…Никогда не знал ее… Просто смотрел в окно. По утрам, когда она выходила на пляжный берег, спускаясь незаметной, скользящей тенью по тропке в скалах, что была мне неизвестна… В широкой шляпе. Поля скрадывали черты ее лица, и их приходилось угадывать. Абрис щеки был мягким, но под крыльями носа залегли тени. И - губы… Она часто закусывала их…

Женщина казалась мне старше своих лет всего лишь на несколько мгновений. До тех пор пока не ложилась на песок, пересыпая в ладонях обломки ракушек или завязывая узлом на пальцах чуть истрепанные шляпные ленты. Иногда она извлекала из прозрачного облака кимоно или затейливого парео крохотную записную книжку и заостренной палочкой карандаша чертила что то в ней. Думаю, маленькие страницы быстро становились влажными от брызг подступающей к берегу волны.. Волна шалила, смеялась, ревновала…

Никогда не знал ее.. Но тоже - ревновал, стоя у окна. Она не замечала меня. А я замечал все: солнце, ласкающее ее ступни, соленые поцелуи моря, оставляющие следы на ямках ее локтей. Да у нее на локтях были ямки, как у ребенка. На третий день мне вдруг мучительно захотелось поцеловать эти ямки…. И я так глупо, нелепо ревновал к солнцу, морю, ветру. Они так небрежны с ней. Они – знают ее…

… Это было как - наваждение. Я - никогда не знал ее. Но каждое утро запоминал, словно картину.

Выписывал штрихи и линии, мазки и светотени и прочно, тщательно сохранял в своем воображении.

Иногда она поднимала голову, сердито сдергивала прочь, на гальку, смешанную с песком, шляпу, как бы отбрасывала ее в сторону.

Шляпа тотчас сминалась, приобретала нелепую форму: вогнутой тарелки, растрепанного птичьего крыла… Мне даже казалось, что у шляпы появлялся голос, и она сердито фыркала или шипела. Но женщина не смотрела на нее. Она продолжала энергично чертить карандашом на крохотном листке книжки, оправленной в потертую кожу…

Я не знал ее… Никогда - прежде. Однажды только увидел за столиком придорожного кафе. Она медленно чертила что то острой палочкой карандаша на салфетке, потом, нахмурившись, всмотрелась в начерченное и тщательно вытерла салфеткой губы. Ушла - тотчас, не оборачиваясь, и кремовый шифон ее сарафана, как стремительное крыло чайки, еще долго отбрасывал солнечные тени на тропинки памяти внутри меня… Туда, где я так тщательно хранил ее образ…Портрет. Картину, выписанную прихотливыми красками воображения.

Подобрав смятый комочек салфетки, сброшенный порывом ветра со столика, я медленно расправил его, отдавая тонкой бумаге тепло своей ладони…

На салфетке двумя - тремя линиями был изображен профиль женщины в широкополой шляпе, прижимающей пальцы к губам в порыве воздушного поцелуя. Чуть ниже рисунка с размытыми, рваными, нетвердыми линиями было написано, слегка неразборчиво, наискосок:

"Я - потеряла тебя… Я всегда теряю, но - нахожу!"… Странно, что буква "т" в этой русской фразе была латинской: твердой, высокой, с упрямой, выпирающей петлей - черточкой посредине…

Я смотрел на салфетку, в голове моей острыми птицами молниями пробегали тысячи мыслей: я пытался понять, вообразить, дописать чужую, незнакомую мне, жизнь…Но все это выходило плохо. Мысли обрывались, распаляя воображение, теряясь, я, в досаде, начал раздражаться и, сунув салфетку в карман джинсов, постарался забыть о ней до вечера….

Забыл. Уснул. Отправил себя в неведение равнодушия. Но посреди ночи, когда где то далеко в городе, на башне, прозвонили часы, и сигнальные огни маяка, узкими лучами прорезали темноту комнаты, я снова вспомнил о ней.. Не о салфетке, о той, что на ней чертила. Легко, отрывисто, чуть – чуть зло. Нечто - летящее… Горькое. Неузнанное. Непознанное. Как и она сама.

Никто ничего не знал о ней, там, у моря, в тенях скал… Не узнал ничего и я. Как ни старался. Но, забредя однажды в книжный магазин, где на полках тускло поблескивали разноцветные томики в лакированных обложках, я увидел на прилавке продавца раскрытую на середине книгу - альбом, оформленный летящее горькими чертами - рисунками, штрихами профилей и абрисов, контуров и изломов, крыльями чаек и изгибами волны, целующей песок и гальку у острия скал…

-Что это за книга? – Быстро выпалил я пересохшими от внезапного жара губами. Кровь прилила к вискам.- Чья она?

Продавец в недоумении уставился на меня. – Ничья. Купите, будет Вашей.

- Вы не так поняли. Кто автор? – Опять в нетерпеливом жару выдохнул я…

-А.. Поэтесса.. Художница… Жила тут недалеко, в старом городе..

- Почему - жила?! – Я и не заметил, что кричу, но как то странно. Хриплым шепотом.

– А теперь она где?

Продавец пожал плечами. - Я не знаю. Писали, что уехала. Или умерла. Не помню точно.

- Как умерла?! Почему?

- Ну, люди ведь - умирают… Кажется, сердце или что то… После нее нашли листки в старом чемодане, и получился вот этот альбом – книга.. Стихи, ее рисунки, новеллы. О море много. Она любила море… Говорили, там когда то жил ее любимый - у моря. Смотрел на нее в окно. Запоминал каждый ее жест. Она и об этом написала… Берите, очень интересная книга…

…Я схватил альбом, расплатился, как в лихорадке, вытирая ладонью мокрый лоб, ощущая биение пульса. Где - то - в запястье, ушах, серединке горла. Выскочил на улицу, увязая каблуками в щелях тротуарной плитки…

И читал, читал до поздней ночи. Переворачивал альбом. Перетряхивал его. Читал снова и снова одну и ту же строфу, абзац, предложение… И на мою голову снова и снова падал ветер, охватывая теплым порывом нежности мои плечи, и чайки пели мне ласковые песни чуть хрипловатыми, сорванными морем, голосами, и волна солоно лизала мне пальцы, урча, как напоенный молоком щенок… В конце книги, на форзаце, был написан ее электронный адрес. Не издательский, а именно авторский. Лично ее электронная почта. Он запросто мог отбросить меня в темную пустоту молчания, но, смачно плюнув в нее, я все – таки включил компьютер и, едва лишь экран засветился знакомыми значками "G-mail"а, отправил нетерпеливое сообщение в голубую, мигающую бездну.. Я просидел у компьютера весь вечер… Ответ пришел поздно ночью. Она сама ответила мне. Она звала меня в тот город, где морская волна лижет тропинку в скалах, как мороженое….. Туда, где были живы и нетерпеливы в ожидании все наши недосказанные слова любви, вся тихая песня нашего молчания… Песня эта, как морская волна, жаждала продолжения. Желала его. И оно - было. Но все это - уже совсем другая история… Новелла для другого альбома. Она, все отбросив, сейчас как раз его дописывает….

_________________________________

Светлана Макаренко - Астрикова.

28 июня 2013 г.