Первый снег

 

Дело было поздней осенью, ничем не примечательным утром. Всё небо было затянуто серыми облаками, и солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь тучи, окрашивали в серый цвет дома, улицы, хмурых прохожих.

И вдруг, словно дождавшись самого неожиданного момента, пушистыми белыми хлопьями на землю повалил первый снег. В одно мгновенье всё вокруг преобразилось. Неожиданно стало светлей, заулыбались прохожие, сами толком не понимая, отчего им стало так радостно. Толпы ребятишек выбежали на улицу, принялись резвиться. Растопырив пальцы, они ловили снежинки и, рассматривая их узоры, гадали, отчего они так красивы. И, ей-богу, не хотелось верить в то, что снежинки эти – просто застывшая вода, источенная воздушными потоками. Ведь казалось, что сама сказка спускается сейчас с небес на землю, и вот-вот должно произойти что-то фантастическое, то, чего все так долго ждали. А снег всё падал и падал, и закончился лишь к обеду.

Вечером небо прояснилось, и на нём засияли тысячи звёзд. Спустился лёгкий морозец, и в свете взошедшей луны снег заискрился и засиял, так, что казалось, будто это не снег вовсе, а драгоценные каменья сплошь покрывают землю. И невозможно было оторвать глаз от этого чарующего зрелища.

С наступлением утра снег стал стремительно таять. Он будто чего-то лишился, совсем недавно снег был словно живой, а теперь, лежал белой и холодной массой, утратив прежнюю свежесть и красоту. Вскоре снег потемнел от напитавшей его воды, стал серым и грязным. Я смотрел из окна своего дома, и не верилось мне, что эти безобразные насупившиеся кучи и есть тот самый снег, которым все так восхищались вчера.

К вечеру небо снова стали затягивать облака, и город опять погрузился в пасмурные будни, только теперь они казались ещё унылей. И хоть все понимали, что пройдёт ещё немного времени и снова выпадет снег. Однако на душе по-прежнему оставалось тоскливо, ведь даже если этот снег будет так же красив и принесёт столько же радости, все равно это будет уже совсем другой снег, а этот самый первый исчез навсегда.… И от осознания этой мысли становилось особенно грустно.