Петр Кузьмич открыл глаза: «Господи, что он здесь делает, совершенно незнакомая улица… да и сквер, он здесь ни разу не был». Вечерело, оглядевшись вокруг, Петр Кузьмич увидел чемодан

- Странно… Разве я куда то ехал? – подумал он. – Интересно, что это за город?

Осмотрев чемодан, Петр Кузьмич охнул, это его чемодан, его вещи, проверив карманы, он задумался, ни документов, ни денег. Голова страшно болела и кружилась, придется заночевать здесь – на этой лавочке. Петр Кузьмич устроился поудобней, подложив под голову свернутое полотенце. Задремал, вдруг его разбудил шум, открыв глаза, он увидел перед собой четырех ребят вооружёнными битами.

- Ты чего, бомжара, здесь делаешь?" – спросил один угрожающе.

- Вы что, ребята?! Что я вам сделал? Я побуду здесь до утра, а как рассветет я уйду», - испуганно ответил Кузьмич.

- Старый козел, ты что не понял! Первый удар пришелся по ребрам, у Кузьмича перехватило дыхание.

- Вы что сынки?! Я же за Вас воевал, - взмолился Кузьмич.

- Ты воевал?!" - сказал рослый парень. – Ах ты – козел! У Кузьмича поплыло всё перед глазами, его били битами по почкам и голове.

- Бежим, менты! - Это - последнее, что он слышал. Открыв глаза, Петр Кузьмич увидел женщину в белом, моргнув, он облизал пересохшие губы.

 

- Нет, милок, потерпи, тебе нельзя пить, - произнесла женщина, смачивая губы. Она куда-то быстро побежала, вернулась уже не одна. Теперь его осматривал мужчина, все время что-то говоря.

 

- Я кажется, потерял слух?! - подумал Кузьмич.

Во второй раз Кузьмич открыл глаза уже поздним вечером.

- Вот и молодец! Борись, голубчик! Слышишь?! Борись, ты должен жить! - говорила сердобольная сиделка. Теперь Кузьмич слышал, что говорила женщина.

 

Через неделю Кузьмич мог говорить, к нему пришел следователь.

- Ну, давайте знакомиться…

-Самохин! - назвался Кузьмич.

- А я, - следователь Пронин! Буду вести ваше дело, - представился следователь.– Вот и познакомились… Расскажите мне про себя, - попросил следователь.

- Да что рассказывать, я - ветеран войны, прошел всю войну, был летчиком, служил в двести двадцать пятом летном, живу в Москве, - рассказывал Кузьмич.

Следователь напрягся: - С кем вы живете? - спросил он.

- Год назад я получил двухкомнатную квартиру… по программе президента, жилье для ветеранов, живу один - ответил Кузьмич.

Следователь встал.- А что вы делаете у нас в городе? Вы к кому-то приехали?- спросил он.

-Нет, сынок, я не знаю, как я оказался здесь?! А что это за город? - спросил Кузьмич.

- Это – Ростов! - ответил следователь. Кузьмич смотрел широко открытыми глазами.

- Господи! Что я здесь делаю?! - по щеке Кузьмича покатилась слеза.- Господи! - прошептал он.

-Успокойтесь! Я свяжусь с Москвой! И как только вы поправитесь, поможем вам добраться домой! - с улыбкой сказал следователь.

А теперь расскажите, кто вас бил? Вы их сможете опознать? Эти уроды забили насмерть уже двоих, вам повезло, что рядом проезжал патруль, - с грусть и болью продолжил следователь.

Кузьмич вздохнул.

- Я запомнил одного! Ну, уж - очень злой! Он первый начал меня бить... я думаю, он у них – главный, - продолжил свой печальный рассказ Кузьмич.

 

Пронин сидел за столом в своём кабинете и думал, затем взял трубку телефона и набрал московский номер

- «Совет ветеранов города Москвы, - раздалось в трубке. – Мы вас слушаем.

- Следователь Самохин, город Ростов. Неделю назад у нас в городе совершено нападения на Самохина Петра Кузьмича. Скажите, пожалуйста, у вас числится такой?

- Этого не может быть! – раздался удивлённый голос. - Самохин Петр Кузьмич умер месяц назад.

- Даже так? – пришла очередь удивляться следователю.

- К сожалению.

- Спасибо! Наверно, дедуля что-то напутал?! Немудрено после таких побоев - он хотел уже положить трубку, но вдруг совершенно неожиданно попросил. - Вышлите мне фотографию Петра Кузьмича по факсу

Получив факс, Пронин обалдел: на него с фото смотрел дедуля.

«Что же это получается, кто-то привозит его сюда, без документов, а в это время, в Москве, для всех он умер, - задумался Пронин заворожено глядя на изображение Самохина. - Да и что-то доктор говорил про большое содержание наркотика в организме у дедули, он ещё всё время удивлялся, как дед выжил? Если это – то, о чем я думаю, то лучше будет, чтоб в Москве никто не знал, что он жив.

 

Он вновь к Петру Кузьмичу, и сразу задал вопрос:

- А что вы помните последнее?

- Ну, я приболел, ко мне приходила Маша, медсестра и делала уколы, а в последний день на час раньше пришла другая, сказав, что Маша ногу подвернула, что она её замещает, что у нее много работы, поэтому она пришла пораньше, сделала укол, - Кузьмич задумался и печально добавил он. – А дальше, я ничего не помню.

«Так, - подумал Пронин, выходя из палаты. - Я на верном пути… Это захват жилой площади, и лучше, чтоб никто не знал, что Самохин жив. Надо позвонить в наш Совет ветеранов»

Позвонив, он попросил встречи с председателем Ивановым. Он много слышал о нём, все отзывались о нём очень тепло.

Встреча прошла в очень доброй обстановке, ему пообещали помочь и оказать всяческое содействие в помощи по устройству Кузьмича в дом престарелых.

 

А председатель совета Иванов сам отправился к больному. Идя в больницу к Самохину, Иванов не мог представить себе, как круто изменится его жизнь.

- Здравствуйте! – поздоровался он с больными, зайдя в палату, затем спросил. - Самохина Петра Кузьмича кто?

- Я, - удивлённо ответил потерпевший.

- Я председатель местного «Совета ветеранов». Пришёл навестить, так сказать, однополчанина.

- А ты где воевал? – на лице Кузьмича появилась радостная улыбка.

- Я в двести двадцать пятом летном – с гордостью ответил Иванов.

У Кузьмича открылся рот:

- Как это - в двести двадцать пятом?! Я тоже - в двести двадцать пятом! – Кузьмич впился взглядом в лицо однополчанина. – А какой позывной был у тебя?

- Я – «Сокол», - перед глазами замелькали молодые лица военных друзей.- А ты?

- Я – «Ласточка».

Иванов схватился за сердце:

- Петька, ты, что ли?!

- Я, Ваня… я! – сквозь слёзы радости промолвил Иванов, обнимая боевого товарища.

 

Подходил праздник День Победы, и Иванов, приходивший в больницу каждый день, прожужжал все уши Кузьмичу, что этот праздник они встретят вместе, что он познакомит его со своим внуком Вадиком, дочерью Верой и ее мужем Игорем. Он каждый день рассказывал Кузьмичу про внука, из чего Кузьмич сделал вывод, что Ваня гордиться им.

 

На праздник Самохина выписали. У больницы его встретил однополчанин, и другие ветераны города. Побродив по городу, возложив цветы к вечному огню, шумной компанией они двинулись к Иванову.

Иван Васильевич позвонил в дверной звонок (утром в суматохе забыл ключи). Дверь открыл улыбающийся Вадик. В следующую секунду он побелел как полотно: На него в упор смотрел бомж, которому они с ребятами, подвалили.

Кузьмич побелел, скулы покрылись пятнами.

- Ну, вы что там застряли? - дочь не договорила, она смотрела на отца, который держался за сердце.

Иванов понял все без слов, это его внук - тот самый...

- Извини, Ваня, ты плохо воспитал внука! Прости! - с этими словами Кузьмич пошёл прочь, подальше от этого дома.

- Отец, ну, вы - где? – из зала, улыбаясь вышел сын, но тут же замолчал.

Отец трясущимися руками расстегивал ремень:

- Щенок, опозорил деда, - шептал он, по щекам градом катились слезы. – Щенок!

Вадик прошмыгнул мимо деда на лестничную площадку.

- Отец, что здесь происходит? - испуганно спросила Вера. Она своего отца таким никогда не видела.

- Все – вон! - кричал отец.

Зайдя в зал, где стоял празднично украшенный стол, Иван зашатался.

- Опозорил! За что мне это?!

Одним движением руки он сгреб всё, что стояло на столе, взял бумагу и ручку и стал что-то писать.

Вера плакала на кухне, она понимала, случилось что-то непоправимое, в доме стояла гробовая тишина. Вера решила посмотреть, что делает отец, потихоньку, пройдя прихожею, она заглянула в зал. Уронив голову на стол, в не естественной позе лежал отец.

- Папа! - закричала Вера. – Папа!

Игорь схватил тестя на руки, положил на диван. - Отец! - закричал он, тряся тестя. В ответ – тишина… Иван Васильевич был мертв.

Вера стояла у стола и смотрела на исписанный лист, это было заявление в прокуратуру. Ей пришлось три раза прочитать листок, пока до неё дошёл смысл прочитанного.

- Прости, отец! - с этими словами она убрала листок в карман. - А в остальном, я выполню твою волю, - добавила она.

 

На похороны пришло много народу. Иван Васильевич запретил внуку присутствовать на его похоронах и навещать его могилу на кладбище. Это была его последняя воля.

 

Прошло пять лет, у могилы Ивана Васильевича стоял молодой, рослый парень, одетый в военную форму с лейтенантскими погонами.

- Прости, дед, я нарушил твой запрет… Прости меня… Я тебя очень любил… Я клянусь тебе, ты будишь мной гордиться…

 

Легкий ветерок коснулся волос Вадика, как будто, кто-то невидимый погладил его по голове.

- Спасибо, дедушка, теперь я знаю, ты простил меня!

 

С тех пор прошло немало времени. Вадик служит в АРМИИ, имеет воинские награды, но каждый раз, приходя на могилу к деду, думает:

- Не случись тогда то, что случилось, как бы сложилась его судьба?!