* * * День, словно странник бездомный, продрог, Ветки деревьев колышутся пьяно. Сватово — наш небольшой городок — Вновь утопает в осенних туманах. Маленький город большой суеты, Где неприкаянно бродят зеваки, Где беззаботно гуляют коты, Если не лают сердито собаки. Душу согреет дворовый уют, Душу согреют знакомые лица. Все нестолично здесь, разве что пьют, Не уступая ни капли столицам. Густо ползет по околице лес, И, разрушая покой лепестковый, То проезжает вдали "Мерседес", То неуклюже проходит корова... День, словно странник бездомный, продрог, Но не случайно вдали так знакомо Вьется прозрачный веселый дымок Над покосившимся стареньким домом. * * * А нынче мне свободно дышится. И, тени хлипкие пугая, Рассвет, как будто заблудившийся, Из-за пригорка выбегает. И забываю про амбиции, Про все дискуссии и споры. Да здравствует моя провинция, Мой небольшой простецкий город! С его сварливыми собаками И приусадебным весельем, С нетрезвыми ночными драками И светлым утренним похмельем. Блестят невысохшие лужицы. И вдоль домов, дворов, сараев По сватовским знакомым улицам Легко и весело шагаю. Весенним запахом пропитанный Мне бодро машет сад ветвями, И что-то школьное, забытое, Смеясь, цепляется за память. * * * Город светом утренним подкрашен, Ленты улиц повязал покой. Симпатичный дворник тетя Маша, Машет незатейливо метлой. Машет, разогнав ночные страхи И читая про себя стихи. Где сидели бабки, с каждым взмахом Остается меньше шелухи. И метла метет себе, играет, И метла метет себе, поет. Эту песню слышит тетя Рая, Что одна давным-давно живет. Ей не спится, вот и варит кашу, Да картофель чистит на столе. А потом выходит к тете Маше Подыграть на собственной метле. Две метлы. Хозяек тоже двое. И они под легкий плеск ветров Подметают вместе с шелухою Шелуху возлеподъездных слов. Шелуху скандалов обветшалых, От которых на сердце горчит. Подметают так, что над кварталом Музыка прекрасная звучит. День придет, квартиры обживая, Вновь возникнет шум да тарарам, Тетя Маша вместе с тетей Раей Разбредутся тихо по домам. И лучи запрыгают по крышам, И, спеша решать свои дела, Музыку прохожие услышат, Что для них и создана была. * * * Здесь уют полевой чабреца, Здесь поляны бурлят васильково, А в коре, словно в теле бойца - Потемневший осколок. Был осколком сражен у горы Соловей, прилетевший из леса, Потому из-под толстой коры Слышно эхо оборванной песни. И, оставив напевы свои, К веткам дуба — совсем не случайно — Прилетают из рощ соловьи На Минуту молчанья. * * * Вот окончится лето. Проступит опять позолота На бледнеющих листьях, что грустно на кленах висят. И готовятся птицы, встречая сентябрь, к перелету, Все упорней надежды свои к облакам вознося. Невозможно угнаться за нашим стремительным веком. И, казалось бы, тишь и покой — вот она, благодать! Но не зря что-то птичье издревле живет в человеке, Заставляя под небом крутые высоты искать. Собирается в рощах осенняя хмурая мглистость, Жизнь скучать не дает, и она убеждала не раз: Очень трудно постичь бесконечного мира единство, Но дано быть единственным в мире любому из нас. Все привычно — поникшие травы, укрытые пылью, Свет в затихших домах и тумана лохматая мгла, Но бывало не раз — ощущали мы крепкие крылья И рвались к облакам, повседневные бросив дела. Но бывало не раз, дерзновенную мощь обретая, И стараясь достичь тех вершин, что достичь не могли, Разбивали покой и над хмуростью будней взлетали, Чтоб ясней разглядеть красоту благодатной земли. А пока — теплый август в дворах умножает заботы, Над землей скоро снова зависнут дожди, морося. И готовятся птицы, встречая сентябрь, к перелету, Все упорней надежды свои к облакам вознося. * * * Утих весенний, несердитый гром, Омытый тополь тишине внимает. Нет ничего прекрасней вечеров В конце апреля и начале мая. Еще звенит веселая вода, Побеги трав косым дождем примяты. В такую пору бодрую всегда Не спится долго хлопцам и девчатам. На что неприхотливы старики, И тем у дома постоять охота, Где вновь, стараясь взять повыше ноту, Гудут над лугом майские жуки. * * * Светает. Дед Корней у дома ходит. Бодряк-петух взлетел на перелаз. И звезды быстро падают в колодец Так, что вода до сруба поднялась. Дед пьет из кружки. И в усы смеется. Ему любое горе — не беда, Ведь по утрам всегда в его колодце Звенит, качаясь, звездная вода. * * * Перемешаны запахи трав и земли, Весь простор золотист и ковылист. Я пришел в старый двор. А вдали… а вдали Лишь заброшенный выпас. Отчий дом. У крыльца — васильков синева. День, пропахший докучливым дымом. Еще в юности здесь затерялись слова О родном и любимом. Среди детских забав, беготни, кутерьмы В мир большой вырастали дороги. И веселое солнце катилось из тьмы По тропинке к порогу. Я иду через сад, словно через года, Здесь до веточки все мне знакомо. И, срываясь с небес, улетела звезда В камыши водоема. Моей первой любви оживают слова, И сливаются тихо и плавно Журавлиность небес и цветов синева, И полей многотравность. * * * Сквозь облака протиснулась заря, Слабеющих цветов глаза раскрылись, И озорные звуки сентября В мелодии ветров соединились. А я спешил сюда издалека, На край села, на синий край рассвета, Где снежно смотрят с неба облака, Но где еще по-свойски бродит лето. Слетают листья с кленов, но трава Молчанье сторожит кустов безлистых, И к новизне бегут свободно мысли, Рождая легкокрылые слова. Здесь, у истоков солнечного дня, Хочу душой впитать теплинки лета. Что нужно в этой жизни для меня? Уют зари да синий край рассвета. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
