке, тут же затвердел. Камнеед оценивающим взглядом осмотрел это оружие и опять икнул.

Стараясь не шуметь, мы спустились по лестнице. Из-за дверей не доносилось ни звука. Громобой осторожно выглянул в зал. Свечи не горели. Со столов было убрано. Входная дверь заперта изнутри на массивный засов. Поманив за собой рукой, мой телохранитель двинулся вперед. Мы последовали за ним. До двери оставалось пару метров, когда за нашими спинами раздались шаги. Мы как по команде обернулись, готовые к самому ужасному. Однако это был всего лишь Нигур.

- Вы куда это собрались? – тихонько, полушепотом спросил он. – А ты, дурья башка, - обратился он к Камнееду, - я же сказал тебе разбудить их и вести ко мне. А ты что делаешь?

- А я, это… - растерялся гоблин, - забыл, ик.

- Врезать бы тебе хорошенько, чтобы протрезвел. Идите сюда. Выйдите через черный ход.

Мы с Громобоем переглянулись. Хрен поймешь, что происходит.

- Давайте быстрее, - чуть повысил голос гном, - скоро рассвет, а мне разборки в моей «Пещере» ни к чему.

Вот так, у каждого свой интерес.

Нигур проводил нас до черного хода. Перед самым выходом он вручил Камнееду массивный двуручник в потертых ножнах.

- Да согреет вас вечный огонь, - прошептал он на прощанье, и запер за нами дверь. Мы оказались в каком-то темном переулке, зажатом между домами. Темнота была такая, хоть глаз выколи.

- Ты знаешь куда идти? – прошептал Громобой, обращаясь к нашему нежданному спутнику.

- Конечно, - ответил тот, - Сейчас повернем за угол гостиницы и выйдем на Кабацкую улицу, а там и до ворот не далеко.

Но только, мы подошли к углу здания, как совсем рядом раздались легкие шаги. Гоблины тут же бросились на землю, а я остался стоять, нечего не понимая. Однако Громобой тут же дернул меня за ногу, и я упал прямо на него. Шаги тут же затихли. Как будто кто-то прислушивался. Я лежал, не смея даже вздохнуть. По лицу градом катил пот, хотя на улице было совсем не жарко. Наконец незнакомец продолжил движение, и вскоре шаги его стихли.

- Кто это? - чуть слышно произнес я.

В ответ оба гоблина зашипели на меня, мол, молчи, ни звука. Наконец мы поднялись. Камнеед пошел первым. Он держал меч в руках, не вынимая его из ножен. Я шел вторым, за мной Громобой.

Небо начало сереть. Звезды одна за другой таяли в нарождавшемся дне. На востоке заалел небосклон, предвещая приход светила. Мы повернули на улицу, которая вела непосредственно к воротам, когда идущий впереди меня гоблин вдруг тихонько ойкнул и начал заваливаться набок. Я ничего не понял. Что произошло? Почему он падает? Он что, все еще пьян? А вот Громобой все понял сразу. Он бросился ко мне, и сбил меня своим телом на землю. Как раз в этот миг что-то со свистом пронеслось над нами. Я был в шоке. Что это? Какое-то насекомое? Я повернул голову. Камнеед лежал на боку, а из его глаза торчала оперенная черным, стрела. Так вот что просвистело. По нам стреляют из луков. Гоблин схватил меня за руку, и одним мощным рывком отбросил за угол ближайшего здания.

- Сиди здесь и не дергайся.

Я только кивнул. Первый раз на моих глазах убили человека. Хотя, Камнеед и не был человеком, легче мне от этого не становилось. Желудок взбунтовался, и я, повернувшись набок, выплеснул его содержимое на грешную землю. Слегка полегчало. Я вытер губы, тыльной стороной ладони. Меня била крупная дрожь. Вот и приключения. А здесь оказывается, убивают. Причем на самом деле, не понарошку. Господи, спаси и сохрани.

Пока я приходил в себя, Громобой выскочил на середину улицы, подхватил двуручник, и скрылся за зданием на противоположной стороне. В этот момент открылась дверь в дом, за которым прятался я и на улицу вышел слиз. На нем не было никакой одежды. Пучок на его голове был чахлый, как будто кто-то старательно пытался удалить его с головы владельца. Сам же владелец опирался на сучковатую палку, и еле передвигался. Он повернулся в мою сторону, и его глаза расширились от удивления.

- Ты что здесь делаешь? – в его голосе зазвучали стальные нотки.

Он тут же весь подобрался, расправил плечи и решительно шагнул ко мне. Палка в его руке взмыла вверх для удара. Я все еще был не в себе, и у меня не было никаких сил что-либо предпринять в ответ.

Ну все, сейчас он меня долбанет. И тут слиз наступил на мой вчерашний ужин. Нога его поехала, и он со всего размаху грохнулся на спину. В меня полетели комочки земли, вперемешку с кое-чем не совсем приятным. Но на такую мелочь я не обратил никакого внимания. Спасенный таким образом от унизительного избиения я вскочил на ноги, со всего маху пнул в бок, начавшего было подниматься ящера, и рванул в ту сторону, где скрылся Громобой. По ходу движения я перепрыгнул через беднягу Камнееда, мир его праху, и забежал за дом на противоположной стороне улицы. Громобоя нигде не было видно. Я оказался на соседней улице, идущей параллельно нашей, и решил идти вперед. Скорее всего, гоблин направился туда же. Ведь стреляли вроде как с той стороны. Скорее всего, возле ворот нас уже ожидали. Пройдя пару кварталов, я оказался у последнего дома. За ним, на расстоянии метров трех, возвышалась стена. И тут со стороны ворот я услышал какие-то крики и звон оружия. Я осторожно двинулся в ту сторону. Моему взору предстала следующая картина. Перед воротами валялись трое мертвецов. Это явно были те люльфы, которых я принял за людей. А над ними с двумя, трофейными мечами, орудовал Громобой. Ему противостоял четвертый люльф. И было видно, что приходится ему совсем плохо.

Уже практически рассвело. Из домов на шум вышло множество слизов. Они стояли полукругом, на приличном расстоянии от сражавшихся. А между ними и поединщиками выстроились вооруженные стражники. Они, к моему удивлению в схватку не вмешивались.

Наконец Громобой выбил меч из рук своего врага и мощным ударом снес ему голову. Мне опять стало не по себе, но я приказал своему желудку вести себя прилично, и, стараясь не смотреть на трупы, бросился к Громобою. Тот повернулся на звук моих шагов, изготовившись отразить атаку, а когда увидел, что это я, расцвел в улыбке и опустил мечи.

- Ну как ты? – спросил он меня, - Все нормально?

Я кивнул. На глаза накатились слезы. За это утро я пережил, наверное, больше, чем за все свои двадцать лет до этого. Он понял мое состояние и, положив мне руку на плечо, сжал его.

- Ничего, все позади. Теперь нам ничто не угрожает.

К нам приблизились стражники. Двое из них оказались гоблины.

- Там на улице Камнеед, - сказал им Громобой, - один из этих, - он кивнул в сторону люльфов, - вогнал ему стрелу в глаз.

Гоблины переглянулись, и, не говоря ни слова, отправились в указанном направлении.

- Доброго дня, Громобой, - подошел к нам слиз в богато расшитой золотом и драгоценными камнями одежде. Чуть сзади него стояли облаченные в кирасы ящеры, сжимавшие в руках копья с массивными наконечниками. Личная охрана, по всей видимости.

- И тебе доброго дня, Сауз, - ответил на приветствие гоблин.

- Ты, как я вижу, не можешь жить спокойно.

- Они первые напали на нас. Убили твоего стражника. Хотели убить меня и моего подопечного.

Сауз взглянул на меня своими желтыми глазами. Видимо вид у меня был, тот еще, и он, скорчив гримасу, отвернулся.

- Кто-то может подтвердить твои слова? – перевел он взгляд на Громобоя.

- Да, хозяин гостиницы, Нигур.

- Замечательно, - Сауз потер ладошки друг о друга, - Эй! Кто-нибудь! Приведите сюда этого гнома.

- Я здесь, ваша светлость, - тут же, как будто из-под земли появился Нигур.

- Ты подтверждаешь, что эти люльфы первыми напали на этого разумного, - он кивнул в сторону Громобоя, - и на его спутника.

- Да, ваша светлость, подтверждаю.

- А откуда тебе это известно?

- Ваш стражник Камнеед из клана Танцующих гор, сообщил мне сегодня вечером, что эти четверо полукровок хотят напасть на этих разумных.

- Да? А откуда он это узнал?

- Они отдыхали вчера вместе, и он случайно услышал их разговор об этом.

- Приведите сюда Камнееда, пусть он подтвердит, что все сказанное этим гномом, правда.

- К сожалению, ваша светлость это не возможно, - подал голос один из его охранников.

- Это еще почему? – удивился Сауз.

- Потому что он мертв. Убит вот этой стрелой, - и он протянул своему господину стрелу с черным оперением.

Я тут же узнал ее.

- Проклятые люльфы!- разгневался Сауз, - Что за сволочной народ. Такого ратоборца угробили. Вот что, - повернулся он к Громобою, - заплатишь в казну четыре серебряных. За каждого убитого, и чтобы через час вас тут уже не было. Ясно?

Громобой кивнул.

- Вот и отлично, - с этими словами Сауз развернулся и сопровождаемый охраной, удалился.

- Фух, - гоблин вытер пот со лба, - вроде как пронесло. Но что им от нас надо было, не пойму.

Я тем более был не в курсе, какая такая муха укусила этих люльфов.

- Вам не мешало бы привести себя в порядок, - обратился тут Нигур ко мне, - а то вы ужасно выглядите.

Я окинул себя с ног до головы. Да, видок тот еще. Грязь вперемешку с блевотиной. Да и запашок надо заметить знатный.

- Вот что. Ты Громобой иди плати виру, за этих недоделок, а я свожу Вэла к себе, пусть помоется. А Олли пока его одежду почистит.

- Спасибо тебе, Нури, - хлопнул гоблин гнома по плечу.

- Одним спасибо не отделаешься. Я вижу, ты трофейным оружием обзавелся. Один меч мой.

- Да без проблем. Держи, - он протянул клинок гному, - а второй я в оружейной лавке на что-нибудь более привычное для меня сменяю.

В общем, пока я приводил себя в порядок, Громобой оплатил наложенный на него штраф, вернул меч Камнееда его соплеменникам, а трофейный выменял на боевую двухстороннюю секиру. Для меня же прикупил кинжал с узким, тридцатисантиметровым лезвием, в кожаных ножнах.

Перекусив, и закупив провизию в дорогу, мы, наконец, покинули не гостеприимное поселение слизов. Дальнейшее наше путешествие можно назвать скучным. Территория, по которой мы передвигались, была практически не заселенной. И за все десять дней, что мы были в пути, нам встретились только десяток всадников людей, которые не обратили на нас никакого внимания и бродячий цирк, направлявшийся к слизам, которых мы не так давно покинули. Вот и все. Но за эти дни я много чего узнал об Орхейме. О его истории, о

расах его населяющих, о государствах окружающих Срединные земли, о родных островах Громобоя, которые назывались Зелеными островами. Только вот о том, почему мой друг, а после пережитого у слизов, я по-другому его уже и не воспринимал, так ненавидит Аркагрея, он умолчал.

- Как-нибудь в другой раз Вэл, - сказал он мне. - Это длинная и грустная история, и я не люблю лишний раз вспоминать ее.

Настаивать я не стал.

- Расскажи мне тогда о вашем мире, ведь я практически ничего не знаю о нем, - попросил я.

- Кхе, - ухмыльнулся Громобой, - это можно, это я с удовольствием. Ну что же слушай, и старайся меня не перебивать. Лады?

- Лады, - согласился я.

Орхейм, - торжественно, как настоящий сказитель начал свое повествование гоблин, - мир созданный Всевышним. Изначальным и бесконечным. Однако при всем своем величии наше божество имеет и один недостаток – лень. Создав землю, моря, горы, реки, леса и животных он устал. Создавать разумных обитателей для своего молодого мира, ему было лень. Однако без них он не был завершен, и тогда Всевышний из своего большого пальца на правой руке сотворил бога, Энкнора. Он поручил создать ему наделенных разумом существ, и заселить ими Орхейм. А сам отправился отдыхать. Энкнор принялся за дело. Он нашел самое большое дерево нового мира, из которого и вышла первая раса. Раса эльфов. В то время это был единый народ. Однако, Всевышнему, наблюдавшему за своими творениями стало скучно, и он разделил эльфов на светлых и темных. И началась первая на Орхейме война. Длилась одна не одну тысячу лет. Однако победить в ней так никто и не смог, и эльфы заключили мир. Один из экземпляров этого договора до сих пор хранится в Амодриэле, в одном из трех последних городов светлых эльфов.

За то время, что на Орхейме царил мир, а продолжалось это чуть больше двухсот лет, темные эльфы создали с помощью магии новую расу. Это была моя раса. Они создали гоблинов, чтобы те служили им, были их рабами, - при этих словах в голосе Громобоя зазвенел метал, а огромные руки сжались в кулаки. - Светлые эльфы не собирались отставать от своих собратьев, и плодом их трудов стали гномы. Относились они к ним ни как к рабам, но все же те работали на них. Добывая драгоценные камни, золото, железо и другие полезные вещи из недр гор.

Но продолжалось так не долго. Темные эльфы были безумцами. Они хотели постичь все тайны мироздания, возвысится над светлыми, стать на один уровень с Энкнором. Они создавали и создавали моих собратьев, собирая огромную армию. Они пошли дальше и вскоре на свет вышли огромные тролли, и затем еще более огромные огры. Только вот разума в этих создания было все меньше и меньше.

Светлые эльфы так же не сидели, сложа руки. Из их магических мастерских появились лильяне, кентавры, грифоны, слизы.

Орхейм стоял на пороге войны, какой еще не знал до этого. Всевышний в предвкушении столь небывалого зрелища потирал руки. Но не предсказуемы деяния его, и решил он еще более усложнить обстановку и из большого пальца, теперь уже левой руки, сотворил он еще одного бога. Бога, чье имя проклято на веки вечные, и которого теперь все знают как Черного хозяина, и только орки, его создания, осмеливаются произносить его имя вслух –Ткхуту.

Это был бог зла, бог разрушения, бог несущий смерть. Из раскаленного песка Пустыни он начал создавать орков. Этих мерзких, не ведающих жалости тварей. Их орды хлынули от места своего создания и утопили Орхейм в крови. Никто не мог им противостоять, так много их было. Гоблины, тролли, кентавры, грифоны, светлые и темные эльфы гибли под их натиском. А Черный хозяин все никак не мог остановиться. Он превращал и превращал песок в этих кошмарных тварей.

И тогда, видя как гибнут его создания, Энкнор попросил Всевышнего остановить брата. Отец богов, которому к тому времени наскучило наблюдать за происходящим кровопролитием, спал. Когда он разбудил его, тот сперва разгневался на него, но потом, увидев что происходит в Орхейме, его охватила ярость, котороя выплеснулась на младшего сына. Он приказал ему остановиться. Однако тот не захотел его даже слушать. Ослепленный злобой ко всему сущему он создал из своей собственной плоти кошмарных чудовищ, и натравил их на Всевышнего. Тот, хоть и не смог уничтожить плоть от плоти своей, однако создал Нижний мир, или по-другому Ад, куда и изверг своего нерадивого сына, со всеми его порождениями. Орки же остались в Орхейме. Посмотрел, сколько зла они принесли в мир, и ужаснулся Всевышний. И заплакал над убитыми созданиями своими. Ведь все они, начиная от самого последнего огра, до самого высшего эльфа были детьми его. И там, куда капали его слезы, потекли новые реки. А уже из них, по его велению вышла новая раса. Раса, которая остановила орков. Раса, которая и до сих пор главенствует в Орхейме…

Громобой замолчал и взглянул на меня.

- Чего? – спросил я.

- Это была твоя раса, Вэл.

- Что же, замечательно. Приятно когда твои сородичи занимают ведущие позиции в мире.

- Ты только не возгордись, Вэл.

- Ага, сейчас лопну от гордости. Давай дальше рассказывай. Хватит ерунду нести.

Громобой рассмеялся и продолжил:

- С той ужасной войны прошла не одна тысяча лет. За это время мы, гоблины, подняли восстание против темных эльфов, и добились свободы. Так же получили независимость и остальные созданные ими и их светлыми собратьями существа. Однако темным не жилось спокойно. Ненависть клокотала в их сердцах. Они не могли забыть былое могущество, и в своих лабораториях работали над созданием Магии Смерти. Они хотели с ее помощью завладеть всем Орхеймом. Уничтожить посмевших поднять на них руку гоблинов. И самое главное превратить в рабов ненавистных светлых. Однако, как я говорил раньше, они были безумны, и именно их безумие стало виновником их гибели. Они не смогли совладать с той силой, которую призвали с помощью своей магии, и в течение нескольких дней, раса темных эльфов перестала существовать.

Теперь Орхейм практически полностью заселен твоими собратьями. Они живут и на единственном материке Орхейма, который так и называют Материк, и на Бледных островах, и на острове Журавль, и на самом большом острове нашего мира Некросе. Про него я мало, что могу рассказать. Знаю только, что поделен он на две части, и в обеих заправляют всем некроманты. Отсюда и название самого острова. А вообще это жуткое место, и лучше туда не попадать.

Представителей остальных рас осталось не много. На юге Материка, в горах Каменный крест, да в Икаэль-Таоль, что с севера огибают Срединные земли, еще продолжают трудиться гномы. Среди скал Хребта Дракона доживают горные тролли. В Чащобе, самом большом лесну Орхейма еще можно встретить кентавров, лильян, лесных троллей и даже эльфов. Хотя большинство представителей этой старейшей расы обитает за Икаэль-Таолем отсюда, на берегу моря Нер-а-Рон, отделенные рекой Миадальей и Серыми топями от человеческих государств. Только с запада у них есть сухопутная граница с царством Трось. Страну свою эльфы называют Тауль-Таоль. Что, если не ошибаюсь, в переводе с эльфийского, означает Раса Первых. Ну, или что-то в этом роде. Только у них есть свой язык. Все остальные разговаривают на одном общем языке. Так вот у эльфов есть три города: Амодриэль, Таньяоль и Индалониаль. Ну и названьица, язык сломаешь. Правда, называть их территорию страной не совсем верно. Граница у них не охраняется, кто хочет, может свободно передвигаться по их территории. Только вот в свои города они мало кого допускают. Да и сами покидают их не часто. А города их просто огромные. Вот их можно назвать отдельными государствами.

На втором месте после людей по своей численности стоим мы, гоблины. Завоевав свободу, мы покинули Материк, и поселились на Зеленых островах. До этого они были практически не заселены. Там существовала не большая община светлых эльфов, но после того как там появились наши зеленые лица, они спешно их покинули, не желая делить одно жизненное пространство с нами. В те времена, мы были очень воинственным народом. Ведь темные в основном готовили из нас воинов. Это сейчас у нас есть и ремесленники, и землепашцы, и охотники, и мореплаватели. Однако городов мы не строим. Живем небольшими селениями. Острова недаром называются Зелеными. Практически вся их территория покрыта лесами. Хотя сейчас мы их изрядно повыкарчевывали. Только на самом большом острове Эмболо есть горы. Наш народ разделен на кланы. Их шесть. С названиями двух из них ты уже знаком, а вот еще четыре: клан Красных топоров, клан Большой воды, клан Безголовых и клан Ухорезов. Кланы между собой не то, чтобы враждуют, однако находятся в не совсем дружеских отношениях. Но это на Зеленых островах. За их пределами мы практически не обращаем внимания на клановую принадлежность, ведь все мы братья. Но хватит о гоблинах.

Твои собратья остановили орков. Это была долгая война, растянувшаяся на не одно столетие. Вы вытеснили их отовсюду. Их осталось не много, только в Пустыне, из песка которой они и появились.

Со времени своего возникновения люди разделились на множество народов, образовали множество государств. Однако все вы поклоняется Всевышнему. Вы считаете себя чуть ли не выше перворожденных эльфов. Ведь вас создал непосредственно Отец богов, а не один из его сыновей. Кстати, забыл сказать, что со временем, Всевышний отчикал еще несколько своих пальчиков. Те, которые были отрезаны с его правой руки стали покровителями и получили общее название Светлых богов, те которые с левой, уничтожителями - Темными богами. А теперь я назову их тебе по порядку. Начнем с Светлых богов: покровитель гоблинов Гугил, гномов Унакар, слизов Зитс, троллей и огров Машараш, лильян Илия. Так же появились покровитель воды Журич, покровительница огня Фария, покровитель ветра Дуюн, и покровительница удачи, куда же без нее, Хепса. И над всеми ними во главе старший сын Всевышнего, Энкнор. К темным же богам относятся: уничтожительница жизни, а проще говоря, богиня смерти Джарра, уничтожитель удачи, т.е. бог проклятий Бжер, уничтожительница дня, богиня ночи или тьмы Араида, и единственный, созданный не всевышним, а его вторым сыном, единственный сумевший выбраться из Нижнего мира и привести в него свои создания, кровавый бог вампиров - Карон. Но все-таки есть у твоего народа различия касающиеся веры. Некоторые государства признают только Всевышнего, некоторые наряду с ним поклоняются и так называемым покровителям стихий (Журич, Фария, Дуюн), другие признают помимо Отца богов только Хепсу, а есть и такие в которых почитают и Темных богов. В первую очередь это относится к Некросу. Там распространен культ богини смерти.

А теперь я хочу рассказать тебе про Донаберов, раз уж ты ничего об этом не помнишь. И так, как я уже говорил из слез Всевышнего образовались реки, из которых вышла твоя раса. Но одна река, в которую упало больше всего слез, получила такую энергию, что смогла пробить границы между мирами. Как ты уже понял, эта река Белая. И самые первые люди, которые вышли из нее, получили огромную силу. Сперва они наряду со всеми воевали против орков, но тогда они еще не знали о своей исключительности. Шли года, сменялись поколения, но эта сила передавалась от отца к сыну, пока не появился человек, который научился пользоваться ею. Он отыскал своих собратьев, и они построили дом на берегу Белой. Они научились путешествовать между мирами. Некоторые из них не вернулись в Орхейм. Остались в других мирах и построили там новые Дома. Такой Дом и стоит в твоем мире. Обладая великой силой донаберы стали хранителями равновесия во всех мирах. Однако главная их задача не допустить открытия врат в Нижний мир. Всего их девять. И все они находятся здесь, в Орхейме. Шесть из них совсем маленькие. Их можно назвать даже не вратами, а дверцами. Двое довольно большие, через них могут пройти любые твари населяющие Ад, кроме самого Черного господина. Для него доступны только одни единственные врата. Их еще называют Дарагран. Это тоже на эльфийском - черная дыра.

Только единожды, около двух тысяч лет назад, одному темному магу удалось открыть одни из двух больших врат. Именно тогда в наш мир пришли вампиры, и их покровитель Карон. Донаберы немного опоздали, и эти твари остались в нашем мире.

Теперь же открыть врата удалось Аркагрею. Это произошло около ста лет назад. Слава Всевышнему, это были одни из малых врат, и проникнуть в Орхейм удалось не очень сильным демонам. Однако их было довольно много, и ужасных дел они натворили предостаточно. И опять донаберы выступили на защиту нашего мира. Вместе с другими жителями Орхейма они одолели полчища Аркагрея, а самого его заточили в последней башне, оставшейся от темных эльфов, в Энкарионе. Уничтожить колдуна им не удалось. Очень уж сильным он оказался. Из пяти донаберов остался один. Он был очень слаб. Перед тем как уйти в свой Дом, он сказал, что придет время, и Аркагрей сможет вырваться из своего заточения. Но перед тем как это произойдет, в Орхейме появится донабер. А затем Дом просто исчез, а вместе с ним и последний донабер Орхейма.

Вот такая история. Во всяком случае, так я ее слышал от моего деда Пищелюба.

Громобой замолчал. Молчал и я.

 

* * *

 

Изумрудно-зеленая долина раскинулась до самого горизонта. Глубокое голубое небо казалось прозрачным, и я то и дело поглядывая на него, ловил себя на мысли, что вот сейчас увижу его дно. Однако, кроме плавающего в нем желтого диска солнца, разглядеть мне больше ничего не удавалось.

Шагавший рядом со мной Громобой был как обычно в отличном настроении. Он что-то напевал себе под нос, и, бросая на меня мимолетные взгляды, улыбался. И тут он вдруг остановился. Песенка его смолкла, и он стал настороженно всматриваться вперед.

- Ты чего? – подошел я к нему.

- Т-с-с-с, - приложил он палец к губам, - Слушай.

Я прислушался, но ничего необычного не услышал. Где-то в траве стрекотал кузнечик, да вдалеке кудахтала какая-то птица.

- Ничего не слышу, - прошептал я.

- Тогда молчи и не мешай мне.

То и дело, поворачивая голову, он слегка шевелил, своими большими, унизанными кольцами, ушами. Лицо его приняло озабоченный вид. Сейчас, по всей видимости, нас ожидали неприятности.

- Там, - указал вперед и чуть влево, гоблин.

Я взглянул в указанном направлении, и в грудь мою тут же забрался неприятный холодок. Там было что-то страшное, ужасное. Я увидел, что небо над самым горизонтом в том месте имеет кроваво красный оттенок, и это зарево приближается к нам.

- Что там?

- Кто-то убегает.

- Убегает?

Громобой кивнул.

- И тот, кто за ним гонится, мне совсем не нравится. Нужно сваливать. Бежим.

И он рванул прочь. Я толком ничего не понял, но, конечно же, последовал за ним.

Громобой не бежал, а просто летел. Никогда бы не подумал, что эта зеленая громила так быстро бегает. Однако и я не лыком шит, так что темп его мне был под силу. Мы неслись по степи, и только ветер свистел в ушах. Меня охватило пьянящее чувство свободы. Казалось, что весь мир распростерся передо мной и ничто не в силах меня остановить. Я бежал легко и непринужденно, каждый шаг не отбирал, а добавлял мне сил. И вскоре я уже обогнал Громобоя. Я слышал за спиной его сиплое дыхание и понял, что силы гоблина на исходе.

- Эй, Вэл! – воскликнул через минуту, другую гоблин, - стой, я больше не могу.

Я остановился, оглянулся. Громобой стоял, опершись руками в колени, и тяжело дышал.

- Ну, ты и силен, бегать, - прерывающимся голосом произнес он.

Я улыбнулся, и пожал плечами.

- Магия?

Почему сразу магия, подумал я, как будто без магии я, и бегать уже не могу.

Громобой заметил мое недовольство.

- Мы бежали больше часа, а ты даже не запыхался.

- Больше часа? – переспросил я удивленно, мне казалось, что прошло всего минут десять, пятнадцать.

- Да, если бы я мог так бегать, Бругульда давно бы стала моей.

Бругульда, как рассказывал Громобой мне раньше, была его возлюбленной, но что-то у них не срослось. В подробности он меня посвящать не стал, а я и не настаивал. Мне и без того хватало баек, которые так и лезли из него нескончаемым потоком.

- Пойдем дальше или может быть перекусим? - только сейчас я понял насколько сильно проголодался. Последний раз мы ели рано утром, когда еще только начало светать, а сейчас уже давно было за полдень.

- Пойдем, сейчас не до перекусов. Мы вроде бы от них оторвались, но оставаться на месте слишком рискованно. Чем быстрее доберемся до города, тем лучше.

Мы двинулись дальше. Солнце хорошенько припекало, и я то и дело прикладывался к висевшей на поясе фляге с водой. Громобой же свою не трогал совсем. Он все так же был насторожен и взволнован. Неслышно было его песенок, и плоских шуток, над которыми из нас двоих смеялся только он.

Постепенно его состояние охватило и меня.

- Эй, Гром, - тихонько, чуть ли не шепотом окликнул я его.

- Чего? – недовольно, но так, же тихо отозвался он.

- Что все-таки происходит?

- Не знаю.

- Чего? – удивился я.

- Я слышал эльфа.

- Эльфа?

- Да.

- И что, это так страшно?

- Нет, - ухмыльнулся гоблин, - Это не так страшно. А вот те, кто его преследовал, вот те действительно страшные.

- И кто они?

- Тебе лучше не знать.

- Это еще почему? - я обогнал зеленого и заглянул ему в лицо.

Тот, не сбавляя шагу, отодвинул меня в сторону.

- Потому что ты донабер.

Опять! - воскликнул я про себя, - чуть что, сразу донабер, как меня уже это достало.

- И что с того?! – схватил я его за руку.

Громобой остановился:

- А то, что они тут же раскусят тебя, и тогда тебе не поздоровиться.

- Да? - ухмыльнулся я, - а ты не забыл, что я маг, и еще неизвестно кому не поздоровиться.

Громобой со всех сил пытался сдержаться, мышцы на его лице напряглись, однако справиться с собой ему не удалось и он разразился громоподобным хохотом. Я смотрел на него и сам не произвольно заулыбался. Таким Громобой мне явно нравился больше. Когда же он, наконец, успокоился, я продолжил.

- Так кто они такие?

- Пойдем. Нам нельзя задерживаться.

- Нет, ты ответь.

- Ладно, ладно. Только идем быстрее.

Мы прибавили шаг.

- Они демоны. Адские псы или псы-демоны, кому как больше нравится.

- Псы-демоны?

- Да,- к Громобою явно вернулось хорошее расположение духа, - и они служат Аркагрею.

Ага, опять этот Аркагрей. Куда ни сунься, везде этот темный маг.

- Но ты, же говорил, что мои собратья заточили его в замке. В этом, как его там…

- Энкарионе, - подсказал гоблин.

- Да, точно.

- Ну и что с того. Он сидит там уже вторую сотню лет, и за это время сил уже поднакопил. Тем более что в Орхейме хватает тварей, которые ему прислуживают.

- Ну конечно. Вампиры, орки, огры, тролли, все это я уже слышал от тебя тысячу раз. Ты лучше скажи, откуда взялись эти псы-демоны. Неужели из Нижнего мира?

Громобой укоризненно посмотрел на меня.

- Ты все шутишь, Вэл, - серьезно произнес он, - Видимо этот переход шарахнул тебе по мозгам сильнее, чем ты сам об этом думаешь.

Я поднял руки, в примирительном жесте.

- Извини, Гром, извини, больше никаких шуток. Так откуда они?

- Они действительно из Нижнего мира.

- Вот видишь, - радостно воскликнул я, аж подпрыгнув от удовольствия - я был прав.

Зеленый сокрушенно покачал головой, но тут, же и сам улыбнулся.

- Ну, что с тобой поделаешь. Иногда мне кажется, что ты все знаешь лучше меня, а вся эта твоя потеря памяти, лишь выдумка. Не могу только понять, для чего она тебе нужна.

Теперь уже я проявил серьезность. Моя память была для меня животрепещущим вопросом, так как тот туман, что поселился в моей голове, в день моего появления в Орхейме, так и не собирался ее покидать. И это меня весьма беспокоило.

- Не стоит шутить о моей памяти. Надеюсь, что придет время, и я все вспомню.

- Конечно, Вел, так и будет. Я не хотел тебя обидеть.

Я хлопнул зеленого по плечу.

- Все путем, Гром. Вот доберемся до Тартара, там твоя провидица мне мозги и подправит.

- Обязательно, Вэл, обязательно. Она тетка та еще.

 

Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы вышли на край обрыва. Складывалось ощущение, как будто какой-то неведомый великан огромным ножом обрезал долину, и образовалась, этакая трехсотметровая ступенька. У ее подножия рос лес, который простирался на несколько километров вперед, пока не упирался в широкую, лениво несущую свои воды реку. На ее противоположном берегу раскинулась столица.

- Лаурия, - нараспев произнес Громобой.

Я недоуменно посмотрел на него.

- Река. Эльфийское название. Когда-то здесь жили эльфы.

- А сейчас?

- Сейчас это Срединные земли, и кого тут только не встретишь, - он с усмешкой посмотрел на меня, - даже донабера.

- Ага, целого и невредимого.

Гоблин захохотал.

- Ладно, - сквозь смех произнес он, - давай спускаться, а то скоро стемнеет.

Спустились мы по извилистой, но довольно широкой тропе. Окруживший нас лес был совсем редкий, и косые лучи солнца, коснувшегося уже горизонта, свободно проникали среди стволов. Невдалеке заухал филин, за ним еще один, и еще, и еще, и еще. Вскоре весь лес наполнился этим жутковатым, пробирающим до костей уханьем. Налетевший порыв ветра донес обрывок какого-то звука, происхождение которого я определить не смог.

- Не нравиться мне все это, - пробурчал Громобой, доставая из-за заплечных ножен двустороннею секиру.

Мы прибавили шагу. Уже практически стемнело. Ветер, завывая и поскуливая, закружил вокруг нас, пытаясь схватить за одежду, бросая в лицо, то пригоршни пыли, то полусгнившие охапки листьев. Набежавшие в одно мгновенье тучи заволокли небо, и нас окутала тьма. И тут же ее прорезала вспышка молнии. В ее свете я успел заметить, насколько испуганным было лицо Громобоя. Раздавшийся чуть позже раскат грома, оборвал не стихавшее до этого момента филинское уханье, убил ветер, и нас окутала, липкая, тошнотворная тишина. И если бы не звук наших шагов, я бы, наверное, сошел с ума.

И тут справа от нас в небе замерцало багровое зарево. Мы замерли, и как завороженные смотрели на него. А оно нарастало, становясь все более насыщенным и ярким.

- Что это? – прошептал я.

- Адское пламя, - так же шепотом ответил Громобой, и тяжело вздохнув, добавил, - они уже рядом.

Все небо затянули огненные всполохи, и стало светло как днем. Мы стояли на опушке. В десятке метров от нас колыхалась Лаурия. Налево и направо протянулась чистая от деревьев полоса реденькой травки.

И тут мы увидели ее. Она бежала окутанная вся каким-то призрачным голубоватым сиянием. Длинные огненно рыжие волосы развевались на ветру, не большая, но четко выделявшаяся под плотно обтягивающей тело шелковой безрукавкой, грудь, вздымалась в такт ее шагам. Она неслась подобно ветру, едва касаясь земли своими миниатюрными ножками. Она летела прямо на нас и в ее огромных, слегка раскосых глазах, я отчетливо увидел застывший страх.

- Эльфийка, - прошептал Громобой.

А затем я увидел их. Они действительно походили чем-то на собак. Но было в них также что-то от крокодила. Темно-бордовая, переливающаяся огненными всполохами шерсть, покрывала мощные, слегка приплюснутые тела. Восемь мускулистых лап заканчивались шестью кривыми, величиной с хороший нож, когтями. Вытянутые вперед морды были утыканы множеством костяных шипов, а вместо ушных раковин в небо нацелились слегка изогнутые, поблескивающие металлом рога. Они скользили над землей, оставляя когтями глубокие, рваные раны в ее теле.

И тут она споткнулась. Псы взвыли и рванули вперед с еще большей скоростью. Воздух за их спинами закружился яростным вихрем. Эльфийка попыталась встать, однако силы покинули ее, и она смогла лишь подняться на одно колено. Исчадия нижнего мира настигали ее.

Наши взгляды встретились. Я увидел в ее глазах столько боли, что меня как будто пронзила молния, и я вздрогнул. От поверженной красавицы меня отделяли пара десятков метров. Псы же были уже всего в нескольких шагах. И тут меня накрыло с головой. Я почувствовал, как от груди до кончиков пальцев пробежали леденящие душу мурашки. Как будто тысячи игл вонзились мне прямо в мозг. Сперва я едва не потерял сознание, а затем почувствовал, как меня переполняет СИЛА.

Как рассказывал, потом Громобой в этот момент я как будто увеличился в размерах. Окружающее меня пространство заискрилось голубыми всполохами, волосы на голове встали дыбом, а глаза засверкали драгоценными камнями. Я шагнул вперед. Вроде бы я сделал всего лишь шаг, а тут же в одно мгновение оказался между эльфийкой и псами. Те замерли на месте, словно наткнулись на невидимую стену. Я же расцвел в улыбке и воздел руки к небу. Громыхнуло так, что вздрогнула земля. Гоблин не удержался на ногах и неуклюже шмякнулся на мягкое место. В меня же ударила ярко голубая молния. Я подхватил ее самыми кончиками пальцев и метнул в замерших передо мной тварей. Их визг резанул по ушам. Рыжая шерсть заклубилась, потемнела, вспыхнула голубым пламенем, из глаз и клыкастых пастей вырвались ослепительные лучи, как будто внутри чудовищ зажглись маленькие солнца, которые тут же выросли и разорвали своих хозяев.

Я без сил рухнул на траву. Эльфийка с трудом поднялась на ноги, и, шатаясь, подошла ко мне. Она опустилась передо мной на колени и, приподняв мою голову, заглянула мне в глаза. У меня перехватило дух от ее неземной красоты. Каждая ее черточка была совершенна. Начиная от высокого прямого лба, тонких, в разлет бровей, бездонных черных глаз, изящного носа, слегка припухлых, огненно красных губ, и заканчивая остреньким, намекающим на упрямство своей хозяйки, подбородком.

Я попытался улыбнуться ей, но последние силы предательски покинули меня, и я потерял сознание.

 

Глава 3.

 

Рассказ Анаэль.

 

Когда я очнулся, солнце уже было в зените и светило мне прямо в лицо. Я лежал на траве под широко раскинувшим ветви деревом, а в нескольких метрах от меня несла свои воды Лаурия. Я приподнялся на локте. Голова была ясной, во всем теле ощущалась неимоверная легкость.

«Интересно, сколько я проспал?» - подумал я, - «и где Громобой?»

- А, очнулся, - раздался тут голос гоблина за моей спиной.

Я сел, и мой друг тут же устроился рядом.

- Ну как ты? Пришел в себя?

- Да, вполне. А где эльфийка? – спросил я, вспомнив случившееся накануне.

- Умывается. Эти эльфы такие чистюли, - и Громобой сплюнул.

- Тебе она не нравится?

- В каком смысле? Как эльф или как женщина?

- Ну, - я немного смутился под его пристальным взглядом, - в обоих смыслах.

Гоблин фыркнул.

- Как женщина, она слишком худая, я люблю дамочек попышнее. Мне нужна такая, чтобы обхватить ее за талию рук не хватало, и грудь чтоб была, с голову младенца, не меньше. А эта, так, щепка. Взяться не за что. Тем более эльфийка. Мы, гоблины, их мягко говоря, недолюбливаем. Впрочем, они к нам относятся не лучше.

- Почему?

- Долгая история, Вел. Как-нибудь в другой раз расскажу. Тем более твоя красавица вон уже идет.

И действительно, из-за пышного кустарника, с темно фиолетовыми листьями, появилась эльфийка. Она шла, на ходу заправляя свои длинные роскошные пряди за остроконечные ушки. Я непроизвольно залюбовался ею. Теперь, в солнечном свете, она показалась мне еще прекраснее.

Эльфийка подошла к нам, и я тут же вскочил на ноги. Гоблин что-то пробормотал себе под нос, но тоже поднялся.

- Приветствую тебя, мой спаситель, - девушка склонилась в глубоком поклоне, - меня зовут Анаэль, я родом из Индалониаля, великого эльфийского города. А как твое имя?

- Вел, - так же поклонившись ответил я, - а это мой друг. Громобой из клана Розовой зари.

Эльфийка взглянула на гоблина и слегка склонила голову в знак приветствия. Тот криво усмехнулся и изобразил нечто вроде неуклюжего реверанса. В глазах Анаэль мелькнуло неудовольствие, но она тут, же погасила его.

- Ты назвал только имя, - ее взгляд пронизывал меня насквозь, и в моей груди сердце ухало в бешенном ритме, как будто я никогда до этого не разговаривал с женщиной. И в принципе так оно практически и было, с такой красавицей мне говорить еще не приходилось, - позволено ли мне будет спросить почему? – продолжала тем временем спрашивать эльфийка.

- Да, конечно, - мысли в моей голове путались. Что я мог ей рассказать? Что я из другого мира, что я донабер. Но стоит ли ей доверять. Я ведь совсем не знаю кто она. Откуда. И почему ее преследовали эти твари. Может это ловушка устроенная Аркагреем. Может он уже вычислил, что я здесь. Что же ей сказать?

- Стоп, стоп, стоп, - пришел мне на выручку Громобой, увидев мое замешательство - если Вел не говорит откуда он, значит для этого есть свои причины. Мне вот хотелось бы сперва узнать, как ты тут оказалась. И почему тебя преследовали псы-демоны, чем это ты им так досадила?

- Твой друг неимоверно груб, Вел. Но все, же я вижу здравое зерно в его словах. Хорошо я расскажу вам, но затем вы тоже расскажете мне о себе. Как мне кажется, наша встреча не случайна. И ты Вел совсем не простой маг. Ведь я права?

- Возможно, - осторожно ответил я.

- Ну что ж тогда слушайте, и знайте, что все, что я расскажу чистая правда, как бы неимоверно она не звучала.

Мы втроем поудобнее уселись под деревом, спрятавшись от солнца. Громобой вытащил из своего мешка остатки нашей провизии и мы втроем приступили к завтраку. А Анаэль при этом приступила к своему рассказу. Который, нужно сказать занял довольно много времени.

 

И так эльфийку звали Анаэль. Вернее это был сокращенный вариант ее имени, так как полный занял бы слишком много времени и места. Родом она была из Индалониаля. Эльфийского города лежавшего далеко на юге от сегодняшнего нашего местонахождения. Она являлась представительницей одного из древнейших родов эльфов и с детства ей была уготована судьба либо стать одной из хранительниц Очага, либо сестрой Энкнора, верховного эльфийского божества. Однако непоседливой, сверхлюбопытной, обожающей охоту и фехтование девушке, такое предназначение было совсем не по душе. Сперва родители с улыбкой смотрели на ее увлечения. Повзрослеет, перебесится. Однако Анаэль не собиралась меняться. Ее не устраивал замкнутый образ жизни, который вели эльфы. Она хотела познать весь мир, все увидеть, везде побывать. И вот, в канун своего совершеннолетия, под покровом темноты, она покинула отчий дом, оставив родителям записку, что вернется лишь тогда, когда насытится свободной жизнью вне стен замкнутого в самом себе Индалониаля.

С той памятной для Анаэль ночи прошло уже несколько лет. Она многое успела повидать, испытать и понять. Понять что жизнь не такая уж простая штука, а окружающий мир не такой светлый и приветливый как это казалось ей раньше. И что мудрые эльфы не просто так закрываются от него. Девушка посетила еще два эльфийских города: Амодриэль и Таньяоль. И оба эти города смотрели на нее как на чужую, как будто она была каким-то мерзким орком. Даже к полукровкам там относились гораздо лучше, чем отнеслись к ней. Это было обидно, очень обидно, но она проглотила свою обиду. Она осознала, почему это произошло. Просто она бросила им всем вызов, всему укладу жизни эльфов, и они не смогли простить ей этого. Они не понимали ради чего все это. Ее поведение больше подошло бы какому-то челу, а не чистокровному эльфу. И именно поэтому Анаэль и сблизилась в конечном итоге с людьми. Она как будто была одной из них. И именно из-за людей она и попала в ту ситуацию, из которой мы ее вытащили. А произошло это так….

 

Анаэль лежала на уступе и наблюдала за протянувшейся внизу дорогой. Ее спутники, их было двадцать семь, расположились чуть ниже. Они прятались среди камней, которых было великое множество на склонах Драконьего ущелья, в которое вела дорога. Ждали они невольничий караван, который по их сведеньям, должен был проследовать этим путем в ближайшее время. Караван направлялся к Энкариону. Невольниками в нем были люди. Их погонщиками нечисть, прислуживающая Аркагрею.

Солнце клонилось к закату, когда эльфийка разглядела появившийся на горизонте караван. Она тут же протяжно свистнула, подражая мелкой полевой птице. Ее товарищи также ответили ей свистом, и принялись готовиться к атаке.

Быстро темнело. Караван еле тащился по дороге. Анаэль уже свободно различала все фигуры. Невольников было около трех десятков. Они шли цепочкой, скованные одной цепью. Сопровождало их пятеро конных орков, сновавших туда-сюда вдоль бредущих людей; десяток степных троллей и шестеро полукровок – люльфов, восседавших в высокобортной повозке впереди каравана. Вот их Анаэль ненавидела больше всех. Смесь человека с эльфом, унаследовавшая от обеих рас все самое худшее.

Как обычно люльфы были вооружены длинными охотничьими луками. На плечах троллей покоились массивный алебарды, орки то и дело плашмя били невольников изогнутыми палашами.

Когда караван приблизился к входу в ущелье, стемнело окончательно. Орк, одетый в настоящие панцирные доспехи, остальные его спутники были в простых кожанках с нашитыми на груди металлическими пластинами, поднял руку, подавая сигнал остановиться. Невольники тут же попадали на землю. Орки засуетились вокруг своего вожака. А тот вглядывался в черный провал ущелья и недовольно принюхивался.

- Что ты там унюхал, Охгон? - подал голос один и люльфов.

Орк проигнорировал его слова.

- Ну, хватит, - продолжал полукровка, - мы этим путем ходим уже почти год и никогда ничего не случалось.

- Заткнись! – огрызнулся вожак.

Люльф попытался, было тут же схватиться за лук, но его товарищи не дали ему это сделать.

- Успокойся Энар, - прошептал один из них, - пока не время.

- Ненавижу этого ублюдка, - сквозь зубы прошипел тот.

« Хорошие у них отношения», - подумала Анаэль, наблюдая за это сценой. Темнота для нее была совсем не помехой, а чуткий слух позволял расслышать любое слово, даже произнесенное шепотом.

Тем временем орки одели на руки, притороченные до этого к седлам круглые щиты, люльфы наложили стрелы на тетиву, тролли сняли алебарды с плеч.

- Неужели он нас почуял, - взволновалась Анаэль.

Невольников пинками подняли на ноги, и люльфы зажгли несколько факелов, которые воткнули в кольца, специально для этого прикрепленные к бортам повозки. Сами же они покинули свое транспортное средство и рассредоточились вдоль цепочки невольников. Свет был нужен только людям, остальные могли свободно обойтись и без него, однако никто не хотел, чтоб их товар переломал себе ноги в темноте. Караван медленно стал втягиваться в черную утробу ущелья.

Анаэль покинула свой пост, и бесшумно заскользила вниз, к своим замершим в ожидании товарищам.

Оказавшись рядом с Метольдом, девушка сняла со спины лук, и бережно натянула на него тетиву. Вторую такую невозможно было найти во всех Срединный землях, так как плела она ее из собственных волос, а ведь всем известно, что лучше нет материала для тетивы, чем волосы чистокровного эльфа. Люльфы так же плетут тетиву из своих волос и даже смеют утверждать, что она ничем не хуже эльфийской. Конечно же, это полнейший бред, однако находятся такие глупцы, что верят даже этому.

Тролли растянулись вдоль шеренги невольников. Они крепко сжимали древки своих огромных алебард и поглядывали по сторонам. Двое орков ехали в арьергарде колонны, двое чуть впереди нее. Вожак держался между авангардом и повозкой. Когда караван поравнялся с замершими на склонах людьми, Метольд первым зажег приготовленный заранее факел и с силой швырнул его вниз под ноги ехавшим впереди оркам. Тут же полетели еще факелы. И через мгновение на пути каравана расцвел огромный огненный цветок, превративший ночь в день.

Да, недаром Метольд потратил пять золотых за пузырек с темно фиолетовой жидкостью. Если бы не она, не расцвести бы этому огненному чуду.

А вслед за факелами полетели вниз стрелы. И падала сраженная ими нечисть. И ринулись вслед за летящей смертью, закованные в латы вои, и была среди них стройная и гибкая эльфийка. И все было бы хорошо, если бы не продал, своих собратьев человек по имени Дидл. Тот, который и снабдил их информацией о караване, тот который и подтолкнул их на это благое дело, тот который тут же и донес о готовящемся нападении, прислужнику Аркагрея.

Зарычали невольники, разрывая свои цепи. Загорелись их глаза адским пламенем. Повздувались под грязной кожей бугры мышц. Огромные клыки и когти выросли в какое-то мгновение. И три десятка могучих, безжалостных оборотня встретили нападавших.

И люди были уничтожены. Осталась в живых только Анаэль.

 

Энкарион… Он стоял на вершине скалы, нависающей над Зеленым морем. Высокие черные стены, покрытые причудливой вязью древних рун, тянулись к небу изогнутыми, напоминающими клыки дракона, зубцами. Сторожевые башни над воротами больше напоминали, два огромных когтистых пальца, с мерцающими драгоценностями, узкими бойницами. Куполообразные ворота, высотой не меньше пяти метров, и шириной около десяти, с изображением огромной головы, неведомой клыкастой твари, которая была так реалистична, что казалось, вот-вот покинет свое место, и шагнет на землю. Круглый, вымощенный черным, с золотистыми прожилками, гранитом двор. И одинокая, спиралью закрученная башня в его центре. Она взвивалась вверх на добрую сотню метров, так что ее пронзающая небо, верхушка, терялась в вышине.

Никогда прежде не видела Анаэль ничего подобного. Темные эльфы действительно были безумцами, и как говаривал ее отец, собственное безумство их и сгубило. Однако даже в этом наводящем ужас замке, чувствовалась возвышенность и утонченность присущая только эльфам.

Люльфы доставили Анаэль к замку вечером следующего дня. К великому сожалению девушки, в схватке в ущелье ни один из них не погиб. А ее товарищи были мертвы. И она находилась в каком-то отрешенном состоянии, всю дорогу до Энкариона. И только вид этой обители зла, вернул ей возможность чувствовать. И надо признать, что испытанное ею чувство было совсем не из приятных.

Ворота раскрылись совершенно бесшумно. Повеяло ледяным холодом, и Анаэль зябко поежилась. Из мрака царившего под аркой в проеме появилось закутанное в черные одеяния существо. Ярко белым пятном замаячило, его лицо, с огромными, горящими малиновыми огнем, глазами.

- Следуй за мной, - голос был совершенно лишен каких-либо эмоций. Сопровождавшие Анаэль люльфы как-то все съежились, и, не обращая больше на нее внимания, побыстрей направились прочь.

Существо же под аркой повернулось, и шагнуло за ворота. Девушка совсем не хотела идти за ним. Ее оставили практически без присмотра, и хоть руки ее были связаны за спиной, ноги ее свободны, почему же не попробовать сбежать. Но какая-то неведомая сила влекла ее туда, во мрак. И она против собственной воли шагнула под арку.

Существо повело ее вокруг башни, минуя несколько роскошных входов, пока они не достигли маленькой, неказистой дверки. Здесь он обернулся. Его глаза не отрываясь смотрели на эльфийку, и она не могла оторвать от них своего взгляда. Голова ее закружилась, мысли начали путались, и показалось что все вокруг не реально, что это просто какой-то кошмарный сон. И что если захотеть, то она в любой момент сможет проснуться. Однако эти горящие глаза, заглядывающие прямо в душу, не давали ей сделать этого, и кошмар продолжался.

Они долго поднимались по узкой винтовой лестнице. Не было никаких ни окон, ни дверей. Не один звук, кроме ее собственных шагов, не касался ее слуха. Ступеньки были неимоверно холодными, и как отметила про себя Анаэль совершенно не потертыми. Как будто их сделали только вчера, а не несколько тысячелетий назад. Абсолютно гладкие стены, закругляющиеся к потолку. И нигде ни какой пыли, никакой паутины.

Наконец они достигли маленькой площадки, на которой еле уместились вдвоем. Девушка стояла позади страшного незнакомца, боясь, не дай Энкнор, коснуться его одеяния. И тут площадка с закладывающим уши свистом провалилась вниз. Анаэль дико завизжала, но тут, же поперхнулась своим криком. Все ее внутренности казалось, взлетели вверх, и застряли в горле.

Падение продолжалось какие-то секунды. Площадка замерла, и эльфийка рухнула на пол.

- Вставай, владыка ждет тебя.

Анаэль содрогнулась от его голоса. И тут же почувствовала, что ощущение нереальности происходящего покинуло ее, как, будто с ее головы сбросили некое невидимое покрывало.

Девушка поднялась на ноги. Руки ее оказались свободными, а незнакомец исчез. Она оглянулась по сторонам. Вокруг царила непроглядная тьма, сквозь которую было бессильно пробиться, даже неимоверно острое зрение эльфа.

Анаэль стояла в маленьком, непонятно откуда льющемся круге света. А вокруг казалось, царила пустота. Шагни, и ты провалишься в нее, и будешь лететь до скончания времен. Впервые в жизни эльфийки захотелось заплакать. Ей вдруг стало неимоверно жаль себя. Неужели ей придется пробыть здесь остаток жизни, пока не обезумев от всего этого, она не шагнет за край. Ведь она еще так молода, а эльфы практически бессмертны. Даже без воды она сможет продержаться не один год.

В отчаянии она заломила руки, и прикусила нижнюю губу. Тонкая струйка крови сбежала по подбородку. Маленькая, янтарная капелька, на мгновение зависла на нем, а затем сорвалась вниз, и, переливаясь, и искрясь, разбилась о пол. В царившей тишине этот звук прозвучал как раскат грома. Анаэль вздрогнула. Вытерла кровь рукавом.

Ну, нет! Она так просто не сдастся. Лучше погибнуть сразу, чем трястись от страха долгие годы.

И она шагнула в темноту.

Как позже вспоминала Анаэль, она до сих пор не могла понять, почему тогда ей казалось, что окружавшая ее тьма, должна обязательно быть пустой. Это было как некое наваждение, этакое давление на психику. И если бы оно увенчалось успехом, может, она до сих пор бы и ютилась в маленьком кружке света, боясь шагнуть в темноту. Но она шагнула.

Вспыхнуло десятки огней. Они фонтанами били прямо из пола. И в первое мгновение ослепили Анаэль. Когда же ее глаза привыкли, к яркому свету, она увидела перед собой длинный, прямой как стрела коридор. Заканчивался он круглой нишей, в центре которой висел прикованный к кольцам в потолке и в полу, куб. Он, не останавливаясь, менял свою окраску, от бледно розового, до темно бордового, то, напоминая своим цветом нежную розу, то сгусток запекшейся крови.

Анаэль нахмурила брови. Какой-то артефакт?

И тут прямо в ее голове раздался сперва дьявольский хохот, а затем загремел голос:

- Артефакт?! Я?! Артефакт?! Так меня еще никто не называл!

Девушка вздрогнула от неожиданности. Нечто подобное проделывал с ней Амельгальд, придворный маг Индалониаля. Он умел читать и передавать мысли, правда, никогда не делал этого без предупреждения.

- Кто ты, чтоб так бессовестно залазить ко мне в голову?! – в гневе воскликнула эльфийка.

- Ты не в том положении крошка, что бы так разговаривать со мной. И сейчас я преподам тебе не большой урок.

И тут же, невидимые обручи стянули голову Анаэль. От нестерпимой боли она упала на колени, но не издала ни звука, лишь крепче сжав зубы. Ее уже чуть не довели до слез, но больше она не проявит слабости. А обручи тем временем превратились в отвратительные щупальца, которые забрались ей прямо в мозг. Одни из них обжигали огнем, другие наоборот источали космический холод. Они копошились в голове, пытаясь разорвать ее изнутри.

Девушка упала на бок, забившись в судорогах, на губах ее выступила кровавая пена. И когда ей уже казалось, что все, пришел ее конец. Щупальца исчезли. Боль какое-то время продолжала пульсировать в ее теле, с каждой секундой становясь, слабей. Наконец, Анаэль удалось подняться на ноги. Ее качало как пьяную, голова была неимоверно тяжелой, но она все-таки смогла поднять глаза на дьявольский куб. И на ее окровавленных губах играла улыбка.

- И это все? – с трудом смогла выдавить она из себя, - все, на что ты способен?

Молния метнулась от куба к девушке. Тело ее изогнулось, голова запрокинулась назад. Окутанная огненным смерчем она взлетела вверх, закружилась, раскинув руки в стороны, как неведомая райская птица, а затем рухнула вниз, и осталась неподвижно лежать на холодных камнях.

 

Ее тюремщика звали Углук. Он был упырем. Не вампиром, а именно упырем, не надо путать эти два понятия. Вампиры, они прекрасны как ангелы, сильны как демоны, хитры как тысячи лисиц. Они наделены телепатией, некоторые из них телекинезом, а некоторые даже способны к трансформации. Упыри же скорее напоминают зомби. Они отвратительны, с кожей покрытой язвами, фурункулами и другими болячками, у них гнилые зубы, даже их клыки. От них отвратительно пахнет. И хоть физической силой они даже превосходят вампиров, они довольно неуклюжи, недалеки, а точнее сказать, туповаты. Однако есть у них перед вампирами неоспоримое преимущество. Они не бояться солнечного света. Да, они его не любят, стараются избегать, но он для них не смертелен. Зато убить упыря можно простым оружием. Не надо никакого серебра, осиновых кольев. Нужно разрубить его или просто снести ему голову.

Комната, в которой держали Анаэль, располагалась на самой вершине башни. В маленькое окошечко, забранное фигурной решеткой, перед ней открывался изумительный вид на Зеленое море. В первый же день эльфийка попыталась испытать ее на прочность, но едва коснулась металла, как все ее тело пронзила жуткая боль, а на ладонях остались кровавые отметины. Сбежать было не возможно. Углук даже не заходил в ее комнату. Он подавал ей еду через небольшое окошечко в двери, а сама дверь была сделана из того же металла, что и решетка, так что даже просто касаться ее у Анаэль не было никакого желания. Однако она не отчаивалась. Если ей подвернется хоть малейший шанс сбежать отсюда, она его не упустит. В этом она была уверена. А, пока пододвинув к окну стул, единственный помимо кровати предмет ее мебели, девушка становилась на него и часами наблюдала за непрерывно колышущейся стихией. Изредка ей удавалось заметить проплывающие у самого горизонта суда. Все они старались держаться подальше от ужасного Энкариона. Порою облака окутывали вершину башни, и она не могла ничего разглядеть сквозь их завесу. Тогда в комнате становилось промозгло и сыро. Девушка закутывалось в тонкое драное одеяло, садилась на свою привинченную к полу кровать, и погружалась в воспоминания.

Дни шли за днями. Она не пыталась их считать, как это постарался бы сделать человек. У нее было совершенно другое отношение ко времени. В отличие от простых смертных, ей его было отпущено гораздо больше, и поэтому она не относилась к нему так трепетно. Ведь впереди ее ждала, чуть ли не вечность. Хотя в ее положении о предстоящей вечности думать было как-то не совсем реально. И она старалась не думать. Она съедала все, что ей приносил Углук (нужно признать, что это было даже очень не плохо приготовленная пища, а самое главное довольно питательная). Получая поднос из рук уродливого упыря, Анаэль старалась не думать, кто и из чего готовит ей еду. Она просто съедала все до последней капли и крошки. Ей нужны были силы. И она по нескольку часов в день занималась физическими нагрузками. Отжималась, приседала, качала пресс, прыгала, делала рывки от стенки до стенки комнаты. И конечно Анаэль медитировала. Она должна оставаться сильной не только физически, но и духовно. Ведь ее чуть не сломали в подземелье башни, и об этом она никогда не забывала. А вот о той боли, которую она там испытала, она запретила себе вспоминать.

Несколько раз эльфийка пыталась заговорить с Углуком, но тот не отвечал на ее вопросы. Только в самый первый день ее заточения, когда она пришла в себя в этой комнате и была неимоверно слаба, упырь принес ей жидкой похлебки, поставил ее на стул и, ткнув себя пальцем в грудь, произнес:

- Углук.

Больше она не слышала от него ни слова.

 

Похолодало. Наступила осень. Дни стали короче. Промозглые тучи почти не покидали небосвод.

После неимоверно холодной ночи, которую Анаэль провела, скрутившись калачиком, и стуча зубами так, что, наверное, было слышно в самых глубоких подвалах башни, к ней явился тот незнакомец, который провожал ее в подземный коридор. При виде его в душе девушки, как будто что-то оборвалось, но она тут, же взяла себя в руки, стараясь ничем не выдать охватившие ее чувства. Существо уставилось на нее своими ужасными глазами. Но девушка не отвела взгляд. Гордо подняв голову, она смотрела ему в ответ. И чужак, не выдержав этой дуэли, первым отвел глаза.

И тут же, как будто смутившись этого, он отвернулся и еле слышно бросил:

- Пойдем, владыка желает видеть тебя.

 

Теперь напротив куба стояло большое обитое красным бархатом кресло. Незнакомец указал на него Анаэль, и тут же исчез. Девушка, не сводя глаз с куба, приняла приглашение, и опустилась в кресло.

- Как ты себя чувствуешь? – зазвучал в голове голос. Теперь он был полон внимания и заботы. И это тут же насторожило эльфийку.

- Отлично, - вслух ответила она.

Звук собственного голоса придал ей силы.

- С тобой хорошо обращались?

- Вполне.

Повисла пауза. Она была какой-то неловкой, натянутой, и не ловкость эта исходила со стороны собеседника Анаэль. Складывалось ощущение, что он хочет заговорить о чем-то серьезном, но как будто стесняется, или даже чего-то боится. Эта неуверенность противника наоборот придали ей еще большей уверенности.

Ему что-то от меня надо. Что-то такое, что против моей воли он не сможет получить. А сломать ему меня не удастся. И он понимает это. И самое главное, что он понимает то, что и я это понимаю.

- У меня есть к тебе предложение, - наконец разорвал тишину голос.

- Предложение? Но я даже не знаю кто ты такой.

- Не придуривайся! – зазвучали ледяные нотки, - ты прекрасно знаешь кто я!

Конечно, Анаэль знала. Все в Орхейме знали, кто заточен в Энкарионе. Но произносить его имя вслух не собиралась. С молоком матери она впитала, что это не к добру.

- Ну и что ты молчишь?! – голос уже был не такой приветливый как в начале разговора.

Куб побагровел, и задрожал. От него волнами начали исходить потоки леденящей душу энергии. Однако Анаэль старалась не обращать на это никакого внимания.

- Я знаю, кто ты, - тихо, спокойно произнесла эльфийка, - и именно поэтому на все твои предложения я заранее говорю, нет!

Последнее слово она выкрикнула, вскочив при этом на ноги.

- И тебе не запугать меня! Ты можешь причинить мне боль, можешь убить меня, но я никогда! Ты слышишь! Никогда не буду с тобой заодно!

Глаза ее горели, щеки разрумянились, рыжие волосы разметались по плечам, и в отблесках куба, были похожи на расплавленное золото. В этот момент Анаэль была так прекрасна, как могут быть прекрасны только эльфы.

- Ну что же, - спокойно, с легким вздохом произнес Аркагрей, - да будет так. Но я не стану причинять тебе боль, тем более убивать тебя. Нет. Все те долгие годы, что отпущены тебе, ты проведешь в маленькой комнатке на вершине моей башни. Единственное живое существо, которое ты будешь видеть, это мой милый красавец Углук, ведь ты успела уже с ним подружиться? Может вы станете еще ближе друг к другу. Кстати, это прекрасная идея: великолепная эльфийка в объятиях мерзкого упыря, - и он дико расхохотался.

 

Анаэль проснулась от ощущения, что кто-то за ней наблюдает. Она тут же посмотрела на дверь. Однако окошечко было закрыто. Тогда очень медленно, чтобы не спугнуть наблюдателя, она перевела взгляд на окно. И увидела какую-то мелькнувшую тень.

Очень даже интересно, кто бы это мог быть, и что ему здесь надо?

Эльфийка поднялась с постели, и подошла поближе.

- Эй, кто здесь?

В ответ раздалось едва различимое шуршание.

- Я знаю, что ты здесь. Кто ты и что тебе надо? Тебе послал, - здесь Анаэль запнулась, не желая называть имя ужасного обитатель Эркариона - владыка?

Шуршание приблизилось и в окне появилось абсолютно белое лицо. Оно больше походило на фарфоровую маску. Гладкую и не живую, но при этом обладало поистине неземной красотой. Высокий лоб, прямые, в разлет брови, тонкий аристократический нос, бледно розовые, немного узковатые, но при этом добавляющие какой-то особый шарм, губы. И большие, как миндалины глаза. Словно два кровавых озера, они жили своей собственной жизнью, то, превращаясь в бездонные колодца, то, как будто покрываясь мутной пленкой, то, вспыхивая огнем. Именно глаза делали это лицо, живым.

По мимо своей воли Анаэль залюбовалась незнакомцем. Ей не приходилось еще видеть такую мрачную, но такую божественную красоту.

- Кто ты? – прошептала она, не в силах отвести от него взгляда.

- Вампир, - не сказал, а выдохнул он.

Как будто ветер заиграл опавшими листьями, и их шорох сложился в буквы.

- Зачем ты здесь?

На какое-то мгновение его черты дрогнули, существо грустно улыбнулось, а затем лицо снова превратилось в маску.

- Я никогда не видел живого эльфа.

- А мертвого? – от ее тона повеяло льдом.

Вампир явно смутился. Он исчез из окна, и появился в нем уже вниз головой.

- Извини, мне так удобней.

- Ты не ответил.

- Ни мертвого, ни живого.

Повисла пауза.

- А ты красивая.

Щеки Анаэль вспыхнули.

- Ты тоже.

- Я? – казалось, он был удивлен, что девушка нашла его красивым, - возможно. Но у меня мертвая красота, у всех нас она такая. А ты полна жизни. Ты дитя света, а я… тьмы.

- Дитя тьмы, - эльфийка как будто попробовала эти слова на вкус.

- ДА! – голос его вдруг наполнился необычайной силой, - Я никогда не видел солнца, не видел голубого неба, белых облаков.

Он начал раскачиваться из стороны в сторону.

- И никогда не увижу. Мне суждено всю жизнь блуждать во мраке, сеять смерть и ужас.

Он замер.

- И я никогда не видел эльфа.

Тут же вампир сорвался вниз. Засвистел ветер, затем до Анаэль донесся громкий хлопок, а потом все смолкло.

- Какой странный, - Анаэль легла на кровать, подложив обе руки под голову, - вот не думала, что вампиры такие чувствительные. Дитя тьмы. Да, ему подходит такое название. А как он прекрасен, и в то же время ужасен. Не хотела бы я повстречать его где-нибудь ночью.

Она рассмеялась.

- Как будто я могла бы встретить его в другое время суток.

Девушка перевернулась на живот. В голове ее кружился целый хоровод мыслей. Сегодня первый раз за почти целый год, проведенный ею в заключение, после того как она второй раз побывала перед кубом, она увидела кого-то кроме Углука. Кого-то с кем можно было поговорить.

- Надеюсь, он прилетит еще…

Это была последняя мысль Анаэль перед тем как она уснула.

 

И он прилетел. На четвертую ночь. Эльфийка не спала. Сидя на кровати, она смотрела на кусочек покрытого звездами, неба.

- Привет, - его голова заслонила звезды.

Анаэль вздрогнула от неожиданности.

- Я испугал тебя? – заволновался вампир.

- Нет, - девушка улыбнулась, - просто я не слышала, как ты появился.

- Извини.

- Да нет, все нормально. Я рада, что ты прилетел.

- Серьезно? – его глаза сузились, превратившись в щелочки. Анаэль на миг показалось, что это два тоненьких кровавых пореза. Она мотнула головой, прогоняя наваждение.

- Абсолютно, - произнесла она, подымаясь с кровати, и направляясь к окну.

Вампир отпрянул назад.

- Теперь ты, боишься?

Он отрицательно качнул головой и приблизился поближе к решетке. Как и в первый раз, он висел вверх ногами.

Анаэль встала на стул. Теперь их лица были на одном уровне. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвел взгляд.

- Не стоит.

Девушка еще какое-то время постояла, рассматривая его, а затем шагнула назад.

- Как тебя зовут?

- Эммануил. А тебя?

- Анаэль.

Вампир цокнул языком.

- Тебе не нравится?

- Наоборот. Очень красиво.

Они замолчали. Эммануил начал раскачиваться.

- Зачем ты это делаешь?

- Что? – не понял вампир.

- Качаешься.

Он пожал плечами и остановился.

- Расскажи мне о солнце. Какое оно?

- Солнце? – Анаэль на миг задумалась, - оно большое, яркое.

- Похоже на луну?

- Только тем, что круглое. А так, солнце это пылающий шар. На него больно смотреть и если делать это долго, то потом перед глазами плывут фиолетовые круги. Оно приятно ласкает кожу. Люди под его лучами темнеют, - вампир удивленно повел бровями, - т. е. их кожа становится темнее. Они называют это загаром.

- А эльфы?

- Что эльфы? – не поняла Анаэль.

- Вы темнеете?

- Нет, - усмехнулась девушка, - мы не подвластны солнцу в этом отношении.

- А утром?

- Утром тоже.

- Нет, я ни о том. Какое оно утром?

- Утром оно как младенец. Небо светлеет и на востоке начинает окрашиваться в бледно розовый цвет. Пробиваются первые солнечные лучи, а затем оно само начинает выплывать из-за горизонта. Сперва бледно розовое, слабенькое, но по мере своего продвижения по небосклону оно набирается силы, взрослеет. В зените оно уже сверкает во всей своей красе.

- А вечером умирает?

- Да. На западе загорается огненный закат, солнце наливается красным цветом и медленно погружается в него, постепенно скрываясь за горизонтом, но при этом создается впечатление, что оно не заходит за горизонт, а плавится в огне заката.

- Это, наверное, очень красиво?

- Да, красиво.

Эммануил тяжело вздохнул.

- Ладно, мне пора.

- Ты прилетишь еще?

- Да, обязательно.

- Тогда до встречи?

- До встречи.

Оттолкнувшись, он растворился во тьме.

 

Эммануил прилетал, чуть ли не каждую ночь. Он просил Анаэль рассказать ему о мире, в котором никогда не бывал и никогда не побывает. Рассказать ему о ней самой, о том, как она попала в Энкарион. О ее семье, друзьях, о жизни эльфов, людей и других дневных существах. Любопытство его воистину не знало границ. И сперва девушка подозревала, не послан ли он самим колдуном, что бы выудить из нее какой-нибудь секрет, однако никакого такого секрета она не знала, да и при желании владыка имел множество других способов вырвать из нее любую информацию, какую бы только пожелал. Поэтому она отбросила все свои сомнения и с огромной радостью удовлетворяла любопытство вампира. Она сама вдохновлялась своими рассказами и перед ее глазами как будто наяву проплывали картины ее детства, она видела лица отца и матери, старших сестер и единственного брата, мелькали кружащиеся в ритуальных танцах гибкие тела юных сестер Энкнора. В ушах ее звучали древние гимны, исполнявшиеся на праздниках, посвященных их божеству, грубые шутки и пьяный смех ее друзей челов, звенели их клинки в последней битве в Драконьем ущелье.

Эти рассказы заняли не одну ночь. Эммануил не отрываясь, как завороженный смотрел на прекрасную эльфийку. Он прилетал, лишь только темнота спускалась на землю, и улетал перед самым рассветом. Он ни хотел терять, ни одного мгновенья, которое мог провести рядом с Анаэль.

- А тебе не достанется за то, что ты проводишь время в беседах с пленной эльфийкой? – как-то раз спросила она его.

- Никто не знает, что я бываю здесь.

- Так уж и никто?

- Наше гнездо довольно далеко отсюда, и никто из вампиров не любит бывать рядом с Энкарионом.

- Почему? – удивилась Анаэль.

- Здесь сосредоточено слишком много силы.

- И что?

- Здесь до сих пор пахнет донаберами, - он опять закачался.

Как заметила девушка, Эмануил всегда делал это, когда сильно волновался.

- Давай не будем о них, мне не нравится эта тема.

- Хорошо, но все-таки, если бы кто-то узнал, что ты посещаешь меня, а?

- Ну и что, я сын короля вампиров Вараввы, никто не посмеет причинить мне вреда.

Анаэль лукаво улыбнулась.

- Даже ваш владыка?

Эммануил насупился, на его гладком лбу залегли глубокие морщины, и вся кожа как-то неестественно натянулась, как будто готовая в любой момент лопнуть.

- Он знает.

Сердце замерло в груди эльфийки.

- Знает, - беспомощно пробормотала она.

Мысли закружились в голове. Неужели он все-таки подослан, неужели это все не просто так, и его любопытство совсем не невинно. «Какая я дура!» - обругала себя Анаэль, - «Нашла, кому довериться».

А вампир, не замечая охватившего ее волнения, продолжал.

- Конечно, Аркагрей все знает, неужели, ты думала, что что-то можно скрыть от него в его собственном замке? Но ему на это наплевать. У него есть заботы поважнее, чем интересоваться наше болтовней.

На душе Анаэль полегчало. Конечно, колдун знает о визитах вампира, а как же иначе. Вот только почему он закрывает на это глаза? Чем это таким важным он занят?

- Эй! – окликнул ее Эммануил, - я здесь.

Он помахал ей бледной рукой с длинными загнутыми ногтями.

- Извини, я задумалась.

- Можно узнать о чем?

- Да так, ничего особенного. Так ты говоришь, что твой отец король, а ты значит принц?

- Да, я принц, - не без гордости подтвердил вампир.

- А почему ты не говорил мне этого раньше?

- А ты не спрашивала.

Эльфийка усмехнулась.

- За тобой спросишь. Я еле успеваю на твои вопросы отвечать.

- Мне казалось тебе это нравиться.

- Да, даже очень.

- Хочешь, я тебе что-нибудь расскажу?

- С удовольствием бы послушала.

- А что тебя интересует?

Анаэль пожала плечами.

- Я о вас практически ничего не знаю. Что я могу спросить? Расскажи что-нибудь о себе, о твоей семье.

- Мы все одна семья.

- Но отец у тебя один?

- Да, один. И он очень стар. Силы почти покинули его, и скоро он уйдет в Чашу.

- В Чашу?

- Мы не умираем. Когда приходит время, мы уходим в Чашу. Она наполнена нашей кровью. Дети питаются только из нее, пока не станут взрослыми.

- И когда наступает взросление? - рассказ Эммануила очень заинтересовал Анаэль.

Она вся подалась к нему, превратившись вслух.

- Когда вампиру исполняется сто лет, он отправляется на свою Первую Охоту.

- А сколько тебе лет, Эммануил?

Вампир недовольно заворчал. И отвернулся.

- Ты чего? – не поняла эльфийка,- А, тебе еще нет ста лет, - тут же догадалась она, - Ну и что с того, мне тоже еще не стукнула сотня.

Эммануил исподлобья посмотрел на нее.

- Ты эльф.

- И что с того?

- Ничего… Мне пора.

Он оттолкнулся от окна.

- Постой! – воскликнула, вскакивая с кровати Анаэль, - Ты же еще вернешься?!

Ответом ей был только шум ветра за окном.

- Глупый мальчишка, - сокрушенно вздохнула девушка, - который хочет казаться взрослым.

 

Его не было больше недели. Анаэль успела соскучиться по нему, и не спала почти каждую ночь, отсыпаясь днем. Она боялась, что он застанет ее спящей, и постесняется разбудить. Однако когда он, наконец, прилетел, сон как раз сморил ее.

Она проснулась от ощущения, что кто-то гладит ее по голове. Очень нежно и осторожно. Девушка тут же вскочила на ноги готовая дать отпор незваному гостю. Однако в комнате кроме нее никого не было.

- Я испугал тебя? – глубокий полный силы голос, заставил побежать мурашки по ее коже.

Медленно, как будто не веря самой себе, она повернулась к окну. Да он был там, но это уже был не тот Эммануил, которого она знала. От этого нового веяло невероятно мощной силой. Его лицо осталось таким же, как и раньше: прекрасной фарфоровой маской, но вот глаза стали другими. Они больше не менялись. В их бездонной глубине тлел ядовито красный огонек, который, как инстинктивно почувствовала, Анаэль, в любое мгновение мог превратиться во все пожирающее пламя.

Его взгляд пронзил ее насквозь. И она, слегка поежившись, отступила назад.

- Не бойся, я не причиню тебе зла.

- Я знаю, - не совсем уверенно произнесла девушка.

- Тогда почему ты боишься, ведь это я, твой друг Эммануил. Или может я не имею права так себя называть? - в его тоне послышались агрессивные нотки, а глаза на мгновенье загорелись дьявольским огнем.

Так вот какой истинный вампир. До этого я видела просто ребенка.

- Да, я стал взрослым.

Анаэль аж подскочила.

- Ты читаешь мои мысли?

- Да, теперь я могу делать это.

- И ты касался моих волос, когда я спала? – острые кончики ее ушей затрепетали, злость нахлынула на эльфийку.

- Телекинез.

- Ты и это теперь умеешь?

Она начала приближаться к окну, не отрывая взгляда от Эммануила.

- Ты теперь много чего умеешь, да? – произнесла она, вплотную подойдя к окну, - и кровь пить научился?! Может и моей хочешь попробовать?

Ее колотила крупная дрожь. По спине стекали липкие капли пота. Руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а ногти впились в ладони. Но она не чувствовала боли. Разжав ладонь она поднесла руку прямо к неподвижно глядевшему на не Эммануилу. По ее руке, из маленьких ранок от ногтей сочилась кровь.

- На! Вот она! Кровь эльфа! Пей!

Они смотрели друг другу в глаза. Прошла минута, две, три, час. Они не знали. Время перестало существовать. Анаэль опустила руку, как-то сразу вся обмякла. Злость ушла так же быстро и неожиданно, как и появилась. В душе осталась лишь пустота. Как в старом пересохшем колодце.

- Я не смог, - прошептал Эммануил.

- Чего не смог? – не поняла Анаэль.

Она, не отрываясь, смотрела в его глаза и видела в них любовь. Испытывала ли она такое же чувство, она не знала. У нее не было сил разбираться в себе. Она поняла только одно – это чудовищное существо, это дитя тьмы, любило ее. Любило как никто прежде, и как никто никогда больше не сможет любить.

Вампир не создан для этого чувства, и если вопреки всему оно все-таки зародилось в его черном сердце, то оно должно быть сильнее всего, иначе ему никогда не пробить его сущность, его естество, его кровавую тьму.

- Убить ее.

- Кого? – Анаэль с трудом фокусировалась на их разговоре.

- Женщину, смертную женщину.

- Какую женщину? - не поняла эльфийка.

- Шесть дней назад мне исполнилось сто лет, и я с тремя старшими вампирами отправился на свою Первую Охоту. До ближайшей деревни мы летели три ночи, днем ночевали, зарывшись прямо в землю. Когда мы, наконец, прибыли на место, до рассвета оставалось чуть больше двух часов. В дом мы зайти не могли, однако нам удалось подкараулить пожилую женщину, которая вышла в сарай доить корову. Я не ел уже три дня и умирал от голода. Мои спутники во время дороги подкреплялись кровью животных, но мне запрещено было это делать. Моей первой пищей после дня рождения должна была стать только человеческая кровь.

Эммануил прервал свой рассказ и внимательно вгляделся в Анаэль. Девушка отступила назад. Последние силы покинули ее, и она беспомощно опустилась на кровать.

- Продолжай, - чуть слышно прошептала она.

- Мы бесшумно скользнули внутрь и затаились под самой крышей. Я смотрел на сидевшую возле коровы женщину, и мой рот наполнялся слюной. Я видел каждую ее венку, слышал каждый вздох, каждый стук ее сердца. Я бросился вниз, схватил ее за плечи и развернул к себе. Но, когда я заглянул в ее глаза, увидел в них свое отражение, увидел накатывающийся на нее ужас, что-то во мне дрогнуло. Я разжал пальцы и отпустил ее. Она дико завизжала, на улице залаяли собаки. Но Марион уже был рядом. Он схватил ее за голову, и резким рывком оторвал от тела. Кровь брызнула фонтаном, попала на меня. А я стоял не в силах шевельнуться. Он толкнул трепещущее еще тело ко мне, и приказал: «Пей!». Его голос вывел меня из ступора и я…

Тут он замолчал. Молчала и Анаэль. Она опустила голову и тупо уставилась в пол.

- Ты считаешь меня чудовищем? - спросил он через минуту.

Анаэль медленно взглянула на него.

- Важно кем ты сам себя считаешь.

- Я вампир, я не могу быть другим.

- И не нужно. Зачем? Ты ничего не можешь изменить. Тебе суждено всю твою жизнь пить кровь, а мне сидеть в этой камере, - она обвела рукой свою комнату, - Так-то, взрослый мой Эммануил.

- Ну, нет! - гневно воскликнул он, - кое-что я могу изменить!

 

- Анаэль, - чуть слышно прошептал Эммануил.

Девушка, как будто только ждала этого, тут же оторвала голову от подушки.

- А, это ты – протирая рукой глаза, зевнула она, - не ожидала так скоро тебя увидеть.

- У нас мало времени, собирайся быстрее.

- Собираться? – удивилась эльфийка, - куда это мне надо собираться?

- Я говорил тебе, что кое-что могу изменить. И вот сейчас я это сделаю.

Вампир схватился за решетку. Его лицо исказила гримаса боли. В воздухе запахло паленой плотью, однако он не разжал пальцы. С глухим рычанием, упершись ногами в стену башни, он тянул решетку на себя.

Анаэль затаив дыхание смотрела на него. Она не забыла, что испытала, когда коснулась этого зеленоватого металла. И могла себе представить какую жуткую боль испытывает сейчас Эммануил.

Решетка дрогнула, ее прутья слегка прогнулись, и с противным скрежетом вампир вырвал ее из проема.

- Одевайся! Быстрее!

Эммануил бросил на пол не большой сверток. В нем оказалась ее собственная одежда, в которой она попала в плен.

- Откуда она у тебя?

- Не важно, давай быстрее.

Как только девушка была готова, вампир протянул ей руку и вытащил наружу. Порыв ветра с силой ударил ей в лицо. Голова закружилась при виде разверзшейся под ее ногами бездны.

Эммануил прижал ее к своей груди правой рукой, левой же он держался за стену. Даже сквозь одежду Анаэль почувствовала насколько холодно его тело. Она попыталась заглянуть ему в лицо. Однако вампир остановил ее.

- Не стоит этого делать, - и он оттолкнулся от башни.

У эльфийки на мгновение перехватило дух. Воздух засвистел в ушах, она зажмурила глаза и еще сильнее прижалась к Эммануилу. Она почувствовала, как затвердели его мышцы, загрубела кожа, как будто покрылась какими-то струпьями, как затрещали кости, и выгнулось дугой тело. В это мгновение ей показалось, что еще чуть-чуть, и она выскользнет из цепких пальцев вампира. Однако тут же раздался оглушительно громкий хлопок, и стремительное падение прекратилось, превратившись в плавный полет. Теперь он держал ее обеими руками, и эльфийка слышала, как рассекают воздух его крылья. Она открыла глаза, однако ее взгляд уперся в грудь Эммануила. Он так крепко прижимал ее к себе, что ей с трудом удалось повернуть голову. Перед ней на мгновение мелькнула стремительно удаляющаяся башня Энкариона.

Девушка не верила, что это происходит на самом деле. Что ее заточение закончилось, что Эммануил выступил против своего владыки, против своих сородичей, против всей нечести. И все это ради нее. Ведь он прекрасно понимает, что обратного пути у него не будет. Неужели это действительно любовь. Ведь не сделал же это он из-за жалости к ней. Жалость. Нет! Это чувство было ей неприятно. Пожалеть можно плачущего ребенка, маленькую собачку, но нее. Из-за жалости не совершают великих поступков, не ломают судьбу. На это способна только любовь, настоящая любовь.

Анаэль улыбнулась своим мыслям. Приятно осознавать, что тебя любят. Даже если ты и не отвечаешь взаимностью. Если в какой-то момент эльфийка и сомневалась в своих чувствах к Эммануилу. То сейчас, после его поступка, когда она поняла, что он действительно испытывает к ней, она осознала, что просто привязалась к нему за все это время, и не больше того. Да, его холодная, необычно прекрасная красота, притягивала ее, будоражила воображение, волновала, однако в глубине души, она всегда понимала, что никогда не сможет полюбить его. Все-таки он был чудовищем, нежитью, дитем тьмы.

 

Они летели всю ночь, ни на мгновения не прерывая свой полет. Эммануил работал крыльями как какой-то механизм, не ведающий усталости. Однако как бы он ни был силен, он все-таки был из плоти и крови, и почти восемь часов беспрерывной работы не могли не сказаться. Его дыхание стало более тяжелым, надрывным. Крылья уже не так быстро резали полотно ночи, и вампир теперь больше парил, в пойманных потоках воздуха. Однако он прилагал все усилия, что бы к утру, его драгоценная ноша оказалась как можно дальше от Энкариона.

Сон сморил Анаэль примерно через час после начала полета. Она и подумать не могла, что сможет заснуть в таком положении, однако в заботливых руках Эммануила девушка чувствовала себя на удивление спокойно, и ее охватило ощущение полной безопасности, защищенности от всех бед и невзгод. Как будто она снова оказалась в отчем доме, среди своих родных, под опекой отца и окруженная заботами матери. Ей приснился прекрасный сказочный сон. Как будто она еще совсем маленькая и отец в первый раз посадил ее на лошадку. Мохноногую, с заплетенною в косички гривой, Звездочку. Сперва он поддерживал ее, но, видя, что дочка довольно уверенно сидит в седле, отпустил и пошел чуть в стороне. Анаэль была очень рада. Глаза ее светились счастьем, на лице сияла ослепительная улыбка. Она доехала до сидящей в ажурной беседке мамы, и помахала ей ручкой. Та радостно улыбнулась и помахала ей в ответ. И тут смирная до этого момента Звездочка, вдруг пронзительно завизжала, засвистела, и встала на дыбы. Испуганная Анаэль со всей силы схватилась за гриву, чудом не свалившись. А лошадка в мгновение ока превратилась в огромного черного жеребца и бросилась вперед, не разбирая дороги. Сзади что-то закричал отец, запричитала мать. Однако чудовище перемахнуло через трех метровый забор и все голоса стихли. Мощный поток ветра с силой ударил Анаэль в лицо, она не удержалась и кубарем полетела со спины ужасной Звездочки. От удара об землю у нее сбилось дыхание, на глазах выступили слезы и эльфийка проснулась. Она действительно оказалась лежащей на земле. Правое плечо саднило от удара, голова немного кружилась, а в ушах пронзительно звенело. Девушка приподнялась, встряхнула головой. Вроде немного полегчало. Звон стих и Анаэль услышала над собой хлопанье крыльев, рычание, крики. Она подняла голову и увидела, что Эммануил сражается в воздухе с двумя своими собратьями.

В этот момент вампиры больше напоминали гигантский летучих мышей: перепончатые крылья с огромным, почти полуметровым, шипом на сгибе; змееподобные хвосты заостренны на конце; вместо ног кривые непропорционально короткие лапы, увенчанные устрашающими когтями. Человеческими остались только головы. Однако и тут трансформация оставила свой след: из неимоверно раскрывающихся ртов торчали два иглообразный клыка, длиной сантиметров по десять; мелькал черный покрытый чешуйками язык; волосы ороговели, образовав некое подобие шлема; уши вытянулись вверх и немного назад, увеличившись раза в два.

Вампиры кружили над землей в нескольких метрах. Противники Эммануила отличались от него слегка рыжеватым окрасом их крыльев и хвостов. У одного из них напрочь отсутствовало одно ухо ( Анаэль тут же прозвала его про себя одноухим) у другого глаза горели не красным как у остальных, а ярко зеленым огнем. Одноухий был гораздо менее массивным, чем его товарищ и поэтому все время старался зайти Эммануилу за спину. Зеленоглазый же наоборот бросался на спасителя эльфийки без каких-либо затей. Видно было, что он уверен в своих силах и совсем не боится своего соперника. Он пытался сцепиться с ним вплотную, лишить его маневренности. Однако это ему никак не удавалось. Эммануил был гораздо более быстр, чем его враги. Он кружил между ними, нанося удары, уклоняясь, успевая отвечать на выпады того и другого.

Анаэль как завороженная наблюдала за этим необычайным зрелищем. Она то вскрикивала, то в страхе прижимала руки к груди, то закусывала губу, в возбуждении.

Наконец Зеленоглазому все таки удалось схватить Эммануила за плечо, и притянуть его к себе. Их крылья хлопали с неимоверной быстротой, едва не ударяясь друг о друга. В этот момент вампиры показались Анаэль похожими на двух бабочек замерших над цветком в любовном порыве. Однако любовью тут и не пахло. Зеленоглазый пытался добраться до горла Эммануила. Его пасть раскрылась обнажив желтые клыки. Молодой вампир же пытался оттолкнуть противника подальше от себя, вырваться из его объятий. Однако сил у него для этого не хватало. Уж слишком много он их уже сегодня потратил.

Одноухий тем временем сделал вираж, набрал высоту и сзади устремился на Эммануила. Он сложил крылья, выставив вперед бывшие на них шипы, и с огромной скоростью приближался. Его лицо кривила безумная улыбка, с обнаженных клыков капала кровавая слюна.

- Эммануил, сзади! – со всей силы закричала Анаэль, вскочив на ноги.

Но тот казалось, ее не слышал. Он продолжал бороться с Зеленоглазым, все так же пытаясь вырваться из его объятий. Ему удалось немного оттолкнуть своего противника, но освободиться не получалось. И в самый последний миг, когда одноухий уже готов был вонзить шипы в спину Эммануила, тот, собрав последние силы крутанул своего оппонента и подставил под удар его тело.

Зеленоглазый взвыл от боли. Острия шипов показались из его груди обагренные черной густой кровью. Пальцы его разжались, освобождая Эммануила, однако теперь тот не хотел отрываться от него. Он наоборот рванулся к нему, и с яростью вонзил клыки в горло, разрывая артерию. Кровь брызнула фонтаном. Молодой вампир не успел отвернуться и не произвольно сделал несколько глотков. В голове его зашумело, мир окрасился в багряные тона, помутнел, окутал Эммануила непроницаемым туманом, заставляя сердце биться в бешеном ритме, разрывая разум на миллионы осколков, то наполняя все его существо фантастической силой, то забирая ее до последней капли. «Никогда не пей кровь вампира», - учил его отец, - «в лучшем случае, ты просто умрешь, в худшем потеряешь рассудок». И теперь, отпустив дергающегося в диких судорогах зеленоглазого, Эммануил сумасшедшим вихрем кружил над землей.

Одноухий так и не смог вытащить свои шипы из тела товарища, и грохнулся на землю вместе с ним. Он оказался сверху, и только теперь смог освободиться. Одно из его крыльев было порвано, так что о полете в данный момент можно было забыть. Поэтому одноухий тут же принял человеческий облик и огляделся. Анаэль находилась от него метрах в пяти и медленно пятилась назад. Вампир улыбнулся. Он бросил взгляд на кружащегося в эйфории Эммануила и двинулся к эльфийке.

А сзади него поверженный вампир медленно растекался черной кровавой лужей.

Анаэль не понимала, что происходит с Эммануилом. Почему он так себя ведет. Небо на восходе уже начало сереть, приближался рассвет. Тем временем Одноухий приближался. Казалось, что он еле двигался, однако раз, и он уже в каких-то двух шагах от девушки. Та вздрогнула от неожиданности и бросилась бежать. Вампир рванул за ней.

Если бы на месте Анаэль был человек, Одноухому не составило бы труда догнать ее. Однако она была эльфом и также как, и он могла передвигаться с огромной скоростью.

«Скоро взойдет солнце», - думала девушка, - «главное продержаться до восхода».

И она летела по степи, с трудом различая за спиной почти невесомые шаги ее преследователя. А еще она слышала, как бьются в сумасшедшем танце крылья Эммануила.

Первый луч скользнул по небосводу, заставив небо на горизонте из пепельно-серого стать бледно голубым. Анаэль больше не слышала шагов преследователя и позволила себе замедлить шаг и оглянутся. Одноухого не было видно. Эльфийка остановилась. Солнце заиграло в ее волосах, превратив их в расплавленное золото.

«Нужно вернутся, посмотреть как там Эммануил», - подумала она и пошла обратно. Вскоре ей попался не большой, похожий на свежую могилу холмик.

- Это что такое?

И тут ее осенила догадка. Эммануил рассказывал, что когда он отправился на свою первую охоту, то он со своими спутниками на день зарывался под землю.

- Так это значит могилка Одноухого, где-то должна быть такая же Эммануила, - и она ускорила шаг.

Через несколько десятков метров она нашла то, что искала. Анаэль опустилась на корточки рядом со свежевырытой землей. Зачерпнула ее ладонью, поднесла к лицу.

- Спи спокойно, Эммануил, - шепотом произнесла она. – Да прибудет с тобой Хепса. После того, что ты сделал этой ночью, удача тебе понадобится.

Она встала на ноги и высыпала землю обратно.

- Спасибо. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.

Анаэль повернулся и решительно двинулась прочь. Подальше от Энкариона. Вокруг, до самого горизонта раскинулась степь. Похоже, что она уже в Срединных землях, или совсем рядом с ними. По ее подсчетам на востоке должен был находиться Тартар, в ту сторону она и направилась.

Эльфийка шла, шла, шла и шла. День уже перевалил за свою середину, приближался вечер, когда земля под ее ногами вздрогнула. Раздался глубокий протяжный вздох, от которого по коже Анаэль побежали мурашки.

- Это еще что такое?

Перед ней, метрах в пяти, земля треснула, начала обваливаться, образуя расширяющийся в длину и ширину провал. Анаэль прибавила скорости. Во что бы то нистало она должна перепрыгнуть через это препятствие, иначе ей конец.

Толчок. Казалось, что она не летит, а висит в воздухе. Трещина была уже не меньше десяти метров и продолжала расширяться.

Только бы долететь.

В глубине обвала бушевало яростное пламя, языки которого стремительно рвались вверх. Анаэль приземлилась на самом краю. Одна нога ее соскользнула, под второй тут же провалилась земля, и она упала, едва успев зацепиться за край проема. Снизу ее обдало жаром, который с каждой секундой становился сильнее.

Эльфийка подтянулась, помогая себе ногами. Закинула на край обрыва один локоть, второй, выпрямила руки и выбралась наружу. Тяжело вздохнув, она смахнула со лба выступившую испарину и поднялась на ноги. Земля успокоилась. Провал перестал расти и теперь из него наружу вырывались огненные языки. Жар был нестерпим, и Анаэль рванула прочь.

Она не хотела бежать, однако ее охватило ощущение опасности, и внутренний голос кричал во все горло: «Беги!»

И она побежала.

Пронзительный свист ударил по ушам, и заставил оглянуться. Сзади стояла стена огня, которая казалось доставала до самого неба.

«Ничего себе».

А по степи скользило пять приземистых клыкастых тварей.

«Будь ты проклят Аркагрей».

И девушка насколько только смогла, прибавила шагу.

 

- Уф! – выдохнул Громобой, когда Анаэль закончила свой рассказ, - ничего такого я еще не слышал. Это надо же, влюбленный вампир, неужели такое бывает?

Он повернулся ко мне. Я пожал плечами… Откуда я знаю, я с вампирами, слава Богу еще не встречался.

- Можешь мне не верить, зеленый, - со злостью произнесла эльфийка, - но я предупреждала, что все, что я расскажу сущая правда. А вот хотелось бы узнать, откуда ты такой взялся, а? Не расскажешь ли?

- Я из клана Розовой зари, и этим, по-моему, все сказано. Ладно Вел, не в курсе, но ты то знаешь что сотворил с моим кланом Аркагрей.

- А почему это ты не в курсе? – спросила меня Анаэль, - ты ведь маг, а я не за что не поверю, что найдется на Орхейме маг, который бы не знал этой истории.

- Потому, что я не с Орхейма, - решился я внести ясность о своем положении, - я из другого мира.

Брови эльфийки приподнялись от удивления.

- Я не знаю, каким образом я здесь оказался. Это произошло не по моему желанию, и более того, этот переход практически напрочь отбил у меня память. Я помню только свое имя, и что я из Дома на Белой реке.

У Анаэль отвисла челюсть, а глаза стали круглыми как блюдца. Громобой от ее удивления получал не земное удовлетворение.

- Так ты что, донабер? - ошарашено произнесла эльфийка.

Я со всей серьезностью кивнул. Приятно когда на девушку, которая тебе нравиться удается произвести такое впечатление.

- Только я совсем не помню, как управлять своей магической силой, - я решил, что лучше будет, если никто не узнает, что я никогда и не умел ею управлять, - у меня это получается как-то само, собой. Как, например, с псами-демонами. Я когда увидел, что еще чуть-чуть, и они тебя догонят, сила сама меня захлестнула, мне и делать ничего не пришлось.

 

- Ну ладно, хватит болтать, - прямо таки оборвал меня Громобой, - если мы хотим до темноты добраться до Тартара, нам нужно выдвигаться. Стражники славного Джаги не будут держать ворота открытыми в ожидании, а не соизволим ли мы посетить их город. Лишь край солнца коснется горизонта, и ворота закроются до следующего утра. А я хочу провести эту ночь под крышей, чтобы спокойно спать, а не караулить двух вырубившихся разумных.

Мы с Анаэль переглянулись и улыбнулись друг другу. А Громобой только еще больше нахмурился.

- Ну, все, вставайте, пора выдвигаться.

Мы быстренько собрали свои скромные пожитки и двинулись вдоль реки. Гоблин вышагивал впереди, а мы следовали за ним.

- Вел, - шепотом, так чтобы не услышал гоблин, позвала меня эльфийка.

Я кивнул ей, мол, весь во внимании.

- Ты видел у него знак клана?

Я нахмурился. Что за знак еще?

- А какой он?

- Трезубец, и выглядывающий из-за него череп, от которого лучи расходятся, как от солнца.

- Не видел, а где он должен быть?

Громобой приостановился и оглянулся.

- Вы что там еле плететесь? – прикрикнул он на нас, - таким темпом мы точно никуда не успеем, а ну давайте шагайте быстрее.

- На левой стороне груди, - шепнула Анаэль, прибавляя шагу и обгоняя меня - если там другой знак, значит, он не тот за кого себя выдает.

Вот даже как, - я поправил на плече лямку своего мешка, и тоже ускорился вслед за девушкой, - не так все и просто как мне сперва показалось. Ведь по сути Громобой кто? Гоблин. А гоблины они кто? Сказочные существа, - я усмехнулся, - да уж, сказка получается просто обалденная, но не будем отвлекаться. И так, что нам известно о гоблинах. Практически ничего. Знаю только, что они вроде как относятся к нечисти, типа как всякие там орки, тролли и тому подобное. Т. е. по своей расовой принадлежности Громобой должен быть на стороне зла, в нашем случае на стороне Аркагрея. Главного местного злодея, но есть одно НО. Это клановая принадлежность Громобоя. Что-то у колдуна с кланом Розовой зари не срослось. И если мой зеленый друг действительно принадлежит к нему, то он как сказала Анаэль, тот за кого себя и выдает, и значит он на моей стороне. Надеюсь это действительно так. Но как бы посмотреть есть ли у него этот знак. На прямую просить, чтобы он его показал не дело. Если он у него действительно есть, то мое недоверие может его конкретно обидеть, а если знака нет, то… А что то? Что будет в том случае, если знака нет. А вот хрен его знает, что будет. Я даже предположить не могу, как он себя поведет, в этом случае. Ух! Аж голова кругом от таких мыслей. Но по-другому нельзя. Я здесь чужой и должен быть абсолютно уверен в тех, кто меня окружает. Иначе я здесь долго не протяну. И вот что интересно, Анаэли я почему-то верю не задумываясь. Весь ее не обычный рассказ, вампир, предавший своих. Может это потому, что она так мне нравится, - эльфийка, шедшая передо мной, как будто почувствовала, что я думаю о ней, тут же оглянулась, и, окинув меня быстрым взглядом, улыбнулась, - это надо же, аж мурашки по коже. Похоже, я конкретно втюрился. Но не будем отвлекаться. Почему же я ей так верю, - я попытался разобраться в своих ощущениях, но ничего определенного не смог в себе обнаружить. Я просто чувствовал каким-то шестым чувством, что ей можно доверять. При чем полностью, на все сто твердых процента. А Громобою? Какой-то червячок сомнения все же шевелился у меня в душе, - Он гоблин и это меня смущает. Нужно как можно быстрее выяснить про этот клановый знак, а то так и свихнуться не долго.

Так за своими размышлениями, и подглядываниями на стройную фигурку Анаэль, я и не заметил, когда на противоположном берегу реки появились серые стены Тартара. А когда обратил на них внимание, мы уже подходили к широкому каменному мосту. К нему с нашей стороны Лаурии вела грунтовая дорога, теряющаяся в недалекой лесной чаще. С противоположной стороны от моста до городских ворот дорога была выложена массивными каменными плитами. И по ней в обе стороны следовало довольно много разумных. Они были и пешком, и верхом, и во всевозможных колесных экипажах.

От дороги нас закрывали обильно растущие по берегам все те же кусты с сиреневыми листьями.

Громобой подождал, пока мы подойдем к нему.

- Ну что, кажись успели, - и он двинулся вперед, разгибая в стороны ветки.

- Эй, - схватила его Анаэль за безрукавку, - тебе не кажется, что так нам в город идти нельзя.

- Как так? – не понял ее гоблин, оглядывая себя и нас.

- А так. Ты не думаешь, что компания, состоящая из человека, гоблина и эльфа привлечет к себе излишнее внимание.

- Ну и что с того? – Громобой не как не мог понять, что смущает Анаэль, я честно говоря тоже этого не понимал, - здесь Вольные земли, Тартар вольный город. Здесь можно увидеть кого угодно, и никого это не волнует.

- Да, конечно, это так, но гоблин в компании с эльфийкой., - девушка сделала многозначительную паузу - даже здесь это выглядит, как бы так сказать помягче… Несколько необычно.

Громобой озадаченно почесал репу.

- Ну и что с того, что не обычно?

- Он кто? – Анаэль кивнула в мою сторону.

- Донабер.

- А как ты думаешь, что сделает Аркагрей, если узнает, что в Орхейме появился донабер.

- Ну, я думаю, попытается уничтожить его.

- Верно. И поэтому мы должны привлекать к себе как можно меньше внимания.

- И что ты предлагаешь? – спросил я, - разделиться?

Эта идея мне совсем не нравилась, но другого выхода я не видел.

- Нет, просто сейчас Громобой сходит в город и купит для нас балахоны с капюшонами. Такие как носят церковники, чтобы лица не видно было.

- А что, это мысль, - поддержал гоблин данное предложение, - только вот с деньгами у нас туговато.

- У меня, к сожалению, не медяка, - призналась эльфийка, - как то было не до денег после Энкариона.

- Ну, на пару балахонов у нас хватит, - Громобой высыпал на ладонь содержимое нашего общего кошеля. От тех двадцати серебряных, которые оказались у меня, когда я очнулся в Орхейме, осталось всего два, да еще пять медяков, - а дальше посмотрим. В Тартаре у меня есть друзья, так что ночлег я нам организую, а там поглядим. Ждите меня здесь, я быстро.

Гоблин юркнул в кусты и вскоре уже бодро шагал в сторону города. Мы же с Анаэль уселись в траву.

- Ты действительно, донабер? – спросила меня эльфийка через некоторое время.

- Ты мне не веришь? – ответил я вопросом на вопрос.

Она на какое-то мгновение задумалась. На ее лбу залегла маленькая складочка, которая почти тут же разгладилась.

- Верю, Вел. Я видела, что ты сделал с теми чудовищами. Ни думаю, что в Орхейме найдется еще хоть один маг способный на такое.

Я непроизвольно расплылся в улыбке от ее похвалы.

- Можно спросить, а зачем вы идете в Тартар?

- Конечно можно. Мы идем к провидице Тул.

- А зачем? – удивилась Анаэль.

- Понимаешь, я не знаю, как здесь оказался, и не знаю, как мне вернуться обратно. А Громобой сказал, что эта Тул сможет мне подсказать, что делать дальше.

Эльфийка усмехнулась.

- Ох, уж этот зеленый, как ребенок. Ты донабер Вел. И ты здесь, чтобы убить Аркагрея.

- Это я уже слышал, - не довольно пробурчал я.

- Ну, так в чем дело? Убей это чудовище, а там видно будет. Это твое предназначение, именно из-за этого ты появился здесь. Ты не можешь уйти, не исполнив пророчества, тот, кто призвал тебя сюда, не отпустит обратно, пока ты не сделаешь этого.

- Это конечно все хорошо, но как я уже говорил ранее, я не могу управлять своей силой. Я не владею ею. Скорее это она владеет мной, когда ей вздумается. Как, по-твоему, я буду убивать этого чертового колдуна?

Анаэль промолчала. Замолчал и я.

- Может действительно Тул, что-нибудь подскажет, - наконец произнесла эльфийка, - говорят, она очень могущественная и к ней приходят разумные со всего Орхейма. Хотя я в это не очень верю. Уж слишком высоко ее превозносят.

- Посмотрим.

Наконец вернулся Громобой. Он раздал нам свои покупки, и мы с Анаэль тут же облачились в длинные, до пят балахоны, грязно-серого цвета.

- Ну, прямо, как два монашка, - хохотнул гоблин, рассматривая нас, - ну что же подпоясывайтесь, - он протянул нам два широких матерчатых пояса, - и вперед, а то уже скоро стемнеет.

Наконец мы все трое выбрались на дорогу и двинулись к городу. Солнце зацепилось своим краем за его самую высокую башню, и не спеша опускалось к горизонту. Небо окрасилось в ярко красный цвет и создавалось впечатление, что столицу Вольных земель пожирает пламя.

 

ГЛАВА 4.

 

Тартар.

 

Мы остановились у давнего приятеля Громобоя, который принадлежал к расе лильянов. Это были не высокие, чуть больше метра ростом существа, покрытые с ног до головы густой светло серой шерстью. У них были ярко розовые мордашки, и такого же цвета ладошки. Нос пуговкой, как у медвежонка, круглые черные глазки, и торчащие из-под шерсти два больших в цвет носу, уха. Одежды лильяне практически не носили. Лишь изредка на них можно было увидеть куцую безрукавку, или пояс с ножнами и множеством кармашков. Они мне напомнили существ, которых я видел в своем мире. Однако, более менее конкретно, что это были за существа я так и не вспомнил.

Друга Громобоя звали Нури Тандаш. У него был довольно большой, двухэтажный дом. На первом этаже, почти полностью его, занимая, находилась торговая лавка, в которой хозяин вместе со своей дочкой, Микки, торговал пряностями. Так же здесь расположился маленький чуланчик для товара, и не большая кухня. Второй этаж был отведен под жилые помещения.

Нам с Громобоем была выделена отдельная комната, а Анаэль поселили вместе с Микки. Наш хозяин был чем-то по гроб жизни обязан гоблину, и поэтому он и слушать не захотел ни о каких деньгах за наше проживание. Места хватает, живите, сколько хотите, только продукты покупайте сами, а Микки будет готовить. Таков был смысл его высказывания по поводу денег.

- Чем это он так тебе обязан? – спросил я Громобоя, когда мы остались одни в своей комнате, после ужина, которым угостил нас радушный хозяин.

- Да так, был случай, - как бы не хотя ответил зеленый укладываясь на кровать. Раздеваться он и не думал, только сапоги скинул. – Как-нибудь потом расскажу.

- Но…- попытался я продолжить разговор, однако гоблин лишь отмахнулся от меня, и, отвернувшись, произнес сквозь мощный зевок:

- Завтра надо пораньше встать, поэтому давай спать, Вел. Ясных тебе снов.

Я понял, что поговорить не получиться, задул лампу, и быстренько раздевшись, юркнул под одеяло.

- Тебе тоже ясных снов, Гром, - пожелал я ему по орхеймскому обычаю, в ответ мне раздалось лишь не внятное бормотание.

 

На следующее утро мы опять питались за счет хозяина. Нужно признать, что дочь его готовила просто замечательно. Все то, что до этого мне приходилось, есть в Орхейме, ни шло ни в какое сравнение с тем, чем нас потчевала молодая лильянка. Здесь была и рассыпчатая каша с густой подливой, и нежное тушенное в пряностях мясо, и печеные в печи пирожки с десятком различных начинок. От сладко пахнущей настойки Громобой отказался, что говорило о том, что сегодня нас ждут важные дела. Обычно гоблин не упускал случая принять чего-нибудь на грудь. Причем в большинстве случаев совсем не в разумных пределах.

Я ел, но чувствовал себя не совсем комфортно. Все-таки мы злоупотребляли радушием хозяев. Ведь был уговор, что за проживание мы не платим, а вот продукты покупаем сами. Анаэль, похоже, тоже была не в своей тарелке. А вот Громобой никаких угрызений совести не чувствовал. Он весело болтал с Нури, вспоминая какие-то давние события, и был в великолепном расположении духа.

- Ух…. Вот это завтрак, - откинулся он на спинку стула, опустошив повторно свою тарелку, - ты Микки просто чудо.

Лильянка смущенно улыбнулась.

- Ладно, сидеть хорошо, но у нас много дел, так что вперед, - и зеленый первым поднялся из-за стола.

- Ничего, что я еще не закончила? - подняла на него глаза Анаэль.

- Ешь, ешь, тебе поправляться надо, а то тощая, как гончая, и что в тебе Вел нашел?

Эльфийка тут же перевела взгляд на меня, а я почувствовал, что краснею.

- Ну, я уже доел, - тут же заторопился я, - спасибо Микки, все было очень вкусно.

И я быстренько поднялся из-за стола. Анаэль не сводила с меня глаз, а Громобой тихонько посмеивался, поглядывая то на меня, то на эльфийку.

- Пойду в дорогу соберусь, - совсем уж застеснявшись, произнес я, и выскользнул из кухни.

Ну, Гром, я ему это припомню, однако злился я больше на себя, чем на гоблина. Ну что со мной происходит? Вроде никогда девушек не стеснялся. Да, Казановой я никогда не был, но и такого стеснения никогда не испытывал. Хоть мое прошлое и было до сих пор окутано тьмой, однако я чувствовал, что это действительно было со мной впервые.Может я никогда до этого не влюблялся? А я что влюбился? Я мысленно прокрутил все-то время, что я провел рядом с Анаэль, все те чувства, все эмоции которые я испытывал по отношению к ней и пришел к однозначному выводу. Да, я втрескался в эльфийку просто по уши. Интересно, а как она ко мне относится? Я хоть и не красавчик, но и не урод все- таки.

Я зашел в нашу с Громобоем комнату, и подошел к большому, овальному зеркалу, висевшему на стене. Из него на меня смотрел молодой человек, с пронзительно голубыми глазами, мягкими, даже не много женственными чертами лица, с чуть вздернутым носом, с тонкой верхней и слегка припухлой нижней губой, с слегка выдающимся подбородком с ямочкой. Черные как смоль волосы, за то время, что я провел в Орхейме успели уже отрасти, и теперь доходили до плеч. А они в свою очередь были совсем уж не такими широкими, как бы мне того хотелось. Однако при этом я был довольно таки не плохо сложен и находился я в хорошей физической форме. Среднего роста, эдак сантиметров сто семьдесят семь, во мне было. При этом весил я по моим ощущением килограммов около семидесяти.

- Конечно не Ален Делон, но в принципе совсем даже ничего, - произнес я, крутясь перед зеркалом и напрягая различные группы мышц, принимая картинные позы бодибилдеров.

Как открылась дверь, я не услышал. От лицезрения себя самого меня оторвал смех, и хлопанье в ладоши. Я резко обернулся. На пороге стоял Громобой и лыбился во все свои тридцать два, или сколько их там, у гоблинов, зуба.

- Красавец, ничего не скажешь, - он подошел ко мне, и принялся ощупывать мои плечи, затем согнул руку в локте и ткнул пальцем в бицепс, - атлет, просто гигант.

Я вырвался из его рук, а он заржал во все горло.

- Жаль Анаэль этого не видела, ты бы ее покорил одним махом, ха-ха-ха.

Он схватился за живот от смеха, на глазах выступили слезы. Я сперва разозлился, но затем не выдержал и тоже рассмеялся. Сначала как бы не, хотя, через силу, а затем уже хохотал во все горло, ничуть не отставая в этом деле от своего друга.

В таком положении нас и застала Анаэль:

- Ну, надо же, я их там жду, жду, а они тут шутов ловят.

Надо сказать, что «ловить шутов», это такое выражение, на подобии нашего, смеха без причины, признака сами знаете чего.

- Все, ха-ха, сей…час идем, ха-ха-ха, - с трудом сквозь смех произнес Громобой.

Он смахнул выступившие слезы, и разогнулся. Я тоже прекратил смеяться, но смех так и продолжал лезть из меня, так что я не выдержал и все-таки опять захохотал. Гоблин посмотрел на меня, губы его тронула улыбка, однако он удержался и скорчил серьезную мину.

- Ну ладно, Вел, хватит ржать, пора идти. А то мы так никуда не успеем.

- Все, я готов.

- Вот и отлично, я жду вас внизу. И будьте так любезны, поторопитесь, - Анаэль пристально посмотрела на меня и удалилась.

- Да, Вел, - хлопнул меня зеленый по плечу, - я тебе не завидую.

- Это еще почему? – не понял я его.

- Характер у нее о-го-го, натерпишься ты с ней.

- Так! – повысил я голос, - Хватит меня подначивать. Это мое дело, и не лезь в него, - и после не большой паузы добавил, - пожалуйста.

При этом я так посмотрел на Громобоя, что тот отступил назад и поднял руки, как будто сдается:

- Молчу, молчу.

- Вот и замечательно.

И мы вышли из комнаты.

 

Тартар произвел на меня сильное впечатление. Город был довольно таки большим. Широкие улицы, все как одна были вымощены камнем. Дома, в основном в несколько этажей, я даже насчитал в одном из них их целых шесть, отличались друг от друга по своей архитектуре. Но что их всех объединяло, так это ухоженность, сверкающие белизной стены, переливающиеся на солнце крыши, покрытые каким-то неизвестным мне материалом. Жители тоже были нарядно одетые, веселые, довольные жизнью. Изредка встречались стражники в пурпурных плащах, и в шлемах с алыми гребнями. Они мне напомнили римских легионеров. Большинство стражников были людьми, но попадались среди них и люльфы, и гномы, и тролли, и даже встретился один лильянин. Он немного нелепо выглядел в доспехах, однако, Громобой мне строго настрого запретил даже улыбаться в его сторону.

- Неприятностей отгребешь целую кучу, Вел, - предупредил он меня, издалека увидев пушистого коротышку.

Мы продвигались к центру города, и народу на улицах становилось все больше и больше. И вскоре мы уже с трудом пробирались в водовороте спешащих куда-то по своим делам разумных. Здесь количество стражников стремительно возросло. На глаза попалось несколько конных разъездов, среди которых были и кентавры. До сих пор я с ними не встречался. Они были гораздо крупней лошадей, с мощными, прямо таки огромными копытами, необычайно мускулистым человеческим торсом, витыми, похожими на бараньи рогами. У них были жесткие, как будто вырубленные топором лица.

- Да, - заметила Анаэль, - Всевышний на их создание много времени не тратил.

- Это точно, - тут же подхватил Громобой, - взял коня, оторвал ему башку по самую шею, и присобачил на это место половину человека. При чем жена этого человека, явно погуливала. Видимо в постели не очень он ее удовлетворял, вот и решил Всевышний мужику помочь, силой его конской наделил.

- Это что легенда такая? - спросил я гоблина, не сводя глаз с проходившего как раз мимо нас кентавра.

- Пошлятина это гоблинская, а не легенда, - отозвалась на мой вопрос Анаэль.

Гоблин рассмеялся.

- Конечно, только у вас эльфов легенды бывают, а у всех остальных пошлятина.

Вскоре мы вышли на центральную площадь города, где окруженный широким рвом с водой стоял дворец правителя Тартара, славного Джаги. Дворец этот представлял собой скорее неприступную крепость, чем резиденцию главы города. Высокие, выше всех окружающих площадь домов, стены. Узкие бойницы. Торчащие во все стороны жала гигантских самострелов. Чаны, из которых при нападении льют на голову атакующих горячую смолу, и кипящее масло. Два подъемных моста были опущены, но ворота, к которым они вели, были наглухо закрыты. У самих мостов стоял караул из десятка стражников. И разумные старались не подходить к ним близко.

- Чего он так боится, этот Джага? – спросил я гоблина, указывая на эту крепость.

- Как чего? – удивился Громобой. – Боится, что найдется еще один такой же как он, и свергнет его, как он это сделал с предыдущим правителем Тартара. Ведь народ здесь ух, какой отчаянный.

- Что-то я этого как то не заметил. Все так чинно, благородно.

- Это потому что сейчас в городе почти нет наемников. В империях идет самая настоящая война, и почти все ватаги там. А так, Тартар самый беспокойный город Орхейма.

- Это точно, - подтвердила слова гоблина Анаэль, - я здесь была всего один раз, и больше у меня как-то желания не возникало. Здесь царил полный произвол.

- А когда это было, давно? – поинтересовался Громобой.

- Да лет пять назад.

- Ну, тогда понятно. Как раз в это время Джага и пришел к власти. Крови было пролито море. Слава Всевышнему, сейчас мы оказались здесь в хорошее время.

Так за разговорами мы обогнули крепость Джаги и вышли на улицу, которая вела прямиком к площади Свободы, на которой и располагалась резиденция провидицы. Кругом царила необыкновенная чистота, как будто каждую пылинку с улиц сдували. Хотя вокруг нас шла довольно бурная жизнь, сновали сотни разумных, стучали по мостовой лошадиные копыта, поскрипывали колеса экипажей, то и дело раздавался протяжный рев то одного, то другого ортодонта.

- Гром, - обратился я к гоблину, стараясь держаться к нему поближе, чтобы не потеряться в бурлящем вокруг нас живом потоке, - а почему так чисто, ведь столько разумных кругом, животных. А не мусора, не извиняюсь навоза, нигде не видно.

- Гляди - ткнул зеленый пальцем вслед бредущему впереди нас гигантскому ортодонту.

- И что? - ничего необычного не заметил я.

- Вниз смотри.

И я увидел маленьких зеленых существ, которые следовали за животным. Их было с десяток. Напоминали они собой этаких медуз на маленьких ножках, с огромными в треть тела ртами. Не буду описывать, что произошло, когда ортодонт сходил по большому, но мне стало ясно, почему в городе такая чистота.

- Ты засмущался! - захохотал гоблин.

- Ничего приятного в этом нет, - поддержала меня Анаэль.

- Ты, во всяком случае, не отвернулась.

- Я просто на них не смотрела, я уже видела аклашев раньше и для меня в этом нет ничего удивительного.

- А я такого раньше не видел. А что, они, эти аклаши, питаются только этим?

- Нет, они сжирают весь мусор.

- А на людей не кидаются?

- Зачем? - удивился Громобой.

- Ну не знаю. Если им мусора не будет хватать.

- Не волнуйся, - улыбнулась Анаэль, - пока в Тартаре проживают тролли, орки, гоблины и прочая нечисть, мусора им хватит.

Гоблин хотел было, что-то ответить, но сдержался и только исподлобья посмотрел на эльфийку.

 

Наконец мы достигли конечной цели нашего маленького путешествия. Перед не большим, аккуратненьким домиком, расположившимся прямо посреди площади, стояло с десяток разумных ожидавших своей очереди. У каждого из них в руках были какие-то стеклянные шары.

- Это что у них такое? – спросил я гоблина.

- В них указаны номера, под которыми они стоят в очереди, - ответил он, - нам нужно заполучить такой же для тебя.

- А зачем, тут вроде народу совсем не много. Неужели без номеров нельзя запомнить, кто за кем стоит?

Громобой похлопал меня по плечу и покачал головой.

- Вел, ты что думаешь, что вот эти десять разумных, и есть все те, кто хочет попасть к провидице Тул? Да их сотни, если не тысячи. Поэтому ты приходишь, покупаешь такой шар с номером, и наблюдаешь за ним. Он показывает, сколько еще народу перед тобой. Когда остается человек десять, тогда уже приходишь сюда и ждешь своей очереди.

- И сколько времени может занять это ожидание? – поинтересовалась Анаэль.

- Когда как, - пожал плечами гоблин, - я например, ждал три дня, но это было давно, и провидица тогда еще не пользовалась такой популярностью как сейчас.

- Понятно, но где берут эти шары? – задал я вопрос.

- А вон у тех ребят, - зеленый показал рукой на троих стражников, стоявших на крыльце перед дверью в дом. – И, кажется, я одного из них знаю. Стойте здесь, я сейчас.

Мы остались с Анаэль стоять метрах в двадцати от дома провидицы, а Громобой направился к стражникам. Он дружески обнялся с одним из них, это был человек, о чем-то переговорил, получил в руки шар и вернулся к нам.

- Ну вот, держи, - протянул он мне стеклянную сферу.

Я взял ее в руки. Она была размером с небольшое яблоко. Внутри синим цветом мерцало число – 158. В этот момент дверь в дом открылась, и из нее вышел посетитель. Тут же на крыльцо поднялся следующий и скрылся за дверью. Число в шаре моргнуло, и стало на единицу меньше.

- Ну вот, отчет пошел, - прокомментировал это действие Громобой.

- И когда настанет наша очередь? – спросил я.

- Когда дойдет до единицы.

- Это понятно, - усмехнулся я, - сколько времени это займет?

- Мич, это тот стражник, который дал мне шар, сказал, что в среднем в день провидица принимает около двадцати разумных. Хотя день на день не приходится. Бывает, что и один посетитель занимает ее на целый день. Так что точно тут никак не угадаешь.

- В общем, около недели нам ждать придется, - подвела итог Анаэль.

- Около того. Как раз хватит времени раздобыть денег, чтобы заплатить за шар.

- Заплатить? – удивился я.

- Конечно, а ты что думал, провидица тут на халяву принимает? С нее еще Джага процент берет, типа налог, так, что денежки ей нужны.

- И сколько надо? – спросила эльфийка.

- Десять золотых.

- Сколько, сколько? – не поверила своим ушам девушка.

- Десять. И ни золотым меньше. Так что нужно подумать, где нам раздобыть денег. Иначе шар, когда придет наша очередь просто отберут. Это нам еще повезло, что Мич мой старый знакомый, и он дал нам его в долг.

- А ты что раньше не знал, что будут нужны такие деньжищи? – наехала на гоблина Анаэль.

- А что это такие большие деньги? – влез я в назревавшую перебранку.

- Еще какие, - ответила эльфийка, - за них породистого жеребца купить можно. Или полный воинский доспех, с луком и стрелами в придачу.

- Ничего себе, - я аж присвистнул от удивления, - не хило тут капусту рубят.

- Что делают? – не поняла Анаэль.

- Деньги зарабатывают, - объяснил ей Громобой, слышавший от меня это выражение раньше.

- А-а-а, ясно. Не ясно только где мы сможем за неделю сами такую капусту нарубить. Ты, кажется у нас в Тартаре не новичок, может, есть идеи? – обратилась эльфийка к гоблину.

Тот почесал затылок.

- Ну вот, как наезжать так на меня. Как что нибудь придумать надо, так тоже я.

Гоблин выглядел сердитым, но я видел, что это злость напускная, и на самом деле ему приятно, что Анаэль обращается к нему за помощью, чтобы выйти из этой ситуации. И, кажется, что выход зеленый уже нашел.

- Ну ладно, есть одна идейка. Идемте. Мич мне адресок подкинул, там нам помогут.

- Что-то не нравится мне все это, - шепнула мне на ухо Анаэль, когда мы двинулись вслед за Громобоем в обход дома провидицы.

 

Глава 5.

 

ГОБОТЫ.

 

По адресу, куда нас направил Мич, проживал так называемый мастер гоботов, Лин-ло.

Гоботами назывались боевые куклы, созданные с помощью магии. Они участвовали в поединках на Арене Тартара, а управляли ими живые разумные. Когда-то на песок Арены выходили ратоборцы, но после того, как в этих поединках погиб сын бывшего на тот момент правителя города, он запретил эти бои. В скором времени после этого и появились первые гоботы. Разумный, управляющим им не мог умереть, однако он испытывал боль, когда его гобот получал ранение, чтобы поединки были как можно ближе к реальным. Правда, болевые ощущения были гораздо ниже реальных.

Первые мастера создавали гоботов, похожими на разумных, т. е. две руки, две ноги, одна голова. Затем пошла мода на всевозможных чудищ. Ограничение было только одно – не умение летать. Однако управлять каким-нибудь шестилапым монстром оказалось гораздо сложнее. Они получались неуклюжими, медлительными, путающимися в собственных конечностях. И поэтому вскоре от безумного разнообразия форм отказались, и вернулись так сказать к истокам.

На этой недели проводился турнир, посвященный дню рождения старшего сына Джаги. Требовалось внести два золотых, чтобы принять в нем участие. Да к тому же надо было еще обзавестись гоботом у какого-нибудь мастера, если конечно не имелось в наличии своего собственного. У нас не имелось. Да и такой суммы для взноса тоже не было. Однако мастер Лиин-ло с радостью согласился оплатить взнос, и отдолжить Громобою одного из своих гоботов. Правда он запросил пятьдесят процентов, от той суммы, которую тот заработает на Арене. В случае же поражения, Громобой должен был идти к нему в услужение на целый год. Гоблин в своей победе не сомневался и без колебаний подписал предложенный ему мастером контракт.

 

Первыми на арену вышли два долговязых, похожих друг на друга как родные братья, гобота. Как значилось в программке, того что был в красной бандане звали Икор, того, что в синей Мисса. Оба были вооружены длинными, с прямыми обоюдоострыми лезвиями, мечами. У Икора на левой руке был одет маленький круглый щит с шипом в центре, а Мисса сжимал в левой, кинжал, в локоть длиной. Зрители приветствовали их бурными аплодисментами. Мы же с Анаэль глядели на этих созданий практически равнодушно.

Бой закончился довольно быстро. Мисса поймал клинок противника, на гарду своего кинжала, крутанул им, выворачивая меч из руки, и тут же пропустил удар щитом в голову. Шип со смачным хлопком пробил кость, брызнула фонтаном кровь, и гобот повалившись на песок, забился в конвульсиях.

- Дилетанты, - скривила губы Анаэль, - надеюсь, твой друг окажется более искусным бойцом.

- Надеюсь, - нервно облизнул я губы.

Следующим на арену должен был как раз выйти Громобой. Его противником, как было написано в программке, должен был стать некий Пипл. Оружие – катана. Громобой же был заявлен с двумя ятаганами. Я не очень разбираюсь в холодном оружии, и во владении им, поэтому такой расклад мне ни о чем не говорил. Эльфийка же, на мой вопрос по этому поводу, только пожала плечами.

- Все зависит от мастерства бойцов.

Наконец арену освободили и ведущий, высокий, стройный люльф объявил:

- Дорогие друзья, позвольте представить вам нашего всеобщего любимца: несравненный Пипл и его смертоносная катана!

По трибунам пронесся рев. Зрители вопили, топали ногами, хлопали в ладоши, свистели и визжали. Рядом с нами бесновалась полуголая девица. Она скакала как сумасшедшая, пока не оступилась, перекувыркнулась через перила и не полетела на нижние ярусы, прямо на головы сидевших там разумных. Высота была порядочная, метров пять, не меньше. И я подумал, что все, конец девчонке. Однако я ошибся. На ноги поднялся огромный огр и поймал ее. Она еще сильнее завизжала от восторга, а чудище стало с радостью подбрасывать ее и ловить.

Тем временем на арену вылетел, по-другому и не скажешь, так стремительно он двигался, Пипл. Он был не высокий, чуть больше полутора метра ростом. Неимоверно широк в плечах, и неимоверно узок в талии. Он мне напомнил этакого карикатурного атлета из мультика. У него были не пропорционально длинные руки и ноги. Лысая голова с огромными, как два блюдца глазами, безгубым ртом и двумя дырками вместо носа. В общем это был еще тот уродец. Интересно как будет выглядеть Громобой.

- Соперником нашего всеобщего любимца, - продолжал вещать ведущий, - в этом бою будет гость с Зеленых островов, Громобой! Лучший ратоборец этих самых островов!

Последняя фраза была произнесена с неприкрытой издевкой и зрители встретили ее смехом.

- У-у-у козлы, - протянул я сквозь зубы.

И вот под смех и улюлюканье на песок вышел гобот, которым управлял мой друг. Он был метра два ростом. Неимоверно мощный, какой-то весь прямо квадратный, перевитый буграми мышц. На его груди, казалось, мог бы свободно разместиться какой-нибудь гном, или даже парочка лильян. Между широких плеч, как то затерялась маленькая головка. Она росла прямо из торса, на шею не было даже и намека. Руки гобота, были так же не пропорциональной длины по сравнению с телом. Громадные кулаки сжимали ятаганы с широкими кривыми лезвиями. Казалось от его шагов должна была содрогаться земля.

- Какой он неуклюжий, - произнесла Анаэль, внимательно его рассматривая. – Неужели у этого мастера, не нашлось какого-нибудь гобота получше.

- Когда мы пришли, всех получше уже разобрали. Мы успели в самый последний момент.

- Остается только надеяться, что зеленый действительно настолько хорош, как он об этом говорит.

- Сейчас увидим.

Катана в руке Пипла напоминала вентилятор, с такой скоростью он ей орудовал. И самое главное, было то, что гобот не мог устать. Его энергии хватало на несколько лет беспрерывной работы, так что надеяться на то, что со временем он потеряет в скорости не приходилось. И Громобой на это конечно и не рассчитывал. Его на первый взгляд не уклюжий гобот, на самом деле оказался довольно таки проворным. Он, конечно, не мог состязаться в скорости с Пиплом, однако то, что у него была два клинка, помогало ему поспевать за молниеносными атаками противника. Они кружились по арене, не останавливаясь ни на мгновение. Зрители просто с ума сходили от восторга. Пипл, постоянно подгоняемый их выкриками, наседал и наседал на гоблина. И было видно, что он ни на секунду не сомневается в своей победе. Он порхал вокруг своего противника, совершая невообразимые кульбиты. То взлетал в воздух, то стелился прямо над песком. Несколько раз ему удалось достать Громобоя, и из порезов того брызгала ярко красная кровь. Однако эти раны были не серьезные, и мой друг, не обращая на них никакого внимания, продолжал отбиваться от неутомимого Пипла. Пока ему еще ни разу не удалось коснуться клинком его тела, но я был уверен, что гоблин контролирует ситуацию. Я так внимательно следил за действиями поединщиков, что в какой-то момент поймал себя на том, что я совершенно не слышу ничего кроме, дыхания гоботов, хруста песка под их ногами, и звона их клинков. Я как будто переместился к ним на арену, и наблюдаю за ними, находясь в непосредственной близости от них. Я мог рассмотреть каждую капельку крови, вылетавшую из ран гоблина, каждую бисеринку пота, каждый взмах катаны, каждую искру, при столкновении клинков. От меня не ускользала ни одна, даже самая маленькая деталь, этого смертельного танца. И поэтому я, конечно, не упустил тот момент, когда Громобой разжал пальцы, выпуская из руки один из своих ятаганов, и вместо металла, катана Пипла встретилась с плотью гобота. Острое как бритва лезвие рассекло кожу, мясо, мышцы, достигла кости, и тут гоблин взмахнул рукой. Рукоять меча вывернулась из пальцев Пипла, радостный восторг на его лице, сменился растерянностью. Он в этот момент был в высоком прыжке, выше головы Громобоя и наносил удар сверху вниз. И теперь этот выверт меча из пальцев ломал амплитуда его полета. Его приземление получилось весьма неуклюжим. Однако он сумел в кувырке уйти от лезвия ятагана гоблина, который был еще в его руке, поднялся на ноги, развернулся и тут же получил второй ятаган себе в грудь. Это зеленый поймал его себе на ступню, подбросил вверх и второй ногой, пнул его так, что он со свистом крутанулся в воздухе и добрался до не успевшего среагировать Пипла.

По трибунам прокатился вздох разочарования. Я же наоборот аж подскочил от радости со своего места. Однако это был еще не конец. Пипл покачнулся, но на ногах устоял. Он взялся за торчавшую из его груди рукоять двумя руками и выдернул клинок. Кровь широким веером брызнула из раны. Гримаса боли исказила лицо гобота. Он зарычал как дикий зверь и бросился на Громобоя. Тот тем временем, освободил руку от катаны, и та безвольно повисла вдоль туловища. Воткнув меч противника в песок рядом с собой, гоблин ждал его приближения. Ятаган в рабочей руке описывал плавные круги.

Пипл вложил все свои силы в этот бросок. Он понимал, что другого шанса больше не будет. Все таки слишком серьезная рана у его гобота, и поэтому он несся как бешеный бык. И тут Громобой удивил всех второй раз. В самый последний момент, когда казалось что вот еще мгновение, и его голова покатиться по песку, он взмыл в воздух. Клинок Пипла просвистел под ним, а его ятаган, рассек того на пополам почти до самого пояса.

На трибунах воцарилась тишина. Пипл еще несколько секунд простоял на ногах, а затем повалился на песок, обильно орошая его своей кровью. Я отвернулся. Хоть я и знал, что это сражаются не живые существа, а всего лишь на всего куклы, смотреть на такое зрелище мне было неприятно. Уж слишком натурально все это выглядело.

- Мы победили! – радостно закричала мне на ухо Анаэль, - Мы победили, Вел!

Я посмотрел на нее и улыбнулся. Она была необычайно возбуждена. На щеках играл румянец, глаза горели огнем, дыхание было глубоким и прерывистым. Я не удержался и поцеловал ее. Какое-то мгновение она отвечала на мой поцелуй, ее губы оказались неимоверно горячими и пьянящими как вино. Но затем эльфийка оттолкнула меня. Тонкие брови сошлись на переносице, в глазах засверкал гнев.

- Никогда больше не делай так, Вел, - холодно произнесла она, и отвернулась от меня.

Я был поражен, как будто оказался в ледяной проруби. По телу пробежала сумасшедшая волна мурашек. Сердце, до этого бившееся как тысячи барабанов, замерло, и с большой не охотой заработало вновь. Я стоял, как дурак не в силах собраться с мыслями. Только что я был на вершине мира, и тут же оказался в его самой глубокой бездне. О любовь! что же ты делаешь со мной?

 

За победу в этом поединке Громобой заработал не больше, не меньше тридцати трех золотых. Половину пришлось отдать мастеру.

После победы, мы сразу же зашли к Мичу и рассчитались с ним за шар. Да еще Громобой за подсказку, как добыть денег отвалил ему один золотой. Стражник был неимоверно рад этим деньгам, так как он ставил на Пипла, и проиграл половину своего месячного жалования, а оно у капитана, таково было его звание, совсем не маленькое.

- Ты уж извини Гром, что я в твою победу не верил, но чересчур, уж хорош гобот у Пипла. Он до этого еще ни разу не проиграл. А твой гобот один из самых слабых, хотя и выглядит как гора мускулов. Никогда не думал, что кто-нибудь сможет заставить его так скакнуть.

Гоблин расцвел от похвалы в улыбке, словно дитя малое.

- Я же говорил, что я лучший ратоборец. Да ты ведь и раньше видел меня в деле.

- Видел, да. Но одно дело своим телом управлять, а другое этой куклой. Я бы никогда не решился перенести свое сознание в этот кусок искусственного мяса.

- А что были случаи, когда шло что-то не так? – спросил я.

- Да было один раз. Давно еще, до Джаги. Молодой парень решил поучаствовать в Большом турнире. Не так как сегодня, а в серии боев на вылет. Не знаю, какой из него был боец в жизни, но на арене он был совсем не плох. Да и гобот у него на то время был одним из лучших. Водились у парня деньги. Так вот турнир шел три дня, и все это время парень не покидал тело своего гобота. Не знаю, зачем он это делал, однако, когда в финале он проиграл, его мастер не смог сразу вернуть его разум в собственное тело. Он долго над ним мучился, а когда у него все-таки это получилось, оказалось что сознание вернулось в тело, но как-то не до конца что ли. И он превратился в пускающего слюни идиота. Ни слова произнести, ни в пальцах удержать что-нибудь, ходил еле-еле. Шатало его как пьяного, и глаза пустые, пустые, как у того же гобота, когда он не управляется ни кем. Родных у парня не было. Друзей, как оказалось тоже. Вот мастер его в гобота и переделал.

Анаэль передернула плечами:

- Прямо жуть какая-то.

- Ага, вампир его укуси, всамделешняя жуть. И никто тем гоботом управлять не захотел, так что пришлось мастеру похоронить его за свой счет, как разумного.

- И правильно, - резюмировал Громобой, - нечего из живых существ кукол делать.

- А тебе не страшно было самому в гобота вселяться? – спросил я гоблина.

Тот не определенно качнул головой.

- Да, нет. Я видел их раньше. И с бойцами ими управляющими общался. Ничего страшного. Ощущения при переходе неприятные, как будто в мозг кто-то залазит, и щекотать там начинает. А так, нормально.

- Ну, а гобота ощущаешь как? Хуже чем свое тело? – задал вопрос Мич.

- Не-а, ничуть не хуже. Конечно, не привычно. Пропорции другие, сила, скорость. Но я, пока этот Пипл вокруг меня скакал, приноровился и все нормально получилось. Главное в бою страха нет, что тебя убить могут. Хотя с другой стороны, это может и голову вскружить, заставить об осторожности позабыть.

- Да, тот приемчик, что ты со своей рукой проделал, конечно, вышка. Но если бы ты учавствовал в турнире, он тебе в дальнейшем мог бы дорого обойтись. С одной рукой не особо навоюешь.

- Ну, так я же не учувствую.

- А почему не согласился еще подраться? Тебе мастер нового гобота бы дал, получше этого.

- Зачем? Я знал, что большинство на Пипла ставить будут, и куш я не плохой срублю. Так и получилось, клянусь Зелеными островами!

- За это надо однозначно выпить, а не то дальше удачи не будет. Ты как Гром, не против?

- Ты знаешь, я всегда за! И мои друзья тоже не откажутся, так ведь?

Он повернулся к нам с Анаэль и подмигнул.

- Я не против, - кивнул я.

- Куда от вас денешься, - пробурчала не довольно эльфийка.

После того моего поцелуя она все еще была не в духе, и это меня порядком напрягало. Неужели я ей совсем не нравлюсь? Да вроде нет, неприязни с ее стороны я к себе не чувствую, даже наоборот. Так почему же она так не довольна. Ведь сперва она даже на мой поцелуй ответила, я это точно почувствовал. Готов поклясться своим возвращением домой, что это так. Так в чем же дело? Может потому что я человек, а она эльфийка? Так вон, сколько по Тартару полукровок люльфов ходит. Ну ладно, не будем голову ломать, поживем - увидим.

 

Глава 6.

 

Провидица Тул.

 

Цифра шесть загорелась в шаре на девятый день нашего пребывания в Тартаре. За это время мы успели нагуляться по городу; осмотреть его достопримечательности; посетить рынок, который считался одним из самых больших в Орхейме; побывать на скачках, на которых вместо лошадей использовались гигантские, метра два длиной, и около метра в холке, ящерицы; понаблюдать за состязанием магов; и поболеть за команду людей против команды гномов в местной игре под названием крюк. В ее правилах я так до конца и не разобрался, а вот Громобой с Анаэль следили за перипетиями матча с огромным интересом. При этом эльфийка болела за людей, а гоблин в пику ей за гномов. Общий смысл игры заключался в следующем. На огороженное каменным забором поле, по одному выпускались дикие кабаны. Нужно сказать, что зверюшки эти были довольно таки не хилые. Игроки же, вооруженные длинными палками, должны были загнать их в очерченную зону, каждая команда в свою. Там находился игрок с неким приспособлением, которое напоминало собой большой крюк на рукоятке. Этим приспособлением он должен был подхватывать кабанчика и забрасывать его в находившийся рядом с ним загон. Загон был крытый, и в крыше были сделаны четыре отверстия различного диаметра. Чем меньше была дыра, через которую кабан отправлялся в загон, тем больше очков получала команда. При этом их противник всеми силами пытался этому помешать. Так что крови на поле лилось с избытком, и не только кабаньей. Подсчет очков вел судья, сидевший в клетке, которая висела прямо над полем, а на самом поле за соблюдением довольно таки малочисленных правил следили три его помощника. Роль, которых обычно исполняли городские стражники. В общем зрелище было то еще. Крики, визг и брызги крови. Вот мои впечатления от этой игры. Длилась она около часа, но я не высидел и пятнадцати минут. Как только первому кабанчику распороли брюхо я покинул трибуну, и отправился дожидаться своих друзей в ближайшем кафе.

И вот утро девятого дня. Я беру в руки шар. Горит цифра шесть. А ведь вчера днем я был еще только двадцатым. Быстро поработала провидица.

Не теряя времени, мы все втроем быстренько позавтракали, и отправились к ее дому. В этот день дежурил другой наряд стражников, Мича не было. Пока мы дошли до дома, в шаре уже горела цифра три. Перед нами оказался рыжебородый гном, и пожилая человская женщина, в окружении множества лакеев. Она восседала в открытом экипаже, обмахивалась веером, и поглаживала сидящую на ее коленях пушистую собачонку. Та была с несоизмеримо большой головой, длинными свисающими чуть ли не до пола ушами и грустными слезящимися глазами Женщина окинула нас высокомерным взглядом, задержалась на Анаэль, кивнула ей и отвернулась.

- Ты что знаешь ее? – спросил у нее Громобой.

- Нет, - ответила девушка, - просто здесь не часто увидишь эльфа, а наш народ уважаем всеми порядочными разумными.

Гоблин засмеялся.

- Клянусь моей секирой, - воскликнул он, - она действительно так думает, - он обернулся ко мне, - прикинь, Вел она действительно думает что все только и мечтают о том, как бы встретиться с эльфом. Это же надо быть настолько самовлюбленным.

Женщина оглянулась на его голос.

- Вы что так кричите? - обратилась она к гоблину, - вы не на своих островах, так что ведите себя как подобает. А вы милочка, - она указала длинным ухоженным пальцем на Анаэль, - могли бы выбрать себе компанию поприличней. Все-таки вы эльф, а это ко многому обязывает.

Анаэль криво усмехнулась.

- Извините глубокоуважаемая госпожа, но, по-моему, это не ваше дело, какую компанию мне выбирать. Я бы на вашем месте никогда бы не посадила себе на руки это мохнатое пугало, которое вы называете собакой. Но я, же вам на это даже не намекнула, так что будьте любезны, свое мнение по поводу моих спутников, держите при себе.

Женщина явно хотела, как-нибудь достойно ответить дерзкой эльфийке, однако она настолько была ошарашено ее маленькой речью, что от негодования не смогла произнести ни слова, и только как рыба открывала и закрывала рот.

- Ваша очередь, госпожа, - пришел ей на выручку один из лакеев.

Женщина закрыла рот, гордо вздернула подбородок, передала свою страшную любимицу, сидящей рядом служанке, и с помощью двух лакеев спустилась из экипажа на грешную землю. Она лично передала свой шар старшему из стражников, и скрылась за дверью.

- Футы-нуты, - проводил ее гоблин. – Тоже мне владычица Орхеймская.

Гном, держа в руках свой шар, подошел к нам.

- Доброго дня вам, - поздоровался он.

- И тебе доброго, - ответил за всех Громобой.

- Можно поинтересоваться? Вы все к провидице?

- Нет, - ответил я, - только я.

Гном кивнул мне, с таким видом, как будто мы с ним принадлежали к какому-то тайному обществу, а все остальные даже и не подозревали о его существовании.

- Мое имя Грон, - представился он, - я родом из Далеких гор.

Теперь была моя очередь. Так как донабером я называться не мог, то мы с Громобоем решили, что я буду называться Велом из Двух империй. Страна эта находится довольно таки далеко от Вольных земель, она огромна по площади, и вероятность встретить здесь земляка у меня будет довольно таки не большая. Поэтому я так и представился.

- Рад знакомству, Вел. А твои друзья?

- Я Громобой из клана Розовой зари, - ударил себя в грудь гоблин.

- Анаэль из Индалониаля.

Гном поклонился моим спутникам, те ответили ему тем же. В этот момент распахнулась дверь в дом провидицы, и оттуда прямо таки вылетела пожилая дама. Лицо ее было перекошено от ярости, волосы растрепались, чахлая грудь ходила ходуном. Она бегом пересекла расстояние от дома до своего транспортного средства, не дожидаясь помощи лакеев, прямо таки взлетела в экипаж, и велела кучеру трогать. Тот взмахнул кнутом, и лошади с места рванули вперед. Женщина оглянулась, погрозила кулачком в сторону дома, затем бросила взгляд на нашу компанию, еще больше нахмурилась и отвернулась. Ее слуги повскакивали на своих лошадей и последовали за своей госпожой.

- Вот и мой черед, - произнес Грон, когда экипаж скрылся за поворотом, - надеюсь то, что я услышу от Тул, будет более хорошим, чем то, что досталось этой женщине.

В его голосе слышалась плохо скрываемая робость.

- Не дрейфь, Грон, - поддержал его Громобой, - все будет как надо.

Гном не весело улыбнулся. Похлопал гоблина по руке. Затем повернулся ко мне.

- Да согреет тебя подземный огонь, Вел. Я чувствую в тебе силу, необычайную силу. Надеюсь, провидица скажет тебе, как ее использовать.

Он заглянул мне в глаза. Его взгляд был полон скорби и мудрости.

Грон скрылся за дверью. В шаре горела цифра один. Подошли еще несколько разумных, ожидавших своей очереди. Прошло около получаса. Дверь открылась, но никто из нее не вышел. Один из стражников заглянул внутрь. С кем-то переговорил, обернулся.

- Следующий! – крикнул он, - кто следующий?

Громобой подтолкнул меня.

- Давай, Вел, иди.

Меня охватило не хорошее предчувствие. Страх пробежался по телу и схватил ледяными пальцами прямо за душу.

- Но гном, - прошептал я, - он не вышел.

- Значит так надо, Вел, - произнесла Анаэль. – Иди, не бойся.

Я взглянул на эльфийку. Залюбовался ею. Мне не хотелось никуда идти, хотелось остаться рядом с ней, обнять ее, прижать к себе и поцеловать.

- Даже не думай, - сказала, как отрезала Анаэль.

Я вздрогнул. Да, видимо все мои мысли отразились на моем лице. Ну и пусть. Я люблю ее, нравится ей это или нет. И я ничего не боюсь. Я сжал крепче шар, и направился к дому.

На входе стражник забрал его у меня и я отметил, что цифра в нем погасла. Он как будто умер, как будто у него вынули душу.

Переступив порог, я оказался в маленькой прихожей. Она была абсолютно пустой. Стены без единого окошка выкрашены в кровавый темно-бордовый цвет. Висящая под потолком люстра с десятком толстых свечей, бросала кровавые отблески, и комната создавала жутко не приятное ощущение. Напротив входной двери, находилась другая, ведущая в глубину дома. Я потоптался на входе, не зная, что делать дальше. Как-то я это все по-другому себе представлял. Думал, меня кто-нибудь встретит. А тут пустота, тишина. Ну что же, значит двигаемся дальше сами. Я шагнул к двери, протянул руку к ручке, но взяться за нее не успел. Дверь открылась сама. Я почувствовал, как из проема на меня хлынул поток пьянящих ароматов. Голова тут же пошла кругом, и я в одно мгновение одурманенный им вошел в комнату. Дверь тут же захлопнулась за мной. Я вздрогнул. Огляделся. Царил полумрак. Где-то у противоположной стены мерцало несколько свечей. Ноги мои утонули в пышном белом ковре. Прямо передо мной на полу в беспорядке валялось множество подушек, различных размеров и формы. И в этом подушечном море лежала, облокотившись на руку, полуобнаженная девушка. На вид ей было не больше двадцати лет. Довольно милое личико, на котором как две звезды горели большие, вернее даже огромные, глубокого ярко синего цвета, глаза. Я встретился с девушкой взглядом и почувствовал, что тону. Меня накрыло с головой, весь мир в одно мгновение окрасился в один цвет. В цвет ее глаз. Я покачнулся. Ноги отказывались держать меня. И тут же я почувствовал, как мое тело приобретает необычайную легкость, как будто я оказался в невесомости. Казалось стоит приложить малейшее усилие и я воспарю в воздухе. Но длилось это состояние не долго. Девушка отвела глаза в сторону, и я вернулся в реальность.

- Ух-х, - только и смог я произнести.

Провидица, а это конечно была она, улыбнулась.

- Зачем ты пришел ко мне, донабер? – ее голос было очень мелодичным, и переливчатым, я был просто очарован им, – Эй! – окликнула она меня, - ты что уснул?

Я мотнул головой, прогоняя наваждение.

- Нет, я не сплю.

Тул приподнялась и села, подогнув под себя ноги. Она оказалось очень хорошо сложена. Это я про себя сразу отметил.

- Так зачем же ты здесь? Ведь я всего лишь простая девушка. Что может понадобиться донаберу от меня.

- Не такая уж ты и простая, - произнес я в ответ. – Ведь недаром тебя называют великой.

Провидица расхохоталась. Как будто зазвенели маленькие колокольчики.

- Прямо так уж и великая. Однако это очень приятно слышать. Ты умеешь делать девушкам комплименты.

Она поднялась и приблизилась ко мне. От нее исходил сладкий пьянящий аромат.

- Никогда не видела живого донабера, - она коснулась рукой моих волос, провела пальцами по моей щеке, зашла за спину, не отрывая от меня рук, ощупывая мои плечи, грудь, спину. Нужно заметить, что от этих прикосновений, пульс мой значительно повысился. Сделав полный круг вокруг меня, она с грациозностью кошки вернулась к своим подушкам. На миг замерла спиной ко мне, а затем приняла то же положение, в котором была, когда я вошел в комнату.

- Ты хочешь знать, что тебе делать дальше, – не спрашивая, а скорее констатируя факт, произнесла она. – Хочешь вернуться в свой мир, но не знаешь как. А ты действительно этого хочешь?

- Да, - кивнул я.

- Ты знаешь, зачем ты здесь?

- Убить Аркагрея?

- Да. И пока ты не сделаешь этого домой тебе не вернуться. Я знаю, ты не можешь управлять своей силой. Она как любовь, приходит, когда ты ее и не ждешь. – Тул сделала паузу, закусила нижнюю губку, ее высокий лоб прорезала одинокая морщинка, - Хотя это сравнение и не совсем подходит, но ничего другого мне в голову не приходит, – она рассмеялась. - Ладно. Это все не так важно. Слушай донабер и запоминай. Ты будешь стоять перед не простым выбором, и от того какое решение ты примешь будет зависеть твоя судьба, и судьба этого мира. Всегда помни, что ты не просто человек, не просто маг, ты донабер. Ты призван сохранять равновесие во вселенной. Свет и тьма. Ты граница между ними. Ты тень, которой не бывает без света, но которая сама по себе является частичкой тьмы. Ты должен помнить, что ты не принадлежишь себе. Вернее ты принадлежишь не только себе. Я не могу рассмотреть твое будущее. Я смогла лишь увидеть кто ты. Отправляйся в Таунам. Делавар ждет тебя. Он научит тебя управлять твоей силой. Убей Аркагрея, доделай то, что не смогли сделать твои предшественники, и только тогда у тебя появится шанс вернуться домой. Я не знаю, удастся ли тебе сделать это. Слишком много силы окружает тебя. Она как барьер, через который мне не пробиться. А теперь иди. Больше мне нечего тебе сказать. И ни слова, - остановила она меня, увидев, что я хочу что-то спросить, - иди, твои друзья ждут тебя. И помни кто ты.

Я услышал, как открылась дверь за моей спиной. В голове роилась тысяча мыслей, тысяча вопросов, но я понял, что задать мне их не суждено. Каким-то шестым чувством я ощущал, насколько тяжело было Тул, заглянуть в мое будущее, прошлое, настоящее. Как сильно ее вымотало мое посещение, хотя внешне это никак на ней не отразилось. Мне действительно было пора уходить. А она совсем не так юна, как выглядит, интересно, сколько ей на самом деле лет? Я последний раз бросил взгляд на провидицу. Задержался на ее лице, она улыбнулась… Через силу. По ее бритому черепу скатилась крупная капля пота.

- Доброго тебе дня, - я повернулся к выходу, - и спасибо, - добавил, уже выходя из комнаты.

 

. Глава 7.

 

Касарган.

 

Когда я проснулся на следующее утро, Громобоя в комнате уже не было. Одежда была аккуратно сложена на стуле, стоявшем рядом с кроватью. Я быстренько оделся, умылся и спустился на первый этаж. В большом холле за огромным круглым столом сидели Анаэль и дочка хозяина, и о чем-то оживленно беседовали.

- А проснулся, - подняла голову в мою сторону эльфийка, - ну спускайся к нам, завтракать будем.

- А где Гром? - спросил я, присаживаясь за стол.

.

- Громобой ушел с Нури искать караван, идущий в сторону Зарембы.

- Зачем?

- Ты что, ничего не помнишь?

- А что?

- В Зарембе есть Телепорт, через который можно попасть в Таунам. Мы же вчера это обсуждали, - и она, прищурив свои прекрасные глазки, с хитринкой на меня посмотрела.

Я нахмурился. Вроде пил одно пиво и выпил не так уж много, чтобы так память отшибало.

- Этого не помню, - пожал я плечами.

Тут из кухни с подносом в руках появилась Микки. По залу поплыл ароматный запах мясной похлебки.

- Завтрак готов, - произнесла она, ставя миски на стол.

- Спасибо, - ответил я, чувствуя, как засосало в желудке.

Миски было две.

- А ты с нами не будешь? – спросила Анаэль.

Девушка отрицательно покачала головой, и забрав пустой поднос, скрылась на кухне.

В этот момент открылась дверь и в проеме, появился сверкающий улыбкой Громобой.

- А-а-а, - пророкотал он, - уже проснулся.

За гоблином в зал вошел хозяин дома. Поклонился.

Зеленый уселся рядом со мной и хлопнул по плечу, да так, что я чуть ложку не проглотил.

- Микки, вкусно готовит, да?

Я с полным ртом только кивнул.

- Ну, снедайте, - не громко прошелестел Нури, - а я по делам.

И удалился.

- Хороший мужик, - прокомментировал гоблин, - помог мне с купцом договориться.

- Да? – поразилась Анаэль, - так быстро?

- А что, Нури весь Тартар знает, с ним каждая собака здесь здоровается.

- Так купец его знакомый?

- Нет, купец не местный. Я сам его нашел.

- А Нури тут тогда причем?

- Как причем. Я же говорю, он помог мне с ним договориться, чтобы он нас с собой взял.

- А он не хотел?

- Да нет, он был не против.

- Так причем тут Нури? - вздохнула Анаэль, как будто разговаривала с неразумным ребенком.

- Он заплатил ему за фургон, в котором мы будем ехать.

- А наши деньги, ты, что, все уже потратил?

- Дорогая моя, а все эти дни ты за что кушала? На рынке нам, что провизию в дорогу, оружие, подарили что ли?

- Ну не знаю, - немного смутилась Анаэль, - я не думала, что на все это ушло столько денег.

- Тартар город не дешевый.

- А когда отправляемся? – спросил я Громобоя, прерывая их перепалку.

- Завтра. Кстати, купца зовут Гурон и он гном.

Анаэль тяжело вздохнула и поднялась из-за стола.

- Только гнома в нашей компании и не хватало.

 

На следующее утро мы попрощались с гостеприимным хозяином и его дочкой и направились к Южным воротам, чтобы присоединиться к каравану. Громобой вышагивал в новой кожаной безрукавке, в широких шароварах заправленных в невысокие сапожки. На его поясе висел массивный тесак без ножен, а за спиной, на специальной портупеи двусторонняя секира. Так же как и гоблин мы были не безоружны. У Анаэль был лук, колчан со стрелами, а на поясе висела сабля. Я же держал в руке посох из железного дерева, украшенный причудливой резьбой и увенчанный бараньей головой. Так же в моем арсенале был кинжал и небольшой топорик.

Все это, да еще заплечные мешки с провизией и всевозможными мелочами, которые могли пригодиться в дороге, мы купили вчера. И сумма была не малая.

- Гром, - спросил я его, когда мы скупились и вернулись в дом к нашему радушному хозяину, - а почему Нури так нам помогает? За что он тебе так благодарен?

Гоблин улыбнулся.

- Он мой касарган.

- Кто? – не понял я.

- Кровный должник. Весен пятнадцать назад, я спас Микки от орков.

- Они хотели убить ее?

Зеленый ухмыльнулся.

- Не совсем. Они хотели принести ее в жертву Черному Ткхуту, своему верховному божеству. Ты, конечно же, не знаешь, как это делается?

Я отрицательно покачал головой.

- Тогда слушай. В день, когда луна закрывает солнце, а бывает это в Орхейме, где-то раз в десять лет, орки празднуют свой главный праздник. День, когда в мир является Черный Ткхуту. За неделю до этого события они похищают девственницу. Не важно, сколько ей лет, девушка она или еще маленький ребенок, главное чтобы была невинна. И конечно не принадлежала к оркскому племени. Так вот неделю до праздника они держат ее в отдельном шатре, кормят, поят, стараются исполнять каждую ее прихоть. Но конечно в разумных пределах. А вечером шаман поит ее зельем, после которого утром она ничего не помнит. Иначе ни одна жертва не дожила бы до праздника после того, что творят с ней наведывающиеся в шатер по ночам орки. И так семь дней. Пока на небе солнце, все для жертвы, когда же миром правит луна, орки возвращают себе долг. А на восьмые сутки, когда ночь приходит посреди дня и в Орхейм снова является Черный Ткхуту жертве зелья не дают и орки уже себя не сдерживают. А заканчивается все тем, что то, что остается от девушки, а шаман делает так, чтобы жизнь теплилась в ней до самого конца, скармливают песчаным паукам. Их орки считают детьми своего бога, потому что именно в это время они целыми ордами выползают из своих нор. Грязные, мерзкие твари - и Гром смачно сплюнул.

- Да, теперь я понимаю, почему Нури к тебе так относится.

- Ни хрена ты не понимаешь, Вел. Ну да ладно, больше мне он ничего не должен. Я освободил его от клятвы, хотя он этого и не принял.

 

Гурон, встретил нас насупив свои густые брови и что-то недовольно пробурчав в заплетенную в три косы бороду.

- А ну отойдем в сторонку, - подхватил он Громобоя за локоть.

Гоблин недоуменно посмотрел на нас и последовал за гномом. Они отошли на десяток шагов в сторону. Мимо сновало множество караванщиков, готовившихся к отъезду, ржали лошади, сопели груженные ортодонты. Торговцы с лотками в руках пытались всучить что-нибудь важное в дороге, при этом во все горло нахваливая свой товар. Мимо протопал десяток стражников. Чумазые мальчуганы крутились вокруг повозок, так и, норовя что-нибудь стащить. Караванная охрана гнала их прочь, то и дело, пуская в дело кнуты. И когда кому-нибудь из сорванцов не удавалось увернуться, к всеобщему шуму добавлялся наполненный болью крик. Однако весь этот царивший вокруг нас гвалт, не мешал Анаэль слышать все, о чем говорил купец с Громобоем. Их разговор она тут же пересказывала мне.

- Он говорит, что они не договаривались, что нас будет трое. Громобой отвечает, что они не говорили, и о том, что он будем один. За повозку заплачено, а сколько в ней будет пассажиров не важно. Купец говорит, что важно, что для него каждый лишний рот, лишние расходы.

- Так у нас все свое с собой, - возмутился я.

- Вот, вот, и гоблин говорит о том же. Ну ладно, соглашается купец, мне, если честно, плевать один ты, или вас трое. Меня не устраивает другое. Что? – спрашивает Громобой.

Эльф. Я не хочу видеть в своем караване эльфа. Вот гад, - возмущенно воскликнула Анаэль, - и как это он углядел.

- А какое ему дело до того, что ты эльф?

Девушка пожала плечами. По лицу ее пробежала тень.

- Значит есть дело. Ну ладно, сейчас я это урегулирую.

И она решительно двинулась к продолжающим спорить гному и гоблину.

- Что ты задумала? – попытался остановить я ее, предчувствуя, что все это может закончится чем-то совсем не хорошим.

- Не беспокойся, - одарила меня Анаэль улыбкой. В глазах ее засверкали озорные искорки, - все будет хорошо.

Теперь они беседовали втроем, и мне ничего не было слышно. Разговор был не долгим. Анаэль подошла, сразу взяла гнома в оборот, что-то ему сказала, и, сняв капюшон, показала свои длинные рыжие волосы. Было видно, как он обрадовался, даже причмокнул от удовольствия. Я смотрел на все это и ничего не понимал. Анаэль ему себя, что ли предлагает, ну ничего себе все будет хорошо. Я сжал покрепче посох и двинулся к ним. Глаза мои метали молнии, и я чувствовал накатывающую на меня волну силы.

Анаэль надела капюшон, посмотрела в мою сторону и улыбка, бывшая на ее губах, тут же растаяла.

- Вел, ты чего такой злой? – шагнула она ко мне.

- Ну ладно, - засуетился тут же купец, - мне пора, скоро в путь, а дел еще куча.

И он по быстрому смылся.

- Что ты ему сказала?

- Да, что с тобой такое? – пророкотал Громобой, подойдя ко мне и положив руки на плечи, - чего взбесился?

Я заглянул ему в глаза. Гоблин был абсолютно спокоен. Не мог же он согласиться, чтобы Анаэль с этим карликом… Тьфу! Даже думать противно.

- Зачем ты снимала капюшон? – уже спокойней спросил я.

- Я обещала ему сплести тетиву из своих волос, если он согласиться взять нас с собой. Тетива из волос эльфа лучшая в мире.

У меня отлегло на сердце.

- А ты что подумал?

- Да так, ничего, - я смутился и понял, каким был болваном.

- Ладно, хватит болтать, - проворчал Громобой, - пошли наш возок посмотрим.

Меньше чем через час мы покинули славный город Тартар, и в составе трех десяток повозок двинулись в сторону Зарембы.

 

Глава 8.

 

Начало пути.

 

Купец Гурон вез в своем караване два десятка аклашей. В основном это были молодые особи, нежно голубого цвета, однако были среди них и темно-синие с голубым отливом, которым уже перевалило за пять лет. Молодые ценились дороже, так как впереди у них было больше лет жизни, они были более шустрые, за то чем старше становился аклаш, тем больше мусора он был способен поглощать. Молодых чаще всего выпускали на улицы, стариков держали в помещениях. Украсть аклашей было не возможно. Они просто просачивались через любую преграду и возвращались к законному хозяину. Тот мог их продать, подарить и тогда эти необычайные существа служили своему новому господину. В ученых кругах велись дискуссии о наличии разума у аклашей, их пытались подвергать всевозможным экспериментам, опытам, но ничего путного добиться ученые мужи так и не смогли. Аклаши как ели мусор, так и ели. Причем, строго фильтруя, что действительно выкинуто или вылито, как отходы, а что является потерянной, но еще нужной вещью.

Путь каравану предстоял не близкий. От Тартара ему нужно было добраться до столицы Зарембы Джавы. При этом ему предстояло пересечь Пустыню и перейти Драконий хребет. Это были два основных препятствия на этом маршруте. Если конечно не считать таковым снующих вдоль торгового тракта орков. Однако риск стоил того. В Джаве караван ждал сам султан Шапур аль Абби. Он и заказал купцу аклашей для своего дворца и города. Он так же выделил ему для охраны два десятка своих личный гвардейцев. Это была легко экипированная конница, которая делала акцент в первую очередь на скорость. Налететь вихрем, закидать врага тучей стрел, а затем пройтись по нему своими изогнутыми клинками. Так как основной опасностью в пути были орки, то такая тактика против них была наилучшей.

Однако двадцать, даже таких славных и умелых воинов, как гвардейцы султана не способны обеспечить безопасность каравана. Поэтому купец нанял еще две сотни наемников. Такое количество воинов конечно же стоило бешеных денег однако, по пустыне сновали оркские отряды, доходившие своей численностью и до пяти сотен, так что если Гурон хотел, чтобы его караван добрался до Зарембы ему приходилось раскошеливаться. Правда в убытке он все равно не был. С Джавой он был в отличных отношениях. Тот продавал ему аклашей за сущие гроши, и наваривался на них гном очень, очень хорошо. Правитель Джавы, понимал, что купец имеет бешенную прибыль, однако и он был вовсе не дурак и имел свой интерес в этом деле. Аклаши ему совершенно ничего не стоили. Он прибрал всю торговлю ими в свои руки, и нарушителей данного закона ждала смертная казнь. Гурон же привозил для него то, чем издревле славился его народ. Это были драгоценные камни – в украшениях и сами по себе, великолепное оружие – сувенирное и боевое, а так же жидкий огонь в склянках из небьющегося стекла, которые гномы использовали для освещения своих пещер. Все это Джаве доставалось так же по очень низким ценам. Обе стороны были довольны собой. А правитель Тартара, даже не взимал никаких налогов с купца, что было просто удивительно, ведь он славился великим любителем всевозможных поборов. Тут возникает вопрос, а почему Джава сам не снаряжал караваны, да не продавал аклашей. Ответ очень прост. Нанимать наемников дорого, ему жалко этих денег, он вообще до них жадноват. Посылать охранять караваны своих личных воинов, это может дорого обойтись. На трон Тартара хватает желающих, стоит дать слабину и можно остаться не только без него но и без головы. Тем более что путешествие через Пустыню дело рисковое, можно и до конечной цели путешествия не добраться. Поэтому пусть Гурон рискует своей жизнью и прибылью, а он и так свое получит, спокойно вкушая прелести жизни во дворце.

Среди наемников большинство были людьми, однако присутствовали и представители других рас. Десяток лучников люльфов, лучше их этим оружием владели только эльфы. Пять горных троллей, которые в первую очередь должны были пригодиться при переходе через Драконий гребень. Два десятка рогатых кентавров, исполняющих роль тяжелой кавалерии. Полтора десятков гномов, славившихся своими арбалетами и секирным боем. А также трое орков каюков. Этих взяли с собой как следопытов, которые лучше всех знали Пустыню, через которую пролегал путь каравана. И хотя ехать собирались по торговому тракту, однако в дороге может всякое случиться. Пустыня опасна своими песчаными бурями, а предсказывать их умеют только ее коренные жители - орки.

 

Когда к купцу подошел Громобой с Нури и попросился к нему в попутчики, тот был готов сразу согласиться. Однако торгашеская жилка не позволила ему это сделать, не срубив с просивших изрядную сумму. Хотя если бы гоблин предложил ему нанять его в охрану, он сам бы отвалил ему порядочно. В зеленом здоровяке явно угадывался бывалый воин, который был бы не плохим дополнением к его наемникам. Тем более, что гоблинов в Срединных землях было совсем не много, а они славились на весь Орхейм как отличные ратоборцы.

На следующее утро гоблин появился со своими спутниками. Те явно хотели остаться не узнанными, прятали лица под капюшонами, но купец тут, же вычислил в одном из них человека, а во втором эльфа. Против первого он ничего не имел. Тем более что тот был похож на мага, а маг в таком путешествии явно не будет помехой. А вот второй его совсем не устраивал. Он не выносил эльфов. Этих высокомерных, вечно задирающих нос существ. Тем более, как поговаривали, в древности, гномы были подданными эльфов, и одно это приводило в негодование лучшего купца Стального рода Тандеш. Поэтому он даже готов был вернуть деньги Громобою, лишь бы избавиться от этого нежеланного попутчика. Однако, когда эльф, а точнее эльфийка предложила ему сплести тетиву из своих волос, он не смог отказаться. Не боящаяся не сырости, не жара, не лопающаяся даже под весом ортодонта (в свое время купец сам видел, как проводили этакий опыт), не требующая никакого ухода тетива была просто бесценна. Тем более что в своем роду, Гурон был не только лучшим купцом, но и одним из лучших мастером по арбалетам. Несколько лет назад он смастерил арбалет, лучше, которого еще не было в Орхейме, во всяком случае, сам Гурон лучшего не встречал, но была одна проблема. Он никак не мог достать подобающую тетиву. И вот, наконец, удача улыбнулась ему. Тетива сама пришла ему в руки, к тому же совершенно бесплатно.

 

Мы были второй день в пути. Громобой правил нашей каурой лошадкой, а Анаэль плела тетиву. Это был целый ритуал. Она что-то шептала, напевала, смачивала получаемую веревочку своей собственной кровью, которую выдавливала из пореза на пальце. Рана заживала очень быстро, и эльфийке то и дело приходилось браться за нож. Я сперва с интересом наблюдал за ее действиями, но вскоре мне это надоело. Тогда я подсел к гоблину. Тот посмотрел на меня и улыбнулся.

- Что, Вел, скучно?

Я пожал плечами.

- Да так, не весело.

- Хочешь, дам тебе вожжи?

Я отрицательно покачал головой. Вчера я уже пытался править, чуть повозку не перевернул, больше пробовать как-то не хотелось.

Мы ехали в самой середке каравана. Перед нами переступал огромными ногами ортодонт. На его спине была закреплена плетеная корзина, в которой сидели два люльфа дозорных. Еще один гигант вышагивал впереди, а третий замыкал нашу растянувшуюся больше чем на три сотни метров кавалькаду. На них так же сидели люльфы, так как они обладали самым острым зрением из всех наемников. Вдоль колонны проезжали кентавры, закованные в шипастые латы. Половина гвардейцев рассыпалась веером по степи, что бы держать как можно больше пространства под контролем, вторая их половина в это время отдыхала. Остальные наемники расположились кто, где по телегам и кибиткам каравана.

- Гром.

- Чего?

- Расскажи мне о Таунаме.

Гоблин усмехнулся.

- Что я могу тебе рассказать, Вел. Я же не маг и никогда там не был.

- Но…

- Лучше у нее спроси, - кивнул он в сторону эльфийки, - она пообразованней меня будет, может, что и расскажет.

Анаэль оторвалась от своего занятия и посмотрела на нас.

- А что, и расскажу. Иди сюда Вел.

Я перелез через тюки с шерстью, которыми была загружена наша повозка, и уселся рядом с эльфийкой. Та отложила в сторону тетиву, откинулась назад.

- Ты готов?

Я кивнул и поудобней устроился на мягких тюках, соорудив из них шикарное ложе. Анаэль положила руки за голову, закрыла глаза и начала свой рассказ.

- Давно, лет этак пятьсот назад. В одном из восточных королевств. Точно, в каком сейчас, наверное, уже никто и не скажет. Родился мальчик. Отец его был гончаром, мать прачкой. Они жили довольно бедно, однако отец приложил все усилия, что бы его единственный сын, получил образование. Они с матерью не доедали, откладывали каждый медяк и смогли-таки нанять ему учителя. Он стал преподавать ему три раза в неделю чтение и письмо. Учителя звали Элир Таунам, а мальчика родители назвали Арк. Что означает свет.

Анаэль открыла глаза и посмотрела на меня. Она как будто спрашивала, ну как тебе это. А что это, я честно говоря не понял. Учитель Элир Таунам. В честь него наверное и получила свое название школа. И что тут такого особенного.

- Имя Арк, тебе не о чем не говорит? – спросила эльфийка.

Я пожал плечами.

- Имя как имя.

- А если я скажу как звали его отца?

- Ну скажи, - что-то я не совсем понимал, что она от меня хочет.

- Его звали Грей.

Грей и Грей. Арк, сын Грея. Арк Грей.

- А! – воскликнул я, - Аркагрей!

- Дошло наконец, - пробурчал гоблин.

- Ну и что дальше? – проигнорировал я высказывание Громобоя.

- Как ты уже, наверное, догадался, Элир Таунам был магом. Причем очень сильным. В то время он уже как минимум достиг восьмой ступени.

Тут, наверное, нужно пояснить, что по своему мастерству маги в Орхейме делились на двенадцать ступеней. Первые три считались ученическими. Хотя маг третьей ступени уже был довольно таки искусным волшебником, однако он не имел еще права брать себе ученика. Для этого ему нужно было перейти на четвертую ступень, сдав определенные экзамены. С четвертой по восьмую ступень маги назывались мастерами. Но было тут разделение на классы. Четвертая, пятая ступень – мастер первого класса; шестая, седьмая – мастер второго класса, и восьмая ступень – мастер высшего класса или по другому грандмастер. С девятой по десятую ступень маги носили звание архимага. Достигшие одиннадцатой ступени назывались метрами, а великие маги, которых за всю историю Орхейма было не больше двух десятков, носили титул магистра. Они стояли на двенадцатой, самой высшей ступени мастерства.

- Он обнаружил в мальчике сильный потенциал к магии и стал его потихоньку учить магическому мастерству. Однако он даже и представить себе не мог насколько способным окажется его ученик. Меньше чем за год он уже достиг первой ступени мастерства, хотя обычно для этого требуется не менее как три года. И то этот результат достижим только для очень одаренных. Элир Таунам был в шоке от таких достижений своего ученика. Он переговорил с его отцом и забрал двенадцатилетнего мальчишку в свой дом, сделав его своим учеником официально. Родители были несказанно рады этому, так как перед магом в жизни открываются совершенно другие перспективы, чем перед гончаром, будь он хоть десять тысяч раз образованным.

Арк был спокойным, уравновешенным мальчиком. Он беспрекословно выполнял все указания своего учителя. У него практически все получалось с первого раза, однако, это совсем не радовало Арка. К своему таланту он относился безразлично. Он очень скучал по родителям, особенно по матери, однако ему было запрещено покидать дом Таунама. Маг недоучка мог натворить слишком много бед, даже сам того не желая. Тем более такой одаренный ученик каким являлся Арк.

Где-то через полгода после того, как он поселился в доме учителя, с его родителями произошла беда. В прачечной произошел несчастный случай с его матерью. На нее опрокинулся огромный чан полный кипятка. Чудом она осталась жива, но была в очень плохом состоянии. Лекари тут же сказали, что она не проживет и больше трех дней. Убитый горем отец прибежал к дому Таунама, чтобы попросить того помочь его жене. И, конечно же, он хотел, чтобы сын в столь тяжкий час находился рядом с матерью. Ведь быть может, он увидит ее в последний раз. Маг согласился помочь, однако отпустить Арка домой отказался. Это свидание могло очень сильно повлиять на психику мальчика и неизвестно к каким последствиям могло привести. Уж очень много силы в его руках, которой он еще совсем не мог управлять. И Арк остался в доме своего учителя. Учителя, которого он в этот момент возненавидел.

Анаэль замолчала.

-Что-то горло пересохло, - сказала она, доставая из корзины с припасами бутылку виноградного сока.

- Вы как, парни, будете?

Я не отказался и с удовольствием сделал пару глотков. Бутылка была не из простого стекла и сок, несмотря на духоту, царившую в нашей кибитке, был довольно холодным.

- Гром, выпей – позвал я гоблина.

-Не-е-е, - отозвался тот, - пейте свою жижу сами, у меня тут кое-что получше есть, - и он похлопал по висевшей на его поясе фляге.

- Ну ладно, - Анаэль сделала еще глоток и убрала бутылку на место, - продолжим.

Так вот, как я уже сказала, Арк возненавидел своего учителя, за то, что тот не отпустил его к матери. Однако он никак не проявил своего чувства. Внешне он остался тем же самым мальчиком, однако в душе у него полыхал огонь ненависти. Тем более, что Таунам не смог спасти его мать. А отец не перенеся потери любимой жены, и не возможности видеться с сыном, вскоре заболел и слег. Не желание Таунама выпускать Арка из дома можно понять. Он еще никогда не сталкивался с человеком, обладающим такой силой. Возможно за всю историю Орхейма еще не было столь сильного мага, и поэтому учитель боялся своего ученика. Вернее той силы какой он обладал. Поэтому он полностью исключил из обучения боевую магию. Не поведал ему даже того минимума, которому учатся маги, чтобы в случае чего они смогли бы себя защитить. Однако эта предосторожность оказалась излишней. Арк, когда узнал, что его мать умерла, и учитель ничем не смог ей помочь, был уверен, что если бы он был рядом, вдвоем они смогли бы спасти ее. Его сила и умение учителя побороли бы Джайру, богиню смерти. Однако из-за этого старого козла, его там, рядом не было, и мама умерла. Его гнев, ярость выплеснулась наружу. Защитные заклятья, которыми был наполнен дом, попытались погасить бьющую из мальчика энергию. И им это почти удалось. Мощный удар по энергетическому полю Орхейма был переведен в другую так сказать плоскость. Таунам, ставя защиту даже и предположить не мог, что его заклятья соединившись с энергией Арка пробьют проход в Нижний мир. Хотя проходом это назвать нельзя. Так, маленькая щелочка между мирами, которая поглотила весь энергетический поток мальчика, и сквозь которую между ним и Черным господином протянулась тончайшая, связавшая их нить. Таунам ее не заметил. Когда он вернулся домой от матери Арка. Тот без сознания лежал на полу в своей комнате. Маг сразу определил, что произошел энергетический выброс. И похвалил себя за предусмотрительность. Неизвестно каких бы бед мог натворить его ученик, находись, он в это мгновение вне защищенных стен его дома.

- Вот придурок, - не удержался я от возмущения, - сам такую кашу заварил, а еще радуется своей предусмотрительности.

Анаэль недовольно поджала губы, а глаза ее зло сверкнули.

- Кто ты такой чтобы судить его, - холодным тоном произнесла эльфийка, - он хотел сделать как лучше. Кто знает, что бы было с Орхеймом, если бы энергия Аркагрея не ушла в нижний мир, а ударила по-нашему. Может быть, его уже бы и не существовало.

- Может быть, - не стал я спорить. А про себя подумал, может тогда и я бы сейчас сидел у себя дома, смотрел футбол по телеку и пил Хадыженское пиво, а не трясся в этой кибитке.

- Вот, вот, - подал голос Громобой, - все он правильно делал. Нельзя мага недоучку выпускать на улицу. А то был у нас как-то случай, когда шаман Траволюб за своим подшаманком не уследил и тот…

- Извини, Гром, - перебил тут я его, - в следующий раз расскажешь. Анаэль, что было дальше?

- Перебивать не будешь?

- Нет, я нем как рыба.

Эльфийка улыбнулась.

- Есть рыбы, которые умеют говорить. Ну да ладно, поехали дальше. Арк после этого еще больше замкнулся в себе. Даже известие о болезни и скорой кончине отца не тронули его. Он, молча выслушал, принесшего эту весть посыльного, сунул ему в руки пару медяков за беспокойство, и продолжил изучение старинного фолианта. Теперь с внешним миром Арка ничего не связывало. Он полностью погрузился в учебу. И если раньше он все делал без особого энтузиазма, то теперь его учитель не мог нарадоваться на своего ученика. Через три года после смерти его матери Арк по своему уровню достиг шестой ступени, а если считать с начала его учебы, то на это ему потребовалось чуть меньше четырех лет. Феноменальный результат. Самому Таунаму, что бы дойти до шестой ступени мастерства понадобилось двенадцать лет. Однако сам Арк не знал, что он уже так высоко поднялся. Маг не хотел отпускать своего ученика, и говорил ему, что он еще только на второй ступени и на третью перейдет не раньше как через год. И Арк делал вид, что верит ему. Он чувствовал, что уже давно перешел грань ученический ступеней. Однако под руководством опытного мага, имея в своем распоряжении его огромную библиотеку, он считал, что сможет быстрее постичь магические премудрости, чем где бы то ни было еще. Тем более что Таунам относился к нему как к родному сыну. Своих детей у него было, и вред ли уже они когда-то у него будут. Он даже подумывал, а не усыновить ли ему Арка. Однако что-то останавливало его от этого шага. Что-то было в мальчике такое, что внушало ему беспокойство, однако он никак не мог понять что именно, не мог разобраться до конца в своих чувствах.

А Арк в своих разбирался очень хорошо. Он так и не простил своему учителю смерти матери. С годами это чувство ничуть не уменьшилось, оно наоборот завладело всем существом мальчика. Он убийца, убийца твоей матери, шептал ему внутренний голос, да и твоего отца тоже, да и тебя в ту ночь чуть не убили его заклятья. А по ночам его мучили кошмары, о которых он никогда, никому не рассказывал. Он видел Нижний мир. И чаще всего он встречал там свою мать, которая испытывала все муки Ада.

Его сердце превратилось в сочащийся ядом камень. И наступил момент, когда Арк понял, что ему больше нечему учиться у Таунама. Он превзошел своего учителя во всем, даже в боевой магии. Хотя тот лишь слегка за все эти годы коснулся данного раздела магического искусства. Однако у Арка в этом направлении был другой учитель, гораздо более искусный, чем грандмастер Таунам.

- Черный Хозяин, - прошептал я.

- Да, повелитель нижнего мира. Та пробитая щелочка между мирами была слишком мала, чтобы владыка Ада мог через нее как-то влиять на Орхейм. Однако он мог являться к Арку в его сны и учить его. Учить искусству убивать.

Не знаю, как так получилось, что Таунам не мог уследить за этой связью. Все-таки он был сильным и опытным магом. Однако когда Арк осознал, что он превзошел своего учителя, тот тоже понял это. И тогда как какая-то пелена спала с его глаз. И он увидел зло, которое переполняло юношу. Он понял, что одному ему не справиться с Арком. Убивать его ему было жалко. Все-таки он практически считал его своим сыном. Однако он понимал, что, то чудовище, в которое превратился его ученик, не имеет право на существование. И он обратился за помощью к Дому на Белой реке. Донаберы откликнулись на его призыв, но опоздали. Арк напал на своего учителя. Их битва была страшной. Город в котором они жили был практически стерт с лица земли. Таунам проиграл, однако он дорого продал свою жизнь. Арку, не знающему приемов боевой магии своего учителя, оказалось не так просто как он думал, справиться с ним, тем более что тот был гораздо более опытен, чем он. Юноша потратил очень много энергии. Однако у него хватило сил исчезнуть с места битвы до прихода Донаберов. Куда он скрылся те так и не смогли выяснить. Поговаривают, что он сумел пробить проход в Нижний мир и скрыться там, но мне, честно говоря, в это не вериться. Если бы это было так просто, Черный Хозяин уже давно был бы здесь. В общем, куда он делся не известно. Донаберы обыскали весь Материк, были и на Зеленых островах, и на острове Циклопов, и на Некросе, даже на сплошь покрытом скалами Журавле искали, но безрезультатно. А лет через сто после своего исчезновения Арк, который теперь назвался Аркагреем, объявился на Зеленых островах. Да объявился не один. С ним было несколько тысяч самых настоящих демонов из Нижнего мира. Все-таки ему удалось открыть одни из девяти врат из Ада в Орхейм. Хвала богам, что это были самые слабые из них.

Анаэль опять потянулась за бутылкой.

- А причем здесь школа магии Таунам? – спросил я.

Эльфийка как раз поднесло горлышко бутылки к губам, и жестом показала мне подождать одну минутку.

- А притом, что когда Донаберы заперли Аркагрея в Энкарионе. Последний из них посоветовал магистру Рамулю Зарепу основать высшую школу магов, в которую бы отбирались самые способные ученики. Чтобы они находились под присмотром опытных учителей и были ограждены от внешнего мира мощной защитой. Что бы ни получилось так, как вышло с Аркагреем. Ну и, что бы когда тот сможет вырваться из Энкариона, в Орхейме была сила способная противостоять ему. Когда это произойдет он точно сказать не смог. Но сказал, что когда время настанет, в Орхейм придет разумный из другого мира, который поможет одолеть Аркагрея, - склонив голову на бок, и прищурив глаза, она взглянула на меня, - вот только не думала, что этот разумный окажется таким не умехой в магии.

Гоблин, внимательно слушавший рассказ Анаэль громко захохотал.

- Школу магов основали, - продолжила эльфийка, - и назвали ее, как ты уже понял, в честь Элира Таунама.

 

- И откуда ты это все знаешь? – с усмешкой спросил Громобой.

- Амельгальд, наш придворный маг, рассказывал мне эту историю.

- Такое ощущение как будто он сам там был, - с поддевкой произнес гоблин.

Анаэль хитро прищурилась.

- Может и был.

Я понял, что сейчас разговор может перейти в перепалку и решил разрядить обстановку.

- Давайте перекусим, - предложил я, - а то уже вечер скоро, а мы еще не обедали.

- И, правда, за этими сказками даже про еду забыли, - поддержал меня зеленый.

- Давайте, - согласилась и Анаэль.

 

Глава 9.

 

Орки.

 

Жара стояла неимоверная. Все обливались потом. На песок ступить было практически не возможно. Он обжигал прямо через подошву. Изредка налетал ветер, который подымал в воздух тучи песчаный пыли, и, закружив ее в безумном танце, обрушивал на наш караван.

Я сидел рядом с гоблином на передке повозки. Наши головы были обмотаны специальными шарфами, которые закрывали лица, оставляя небольшую щель для глаз. Анаэль этим утром закончила плести тетиву и понесла ее гному.

- Что ты думаешь о ней? - спросил Громобой, когда мы остались одни.

- Не понял, - удивился я его вопросу, - что ты имеешь в виду?

- Ну, вся эта история про влюбленного вампира, Аркагрея.

- И что? Ты ей не веришь? Вы ведь с ней вроде ладите, чуть ли не дружите в последнее время.

- Дружим? - гоблин хмыкнул, - мы так же дружим как топор с деревом.

Вот как, а я думал, что они действительно поладили.

- Так к чему ты завел этот разговор? Тебя что-то тревожит?

- Да, тревожит. Не доверяю я ей. Все эльфы себе на уме. А эта история. Что-то здесь не так. Не могу я поверить, что вампир влюбился в эльфийку и спас ее. Видал я этих ночных тварей. Хуже них могут быть только орки.

- Но зачем ей врать?

- А может она шпион Аркагрея? А? Может она на него работает?

Я призадумался. Насчет вампиров я сказать ничего не мог. Слава богу, я с ними еще не сталкивался. Но действительно, почему Аркагрей себя никак не проявляет? Не мог же столь великий маг не узнать о моем появлении в этом мире. Тем более, после уничтожения мной его псов-демонов. Похоже, он чего-то выжидает. Вот только чего.

- Вот что Гром, - в моем голосе прозвучал металл, - никаких доказательств в том, что Анаэль предатель у нас нет. И пока они не появятся, я не хочу ничего об этом слышать. Ясно?

Гоблин ошарашено посмотрел на меня. Никогда еще я не разговаривал с ним так жестко.

- Как, скажешь, Вел. Тебе виднее, ты же донабер.

Я удовлетворенно кивнул. Дальше мы ехали молча. Пока по цепочке повозок не прошла команда остановиться.

- В чем дело?! - окликнул Громобой, направлявшегося в голову колонны кентавра.

- Орки! - бросил тот на ходу.

-Орки? Днем? - удивился зеленый.

- А что такого? - спросил я.

- Вообще они не очень жалуют солнце. А в такое пекло как сейчас их не часто встретишь. Значит, что-то важное заставило их повыползать из своих нор. И это надо же, когда мы уже почти добрались до конца это проклятой Пустыни.

К вечеру мы должны были достигнуть Зарембы. А там уже вступить под защиту приграничных гарнизонов. И надо же такая неудача. Может это как раз и есть ход Аркагрея.

- И что теперь будет? - спросил я гоблина.

- Смотря, чего они от нас хотят.

- Повозки в круг! - с криком пролетел мимо нас тот же кентавр, который минуту назад проехал вперед.

Караван пришел в движение. Мы были восьмой день в пути, и каждый вечер проделывали эту операцию, устраиваясь на ночлег. Так что каждый знал свое место, и никакой лишней суеты не было. Хотя все были в напряжении. Что же будет дальше?

Наконец маневр был закончен. Мы вместе с остальными караванщиками оказались внутри образованного круга. Наемники занимали позиции, готовясь к встречи не званых гостей.

Ортодонты вместе с зарембскими гвардейцами и кентаврами выдвинулись вперед навстречу оркам. Те были еще далеко, и представляли собой огромное серое пятно, расплывающееся в потоках горячего воздуха, подымающегося от песка.

- Может это мираж, - с робкой надеждой произнес, стоявший рядом со мной обозник.

- Если бы, - отозвался на его слова один из наемников, - наши разведчики были от них в двух полетах стрелы. Их там сотен пять.

- Пять сотен! - испуганно вскрикнул еще один из обозников, - нам конец.

- А ну заткни свою пасть! - рявкнул на него Громобой.

Тот взглянул на него, втянул голову в плечи и отодвинулся подальше.

- Наконец я вас нашла, - приблизилась тут к нам Анаэль, - пойдемте, наш низкорослый купец хочет с вами поговорить.

Гном, в окружении своих сородичей стоял за пределами круга. По обе стороны от него растянулись всадники с кентаврами. Ортодонты стояли чуть сзади.

- Ты хотел нас видеть, - обратился к нему гоблин, - зачем?

Купец не довольно зыркнул на зеленого.

- Во-первых, доброго дня вам, а во вторых я хотел поговорить с магом, а не с тобой, - и он указал на меня.

Его маленькие, хитренькие глазки так и буравили меня.

- И тебе доброго дня, - с достоинством ответил я.

- Вряд ли он будет сегодня добрым, - буркнул зеленый, но на него никто не обратил внимания.

- Зачем ты хотел видеть меня?

- Их слишком много для нас, - гном махнул рукой в сторону приближающихся орков, - ты мог бы помочь нам?

Помочь? Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. Но что-то надо отвечать.

- Я не слишком искусный маг, - осторожно подбирая слова начал я, - но я сделаю все, что в моих силах.

Гном пристально посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд, и он отвернулся.

- Думаю, толку от тебя будет мало, - пробубнил он в бороду, но я его услышал.

"Это мы еще посмотрим", подумал я и посильнее сжал свой посох.

 

Орки остановились в метрах трехсот от нас. Они стояли плотной толпой без какого-либо порядка. Большинство из них были пешие, но попадались также и восседающие на огромных огненно-рыжих волках. Одеты они были в основном в кольчужные рубахи и кожаные шорты, у некоторых на их безобразных головах сверкали шлемы, так называемые шишаки, и лишь не многие могли похвастаться более богатой амуницией. Вооружены были орки в основной своей массе кривыми палашами и не большими луками, кое у кого из них были круглые обтянутые кожей щиты.

Ветер подул с их стороны и в нос ударил не приятный запах гнили. Мне тут же пришел на память осенний лес, с его ковром преющей листвы. Только здесь запах был более терпкий, этакий ядреный запашище. Я с отвращением поморщился, вследствие чего тут же получил тычок в бок от Громобоя, и увидел, как расплылась его зеленая морда в довольной улыбке.

- А это кто там среди них? – произнесла тут Анаэль.

Я посмотрел, куда она указывала, и увидел, что из задних рядов, вперед выехал орк огромного роста. Он был на две головы выше любого своего собрата и восседал на гигантском, как раз под стать ему волке. Одет он был в полный рыцарский доспех, то есть был укутан в железо от пяток до макушки. Голову венчал бочкообразный шлем с прорезями для глаз и с огромными рогами. На левой руке он нес большой треугольный щит, а в правой держал длинный двуручный меч. Он то и дело прокручивал им петли в воздухе, и казалось, что даже до нас доносится свист рассекаемого им воздуха.

- Как он там еще не сварился? - удивился один из гвардейцев.

Громобой хмыкнул на его слова:

- Недаром ведь говорят, что их сотворили из песка этой Пустыни, так что к жаре им не привыкать.

. От толпы орков отделились двое верховых и направились к нам. Один из них нес какую-то тряпку на палке.

- Парламентеры, - произнесла Анаэль, - не часто такое увидишь у орков.

Пройдя где-то половину разделявшего нас расстояния, орки остановились.

Купец приказал позвать одного из каюков, и вместе с ним на переговоры отправился командир гвардейцев. Он был верхом, его спутник бежал рядом, держась за стремя.

Я с интересом наблюдал за происходящим. Жара немного спала, день начал клониться к вечеру. Песок уже не так жег, и я мог спокойно стоять, а не приплясывать.

Разговор парламентеров был не долог. Орки что-то кричали, размахивали руками. Они тыкали пальцами в ношу сторону, затем показывали в свою. Слов было не разобрать. Порывами налетавший ветер, сносил их в сторону.

Наконец переговоры завершились, и наши посланцы вернулись. Гвардеец соскочил с коня и зашептался о чем-то с купцом. Тот внимательно слушал его, один раз бросив взгляд в мою сторону.

- Ты можешь разобрать о чем они говорят, - тихонько спросил я Анаэль.

Эльфийка отрицательно покачала головой:

- Слишком тихо, к тому же ветер сносит слова.

Наконец шептание закончилось, и гном двинулся к нам. Он остановился передо мной, и меня охватило не доброе предчувствие. Гном смущенно кашлянул в кулак и, отведя взгляд в сторону, произнес:

- Они сказали, что пропустят нас, если мы отдадим им мага. А маг у нас один.

И он поднял глаза. Наши взгляды встретились. Я почувствовал его не уверенность, не решительность. Хоть я и был для него чужаком, однако он представлял, какая ужасная участь ожидала бы меня у орков. Даже злейшему врагу, не многие бы ее пожелали. Но зато он мог спасти сотни других жизней, в обмен на мою. Да и не только жизней, добра в караване тоже хватало.

Повисла гнетущая тишина. Гоблин недовольно засопел рядом со мной, разгоняя ее. Он вытащил из-за спины секиру. Купец тут же отступил назад, и его прикрыли телохранители.

- Ты чего это, – послышался его голос из-за их спин, - за топор схватился? Смотри так, и пораниться не долго.

- Небоись коротышка, - пророкотал зеленый, - не поранюсь. А вот кое-кому сейчас шкуру с удовольствием подпорчу.

Гномы, окружившие купца, тут же подаставали из-за плеч и свои секиры на массивных коротких рукоятках. Это их действие развеселило гоблина.

- Вы че такие нервные, - рассмеялся он, - я не про вас говорил, а про этих.

И он указал в сторону орков.

- Ты что собрался в одиночку с ними драться? – удивился командир наемников.

- Нет, - покачал головой Громобой, - я потребую поединок. Кто победит, тот и будет диктовать условия.

- Так они и согласятся, - купец понял, что опасность ему не грозит, и вылез из-за спин своих охранников.

- Поединок свят для них, - подала тут голос Анаэль, - они считают, что проигравший тут же отправляется в чертог Темного Ткхуту, где становится членом его личной гвардии. Тот же, кто не ответил на вызов, после смерти будет рабом рабов. А это для них худшее наказание. Так что от поединка они отказаться не смогут. Меня смущает только одно.

- Что? – в один голос воскликнули я, Громобой и купец.

-Одолеешь ли ты его, - и она указала гоблину, на закованного в латы орка, - или ты думаешь, что они выставят против тебя кого-нибудь другого?

- Конечно, нет, я наоборот рассчитываю, что это будет именно он.

- Ты уверен, что справишься с ним? – забеспокоился я о своем друге, - ведь он такой огромный?

Громобой похлопал меня по плечу, и, не говоря больше не слова, двинулся вперед. Он прошел метров сто и остановился. Положив секиру на плечо, он приложил левую руку ко рту и закричал во всю силу своих легких:

- Эй, вы, поедатели падали! А найдется ли среди вас хоть один, кто не побоится сразиться со мной, Громобоем из клана Розовой зари, а?!

Тут же в ответ на его слова орки разразились сумасшедшей какофонией звуков. Они орали, визжали, подвывали, рычали, подпрыгивали, потрясая оружием и пуская изо рта пену. Тут гигант поднял руку вверх и орки моментально притихли. Ударив волка в бока пятками, он двинулся в нашу сторону. Его мощный зверь стал набирать скорость и вскоре перешел в стремительный галоп.

Громобой снял с пояса самый настоящий бумеранг. Такие я видел у австралийских аборигенов, по телевизору. И мощно размахнувшись, швырнул его, а затем вслед за ним еще два таких же. Он прикупил их в Тартаре, хвастаясь при этом что в Орхейме не найдется разумного, который обращался бы с ними лучше чем он. Бумеранги полетели по кругу высоко взмыв в воздух. Тем временем орк приближался. Он прикрылся щитом и поудобней перехватил длинный прямой меч. Громобой же стоял опустив секиру рукояткой на песок и облокотившись руками на ее навершие. Когда между ними осталось не больше десяти метров, первый бумеранк, описав круг ударил орка сзади по шлему. Вернее попытался ударить. В последний момент гигант пригнулся и бумеранг, просвистев мимо, вонзился в песок. Тут же второй догнал орка с левой стороны, так же метя ему в голову, однако тот небрежно отвел его щитом в сторону. До гоблина ему было каких-то пару прыжков волка, когда третий бумеранг, нырнув к самому песку и ударил по задней лапе зверя. Тот заревел от боли и сбился с шага. И тут же Громобой ногой пнул по рукоятке секиры, посылая фонтанчик песка ему прямо в глаза. При этом продолжая движение своего оружия, он крутанул его в воздухе, сделал шаг влево, уходя подальше от меча орка, и сбоку вогнал лезвие секиры в шею волка. Послышался хруст позвонков, волк жалобно взвизгнул и дальше летел уже по инерции. Его голова отскочила в сторону, а из перерубленной шеи мощными толчками выплескивалась густая темно-бордовая кровь. Проскочив еще несколько метров вперед, волк рухнул, перекувыркнувшись в воздухе. Его седок ловко соскочил с его спины и, сделав кувырок тут же оказался на ногах. Для своих габаритов, да еще учитывая то, что он весь был в железе, двигался он неимоверно проворно. Однако Громобой не терял зря ни одной секунды. Он не дожидался на месте, пока волк, наконец, рухнет, а продолжил движение за ним. И как только орк оказался на ногах уже был рядом. Его секира тут же устремилась на свидание с шеей противника, но тот ушел в сторону от смертельного лезвия, развернулся при этом на сто восемьдесят градусов и уже в свою очередь атаковал гоблина. Он вложил в этот удар всю свою мощь. Но Громобой без особого труда, отвел этот выпад в сторону рукояткой секиры, и отскочил назад, уходя от тут, же последовавшего следующего удара. Орк перешел в наступление. Его клинок плел кружева вокруг гоблина, пытаясь достать до его тела. Однако мой зеленый друг не позволял ему это сделать. Он парировал удары, уходил в сторону и в очень редких случаях атаковал сам.

- Невероятно, как он может так двигаться в этом доспехе, - произнес стоявший не далеко от меня наемник.

- Да, тут что-то не чисто, - размышляя вслух, прошептала Анаэль.

- Что не чисто? – поинтересовался я не спуская глаз, с продолжавших кружиться в смертельном танце поединщиков.

- А? – не поняла меня эльфийка.

- Я спрашиваю, почему ты думаешь, что тут что-то не так?

Анаэль улыбнулась.

- Ты когда-нибудь видел до этого рыцаря в полном доспехе, который с такой легкостью бы таскал на себе все это железо. Тем более в такую жару, да на протяжении такого времени. А как он с убитого волка соскочил? Да ни один рыцарь на это не способен.

- Магия?

- Да, и я кажется поняла какая.

- Ну, и какая, что ты молчишь?! – воскликнул я в нетерпении.

- Это гобот.

Вот это да. С такими парнями мы уже встречались в Тартаре. Черт! Справиться ли с ним Громобой?

- Анаэль, Гром сможет его победить? – с тревогой спросил я.

- Не знаю, - кусая губы ответила та, - наш гоблин доказал, что не даром считается одним из лучших ратоборцев Орхейма, только вот в отличие от гобота, он устает.

- И что же нам делать?

- Это поединок, вмешиваться мы не имеем права.

- Нужно хоть сказать ему с кем он дерется.

- Думаю, об этом наш друг уже догадался.

 

Было видно, что Громобой уже подустал. Его грудь высоко вздымалась, пот тек ручьем, попадая в глаза и мешая нормально видеть. Пару раз он уже позволил противнику достать себя, пока это были лишь легкие касания, но было ясно, что если он не решит исход поединка в ближайшее время, долго ему так не продержаться. Слишком высокий ритм задал его соперник, не останавливаясь при этом ни на мгновение.

Орки бесновались от радости, видя что, их ратоборец побеждает. Мы же все стояли и с тревогой наблюдали за происходящим. В эти мгновенья мои нервы были натянуты как струна. Я весь взмок, не хуже Громобоя. Кулаки мои были сжаты так, что костяшки побелели, а ногти до крови впились в ладони. Я ни пропускал ни одного движения гоблина, и опять, как тогда на арене весь был как будто там, рядом с ним.

И тут Громобой оступился, опорная его нога проехала по песку, и он со всего размаха грохнулся на спину. У меня перехватило дыхание. Гобот тут же оказался рядом. Он придавил ногой руку, сжимавшую рукоять секиры, и замахнулся для последнего удара. Но нанести его, ему было не суждено. Громобой выгнул спину, свободной рукой дернул за пряжку пояса, сорвав его с себя, и продолжая это же движение, чиркнул острием по горлу наклонившегося над ним гобота. При этом он без каких либо усилий рассек кольчужную сетку, прикрывавшую шею. Брызнула кровь. Гигант покачнулся. Его меч по инерции несся на поверженного гоблина, увлекая за собой и хозяина. Мой друг выдернул руку с секирой из под ноги своего противника и уклонился от вонзившегося в песок рядом с его головой меча. И тут же он оказался придавленный железной тушей гобота.

Воцарилась тишина. Даже орки заткнулись как по команде. Когда же Громобой спихнул с себя их поединщика, и поднялся на ноги, с нашей стороны раздались радостные крики, орки же наоборот разочарованно заворчали. Однако не один из них не посмел больше препятствовать нашему продвижению. Они дружно развернулись и направились восвояси. Действительно поединок для них оказался священным.

Я же, как только Гоблин встал, бросился к нему. Тот увидел меня, улыбнулся своей широчайшей в мире улыбкой и шагнул мне на встречу. Я хотел было с разбегу повиснуть у него на шее, но вовремя удержался от такого действия. Как-то это было бы слишком по-детски, или даже вернее по-женски. Поэтому я замедлил шаг, и лишь дружески хлопнул его по плечу.

- Молодец, Гром, здорово ты его уделал.

- Да чего там, спасибо моему ремню, - он держал его в руке и тут же застегнул на поясе, - без него я бы не справился.

- Эй, парни, - окликнула нас Анаэль, - у вас еще будет время поболтать.

- Да конечно, отозвался я.

И мы с Громобоем двинулись к каравану.

. Я оглянулся, гобот остался лежать, напоминая собой этакую сломанную куклу. Никто из орков не соизволил забрать его с собой. И это было просто удивительно. Ведь оружие, доспехи, да и сама кукла стоили не малых денег.

- Гром!

- Да, Вэл?

- А почему никто гобота не забирает? Он ведь дорогой наверное.

- Наверное. Но раз даже орки его оставили, то нам он точно ни к чему.

.

 

Глава 10.

 

Телепорт.

 

Благополучно преодолев пустыню, мы миновали пограничный пост и вскоре достигли подножья Драконьего хребта. Через перевал вела широкая дорога, по которой могли свободно в ряд проехать пятеро всадников. Наши тролли устремились вперед. Один из них зашагал прямо по дороге, остальные скрылись среди камней. Они должны были уберечь нас от внезапного нападения их диких сородичей, которые все еще встречались в этих горах. На наше счастье, за все те трое суток, которые нам понадобились, чтобы преодолеть хребет, не один из них нам не повстречался. И мы спокойно добрались до не большого городка, который стоял в нескольких километрах от подножия гор. Произошло это ближе к полудню, и задерживаться в нем мы не стали, а продолжили наше путешествие.

Теперь мы двигались по мощенной огромными плитами дороге. Вокруг простилались ухоженные поля, фруктовые сады, виноградники. Все дышало спокойствием и умиротворением. Даже не верилось, что там, откуда мы только что пришли, бродят орды ужаснейших орков. Местные жители встречали нас с улыбками, приветливо махали руками. В основном это были крестьяне, работающие в поле, однако, было видно, что даже это обычно живущее не очень хорошо сословие, в этой стране процветает.

- Прямо рай какой-то, - произнес я, оглядываясь по сторонам.

- Ага, - поддакнул Громобой, - с тех пор как к власти пришел Шакур аль Абби, Заремба процветает.

В его голосе звучали саркастические нотки.

Я оглянулся на гоблина.

- А что разве это не так?

- Почему не так? Конечно так. Каждое утро и вечер все жители принимают по пилюле и все они счастливы.

- По какой пилюле?

- Пилюле счастья, так они называются.

«Ничего себе, - подумал я, - целая страна подсажена на наркотики».

- И зачем это делается?

- Как зачем? – удивилась моему вопросу Анаэль, сидевшая сзади в глубине фургона. - Все счастливы, все всем довольны. Никаких тебе возмущений, сопротивлений, никаких преступников, повстанцев. Все улыбаются с утра до ночи, пашут как рабы и при этом прославляют своего султана. Идеальный народ.

- Но гвардейцы, которые сопровождают нас, что-то не очень похожи на этих вечно улыбающихся людей.

- Конечно. Гвардия не принимает никаких пилюль, они следят, чтобы это делали другие.

«Вот тебе и рай. А я уже подумал, что они действительно счастливы, а это просто еще одно экзотическое оболванивание. Это же надо вся страна сидит на колесах».

- А в соседних странах, так же пилюли раздают? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.

- Нет, в других странах такого нет, - ответил мне Громобой.

- Почему? Ведь для правительства это так удобно.

- Пилюли создает придворный маг, родной брат султана. И их рецепт он держит в строжайшем секрете. Другие маги пытались воссоздать эти таблетки, но пока, ни у кого не получилось. Ведь эти пилюли абсолютно не вредят здоровью, говорят, даже наоборот они его улучшают, только вот обойтись без них уже не могут. Стоит разочек не принять пилюлю и организм начинает выделывать такие штуки, что лучше сразу умереть. Ну а если пропустить еще одну дозу, то сходишь с ума и медленно умираешь в течение пары месяцев. У каждого этот срок бывает разным. А у всех других магов получалось так, что испытуемые принимавшие их ИЗДЕЛИЕ, - выделив последнее слово, Анаэль презрительно хмыкнула, - умирали очень и очень быстро. Хотя при этом они были абсолютно счастливы.

- Вот мерзость, какая, - скривился я.

 

Слава богу, надолго задерживаться в Зарембе нам было не нужно. Достигнув Джавы мы распрощались с купцом и направились к Телепорту, который был расположен на центральной площади этого довольно большого по Орхеймским нормам, города.

Большинство его улиц были вымощены булыжником. Только в отличие от Тартара, мусора здесь было предостаточно. В воздухе витали не совсем приятные ароматы навоза и отходов. По краям улицы, где в нашем мире обычно находятся тротуары, здесь были канавы, в которые и сливались все нечистоты.

Громобой не довольно сморщил нос.

- Вот за этот мерзкий запашок я и не люблю городов.

- У нас, эльфов, воздух в городах благоухает, - тут же отозвалась Анаэль.

Гоблин недоверчиво хмыкнул.

- Жаль проверить твои слова нельзя, ведь вы к себе никого не пускаете.

- Конечно, ведь от вас самих пахнет не особенно-то приятно.

- Ну, хватит, - подал я голос, прерывая их перепалку, - что вы как дети. Пахнет, не пахнет, воняет, не воняет. У нас есть более важные вопросы, которые требуют решения. Скоро мы дойдем до Телепорта? – спросил я у гоблина.

- Почти пришли.

Улица стала шире, и мы вышли на огромную, метров триста в диаметре площадь. По ней сновало множество разумных. В основном это были люди, но попадались здесь и представители других рас.

- Это он? – указал я рукой на необычное строение, расположившееся в центре площади.

Громобой кивнул.

Если честно, то я представлял себе его совершенно другим. Тут же перед нами предстало нечто, больше всего напоминающее огромный кекс с великим множеством граней. Из чего он был сделан я определить не смог. Какой-то переливающийся на солнце минерал. Ничего подобного я раньше не видел.

- Он просто чудо, - восхищенно выдохнула Анаэль.

- Ты не была здесь раньше? – спросил я ее.

Девушка отрицательно покачала головой.

- А ты? – обратился я к гоблину.

Тот загадочно улыбнулся.

- Идемте, найдем нужную нам дверь.

Чем ближе мы подходили к телепорту, тем больше нас наполняло ощущение своей незначительности. Это сооружение, возвышавшееся на два добрых десятка метра над площадью, подавляло своим масштабом, своим совершенством, так и сквозившим во всех его линиях и изгибах. Когда мы приблизились, я заметил, что он не просто сверкает и переливается. В его глубинах рождались всевозможные картины, которые, то приближались к поверхности, то меркли где-то вдали. Складывалось ощущение, что смотришь в некий волшебный калейдоскоп.

У меня закружилась голова, затошнило. Перед глазами поплыли круги, я почувствовал необычайную слабость. Ноги мои подкосились и если бы не Громобой, успевший подхватить меня на руки, я бы грохнулся на булыжники. Сознание я не терял, но все окружающее было в каком-то тумане.

- Что с ним? - донесся до меня еле различимый голос гоблина, как, будто он находился от меня на большом расстоянии.

- Не знаю, - так же тихо ответила Анаэль, - наверное, телепорт на него так подействовал.

- И что нам теперь де а..ть…

 

Я открыл глаза и глубоко вздохнул. Тут же легкие пронзила боль, и я зашелся в приступе кашля. На лбу выступила испарина.

- Вэл, ты, как? – наклонился надо мной Громобой.

Я прокашлялся и попытался подняться. Оказалось, что я лежу прямо посреди площади. Подо мной постелен плащ Анаэль, а под голову положен мой собственный мешок. Вокруг столпилось множество зевак, и кто-то из них звал лекаря.

- Все в порядке, - ответил я, поднявшись на ноги.

- Моя помощь нужна? – протиснулся тут сквозь толпу низенький человечек, в белом одеянии. В руках он держал небольшой саквояж, а на колпаке его сверкала шестиконечная звезда. Это был знак лекаря в Орхейме.

Анаэль вопросительно посмотрела на меня. Я отрицательно мотнул головой.

- Нет, уважаемый, - обратилась тогда эльфийка к доктору, - с нашим другом все в порядке. Просто небольшое головокружение. Ваши услуги нам не потребуются.

Лекарь не доверчиво посмотрел на девушку, перевел взгляд на меня, и, пожав плечами, направился прочь.

- И стоило меня звать, - недовольно бурчал он, - только от обеда оторвали.

Парочка стражников, находившихся поблизости, видя, что представление окончено, стала разгонять собравшийся вокруг нас народ. Вскоре мы остались без излишнего внимания к нашим персонам.

- Что это было? – обратилась ко мне Анаэль, когда мы собрали свои вещи и отошли в сторонку.

Я пожал плечами.

- Это Телепорт на тебя подействовал, - выдал свою резолюцию Громобой, - недаром говорят, что он стоит на перекрестке миров.

- Только в другой мир через него еще никто не попадал, - тут же откликнулась эльфийка.

- Да, а сколько разумных войдя в него, бесследно исчезло, а? Куда они, по-твоему, делись?

- Сказки все это.

- А вот и нет. Я знаю несколько …

- Стойте! – воскликнул я, хватаясь за голову - у меня от вас голова болит сильнее, чем от Телепорта. Когда вы уже прекратите спорить? Это просто наказание какое-то.

Мои друзья недовольно поджали губы и отвернулись друг от друга. Сделали они это так синхронно, что я не выдержал и расхохотался. Они недоуменно посмотрели на меня, а я все никак не мог успокоиться. И нужно заметить, что вместе со смехом ко мне возвращались силы, голова прояснилась, и я был готов к всевозможным предстоящим мне свершениям.

- Ну, что? - окинул я взором своих спутником, - вперед в Таунам, время не ждет.

И я решительно направился к Телепорту, от которого Громобой отнес меня подальше, как только я потерял сознание.

По всему периметру этого необычайного сооружения находилось множество дверей, каждая из которых открывалась в определенную точку Орхейма. И перед каждой из них стоял представитель того места, куда вела дверь. Здесь были разумные со всего мира, но перед несколькими дверями, стояли вооруженные стражники, которые явно никого не хотели пускать, в свои двери.

- Куда они ведут? – спросил я гоблина, идя вслед за ним вокруг Телепорта.

- Не знаю, - ответил тот, - может это как раз те двери, в которых исчезли разумные.

Анаэль, шедшая рядом со мной промолчала. Она с тревогой посмотрела на стражников и отвернулась.

- Ну, вот мы и пришли, - остановился Громобой.

Перед очередной дверью стоял высокий чернокожий мужчина, одетый в длинный плащ серого цвета. Капюшон его был опущен. На правой стороне груди была вышита зеленая заглавная буква Т, обвитая плющом.

Он посмотрел на нас, и видимо мы его ничем не заинтересовали, так как он демонстративно от нас отвернулся.

- Эти маги такие напыщенные, - прошептала мне на ухо Анаэль, и у меня побежали мурашки по коже, когда завиток ее волос коснулся моей шеи.

- Эй, уважаемый, - оскорбленный таким отношением, обратился гоблин к магу, - вы не могли бы повернуться к нам. У нас к вам дело.

Маг медленно, как бы через силу, выполнил просьбу Громобоя.

- Ну, - уставился он на него, - что вы хотели?

- А чего хотят, когда приходят к Телепорту?

Маг сдвинул брови к переносице и нахмурился. Казалось, его глаза сейчас начнут метать молнии.

- Это что шутка? - после паузы произнес он. И голос его не сулил ничего хорошего.

- Совсем нет, уважаемый, - вмешался тут я в разговор, поняв, что гоблин изрядно струхнул, и не может его продолжать, - у нас и в мыслях не было шутить над вами. Просто нам действительно нужно попасть в Таунам.

Маг внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что он даже к чему-то принюхался. В его взгляде я сначала разглядел недоумение, которое тут же переросло в удивление, а затем маг сделал то, чего от него никто никак не мок ожидать. Он шагнул ко мне, упал на одно колено, поймал мою руку и прижался к ней губами. Я был просто ошарашен его поступком и какое-то мгновение был ни в силах даже шевельнуться. Громобой просто открыл рот от удивления, а Анаэль улыбнулась, как будто она заранее знала, что все так и будет. Наконец я пришел в себя и попытался выдернуть руку из цепких пальцев мага. Сперва тот не хотел отпускать ее, но когда я дернул посильнее, он разжал пальцы.

- Наконец-то вы пришли, - произнес он подымаясь.

По щекам его текли слезы, а глаза сияли от счастья.

- Извините, что сразу не узнал вас, и вел себя так грубо.

Он склонил голову в поклоне.

- Да ничего, - растерялся от такого приема, - все нормально.

- Проходите, - маг шагнул к двери и открыл ее, - Магистр Делавар, ждет вас.

Я оглянулся на своих спутников, затем посмотрел на мага. Тот не довольно нахмурился и отрицательно качнул головой. Я придвинулся к нему поближе и заглянул в глаза. Уверен, что мой взгляд в этот момент не сулил ничего хорошего. Маг отвел глаза и через силу произнес:

- Конечно, ваши спутники тоже могут идти.

Я улыбнулся.

- Как вас зовут? – спросил я, перед тем как переступить порог.

- Эрл Тан, маг пятой ступени.

- Рад нашему знакомству, Эрл Тан, я вас не забуду.

При моих последних словах маг судорожно сглотнул.

За дверью оказался небольшой коридор. Стены и пол были ярко зеленого цвета, потолок же был нежно желтый и слегка светился.

- Идите прямо, и никуда не сворачивайте, - напутствовал нас Эрл Тан и закрыл за нами дверь.

- Ну, что, - обратился я к друзьям, - как ощущения?

- Нормально, - гоблин уже пришел в себя и был в прекрасном расположении духа, - а, круто ты его обломал. Теперь я на все сто уверен, что ты донабер.

- А ты, что до этого сомневался? – удивился я.

- Да как тебе сказать, - Громобой почесал затылок, - были определенные сомнения.

- Может пойдем уже, - не выдержала Анаэль, - мне как-то не по себе.

Гоблин весело хохотнул:

- Эти эльфы все такие неженки.

- Да, пойдемте, - поддержал я эльфийку, - разговаривать в другом месте будем.

И мы двинулись вперед. Коридор оказался довольно длинным и весьма извилистым. Несколько раз он пересекался с другими коридорами, которые отличались от него цветом своих стен и расстоянием между ними. Попалось нам на пути и несколько дверей. Громобой даже предложил приоткрыть одну и заглянуть, куда она ведет, но я строжайше запретил ему это делать. К моей радости, зеленый подчинился мне беспрекословно.

«Вот, что значит, когда даже маг признал тебя донабером, а то до этого он, видите ли, сомневался».

И я улыбнулся про себя.

 

Глава 11.

 

Таунам.

 

Открыв дверь, мы оказались на не большом выступе. Вокруг нас громоздились скалы, и спуститься вниз не было никакой возможности. Дверь, как только ее Громобой захлопнул, тут же исчезла, не оставив на камне и следа.

- Что же нам теперь делать? – спросил я, подойдя к краю выступа и заглянув вниз. Перед моим взором разверзлась бездна, и я тут же отступил назад, - Что-то никакого Таунама не видно.

- Может тот маг над нами пошутил? – сделал предположение гоблин.

- Не говори ерунды, - сказала Анаэль.

В этот момент я заметил в небе какие-то три точки, которые двигались в нашу сторону.

- Что это? – указал я на них.

Громобой посмотрел в указанном направлении и нахмурился:

- Похоже, они летят к нам.

- Да, но что это может быть? На птиц вроде бы не похоже.

Точки тем временем значительно выросли в размерах, и стали похожи… Впрочем, расстояние еще было довольно большим, и на что они стали похожи, я определить пока не смог.

- Может это драконы? – с тревогой произнес гоблин.

- Ага, сейчас прилетят и огнем тебя сожгут, - пошутила эльфийка.

Это действительно оказались не драконы. Это были огромные собаки с крыльями. Белые, пушистые, они походили на гигантских болонок. На спине, каждой из них сидел человек, и по их одеянию сразу было видно, что это маги.

- Такого я еще не видел, - прошептал Громобой, задрав голову вверх.

Приземлиться собакам было негде, и они зависли в воздухе, усердно работая крыльями. Мощные потоки воздуха, чуть не сбивали нас с ног. Один из магов наклонился вниз. В руке он держал посох, который направил на нас. И тут я почувствовал, что какая-то неведомая сила подымает меня в воздух. Оглянувшись, я увидел, что, то же самое происходит и с моими друзьями. Страха у меня не было, наоборот было чувство восторга. Я взлетел и тут же оказался верхом на одной из собак позади мага с посохом. Сидеть было довольно комфортно. Какого-либо специального седла не было, но я почувствовал, что как только коснулся мягкой, теплой шерсти, подомной образовалось нечто вроде сидения.

- Ты Вел? – спросил маг, оглянувшись.

Его пронзительные голубые глаза, казалось прожгли меня насквозь. Я почувствовал себя не уютно и только кивнул в ответ.

- Донабер? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес маг.

Я облизнул пересохшие губы.

- Да, я донабер.

Маг улыбнулся. Его глаза, бывшие до этого как две льдинки, растаяли, и от них повеяло теплом и добротой.

- Рад тебя приветствовать, Вел, - он склонил голову в поклоне.

Я ответил ему тем же,

- И я рад, доброго дня тебе …э-э-э, - запнулся я, не зная имени собеседника.

- Айден, - представился тот, - Айден бах Гиззи, боевой маг огня четвертой ступени.

- Айден! – окликнул тут его другой маг, - вы долго будете болтать, нас уже заждались.

Бах Гиззи отсалютовал кричавшему посохом и, развернув собаку, направил ее в обратный путь.

- Тебе удобно? – спросил он, оглянувшись.

- Да, - ответил я, - даже очень.

- Замечательно, - по его голосу я понял, что он улыбнулся, - тогда вперед, вас уже ждут.

Я посмотрел назад. Мои друзья так же сидели, позади других магов. Гоблин, увидел, что я оглянулся, тут же помахал мне рукой. Сделал он это так усердно, что чуть не свалился, успев лишь в последний момент вцепиться в шерсть руками и тем самым остановить падение. Сидевший перед ним маг, обернулся к нему и видимо, что-то ему сказал. После этого Громобой вел себя паинькой и сидел, стараясь, лишний раз не шевелиться. Изящную Анаэль, из-за мощной спины мага, практически не было видно, но она так, же помахала мне рукой. Я ответил ей тем же и больше не оборачивался до самого Таунама. Летели, до которого мы, наверное, около получаса.

. Моему взору предстала огромная, почти идеально круглая долина, со всех сторон окруженная, вздымающимися на сотни метров скалами. В самом ее центре сверкало на солнце довольно большое озеро, с одиноким островком посередине. А на берегу озера, раскинулся Таунам. Он представлял собой комплекс, состоящий из пяти трехэтажных домов, соединенных крытыми переходами. Вокруг него протянулась довольно высокая, каменная стена, с башенками, которые были расположены в промежутках между зданиями. Внутри комплекса, возвышаясь над всеми остальными строениями, на пару десятков метров, стояла пятиугольная пирамида. Ее вершину украшал сверкающий на солнце шар, который медленно вращался.

- Ну как, нравится? – спросил меня Айден.

- Да, - искренне ответил я.

Утопающий в зелени, стоящий на берегу озера с небесно-голубого цвета водой, белостенный Таунам был сказочно красив.

Собаки опускались по сужающейся спирали. И вскоре мы были уже ниже шара на пирамиде. А на площади, раскинувшейся перед ней, стояла целая толпа народа, которая встречала нас приветственными криками. В основном здесь были одетые в классические балахоны маги, но так, же попадались и по-простому одетые разумные, а так, же и воины из местного гарнизона. Собаки приземлились на площадь перед входом в пирамиду. Он был вознесен метра на три вверх, и к нему вела широкая лестница, заканчивающаяся прямоугольной площадкой. На ней стояло шесть магов. Все они были в ярких, расписных балахонах, отличавшихся друг от друга по цвету: ярко-синий, нежно голубой, огненно красный, темно-коричневый, изумрудно-зеленый и шестой, сочетающий в себе все эти цвета.

- Высшие маги, - прошептал мне на ухо Айден, - подымайся к ним.

Я кивнул в ответ, и, воспользовавшись коленом собаки как ступенькой, соскользнул вниз. Мои друзья, так же спустились со своих летунов. Ожидавшая нас толпа стояла на удалении, образовав полукруг свободного пространства вокруг нас. Собаки взмахнули крыльями и устремились прочь. Бах Гиззи махнул мне на прощание рукой, и я ответил ему тем же.

- Ну, что, Вел, - подошел ко мне Громобой, - похоже, тебе туда, - и он кивнул в сторону возвышения.

- Не мне, а нам, - ответил я, - без вас я никуда не пойду.

- Тогда вперед, - присоединилась к нам Анаэль, - а то они нас уже заждались.

И мы стали подыматься по ступенькам. Я шел и чувствовал, что на меня устремлены сотни глаз. Казалось, что их взгляды, буравят спину, и я чувствовал себя неловко. Еще никогда моя скромная персона не привлекала к себе столько внимания. Наконец восхождения закончилось, и мы оказались перед шестеркой магов. Четверо из них были людьми: трое мужчин и одна женщина, пятым был эльф, а шестым, похожий на медвежонка, лильян. Именно на нем был балахон, сочетающий в себе, все пять цветов. На его тоненькой шее, висел медальон в форме пятиугольника, в каждом углу которого поблескивал камень. По цвету, все они соответствовали цветам балахонов магов. В правой руке недорослик, как обозвал я его про себя, сжимал посох. Он был сделан из ослепительно белой кости, и венчался переливающимся, вращающимся шаром, который являлся братом близнецом, того шара, что украшал пирамиду, только уменьшенным в сотни раз.

Лильян шагнул нам встречу, и, обведя нас внимательным взглядом, своих черных похожих на бусинки глаз, склонился в глубоком поклоне. В этот момент в Таунаме воцарилась, пронзительная, звенящая тишина. Даже птицы, щебетавшие до этого что-то на своем языке, на одно мгновенье смолкли как по команде. Я бросил мимолетный взгляд на своих друзей, и, увидев, что они также склоняются в поклоне, постарался от них не отстать. Когда я выпрямился, то сразу натолкнулся на изучающий меня взгляд лильяна.

- Я, великий магистр Таунама, Онар релем Делавар - необычайно громким, для своей комплекции голосом, заговорил тут маг, - безмерно рад приветствовать тебя досточтимый донабер, в нашей школе. Наконец-то пророчество сбылось и ты явился к нам, чтобы повести нас против, того чье имя да будет проклято на веки вечные.

Он замолчал и я понял, что настал мой черед говорить. Во рту пересохло, а ладошки наоборот неприятно вспотели. Я собрался с духом, на мгновенье закрыл глаза и заговорил.

- И я рад приветствовать вас, великий магистр Таунама. - я старался, что бы мой голос не дрожал и звучал как можно громче. Сперва это у меня не совсем получалось, но с каждым словом, я как будто сбрасывал, оковы робости, и вскоре мой голос звенел над площадью не тише, а может даже и громче чем у лильяна, - а так, же всех остальных присутствующих здесь, - я сделал поклон в сторону стоявших чуть в отдалении пяти магов, а затем обернулся и поклонился всем тем, кто собрался на площади, - Еще месяц назад я не знал о своем предназначении, жил в другом мире. В мире, где практически нет магии, а затем волшебным образом оказался здесь, в Орхейме. И первым разумным, кого я встретил был он, - я указал рукой на гоблина, который тут же приосанился, почувствовав, что все взгляды в этот момент устремились на него, - Громобой из клана Розовой зари, лучший ратоборец Зеленых островов.

К моему удивлению имя моего друга было многим знакомо в Таунаме. И они встретили его удивленными возгласами. Я не ожидал подобной реакции и покосился на зеленого, а тот расцвел в улыбке и приветственно помахал рукой толпе. Видно было, что он совсем не тушуется, как будто стоять перед таким количеством разумных ему было не в новинку. Однако я продолжал дальше.

- Что бы попасть сюда к вам, нам пришлось довольного много пережить, и без его помощи я вряд ли бы справился. Так же я хочу представить вам мою очаровательную спутницу: Анаэль из Индалониаля, - это имя было никому ни знакомо, кроме эльфа, стоявшего за моей спиной в зеленом балахоне. Когда я представил эльфийку раздался его удивленный возглас, - ей пришлось побывать в лапах самого… - тут я запнулся, зная как не любят в Орхейме произносить это имя. Но затем решив, что мне как донаберу, негоже бояться его произносить вслух с вызовом в голосе продолжил, - Аркагрея, - толпа тут же охнула в едином порыве, - но ей удалось вырваться из Энкариона, и вот она здесь перед вами.

Анаэль с присущей эльфам грациозностью поклонилась.

На этом мое красноречие закончилось, и что говорить дальше я не знал. На мгновенье повисла не ловкая пауза. На помощь мне пришел лильян.

- Поприветствуем донабера и его друзей, - произнес он, поравнявшись, со мной и воздев посох к небу.

- Приветствуем тебя донабер! - в один голос закричала толпа.

Лильян еще раз взмахнул посохом, словно это была дирижерская палочка.

- Приветствуем вас Громобой и Анаэль! – раздался еще один совместный возглас.

- А теперь нашим гостям нужно отдохнуть, - подвел черту под этим своеобразным митингом верховный маг, - завтра будет новый день, поэтому желаю всем, что бы он был добрым и светлым.

Лильян поклонился. Его примеру последовали все остальные и разумные стали расходиться. На Таунам опускалась ночь.

 

* * *

 

На следующее утро я предстал пред ясные очи магистра. Он встретил меня в своем рабочем кабинете, стены которого были уставлены шкафами с книгами, свитками, фолиантами.

- Как вам спалось, Вэл? – спросил он меня, показав рукой на кресло стоящее перед его столом.

- Спасибо. Спал я хорошо, еще бы Громобой храпел бы потише, было бы вообще замечательно.

- Мы можем поселить его в другую комнату.

- Нет, не надо. К его храпу я уже привык.

- Ну, как пожелаете. А теперь перейдем к делу. Насколько я понимаю, у вас проблемы с памятью.

Я кивнул.

- И вы не знаете как управлять своей силой.

Новый кивок.

- Ну, что же память мы вам сейчас поправим.

Делавар поднялся, подошел к одному из шкафов и взял, видимо заранее приготовленный свиток - Вот, - расстелил он его на столе.

Свиток содержал какой-то текст, прочитать который мне не удалось. Буквы вроде бы были и знакомы, но складываться в слова никак не хотели.

- Что это? – спросил я.

- Здесь на древнеэльфийском написано одно занятненькое заклинание. Надеюсь, оно сможет вернуть тебе память. А теперь закрой глаза и повторяйте за мной.

И он стал нараспев произносить текст со свитка. Я же, с закрытыми глазами старался, в точности повторять за ним. Слова были не обычными, и мне с трудом удавалось повторять их в точности. Наконец магистр замолчал, и я смог открыть глаза и перевести дух.

- Ну как? – спросил меня лильян.

Я пожал плечами. Ничего с моей памятью не происходило. В голове все так же царил непроницаемый туман.

Делавар улыбнулся.

- Скажи, а в доме в котором ты жил, были другие донаберы? Или ты был один?

- Никаких других донаберов не было, - ответил я, и тут только понял, что раньше я этого не помнил. Значит, заклинание подействовало. Однако в голове все так же все было в тумане, или уже не все? А ну ка попробуем рассказывать дальше. У меня сложилось такое ощущение, что память как таковая ко мне не вернулась, однако когда я начинаю рассказывать, нужные слова сами слетают с языка.- Понимаете, этот дом остался мне в наследство от дедушки. Он умер чуть больше года назад, и я уехал от родителей и поселился в нем. Это обычный дом. Точно, такой как тысячи других домов в моем мире. Да он стоит не совсем в обычном месте. На краю утеса, который нависает над рекой Белой. Рядом с ним никто никогда не строился, но это единственное, что отличает его от других.

- На краю утеса, говоришь, - Делавар опять поднялся из кресла.

Он уже полностью пришел в себя, и внимательно слушал мой рассказ.

- Продолжай, продолжай, - махнул он мне рукой, увидев, что я замолчал. Сам же стал мерить шагами комнату, о чем-то задумавшись.

Что еще рассказать о своем доме я не знал, и поэтому решил попробовать рассказать о том, как я попал в Орхейм. Тем более мне самому было интересно узнать, как это произошло.

- Как то вечером я сидел дома, настроение было паршивое. Вообще тот день был какой-то странный. Мне как будто чего-то не хватало. А чего именно я понять не мог. Знаете как бывает, хочется чего-нибудь съесть, а чего именно сам не знаешь. Так и тогда. Наконец это меня достало. Я психанул, вышел на улицу. И мне вдруг так захотелось искупнуться. Хотя еще было самое начало весны, и вода в реке должна была быть просто ледяная. Я это прекрасно понимал, разумом. Но тут вдруг пришло осознание, что именно это я и хотел сделать, именно этого мне и не хватало. Я на все плюнул, и не раздеваясь сиганул в воду прямо с утеса. А высота там надо заметить приличная. Да и река глубокая только в одном месте. Чуть промахнешься, и костей не соберешь. Но в тот момент я об этом даже не задумался. Просто разбежался и прыгнул. Да еще так красиво получилось, ласточкой. Никогда до этого ничего подобного не делал. Вода действительно была очень холодная. Одежда тут же к телу прилипла, движения сковала напрочь. Я попытался вынырнуть, но ничего не получилось. Меня закрутило, понесло течением, и потянуло на дно. Я понял, что не выберусь, что это конец. И тут в голове как будто бомбу взорвали.

- Что сделали? – не понял Делавар.

- Ну, - запнулся я, не зная как объяснить, - как будто молния прямо в голову ударила. И я на какое-то мгновение потерял сознание. А когда пришел в себя, то обнаружил, что нахожусь в каком-то лесу, и лес этот явно не из моего мира. Вот.

- Это конечно все очень интересно, но я хотел бы услышать от тебя самое главное.

- Самое главное? А что самое главное?

- Твоя сила.

Я нахмурился. Блин, я уверен, что до того как попал сюда ничего о донаберах не знал. И о том что я обладаю некой волшебной силой тоже. Черт! Как же быть?

- Вы знаете…

Магистр увидел мои сомнения и поднялся из-за стола.

- Ну, - подтолкнул он меня.

- Я ничего не помню о своей силе. В моем мире ничем таким я не обладал. Я даже о донаберах узнал только здесь.

Лильян закусил губу. Его пушистые уши нервно задрожали. Видно было, что эта новость поставила его в затруднение.

- Так, так, так, - произнес он и зашагал по кабинету.

Я провожал его взглядом.

- Ты совершенно ничего не знаешь о магии? – спросил магистр, приостановившись на мгновение.

- Ну, да. Практически ничего не знаю.

Делавар тяжело вздохнул и продолжил свое движение.

- Как же нам быть. Учить тебя я не могу. Твоя магия мне не подвластна. Я по сравнению с тобой стою на гораздо низшей ступени. Да и времени у нас для этого нет. Аркагрей уже выбрался из куба, и начинает призывать своих вассалов. Вся надежда только на тебя.

Он замолчал. Вернулся за стол. Уперся своим взглядом мне в лицо. Казалось его маленькие глазки-пуговки, выворачивают меня на изнанку. Ощущение было не из приятных. Я попытался отвести свой взгляд в сторону, но у меня ничего не получилось. Он что гипнотизирует меня? Наконец Делавар опустил глаза и я смог облегченно вздохнуть.

- Скажи, - спросил он, - а твой дедушка, он был обычным человеком?

- Чего, чего?

- Ну, ты не замечал за ним ни каких странностей. Может он делал, какие-нибудь странные вещи, или рассказывал тебе что-нибудь не обычное?

Я попытался вспомнить. Мой дед Иван. Жил один. Жена его, моя бабушка соответственно, умерла лет тридцать назад, еще до моего рождения. Дед после этого так ни разу и не женился. Он жил в своем доме на отшибе. До пенсии работал на птицефабрике, электриком. Ничего не обычного с ним вроде бы не происходило. Да, он был одиночкой по жизни, этаким чуть ли не отшельником. Пора работал, с людьми ему приходилось общаться довольно много, но он ни разу на моей памяти, не выпивал с мужиками. Он вообще пил очень редко и только вино собственного приготовления. У него на участке был довольно таки большой виноградник. Зато курение было его настоящим пристрастием. Но и здесь, он был гурман. Курил только трубку, у него была их целая коллекция. Табак ему специально привозили откуда-то из-за границы, и стоил он не малых денег. Но дед до денег никогда жаден не был, хотя много их у него никогда и не было. Я любил деда. Он всегда угощал меня какими-нибудь сладостями, дарил игрушки, рассказывал сказки. Он был великолепным рассказчиком. И таких сказок, какие рассказывал он я больше нигде не слышал. Они были пронизаны волшебством. Герои их путешествовали по множеству всевозможных миров, где им встречались порою невообразимые существа. Я всегда удивлялся откуда дед знает столько удивительных сказок. И кажется теперь я открыл его тайну.

- Мой дед, - теперь я заглянул в глаза Делавару, - был донабером.

Магистр улыбнулся. Его взгляд как будто говорил, ну вот, наконец, ты догадался.

- Но он меня ничему не учил. Он только рассказывал сказки.

- Ты уверен?

Я кивнул, но особой уверенности в моем жесте не было. Какая-то догадка витала в моем мозгу, но я никак не мог за нее ухватится. Как будто кто-то прятал ее от меня.

- Позволь я помогу тебе.

Лильян поднялся и подошел ко мне.

- Расслабься, - он положил мне на голову свои маленькие ладошки, - дыши глубже.

Его пальцы спустились ниже, начали массировать мне виски.

- Постарайся вспомнить. Он должен был научить тебя. Видимо он спрятал это знание, чтобы ты не выдал себя до поры до времени, но теперь это время пришло.

Я закрыл глаза. От пальцев Делавара по телу бежала сладкая истома. В голове как будто кто-то открыл форточку и запустил свежий ветер, который тут же начал разгонять все еще клубящийся по закоулкам сознания туман. Я как будто заново родился. Воспоминания мощным потоком хлынули на меня, закружив в своем водовороте. Передо мной промелькнула вся моя жизнь, от первого вздоха, до настоящего момента. Однако одно черное пятнышко все же осталось. И я рванулся к нему, заставил его раскрыться. Мне явился дедушка. Он сидел в своем большом кресле, укутавшись стареньким пледом, и курил свою любимую трубку. Она досталась ему от его отца. День клонился к вечеру. Солнце почти коснулось своим краем горизонта, и небо окрасилось пурпуром. Я сидел перед дедом на своем маленьком стульчике с высокой резной спинкой. Мне было шесть лет. Дед выпустил очередной клуб дыма, и стариковски прищурившись, посмотрел на меня. У нас с ним была традиция. Вечером, когда я оставался у него на ночь, он рассказывал мне сказку. Такие сказки, как рассказывал мне дед, я больше не слышал нигде. Они были пронизаны магией, от тех приключений, которые выпадали на долю их героев, захватывало дух. Я слушал их с раскрытым ртом, забывая в эти мгновенья обо всем на свете. Да мой дедушка был мастером, рассказывать сказки. И порой мне казалось, что он сам являлся их участником. И вот в эту субботу родители оставили меня у дедушки на ночь. И я сидел перед ним в предвкушении очередной истории. Однако, дед не торопился начинать. Он сидел, курил, улыбался каким-то своим мыслям, а я весь издергался в ожидании.

- Ты ждешь сказку, внучек? – наклонился он ко мне, обдав меня терпким запахом табака, от которого я чуть не закашлялся.

- Да, да дедушка, - закивал я в ответ.

Мой рот растянулся в улыбке до ушей. Ну, наконец-то дождался. Однако, в этот вечер меня ждало разочарование.

- Извини, малыш, но сегодня сказки не будет.

У меня тут же вырвался вздох разочарования.

- Но я покажу тебе кое-что интересное, хорошо?

Я насупился. Что может быть лучше его сказки? Но все-таки произнес:

- Хорошо.

Дедушка улыбнулся. Потрепал меня рукой по голове.

- Обещай только, что не испугаешься.

Испугаюсь? Я? Да мне уже шесть лесть! Я уже не маленький!

- Не испугаюсь, дедушка, - с вызовом ответил я.

- Вот и замечательно. А теперь смотри. И помни о своем обещании.

Дед отложил трубку в сторону. Откинулся на спинку своего кресла. Закрыл глаза и помассировал виски пальцами. Дыхание его стало тяжелым, прерывистым. На лбу, под редкими с проседью волосами, выступили капли пота. Затем он оторвал руки от головы, открыл глаза, и стал закатывать глазные яблоки вверх. Так что вскоре зрачки исчезли под верхними веками. Теперь на меня как будто смотрели белые бельма, прорезанные красными жилками. Хоть я и обещал не пугаться, от этого зрелища мне стало не по себе, и я не произвольно отодвинулся назад вместе со своим стулом.

По телу дедушки пробежала судорога. Я чуть не вскрикнул от неожиданности, но закусив губу, сдержался. Ведь я обещал не бояться. А в белых глазах старика стали прорисовываться зрачки с радужной оболочкой. Нет, он не возвращал глазные яблоки обратно, в их нормальное положение. Это были другие зрачки. Они как будто выплывали из глубины на поверхность, приобретая с каждой секундой все более четкие очертания. В это мгновение я позабыл все свои страхи. Зрелище было поистине зачаровывающим, ничего подобного я еще не видел. Наконец метаморфоза завершилась. Теперь радужная оболочка деда, приобрела яркий синий цвет. Как будто сверкали два драгоценных камня. И взгляд этих новых глаз приобрел осмысленность. Я понял, что теперь дедушка видит меня.

- Ты молодец, внучек, - произнес он, - не испугался. И за это тебя ждет награда. Я сотворю для тебя чудо. Хочешь?

Чудо? Но чудеса умеют творить только маги и волшебники. Неужели мой дедушка волшебник. Вот это да, класс!

- Хочу! – воскликнул я, и чуть тише добавил, - дедушка, а ты что волшебник?

Старик хитро прищурился.

- А ты как думаешь?

Он щелкнул пальцами и в его руке появился игрушечный рыцарь на коне. Я такого видел в магазине, и очень хотел, чтобы родители, мне его купили.

- Ох, - выдохнул я восхищенно.

Дед протянул игрушку мне. Я, немного опасаясь, как бы рыцарь не растаял в воздухе, осторожно взял его в руки. Рыцарь не растаял, он был абсолютно реальным.

- Спасибо, - прошептал я, не сводя глаз с игрушки.

- Пожалуйста, внучек, но это еще не совсем чудо.

- Да? – удивился я.

Для меня это было настоящим чудом.

- Смотри, - дед взмахнул рукой и вокруг нас закружился вихорь, состоявший из сверкающих, переливающихся всевозможными цветами песчинок. Я широко открытыми глазами смотрел на него, вдохнув и забыв выдохнуть. Вихрь кружился все быстрее и быстрее, охватывая при этом нас со всех сторон, пока мы не оказались внутри сферы. Она тихонечко гудела.

- Что это дедушка? – чуть слышно произнес я.

- Вот это настоящее чудо.

Гул оборвался, сфера перестала вращаться, и песчинки как по команде осыпались вниз, образовав вокруг нас сверкающий круг. Я оглянулся. Дома не было. Мы стояли на нашем утесе, нависающим над рекой, но дома не было. Над нами ярко светило солнце, в прозрачном, глубоком небе не было ни облачка; воздух, наполненный пряным ароматом трав, кружил голову. Царившую тишину нарушала только Белая, которая стремительно несла свои воды, распевая веселую звонкую песню, пенясь на валунах, кружась в водоворотах, падая с не больших каменных порогов.

- Ну как тебе такое чудо, внучек?

Я слабо улыбнулся. Я был поражен и не мог произнести ни слова.

- Смотри! – дед указал рукой в небо.

Там высоко, высоко парил настоящий дракон. Он широко раскинул свои перепончатые крылья, и казалось, нежился в солнечных лучах.

- Теперь взгляни туда, – я посмотрел в указанном направлении.

Внизу на другой стороне реки, на лугу, с высокой, изумрудно зеленой травой паслось целое стадо лошадей. Они все были абсолютно белые без единого пятнышка, с длинными, золотистыми гривами. Но больше всего поразил меня рог, венчающий лоб каждой из лошади.

- А теперь посмотри туда.

Я обернулся. Моему взору открылось большое поле, с синеющим на горизонте лесом. И из этого леса, один за одним выходили и выезжали всевозможные чудища. Я таких даже и представить себе не мог. Мне стало страшно, и я по крепче сжал своего рыцаря.

- Не надо бояться внучек, - положил дед мне руку на плечо, - пока мы в круге, они нам не причинят вреда, а вот мы им можем.

- Да? - поднял я глаза на старика.

Тот кивнул.

- Помнишь, что я делал?

Я наморщил лоб. Что именно делал? Глаза закатывал? Или песчинки вызывал?

- Что делал?

- Еще когда мы были в доме, в кресле.

- Помню.

- Попробуй сделать тоже самое. Мы должны не дать этим чудищам перейти реку, иначе они уничтожат все хорошее, что есть за ней.

Я взглянул на однорогих лошадей. Они мне очень понравились.

- И лошадок? – спросил я.

- Да и лошадок.

- Но я не умею.

- А ты попробуй. Ты молодой. У тебя это получиться легче, чем у меня. Встань ровно. Руки опусти. Глубоко вдохни, закрой глаза, попробуй расслабиться. Так, молодец. Теперь выдохни, открой глаза. Посмотри вверх, еще выше, теперь как бы пробуй заглянуть себе за голову. Пытайся смотреть назад не оборачиваясь. Да, да, так, молодец.

Я посмотрел вверх, увидел очертания своих бровей, попытался как говорил дед посмотреть, назад, провернув глазные яблоки. Голова моя закружилась, я почувствовал боль, испугался, что ослепну, и решил уже бросить этот эксперимент, когда боль исчезла, свет померк, а по всему телу пробежала волна тепла. А затем где-то вдалеке забрезжил свет. Он был слабый, едва различимый в окутавшей меня тьме. Я изо всех сил рванулся к нему, и он тут же стал приближаться, набирая силу. Я как будто скользил по туннелю. И вот он кончился и я вывалился наружу. Глаза резануло болью. Я вскрикнул и зажмурился.

- Не бойся, это пройдет, - раздался голос деда, - так всегда бывает, когда первый раз видишь реальный мир. Твои глаза только, что родились, им нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Реальный мир. Что это такое? Разве до этого я жил в каком-то другом мире, не реальном? Как интересно. Да, это даже лучше чем сказки. Как будто сам в них участвуешь. Это же надо, дедушка волшебник. Но если я могу так, же закатывать глаза, значит я тоже волшебник? От такого предположения у меня аж дух захватило. Но тут же нахлынул страх. А вдруг я так и не смогу видеть. Вдруг мои только что родившиеся глаза не смогут привыкнуть.

И тут же я широко их раскрыл. Раскрыл и остолбенел. Все вокруг выглядело совершенно другим, как будто я все видел насквозь и в то же время снаружи. Меня окружало мерцающее, переливающееся, изгибающееся, постоянно меняющееся пространство. По нему плыли волны различных цветов. В небе они были нежно голубого цвета, с всевозможными оттенками, землю под ногами пронзали волны серого цвета, стоявшего рядом деда, окутывал ореол, пылающий насыщенным, синим цветом, такого же цвета была и бурлящая внизу Белая. Я посмотрел на продолжавших мирно пастись лошадей. Теперь я знал, что это не простые лошади, а единороги. Вокруг них, как и вокруг травы, которой они питались, разлилось море зеленого цвета. Тогда я повернулся к выходившим из леса чудищам. Среди них были представители разных рас, и народов, но самыми страшными были твари из Нижнего мира. К счастью их было не очень много.

- Посмотри туда, откуда они выходят, - очень серьезно сказал дедушка.

А что там такого? Лес как лес, я туда уже смотрел. Ну ладно, посмотрю еще раз.

Я устремил свой взгляд в указанном направлении, но толком ничего рассмотреть не смог. Было слишком далеко.

- Слишком далеко, дедушка.

- Так приблизь. Глаза тебе для чего?

Я нахмурился, сосредоточился и постарался приблизить кромку леса к себе. Сперва у меня ничего не получилось.

- Используй волны в небе, - подсказал дедушка.

Я воспользовался советом. Нашел взглядом самый яркий поток, протянувшийся к лесу, и мысленно потянул за него. Получилось, как будто я тяну за веревку. И это сработало. Линия горизонта приблизилась. Мой взгляд скользнул над головами марширующих чудовищ, и я увидел что чуть, в глубине леса, на опушке, стоит человек, одетый в черно-красные одежды. Он стоял ко мне в полуоборота. Руки его были вытянуты вперед, и с кончиков его пальцев струится огненно красный поток. Он сворачивался в большую воронку из которой и выходили чудовища. Я хотел спросить деда, кто этот человек, и что он делает, когда, тот обернулся и взглянул на меня. Я содрогнулся от ужаса. Его взгляд нес в себе столько злобы, что я не выдержал, вскрикнул, и потерял сознание.

Когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим в кровати в дедушкином доме. За окном уже светало. Сам дедушка сидел рядом с кроватью и спал в кресле. Сон его был тревожным. Он то и дело вздрагивал и что-то не внятно бормотал.

- Дедушка, - потянул я его за рукав.

- А! что?! – воскликнул он спросонья.

Его взгляд был мутным, как будто он еще витал в своих сновиденьях. Но вот он обрел ясность. Дедушка тряхнул головой. Сперва нахмурился, а затем, взглянув на меня, улыбнулся.

- Ну, и напугал ты меня, - кашлянув, произнес он, - больше так не делай внучек. Дед уже старый, еще сердце не выдержит.

Но было видно, что говорит он это не серьезно. Он был еще крепким стариком, и на сердце никогда не жаловался. Я же все хотел спросить его о том, что произошло накануне вечером. О том чуде, которое он мне показал.

- Дедушка, - заволновался я, - а ты, правда волшебник?

Теперь утром, я боялся, что это все мне просто приснилось.

- Конечно, - ответил дед, - такой же как и ты.

Он наклонился и откуда-то снизу достал рыцаря на коне.

- Вот. Я знаю, ты о таком мечтал.

Я взял игрушку. Она была точно такая, какую дедушка создал из воздуха. Только теперь взяв ее в руки, я почувствовал под животом лошади, какую-то неровность. Перевернув ее, я увидел отпечатанный в пластмассе знак производителя. Вечером же, я готов был в этом поклясться, его там не было.

Что же это. Мне действительно все приснилось. И дракон, и единороги, и чудовища, и злобный колдун. При упоминании последнего, по телу пробежала волна мурашек. Все это время дед не отводил от меня взгляда. Сейчас его глаза были обычными и ничем непримечательными. Я взглянул в них, и мне вдруг захотелось заплакать, как будто мне еще не было шести лет, и я был малышом. Однако я сдержался, шмыгнул носом, и смахнул набежавшую слезу рукой.

- Это был не сон, - уверенно произнес я, - мы с тобой волшебники.

Дедушка печально улыбнулся.

- Придет время, малыш и ты вспомнишь этот день. Но не сейчас, сейчас еще слишком рано и слишком опасно для тебя. А пока можешь еще поспать, сегодня выходной в садик идти не надо.

Он положил свою шершавую ладонь мне на лоб, и я тут же успокоился. Веки мои отяжелели, я опустил голову на подушку, и через какое-то мгновение уже крепко спал.

- Вэл, - голос Делавар прорезал мой сон, и я открыл глаза.

Я все так же находился в его кабинете, в кресле. Магистр стоял передо мной и с улыбкой смотрел на меня.

- У нас получилось, Вэл. Ты вспомнил.

Вспомнил что? В голове моей царил хаос. Воспоминаний было слишком много и мне никак не удавалось разложить все по полочкам. Ах да. Дед показывал мне свое волшебство. Стоит закатить глаза и ты видишь мир наизнанку. Типа как в матрице. И что мне теперь с этим знанием делать.

- И что мне теперь делать?

- Ну сперва я тебе кое-что расскажу о магии. Так, самую малость. Ты готов слушать?

Я кивнул. С удовольствием. Может это хоть что-то прояснит.

- Ну тогда я начинаю, - Делавар обошел стол, сел на свое место и облокотившись на локти положил подбородок на переплетенные пальцы. – Вся наша вселенная состоит из энергии. Она бывает нескольких видов. Мы различаем их пять. Соответственно им магия делится на пять разделов: магия огня, воздуха, земли, воды и зеленая магия. С первыми четырьмя вроде как понятно, что к чему?

Он вопросительно взглянул на меня.

- Более менее, - ответил я.

- Ну и достаточно, глубже мы погружаться не будем. Расскажу кое-что о зеленой магии. Этот раздел касается всего живого – растений, животных, насекомых, в общем, всех форм жизни, кроме разумных. Они стоят особняком. Но это сейчас для нас не важно. Так вот энергия образует некое поле, которое мы называем огинар. Каждый маг склонен к какому-то одному разделу магии, и соответственно он может видеть и управлять определенным видом энергии. Она отличается своим цветом. Ты сам это видел, когда тебе показывал огинар дедушка.

- Он назвал его Реальным миром.

- Это чтобы тебе было проще понять его. Ведь ты был еще ребенком.

- Откуда вы это знаете, я ведь ничего вам не рассказывал?

- Но показывал. Я же помог тебе вспомнить. Соединил свою энергию с твоей и смог, скажем так, ознакомиться с этим воспоминанием вместе с тобой.

Отлично. Кино значит посмотрел. Интересно он еще что-нибудь кроме этого видел? Мне стало неприятно, от осознания того, что посторонний заглядывал в мой мозг. Видимо это отразилось на моем лице. Делавар покачал своей пушистой головой.

- Ну не надо так расстраиваться. Другого способа я не нашел, а при таком слиянии которое было у нас, нужный фрагмент твоей памяти становится доступным обоим. Ничего кроме этого я не видел и при всем своем желании, если бы оно конечно у меня было, не смог бы ничего увидеть. Так что не надо обижаться на меня.

Я немного смутился от его слов.

- Я не обижаюсь.

- Ну вот и замечательно. Значит я продолжаю. И так, к каждому разделу относится определенный цвет огинара. Огонь – красный, вода – синий, воздух – голубой, земля – серый, ну а с зеленой магией вся понятно по названию. Как я уже говорил, маг может воздействовать на один определенный вид энергии. Однако все ее виды так переплетены между собой, что сильные маги, могут влиять и на несоответствующий им огинар. Конечно в небольшой степени. Ты же Вэл способен видеть энергетическое поле во всех его проявлениях, способен управлять всем спектром огинара. Ты уникален. Вы все донаберы уникумы. Однако, надо уметь делать это. Мочь и уметь две большие разницы. Научить я тебя не могу.

- И как же быть?

- Основной источник твоей силы вода. Недаром Дом стоит над рекой Белой. Мне так кажется, что управлять ее огинар для тебя не составит особого труда, это должно быть заложено у тебя на подсознательном уровне. Да и что говорить, ты по-моему это уже доказал.

Я удивленно приподнял брови.

- Когда это?

- Ну как, а псы-демоны?

Этот эпизод как-то вылетел у меня из головы. Столько всего произошло после него.

- На твое счастье, да и на наше тоже, ты находился рядом с рекой. Поэтому и удар ты нанес по этим тварям сокрушительный. Если бы не Лаурия, мы бы с тобой сейчас, скорее всего не разговаривали. Благодарение Хепсе, что она не оставляет тебя.

Делавар поднял глаза к потолку, и что-то тихонько зашептал. Видимо благодарил богиню удачи, за ее содействие моей скромной персоне.

- Так вот, - вернулся магистр к разговору, - мы должны использовать это в борьбе с Аркагреем. Да будет тебе известно, что колдун этот владеет магией огня. Однако и в других разделах, разве что кроме воды, он довольно таки силен. На моей памяти Аркагрей пожалуй самый сильный маг. Даже основоположник магнариуса, науки о магии, Огинар релем Делавар, мой древний предок, кажется был менее искусен чем он.

- Можно вопрос?

- Конечно.

- Это правда, что сам Черный хозяин учил его?

- Тебе рассказывали историю Таунама и его ученика?

- Да, Анаэль.

- Ну что же, почти все в этой легенде соответствует действительности. Владыка Нижнего мира и в самом деле воздействовал на Аркагрея. Все таки учебой это назвать нельзя.

- И как же я смогу победить его? Ведь даже нескольким опытным донаберам это не удалось сделать до конца. А я один и в магии практически ни бум-бум.

- Есть у меня одна задумка, - лильян подергал себя за мочку уха, поднялся и опять заходил по комнате, - ты должен будешь мне помочь.

- Я готов.

- Замечательно. Но ты даже не спрашиваешь что нужно делать.

- А что нужно делать?

Магистр засмеялся.

- Мне нужна твоя сила, чтобы создать так называемое Беспредельное пространство. Моей силы не достаточно. А объединять воедино силу нескольких магов не получается. Вернее получается, но тогда она становится практически не контролируемой, что может привести к весьма плачевным результатам.

- Я что должен отдать вам свою силу? Это возможно?

- Отдать не совсем правильное слово. Мы должны объединиться. Того запаса энергии, который ты способен контролировать я думаю хватит для осуществления моего замысла.

- А что это вообще такое, Беспредельное пространство?

- Это довольно сложно объяснить, не вдаваясь в магические термины. Ну ладно, я попробую. Твой дед, со своим другом заключили Аркагрея в некий энергетический куб. Я так понимаю, что он является примером того, о чем я тебе говорю. Так же, к этому можно отнести и врата из Орхейма в Ад. То есть Беспредельное пространство это очень мощный сгусток энергии заключенный в фиксированные границы. Он может быть различным по своей структуре. Ведь ясно, что куб и врата выполняют разные задачи. Первый запирает в себе энергию Аркагрея, не давая ей прорваться наружу, а врата прорывают ткань мироздания, позволяя путешествовать между двумя мирами. Понятно?

- Да, это понятно. Но зачем вы хотите его создать? И почему оно называется Беспредельным?

- Отвечу сперва на твой второй вопрос. Энергетическое поле куба, в который был заточен Аркагрей, не имеет границ. То есть его в него можно поместить еще миллион таких Аркагреев, а он все еще будет свободное место. И заполнить его полностью невозможно. Это в двух словах. С воротами так немного другая система, но она для нас совершенно не важна. Ворота мы создавать не собираемся, да и при всем моем желании я не смог бы этого сделать. Все-таки создать Беспредельное пространство внутри нашего мира гораздо проще, чем прорывать с его помощью проход между мирами, да еще поддерживать его в стабильном состоянии. Для этого энергии всех магов Орхейма, наверное, не хватило бы.

Я разочарованно вздохнул.

- Жаль. А я уж думал, что вы сможете создать врата и в мой мир.

- В твой мир? – Делавар печально улыбнулся. – К сожалению это не возможно. Из Орхейма вообще нет врат в твой мир.

- Как это нет? – моему удивлению не было предела. – А как же я попал сюда?

- Реку Белую нельзя назвать вратами. Это скорее нить, на которую нанизаны миры, как бусинки. Но ты не умеешь пользоваться этой нитью. Я знаю, ты очень хочешь вернутся домой, но насколько я понимаю, пока Аркагрей жив те не сможешь этого сделать. Твой дед создал мощное заклинание. С помощью него ты в нужное время перенесся сюда, с его помощью, после того как выполнишь свою миссию, вернешься назад.

- Но почему тогда он не обучил меня? Не подготовил? Почему я ничего не знал обо всем этом, не знал что я донабер? И что это за слово вообще такое?

- Прямо море вопросов. Но я все таки постараюсь ответить. Твой дед совершил ошибку.

- Ошибку?

- Да. Когда позволил Аркагрею увидеть тебя. Там в лесу, когда он создавал портал для своих тварей. После этого твоя жизнь была под угрозой. Поэтому дед и не стал ничему тебя учить. Он сделал все, чтобы колдун не нашел тебя, и не смог уничтожить.

- Уничтожить? Но как? Он что мог прийти в мой мир?

Делавар снисходительно улыбнулся. Как будто говоря, ну что же ты ничего не понимаешь, я тебе толкую, толкую.

- Прийти не мог. Но в тот миг когда ваши глаза встретились он связал себя с тобой, скажем так некой энергетической нитью. С помощью нее он мог бы воздействовать на тебя, но только тогда, когда ты погружался бы в огинар. Поэтому дед больше и не учил тебя, и вообще скрыл эти воспоминания.

- А после того как они засадили его в куб, почему он не рассказал мне все, ведь он знал, что мне предстоит.

- Он просто не успел. Создание куба и заточение в него Аркагрея отобрало слишком много сил. Твоему деду едва хватило их, на то, чтобы вернутся в ваш мир и создать заклятие, которое перенесло тебя сюда.

- Подождите, подождите. Но ведь мой дедушка умер около года назад, а Аркагрея заперли около ста лет назад.

- Время в наших мирах течет по-разному. У вас прошел год, у нас сто лет.

- Это что же получается. Я здесь уже месяц, а на Земле прошло всего лишь несколько часов?

Магистр кивнул.

Это значит, что родители не в курсе, что я пропал. Прошло лишь несколько часов, возможно еще ночь не кончилась, ведь прыгнул я в реку вечером. Так это же замечательно. Может удастся вернутся и никто не узнает, что меня не было. Никаких родительских волнений, маминых слез. Так. Нужно быстрее разбираться с этим Аркагреем и домой. К пиву и телевизору. Ага. Значит вот два моих главных приоритета в жизни. Жидкий хлеб и зрелища. Почти как в древнем Риме. Ну и хрен с ним. Пусть будет так. Копаться в себе глубже не буду.

- Замечательно, - озвучил я свои мысли вслух, - тогда надо быстрее делать дела и валить домой. Так что там насчет Беспредельного пространства. Как оно может помочь?

- Я хочу создать его в виде сферы. Мы вольем в него как можно больше воды из Белой и поместим на верхний конец посоха, который ты возьмешь с собой. Таким образом у тебя под рукой будет мощный источник подвластной тебе, и не доступной для колдуна энергии. Я рассчитываю, что с ее помощью ты его одолеешь.

- Вы действительно считаете, что это возможно?

- Это наш единственный шанс. По-другому тебе не справится.

- Ну что же, когда приступаем к созданию?

Делавар расцвел в улыбке.

- Клянусь Илией, мне по душе твой оптимизм. Тогда не будем тянуть время, после обеда и займемся этим делом.

- Отлично. Я как раз проголодался.

 

Глава 14.

 

Битва.

 

День клонился к вечеру. Ярко оранжевое солнце зацепилось верхним краем за вершины скал и из последних сил пыталось продлить свое царствование на небе. Загорелась первая звездочка. Пока еще робкая и слегка мерцающая. Это была предвестница луны. Ночной хозяйки неба.

Я шел по туннелю образованному склонившимися друг к другу скалами. Лишь в самом верху, бледнела тоненькая полоска света. Была немного жутко. Вокруг меня, в полумраке, копошились едва различимые тени. То медлительные и неуклюжие, то наоборот необычайно стремительные. То и дело раздавались какие-то стоны, всхлипы, невнятное бормотание. А один раз по туннелю прокатился дикий хохот. От него у меня мурашки по спине побежали, и на душе стало противно и гадко. Однако никто ко мне не приближался, и помешать моему продвижению не пытался.

Там сзади, перед скалами, раскинулось громадное поле. Ровное как ледяной каток, и покрытое чахлой, тускло зеленого цвета травкой. И сейчас на нем сошлись в битве две армии. Приспешники Аркагрея развернули свою армаду против полков собранных магами Таунама. Я в битве участия не принимал, а в одиночестве направился к Энкариону. Воины темного мага пропустили меня, не чиня никаких препятствий. Видимо такое указание, они получили от своего повелителя. Я прошел между расходящимися передо мной, и смыкающимися за моей спиной всевозможными тварями. Начиная от высокомерных люльфов, и кончая брызжущими слюной от ярости полубезмозглых троллей. И теперь шел между скалами стеной окружавшими Энкарион со стороны материка. С другой стороны, утес, на котором стоял замок, обрывался в Зеленое море.

Наконец туннель закончился, и я вышел на свободное пространство. Передо мной раскинулась огромная каменная площадка, в центре которой к небу тянулся Энкарион. Зловещие стены черного цвета с узкими бойницами; огромные, оскалившиеся прутьями поднятой решетки, ворота; спиралью вгрызающаяся в небосвод башня, пронизанная прожилками, ядовито мерцающих в сгущающейся темноте, рун. Воистину он внушал ужас. Однако, я, окинув его взглядом, только посильнее сжал кулаки и решительно двинулся к воротам.

Стояла гробовая тишина. Она давила на уши, и я отчетливо слышал как мое сердце гонит кровь по венам. Под аркой тьма была полная. Что-то коснулось моего лица. Что-то сухое и шершавое. Прикосновение длилось одно мгновение. Я передернул плечами. Оно было не из приятных, и я прибавил ходу, чтобы быстрее покинуть арку. И вот, наконец вымощенный черным камнем двор, а впереди вход в башню.

Я улыбнулся. Если кто-нибудь наблюдал за мной в этот момент, он бы неверное подумал, что у меня не все в порядке с головой. Это была не улыбка, а скорее оскал безумца. Безумца вбившего себе в голову идею, на алтарь которой он готов был положить свою жизнь. Жизнь, которая с определенного момента ему совсем не дорога. Для меня такой момент наступил совсем не давно, не больше чем две недели назад.

 

* * *

 

Ночь. Таунам погружен во мрак. Только на центральной башне мерцает, переливаясь всеми светами радуги, хрустальный шар. Да над главными воротами бледно светят два факела. Возле них, на стене стражники. Их трое. Один облокотился на каменный зубец, и смотрит вниз на дорогу, ведущую к ферме. Она снабжала Таунам продовольствием, и находилось тут же в долине, у подножия скал. Двое других сидят на корточках, облокотившись на парапет, и о чем-то мирно беседуют. Их алебарды стоят рядом, на поясе мечи, за спиной не большие круглые щиты. Все трое люди. Все трое не маги. Все трое расслаблены. Они уже не первый год служат в Таунаме и привыкли, что здесь ничего не происходит. Долина со всех сторон окружена неприступными скалами, и попасть в нее можно только по воздуху. А на это, мало кто способен. Да и кто вообще захочет связываться с лучшими магами Орхейма? Это выйдет себе дороже. Тем более, что над всей школой раскинуто защитное заклинание, которое срабатывает при малейшей угрозе. Так что, их служба ведется больше для проформы, для внешнего так сказать эффекта.

Однако те, кто прилетел этой ночью, не боялся навлечь на себя гнев магов. Они вообще ничего и никого не боялись. Они привыкли, что бояться их. Тем более что ночь, это их среда обитания, они в ней владыки.

Защитное заклинание не сработало. Пять сильнейших в магии крови, вампиров, погасили его энергию, сведя ее до нуля. Стражник, наблюдавший за дорогой, вдруг тихонько хрюкнул, выпустил из пальцев алебарду, и взмыл в воздух. Его товарищи, замерли с открытыми ртами. Один из них первым пришел в себя от удивления и вскочил на ноги. Вернее попытался вскочить. Нечто черное, большое, разрезало воздух, схватило его и подняло в воздух. Стражник хотел завопить от ужаса, но не успел. Перед самым его лицом сверкнули красные глаза, и его крик захлебнулся в крови, из разорванного в одно мгновение горла. Третий человек, обезумел от ужаса. Он не предпринимал ни каких действий. Просто обхватил руками колени, спрятал между ними голову, и тихонько заскулил. Но его это не спасло. Через минуту его труп свалился со стены, разбрызгивая кровь во все стороны. А над ним стоял вампир с его оторванной головой в руке.

Их было много. Очень много. Похоже, что Аркагрей отправил на Таунам почти всю их семью, кроме короля Варравы и его ближников. Это была просто резня. Чудовища врывались в дома, убивали спящих. Им практически никто не оказывал сопротивление. Настолько стремительно они действовали. Однако, долго так продолжаться не могло. Первым задал им жару магистр магии огня. Он почувствовал опасность, проснулся и выскочил на улицу в одной ночной рубашке, и тут же стал плести заклинания, вызывая огненного голема. Ревущий столб пламени взлетел в небо на пару десятков метров. Несколько чудовищ попали под его удар, и ночь огласилась, пронзительным визгом. От него из ближайших окон повылетали стекла, и проснулись все до кого вампиры еще не добрались. А пламя приобрело человекоподобную форму. И народившийся голем принялся за дело. Он то швырялся огненными шарами, то увеличивался в размерах, доставая до круживших в небе вампиров, то растекался по земле, сметая всех на своем пути. Появилось еще несколько магов огня, и они присоединились к магистру, добавив голему силы. Однако колдуны вампиров тоже не дремали, и атаковали магов своим заклинанием. Те отдавали всю энергию голему и пропустили этот удар. А он был страшным. Всего лишь за какой-то десяток секунд, кровь в их венах закипела, и разорвала магов на куски. Чуть дольше продержался только магистр. Он перестал подпитывать своего голема, и попытался построить защиту. Однако он был уже слишком слаб, и вампиры, протаранив его щит, сотворили с ним тоже, что и с его помощниками. Не контролируемый голем, впитавший в себя огромное количество энергии, взмыл в воздух и взорвался с оглушающим грохотом. Волна жара прокатилась над Таунамом. Несколько вампиров, находившихся ближе всех к голему, были испепелены, но остальные не пострадали. И с еще большей яростью бросились на таунамцев.

Я проснулся от визга вампиров. В комнате было темно, а вот за окном что-то ярко сверкало. «Пожар, что ли?» - подумал я. Громобой храпел на своей кровати. Даже этот пронзительный звук не разбудил его. Я подошел к окну и выглянул наружу. Картина, открывшаяся моим глазам, заставила волосы на голове, да и не только на голове, встать дыбом.

- Гром, - негромко позвал я, ошарашенный увиденным.

Гоблин продолжал храпеть, выводя замысловатые рулады.

Тут в дверь постучали. Сильно постучали. Громобой тут же вскочил на ноги. Посмотрел на меня.

- Что случилось? – спросил он, - Кто стучит?

- Не знаю. На нас напали.

Гоблин нахмурил лоб. Тут же натягивая свои штаны, и берясь за секиру, стоявшую у его кровати.

- Парни откройте! – раздался голос Анаэль из-за двери, - вы, что еще спите?!

- Одевайся, - бросил мне на ходу гоблин, направляясь к двери.

Я послушался его совета и кинулся к одежде. Мой друг, не стал дожидаться пока я оденусь, и открыл дверь. На пороге стояла, Анаэль одетая в свой боевой наряд. Кольчужную рубаху до бедер, кожаные штаны с шипастыми наколенниками и остроконечный шлем, с нащечниками. В руках она держала лук с наложенной на тетиву стрелой, на поясе висел не большой изогнутый меч. За ее спиной стоял Айден мак Гиззи, в своем неизменном красном балахоне и с посохом в руках.

- Что происходит? – спросил их гоблин.

- На нас напали, - повторила мои слова Анаэль.

- Вампиры, - добавил Айден.

- Проклятье! – выругался Громобой, - только их нам не хватало.

Я тем временем оделся и схватил в руки посох на вершине которого красовалась переливающаяся голубым цветом, сфера. И в это мгновенье, стекло за моей спиной разлетелось в дребезги и в комнату ворвалось чудовище. Я обернулся на звук и сердце провалилось куда-то вниз живота, а в желудок наоборот подпрыгнул к самому горлу. Такой мерзкой твари мне видеть еще не приходилось. Все ужастики, с их киношными монстрами не идут ни в какое сравнение с тем, что предстало передо мной. Вывернутые наизнанку губы, с двумя торчащими наружу клыками с мою ладонь длинной; огромные остроконечные уши, собранный в складки высокий лоб, торчащие иглами волосы и совершенно безумные, пустые, горящие ядовитым красным огнем глаза. Я остолбенел, не в силах шевельнуться. А вампир потянулся ко мне своими клыкастыми лапами. Его движения были плавными и неторопливыми. Казалось он был уверен, что я ни куда не денусь, и в этот момент я был с ним абсолютно согласен. Мне даже захотелось, что бы он как можно быстрее схватил меня. Чтобы я почувствовал силу его пальцев, почувствовал его клыки на своей шее, почувствовал его наслаждение, когда моя кровь наполнит его жадный рот. Ну, быстрее. Мысленно подгонял я его. И тут что-то с силой толкнуло меня в бок. Движения вампира, из плавных и неторопливых превратились в молниеносные. Однако его когти просвистели буквально в нескольких миллиметрах от моей головы, а я сам рухнул на пол, сбитый с ног бросившимся на меня Громобоем. Взвизгнула тетива, посылая стрелу, раздался голос Айдена выкрикивающего какое-то заклинание. Однако не стрела, ни мощная струя огня не причинили вампиру никакого вреда. Он прыгнул вверх, завис на мгновение под потолком вцепившись в него когтями, и тут же оттолкнувшись бросился на Анаэль. Эльфийка успела еще раз натянуть лук, но спустить тетиву ей не удалось. Чудовище выбило из ее рук оружие и повалив своей массой девушку на пол дотянулось до Айдена. Маг вложил слишком много сил в свою предыдущую атаку, и ничего не успел сделать. Раздался громкий хруст, и его разорванное напополам тело, полетело в разные концы коридора. Анаэль лежала на полу, потеряв сознание от удара затылком об пол, и вампир не обращал больше на нее внимание. Он развернулся в коридоре вокруг своей оси и бросился обратно в комнату. Где его уже ждал Громобой с секирой в руках. Я тоже успел подняться на ноги, и подобрать свой, посох выпавший у меня при падении.

Громобой стоял, слегка согнув ноги в коленях. Корпус чуть наклонен вперед, секира направлена немного в сторону и вверх. Он весь в ожидании, весь в предвкушении схватки. Вампир, не раздумывая, рванул к нему. При этом он прижался пониже к полу, и как будто скользил над ним. Гоблин сделал маленький шажок назад, и тут же бросился вперед. Вампир ударил его чуть ниже колена. Вернее попытался ударить. Зеленый подпрыгнул, уходя от его когтей и занося секиру для удара. Это должен был быть сокрушительный удар. Однако произвести его он не успел. Монстр, перевернулся на спину, мощными крыльями оттолкнулся от пола, взмыл вверх, и вонзил в тело Громобоя все свои четыре лапы. Зеленый взревел от боли. Секира вывалилась из его рук. И этот звук как будто вывел меня из ступора. Я закатил глаза, окунулся в огинар, и ударил вампира мощным огненным кулаком. Он не успел даже пикнуть, как его голова превратилась в обгоревшую головешку. По комнате поплыл мерзкий запах паленого мяса. Вампир рухнул на пол, а сверху упал на него Громобой. Я подскочил к нему, и одну за другой оторвал от него лапы чудовища. Из огромных рваных ран брызнула темно зеленая кровь гоблина. Я подхватил его на руки, и без каких либо особых усилий уложил на кровать. На его губах выступила кровавая пена, глаза были наполнены болью.

- Гром, ты слышишь меня? – воскликнул я в отчаянии, - Гром, я спасу тебя, только не умирай, не умирай друг.

Его взгляд на мгновение приобрел осмысленное выражение, и он сфокусировался на мне.

- Вэл, - едва слышно прошептал он.

Его рука нашла мою, и я крепко сжал ее.

- Я здесь, Гром, я рядом, все будет хорошо, - я говорил, а по моим щекам ручьем текли слезы.

Гоблин из последних сил попытался улыбнуться. Но тут же закашлялся, ртом пошла кровь.

- Вэл, - прохрипел он, - ты должен уби-и-и-ить его, обещай мне-е-е.

- Да, да, конечно, обещаю, - смысл происходящего ускользал от меня, я не верил, что это происходит на самом деле, не хотел верить, не мог поверить, - не умирай! Только не умирай Гро-о-о-м!!!

Гоблин последний раз глубоко вздохнул, закашлялся, спина его выгнулась дугой, рука до боли сжала мою, и тут же пальцы его обмякли, черты лица разгладились, уголки губ слегка приподнялись, как будто он улыбнулся мне, улыбнулся последний раз.

Я замер глядя на него. В душе появилась дыра, которая со свистом всасывала в себя, все что в ней было. В коридоре застонала, пришедшая в себя Анаэль. За окном раздался грохот взорвавшегося голема. Но это все как будто не касалось меня, как будто происходило в другом мире. А здесь, сейчас были только я и Громобой.

Не знаю, сколько это продолжалось. Секунду или вечность. Однако когда я бережно отпустил руку своего друга, закрыл ему глаза и поднялся на ноги, я был уже совершенно другим человеком. Я взял в руки посох подошел к окну и, поднявшись на подоконник, прыгнул в ночь.

Ни один из тех, кто прилетел сегодня в Таунам, не избежал моего гнева. Все от самого последнего вампира, до самого высшего иерарха, познали мою ярость и были уничтожены мной.

На следующий день Громобоя с почестями предали огню. Я стоял рядом с Анаэль и смотрел на огромный погребальный костер, полыхавший посреди озера. Эльфийка плакала, утирая слезы платком, я же стоял с каменным лицом и никак не проявлял своих чувств. Я хотел сейчас же, как только костер догорит отправиться в Энкарион и расквитаться с Аркагреем за смерть моего друга. Однако этому намерению не суждено было осуществиться. Верховный магистр остановил меня.

- Ты сейчас слишком слаб, Вэл. Нужно немного подождать, хотя бы несколько дней.

- Нет, я сейчас силен как никогда, и ждать, не намерен.

- Это говорит боль в твоем сердце. Твой разум сейчас спит, и ты не можешь услышать его. Не можешь оценить ситуацию адекватно. Слишком много силы ты пропустил через себя в прошлую ночь. Твой организм может не выдержать такого напряжения.

- Я не чувствую никакой усталости. Наоборот я переполнен энергией. Меня ничто не остановит. Я убью его, убью этого ублюдка.

Делавар сокрушенно покачал головой.

- Ты не представляешь, на что он способен, тем более в своем замке, на своей территории. Все эти вампиры по сравнению с ним, как муравей против ортодонта. Пойми, я хочу, чтобы ты победил его, и я знаю, что ты сможешь сделать это. Но только не сейчас. Отдохни несколько дней, успокойся, осмысли произошедшее, разбуди свой разум, не дай чувствам взять вверх над собой. Как ты можешь победить кого-то, если не можешь победить себя.

Я с недоумение посмотрел на него.

- Победить себя?

- Да. Прислушайся к себе. Кто говорит за тебя, кто думает? Твой друг не хотел бы, чтобы на той волне злобы, которая сейчас все еще несет тебя, ты разбился о скалы, которые воздвигнет перед тобой Аркагрей. Ты не должен дать ему ни единого шанса на победу, ни единого. Или ты проиграешь.

Он повернулся и, ни сказав больше не слова, пошел прочь. Я посмотрел ему вслед.

- Вэл, - подошла ко мне Анаэль, - пойдем, тебе нужно отдохнуть. На тебе лица нет.

Она взяла меня за руку и провела своей миниатюрной ладошкой по волосам. Как будто я был маленьким ребенком. Я посмотрел ей в лицо, заглянул в ее большие, слегка раскосые глаза. Я прочитал в них боль утраты, и почувствовал, как та же боль наполняет мою пустую душу. Слезы сами накатились на глаза. Я попытался их смахнуть, но их стало еще больше. Эльфийка обняла меня, и я уткнулся ей в плечо. Она гладила меня по голове, а я ревел навзрыд и никак не мог остановиться.

 

* * *

 

Это была довольно таки большая армия. Порядка пятидесяти тысяч воинов собрались под ее знаменами. Костяк этого сборного войска состоял из людей, но помимо них присутствовали и гномы, и эльфы, и кентавры, и даже пять сотен лильян. В воздухе парило несколько дозорных грифонов.

Я стоял рядом с Делаваром на вершине холма и смотрел на раскинувшийся внизу лагерь. Анаэль еще утром попрощалась со мной и присоединилась к своим сородичам. Их было порядка десяти тысяч, и командовал ими ее отец. Прощание наше вышло скомканным и каким-то чересчур, холодным. Было видно, что эльфийка соскучилась по своим соплеменникам, и в первую очередь, конечно же по своему отцу. Ей так и хотелось побыстрее отправиться к большим шатрам ярко-голубого света. Я видел ее нетерпение и не находил слов. К горлу подкатился комок. Сперва погиб Громобой, теперь вот Анаэль покидает меня. Я чувствовал, что больше мы с ней не встретимся, и от этого на душе становилось еще тяжелее.

- Мне пора, Вэл, - нарушила тягостное молчание Анаэль, - да пребудет с тобой Хепса.

Она приподнялась на цыпочки и чмокнув меня в щеку, развернулась и не оглядываясь зашагала прочь. Я какое-то время смотрел ей в след, затем тяжело вздохнул, сжал кулаки и пошел в шатер Делавара, где должны были собраться военноначальники нашего сборного войска. Принимать участие в обсуждении предстоящего сражения я не собирался, так как мало чего смыслил в такого рода битвах. Однако, как сказал магистр, мое присутствие на совете обязательно. Воины должны видеть, что донабер с ними, это придаст им уверенности, подымит моральный дух. Я не возражал. Если надо выступить в роли талисмана, пусть будет так. Это не помешает мне, выиграть мою собственную битву. Пусть армия сражается против вассалов Аркагрея, меня же ждет встреча непосредственно с колдуном.

Наконец совет закончился. Командиры разошлись к своим подчиненным, мы же с Делаваром, перекусив, поднялись на упомянутый выше холм.

- Ты как, Вэл? – спросил меня магистр.

Я пожал плечами. Как я? Как пионер. Порву этого Аркагрея.

- Нормально.

- Тогда пора, скоро стемнеет.

Я взглянул на лильянина. Увижу ли я его еще? Или из Энкариона мне не выйти? Я прислушался к своим ощущением, но наткнулся лишь на пустоту. Ну что же, время покажет.

Я сотворил портал.

- Ты обязан победить, - он сделал акцент на втором слове, - иначе все это, - он обвел рукой лагерь, - напрасно. Впервые за последние сто лет объединилось столько государств, народов, рас в одно войско. Не подведи нас, Вэл.

- Не беспокойтесь магистр, не подведу, - и я шагнул в воронку портала, который выводил меня прямо к расположению нашего противника. Дальше мне нужно было идти пешком, т. к. энергия темных эльфов, до сих пор окутывавшая Энкарион, не позволяла сделать портал поближе к замку, не говоря уже о том, чтобы попасть непосредственно на его территорию.

 

* * *

 

Дверь отворилась с легким скрипом. Моим глазам предстал упырь. Он был широк в плечах, сильно сутулился, и от него несло прокисшим молоком. Желтые, выцветшие глаза зыркнули на меня из под мощных надбровных дуг.

- Проходи, - мерзким, противным голосом проскрежетал он, делая шаг в сторону и освобождая для меня проход.

Я посмотрел ему в глаза, пытаясь заглянуть в душу. Однако там было настолько мрачно и уныло, что я тут же прекратил это занятие.

- А где же твой повелитель? – спросил я его, перешагнув порог.

- Иди за мной, - проигнорировал упырь мой вопрос, и зашагал по узкому коридору, который через пару метров повернул за угол и вывел нас к лестнице спиралью подымавшейся вверх.

- Тебя зовут Углук? – продолжал я задавать вопросы.

Чудище бросило на меня косой взгляд, и что-то пробормотало себе под нос.

Вот урод, подумал я, и больше разговаривать с ним не пытался.

Наше восхождение продолжалось довольно долго. Казалось этим ступеням не будет конца. Но все к счастью когда-нибудь заканчивается. И мы, наконец, оказались на не большой лестничной площадке с одинокой дверью. Упырь загремел связкой ключей, висевшей у него на поясе, и отыскав нужный ключ вставил его в замочную скважину и два раза повернул.

- Иди, - сказал он, толкнув дверь, а сам зашагал вниз по лестнице. Я посмотрел ему вслед. Теперь, когда я остался один, мне стало как то не по себе. Сложно описать, те чувства, которые я испытывал в этот момент. Знаю точно, это был не страх, скорее дискомфорт. Как будто надел джинсы, а они малы, и давят не только в поясе, но и еще кое-где пониже. Только здесь мне давило на голову. Я несколько раз глубоко вздохнул. Воздух был сухой, и какой-то пресный, без единого запаха. А еще он был переполнен энергией. Я чувствовал ее всем своим существом, как только переступил порог. Да, Энкарион был совсем не простым местом.

За дверью меня ждал огромный зал. Его стены и потолок терялись во мгле. Сотни колон росли из пола, и слегка светились бледным розовым светом. От самой двери протянулась ковровая дорожка, которая так и приглашала ступить на нее. Я на какой-то миг замер с занесенной в шаге ногой, но опасности не почувствовал и ступил на кроваво-бордовый ворс. И тут же в лицо мне ударил поток воздуха, и я в мгновение ока оказался в глубине зала. Прямо передо мной в каменной нише висел куб, удерживаемый четырьмя цепями. От него исходил жар, как от печки, и я невольно сделал пару шагов назад.

- Ну вот я и дождался тебя, донабер, - раздался голос в моей голове.

Я вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки. Спокойно, Анаэль о таких фокусах рассказывала.

- О! Ты знаком с этой эльфийкой, - воскликнул голос, - и как она поживает? Еще не сдохла?

- Эй ты, ублюдок, - разозлился я, - сейчас ты у меня сдохнешь.

- Ну ладно, ладно, мир, - примирительно произнес голос, - я не удачно пошутил. А теперь скажи мне, ты знаешь зачем ты здесь?

Я усмехнулся.

- Да, Аркагрей, знаю. Я пришел, чтобы убить тебя.

- Вот как? А можно поинтересоваться, что плохого я тебе сделал? Что подвигло тебя на такое действие?

- Ты зубы мне не заговаривай, - разозлился я, - Давай выходи, хватит прятаться.

- Прятаться? Ты что не знаешь, что я заточен в этом кубе и при всем моем желании не могу выбраться.

Я позволил себе криво улыбнуться.

- Ты уже давно на свободе, колдун. Тебя удерживают только стены замка, однако они не мешают тебе творить свои темные делишки. Но я положу этому конец.

- Глупец! – теперь его голос звучал не в моей голове, а громыхал под сводами замка, - Тебе не справиться со мной! Даже твой дед не смог этого сделать!

Куб при этом вздрогнул и разлетелся на тысячи осколков. Несколько просвистело в непосредственной близости от меня. Но я даже не шевельнулся. Я смотрел на колдуна, который материализовался, на его месте.

- Сегодня ты умрешь, донабер. А я наконец обрету полную свободу.

Я закрыл глаза, а когда открыл их, вокруг меня переливался огинар. Я поднял руку, и сжал ее в кулак. Тут же в ней оказался мой посох. Вот теперь повоюем. И я гарантирую, это будет шикарная битва.

 

Огинар был насыщен красным цветом. Это действительно была территория Аркагрея. Ведь в его силе преобладала магия огня. Однако со мной была сфера с беспредельным пространством внутри, содержавшая в себе огромное количество воды. И поэтому я чувствовал себя на равных с колдуном.

Аркагрей сделал несколько шагов ко мне на встречу и остановился. Его глаза были залиты пламенем, кожа приобрела ярко бордовый оттенок, длинные черные волосы, потрескивали, брызгаясь искрами. Он аккумулировал энергию готовясь нанести удар. Я закрыл глаза, и попытался раствориться в воде, которая плескалась в моем шаре. Я должен был стать с ней единым целым, впитать ее в себя, и растаять в ней. Я чувствовал, как поднялась температура вокруг меня, как высохли мои губы, как на лбу выступили бисеринки пота, которые тут же с шипением испарились. Я чувствовал, что жар охватывает меня с ног до головы, не пускает меня к воде, к живительной, спасительной влаге. У меня ничего не получалось. Я открыл глаза. Колдун стоял, подняв обе руки вверх, и между его скрюченных пальцев формировалось красное облако. Оно вращалось, постепенно стягиваясь к своему центру, и уплотняясь. Гул шел по залу. От него дрожали колонны, и из невидимого в вышине потолка, сыпалась каменная крошка. Я понял, что до огинара воды мне не добраться, вернее будет сказать, не успеть добраться. Все таки я еще не обладал теми навыками, чтобы свободно, использовать энергию запрятанную в беспредельном пространстве. У меня было слишком мало времени, чтобы обучиться этому. И тогда я воспользовался, тем что было у меня под рукой. Красный огинар обжигал, казалось, что вместо крови, мне в вены заливают расплавленный свинец. Но я старался игнорировать боль, загнать ее на задворки сознания. И мне это практически удалось. Из обжигающей она превратилась в неприятно зудящую. И я со всем старанием стал воровать энергию, прямо из создаваемого Аркагреем облака.

Все это длилось несколько десятков секунд. Колдун был через, чур поглощен своим действием, и не сразу заметил, что я делаю. Он сперва не понял, почему то что он задумал не получается, а когда заметил пришел в ярость. Не закончив своего дела, он швырнул полу облако, полу шар в меня, и не дожидаясь, чем закончится его бросок стал одного за другим создавать огненных големов. Я же ожидая его броска, не стал ни уклоняться, не отбивать, несущийся на меня сгусток энергии. Наоборот я подставил ему ладонь руки, свободной от посоха, и поймал его. Сделать это мне помогло то, что я уже был соединен с ним потоком, с помощью которого откачивал энергию. Кожу обожгло. Боль прокатилась по всей руке, тупо разлившись в груди. А созданные Аркагреем големы, обрушили на меня шквал огня со всех сторон. Сам же колдун принялся за какое-то другое заклинание, но мне было не до него. В эти мгновенья я напоминал каучуковый попрыгунчик, который со всей силы зашвырнули в маленькую комнатку с голыми стенами. Я приседал, подпрыгивал, уклонялся, взлетал, кувыркался, отбивал, и атаковал сам. Големы как таковые, не были для меня слишком серьезными противниками. Просто их было много, не меньше двух десятков. И насколько правильно я понял, мой противник натравил их на меня, чтобы отвлечь, чтобы я не смог помешать ему закончить следующее его заклятие. И нужно сказать у огненных тварей это неплохо получалось. Однако, не смотря на все мои энергичные телодвижения при борьбе с ними, в душе я был совершенно спокоен, и все пытался воссоединиться с синим огинаром в шаре.

Мне потребовалось чуть больше минуты. Последний голем, выпустив в меня струю огня, получил мощный поток воздуха в свою пылающую грудь, и был рассеян по залу, снопом безобидных искр.

- Совсем не плохо, малыш, донабер, - произнес Аркагрей, с улыбкой на губах, - но все-таки не достаточно хорошо.

И он сделал руками несколько сложных движений. Пространство между нами исказилось, сжалось. По колонам стоявшим рядом побежали трещины. Они быстро увеличивались и вот уже каменные столбы с грохотом, стали рушиться, а их обломки втягивались в искаженное пространство, где тут же перемалывались в песок неведомой силой. Я почувствовал, как меня стало затягивать в эту аномалию. Аркагрей улыбался во весь рот. Его руки ни на миг не останавливались, и созданное им нечто, расло набирая силу. Окружающее пространство поглощалось им. Как будто работал гигантский пылесос.

- Проклятье! – прорычал я сквозь зубы. Меня все сильнее и сильнее тянуло в эту хрень. Одежда трещала на мне, кожа казалось слазила с меня живьем. Я размахнулся и со всей силы ударил посохом по полу. Звука удара, в окружающем меня свисте слышно не было, однако эффект от моего действия был. Посох пробил камень и воткнулся в него. Я заглянул в шар. Внутри плескалась вода. Я потянулся к ней. Потянулся всей душой. Мне так захотелось ощутить ее вкус у себя на губах, вдохнуть ее прохладу, почувствовать ее свежесть у себя на коже. Какое-то время ничего не происходило. Вокруг меня все так же бушевало пространство, я уже был захвачен им, и ощущал, как оно начинает рвать мою плоть. Однако боль я не чувствовал, я был сосредоточен на том, чтобы добраться до содержимого шара, до спасительной влаги. Однако у меня ничего не выходило и тогда я понял, что мне не нужно пытаться слиться с водой в шаре, надо наоборот выпустить ее наружу, и здесь использовать ее мощь. Из последних сил, я собрал в кулаке, тот сгусток энергии, который запустил в меня Аркагрей и который я поймал, и ударил им по шару.

Что было дальше? Не знаю. Меня пронзила боль. Миллиарды игл вонзились в мое тело, в мой мозг, и разорвали меня на молекулы, на атомы.

 

Эпилог.

 

Я лежал на гальке. У ног моих плескалась вода. Голова кружилась, мысли разбегались как стайка испуганных рыбок. Я приподнялся. Меня замутило, и повалившись на бок я вырвал. Стало немного легче. Оперся на локоть. Камни больно врезались в кожу. Помогая себе второй рукой я с трудом встал на ноги. Раннее утро. Передо мной несет свои воды река. Белая. Я узнал ее. За спиной оказался утес, на вершине которого стоял дом. Мой дом. Попытался вспомнить, что же со мной произошло. Как я оказался здесь. В голове царил туман. Я что напился? Но по какому поводу? Вроде никаких праздников не намечалось. Подошел к воде, наклонился, чуть не упал, но все-таки удержался на ногах. Зачерпнул воды, умылся, провел влажной рукой по волосам. Вроде бы немного полегчало. Головокружение замедлилось, туман пришел в движение, обнажив произошедшее накануне вечером. За каким-то чертом меня понесло купаться в марте месяце, и я сиганул прямо с утеса в реку. Как не убился, не понятно. Но в воде головой о камень видимо приложился. Хотя никаких повреждений на своей мозг содержащей части тела, я не обнаружил. Но факт остается фактом, сознание я потерял, меня вынесло на берег, и я провалялся тут до самого утра. Что ж пойдем домой. Все-таки не май месяц, не жарко. Хотя одежда на мне, абсолютно сухая. Полная хрень какая-то. Слегка пошатываясь, двинулся по берегу, туда, где была тропинка по которой можно было более-менее комфортно взобраться на утес. Я преодолел уже половину подъема, когда в мозгу вспышкой промелькнуло лицо некоего зеленокожего существа. Я остановился. Меня пробил пот. Что это? Вернее кто? В голове крутился ответ, но я, ни как не мог за него ухватиться. Я чувствовал, что это очень важно, что за этим кроется нечто, что может разъяснить всю эту нелепую ситуацию. Откуда взялось это нереальное, нечеловеческое лицо. И если не человек, то кто? Гоблин. Откуда-то из подсознания выплыл ответ. Гоблин. Громобой. Орхейм. Донабер. Воспоминания посыпались на меня как из рога изобилия. Я донабер. Должен был убить Аркагрея, чтобы вернуться домой. И вот я дома. Значит мне удалось. Я улыбнулся. Сперва слегка, а затем все шире и шире.

- Я смог! – закричал я, - У меня получилось!

От такого проявления чувств, я чуть не полетел вниз по склону, однако в последний момент успел схватится рукой за торчавший рядом с тропой куст, и удержался на ногах.

- Я не подвел, - уже тише произнес я и, чуть постояв смакуя эту мысль, продолжил свое восхождение.

Когда я оказался на вершине утеса, я подошел к самому его краю. Закрыл глаза. А когда открыл их, я уже был в огинаре. Однако меня ждало разочарование. Если в Орхейме потоки энергии были неимоверно мощные, насыщенные, их было великое множество, всевозможных цветов, оттенков, полутонов, то здесь они были едва различимы. Да, недаром, у нас почти нет никаких проявлений магии.

Я взглянул вниз на Белую. Вот что наполнено силой. Она сверкала ярко-синим цветом, от которого на глазах сами собой выступили слезы. Я смахнул их. Потянулся к бурлящему потоку энергии, и почувствовал, как сила наполняет мое ослабленное тело. В голове прояснилось. Все произошедшее со мной в Орхейме вспомнилось до малейшей детали.

Я улыбнулся. С легкой грустью.

Проводил Белую взглядом вниз по течению, и увидел, что через несколько десятков метров, она исчезает в клубящемся, то и дело разрезаемом яркими всполохами, мареве. Из такой же субстанции она вытекала и немного выше по течению. Я вспомнил слова магистра Делавара:

- Белая - нить, на которую как бусины нанизаны миры.

Красиво звучит. Я оценил торжественность момента: великий герой совершил свой не менее великий подвиг, и вернулся домой. Рассмеялся.

- Эх, а есть та как охота! – воскликнул я.

Вышел из огинара. Взглянул на Белую обычным взглядом и пошел домой. Где меня ждали сосиски в холодильнике, и телевизор перед диваном.

 

21.02.2010г.