Деду Гришке внук подарил мобильный телефон. Старик от радости не знал, куда его положить, носился с ним везде и повсюду. Когда надоело, положил в новенькую мыльницу и приказал бабке Люсе глаз с него не спускать, постоянно прислушиваться и давить кнопку, когда будет трезвонить.

 

Дело было перед Пасхой. Бабка взлелеяла в печи пять больших куличей и около десяти – маленьких. Вложила в корзину несколько крашеных яиц, прислонила по сторонам куличи, покрыла рушником с вышитыми по краям петухами и отправила деда в город - к детям и внукам. Приказала зайти в церковь, а в гостях долго не задерживаться, ведь на днях пора уже сажать картофель в огороде.

 

Дед гостил-не гостил, стал собираться в дорогу. Сын Сашка взялся доправить его к вокзалу, но предупредил, что отец будет ехать в деревню не один. Напросилась знакомая, техничкой у них на фирме работает. Жаловалась, что нет у нее на даче места для посадки картошки.

- Вот бы с кем в деревне договориться, чтобы дали клапоть огорода… Александр Григорьевич, не поможете в этом деле? У вас родители…

- Отчего же не помочь? – охотно согласился водитель директора фирмы. – Запарился я к ним ездить, больше гектара занимают! Половина – под сенокос, а все равно многовато. Пусть поделятся с вами, земли достаточно, а здоровье – хоть в долг занимай! Не беспокойтесь, я с отцом договорюсь, поедете на смотрины.

Обрадовалась техничка:

- Вот бы все получилось! Я бы таких сортов достала: и «Синеглазка», и «Цыганочка, и «Бананчики»…

Как договорились, так и сделали. На вокзале сын заметил, что отец немного растерян, не в себе.

- Что случилось?

- Видишь ли, сынок…- топтался с ноги на ногу. – Нужно как-то мать известить, чтобы не было, как снег на голову…

- Так вот же телефон! Мать же там нажмет на кнопку?

- Давай! – решительно махнул рукой дед Гришка.

Сын набрал нужный номер, дал трубку.

- Алле! – прохрипел отец. – Ты меня хорошо слышишь, Люська? Я еду домой не один! Не один, говорю! С кем? Дак, здесь со мной женщина…

И отдал трубку сыну, будто спешил, чтобы не слышать расспросов жены.

Если б он только видел, сколько хлопот добавил бабке Люсе! Положив телефон обратно в мыльницу, она в бессилии присела на стульчик:

- Фу-ты, ну-ты! Аж в жар бросило! Ты видел! Говорит: с женщиной он… С какой-то городской… Ничего себе! Обрадовал… Побегу к соседке Варваре, а то голова скоро опухнет!

Правильно поступила бабка, что поделилась обидной новостью, ведь уже и слезы на глаза навернулись, на душе кошки заскребли. Сколько прожили с дедом, детей вырастили, внуков дождались, одного уже женить пора, Димку, который мобилку подарил… И вдруг – такая напасть: с женщиной он едет!..

Стали с соседкой у ворот, с дороги глаз не сводят:

- Что ж там за нахалка такая погубить меня хочет? – шепчет побелевшими губами бабка Люся.

Тут из-за угла и дед показался. Длинноногий, чуть пригибается к своей спутнице. Она – маленькая, будто серая птичка после дождя, живая такая, норовит встряхнуться. В руке – сумка в клетку – довольно объемистая. Что-то тарахтит-щебечет деду, а он к ней склоняется, чтобы лучше расслышать. Даже Варваре обидно стало:

- Ты смотри, какой хорохористый! И она тоже вырядилась! В деревню – на высоких каблуках…

Как бы там ни было, гостью с дороги привечать надо. Поспешила навстречу парочке бедная баба Люся, через силу улыбается:

- Будьте здоровы! Гриша позвонил, что не один, я вот и встречаю! Проходите во двор, будьте, как дома. Мы – негордые, живет скромно, извините…

- Приятно познакомиться! – протянула худенькую руку горожанка. – Рая! Буду просить вашего согласия на аренду клаптя землицы… - и затарахтела о том, что в прошлом году дали ей дачный участок такой маленький, что и не развернуться, а тут подоспел Александр Григорьевич, дай ему Бог здоровья, только намекнула ему о своей беде – он сразу же и посоветовал на смотрины ехать…

- На смотрины, чтоль? – переспросила бабка Люся, у которой даже в ушах заложило от быстрой говорильни приезжей. – Так мы сразу же и на огород сходим?

Ей показалось, что Рая аж подскочила от радости, ведь никого уговаривать не пришлось.

- У нас земли достаточно, только рук работящих мало: я да мой Гриша. На детей и внуков надеяться нечего, им некогда…

- А за продукцией приезжают! – с упреком заметила Рая. Помогать не хотят, у меня – то же самое! – и зачастила в своей манере об огурцах, моркови, помидорах – все у нее припасено, семенами поделиться может.

Женщины ходили вдоль огорода, а дед Гришка осматривал реманент: грабли, лопаты, тяпки… Думалось: ох, и быстрая попалась, не угонишься! Уже переобулась в резиновые галоши с меховой стелькой, развязывает узелочки с семенами.

- Может, пообедаем? – предлагает хозяин.

Гостя соглашается. Баба Люся проводит ее в летнюю кухню, где на газовой плите настаивается свежий борщ.

Пока после обеда хозяйка перемывала посуду, ее муж с гостьей уже планировали, где и что посадить, посеять, дед загонял поглубже железный маркер, размечал землю под картофель и свеклу.

«Со мной даже не советуется, - с обидой заметила бабка и тяжело вздохнула. Всегда считала своего Гришу более солидным, чем другие. Не засматривался на женщин, держался своего двора и вдруг…

Пока готовила комнату да чистую постель для прибывшей, на огороде кипела работа. Огурцы посеяли, свеклу, морковь, принялись и за картошку. Вынес Григорий ее пророщенную в длинных ящичках, Рая мигом загрузила два ведра и вынесла к грядкам.

На своем участке в каждую ямку вона сыпала чайной ложкой какой-то порошок. Да и картофель обработала, окропила раствором против колорадского жука. Дед, правда, все расспрашивал, зачем она это делает, удивлялся, поднимал плечи, чесал затылок. А бабке Люсе стало противно: сколько ж она всяческой химии в святую землицу пузырит! Кто же у нас по улице такое творит, люди ж смеяться станут, к старости, скажут, совсем с ума выжили, позволили травить огород!

Ох, и далось деду с бабкой такое огородничество. Будто и не ссорились, а расселись по разным углам. Наче ночью заснуть не могли, ворочались.

Гостья, справившись с посадкой, укатила в город, а хозяева все выходили на огород, присматривались к всходам. Бабка с досадой заметила, что огурцы высажены только на краю, а дальше – пусто.

- Что это? – спросила у деда.

- Семян не хватило! – виновато сознался Григорий.

- Так позвал бы меня! Здесь же запас есть! Ой, беда мне, остались без огурцов – вишь, как похозяйничала твоя умелица!

- А ты тыквой подсей, - посоветовал муж, надеясь успокоить сердитую Люсю.

Подсеяла, куда ж деваться? Но Раисе досталось сполна, что б не лезла вперед батьки в пекло, чтоб советовалась и с хозяйкой, не только с хозяином.

Наездами-наскоками появлялась горожанка: то прополола бурьяны, то проредила свеклу, морковь, то полила рассаду. Не приседала, рылась в огороде ни свет, ни заря и до самой ночи.

Жуки на картошке не водились. Вернее, они падали замертво с листочков, будто мор на них пошел. Люся с Варварой глазам не верили. И собирать не надо… Вот это да!

Еще больше удивлялись осенью, когда начали копать картофель. Под каждым кустом у Раисы аж земля шевелилась – будто на дрожжах раздувало каждую картошину. Тяжелыми гроздями ложилось на лопату земное богатство. Хоть сейчас его на базарные полки: от покупателей отбоя не будет!

Сели ужинать – Раиса угощала своей сваренной картошкой. Аромат слышен до соседских ворот. И все же бабе Люсе она чем-то не нравилась: отгонит не то соляркой, не то гербицидом… И вкус совсем не такой, как у них с дедом. Правда, их картофель все-таки помельче, кое-где поврежден вредителями. Зато со свежей землицы, без ядов химических!

Хозяйка не сдержалась, будто и не скандалила, но твердо настояла, что больше не даст землю травить. Вывезла квартирантка-арендаторша свое взращенное машиной зятя и больше в селе не появлялась. На ее клапте осталась старая щирица, бадыль с помидоров, перца, баклажанов. Пробовала бабка все повырывать, да сил не хватило: ладно, вспашется-перепашется!

Зато с дедом помирились. Сошлись на том, что лучше землю к сенокосу добавить, чем насыщать химией. Может, детям еще пригодится? Не весь же век им с балконов на мир глазеть…