http://www.mossalit.ru/

 

(полная версия статьи)

 

 

О литературных жанрах написано множество фундаментальных литературоведческих статей, в них дается полная классификация и отличительные черты каждого жанра – с ними можно ознакомиться отдельно. Мы же на этом аспекте специально и подробно останавливаться не будем, т.к. это в нашу задачу не входит, но поскольку мы будем оперировать термином «жанр», нам надо все-таки хоть немножко понять, что это такое и получить краткую историческую справку.

Не станем изобретать велосипед, а обратимся к Википедии, где найдем:

Литературные жанры - группы литературных произведений, объединенных совокупностью формальных и содержательных свойств (в отличие от литературных форм, выделение которых основано только на формальных признаках). Жанры можно разделить по форме (напр., повесть, пьеса, очерк ), по содержанию (комедия, драма), по родам (эпические жанры, лирические, драматические).

Первую систематизацию жанров дал еще Аристотель в своей «Поэтике» и долгое время жанры представляли собой готовую структуру, которая привела к появлению нормативных поэтик. С их помощью авторы получали «указания», как должны были быть написаны трагедии или оды. Именно к такому сочинению относится «Поэтическое искусство» Буало (1674). Долгое время любые нарушения или отклонения от правил строго осуждались критиками, хотя правила безусловно претерпевали изменения. Эти изменения, продиктованные как внутрилитературными, так и социально-культурными процессами в общественном развитии привели к тому, что в конце 18 в. нормативные поэтики стали «трещать по швам»: многие привычные жанры начали отмирать или маргинализоваться, другие же, наоборот, приобрели актуальность и привлекли внимание литераторов.

Сегодня понятие «жанр» имеет достаточно широкое значение, и все чаще мы наблюдаем в одном произведении намеренное слияние сразу нескольких жанров, что, на мой взгляд, является отличительной особенностью современных литературных тенденций. И это не случайно – поступательное движение к универсальности и слиянию различных социальных и культурных пластов, до этого считающихся несочетаемыми, все больше приобретает глобальный характер – характер тотального эклектизма.

Тем не менее, жанр в своей основе остается базовой платформой, на которой неизбежно строится авторский замысел - с теми или иными «отклонениями», а потому в своем художественном творчестве любой автор мыслит жанровыми категориями. Многие литературоведы сравнивают жанр «с рамой, в которую вмещается жизненный опыт автора». При этом важно заметить, что даже в нынешнее эклектичное время подобное рамирование диктует не только объем текста, но и методы его организации.

 

 

Поскольку нашей задачей является рассмотрение миниатюры, как сверхмалого прозаического жанра, то поначалу попробуем ее отделить от других прозаических форм (например, ритмическая проза), которые могут вносить жанровую путаницу, если используются в урезанных или также в малых (коротких) формах. Кстати, такими формами, вносящими путаницу, могут быть и нерифмованные поэтические произведения, к которым относятся короткие стихотворения в прозе, белые стихи, верлибры (свободные стихи) и даже хайку. Но если разница между миниатюрой и хайку очевидна, то различия между поэтической миниатюрой, стихотворением в прозе и верлибром, порой, размыты, не говоря уже о тех случаях, когда стихи в прозе приравнивают к верлибрам или белым стихам.

Говоря о миниатюре, как о малом прозаическом жанре, мы остановимся детально и рассмотрим ее в совокупности формальных и содержательных признаков, а также для сравнения проведем параллели с другими малыми прозаическими жанрами (короткие рассказы, эссе и т.д.).

 

 

Проведем краткий экскурс по ряду литературных жанровых форм, которые понадобятся нам при разговоре о миниатюре, и проиллюстрируем их наглядными примерами, которые, если не запутают нас окончательно, то хотя бы сфокусируют внимание на основных признаках.

 

1) Стихотворения в прозе - отличаются от прозы и, в частности, от миниатюры, отсутствием сюжета и установки на информацию или какое-либо развитие повествования; а от поэзии – отсутствием строгой метрики, ритмики, строфики и рифмы. Стихам в прозе свойственна метафоричность, субъективизм, эмоциональность и лирическое изложение мысли, риторические приёмы (в частности – лексико-синтаксическими повторы). Запись текста идет в строчку, что делает прозаические стихи сродни прозе. Они появились как жанр лирической миниатюры в европейской прозе в 19-20 вв. Образцами этого жанра можно считать Малларме, Рембо, Бодлера («Поэмы в прозе»), Новалиса («Гимны ночи»), и др.

 

 

Самым знаменитым и хрестоматийным русским стихотворением в прозе, которое мы учили еще в школе, является «Русский язык» И.С.Тургенева (1882):

 

 

Другим примером, продолжающим русские традиции, служат стихотворения в прозе Иннокентия Анненского:

 

Под снегом

На поля и дороги, легко и неслышно кружася, падают снежные хлопья.

 

Тучи

 

Но, как мы уже говорили, стихотворения в прозе не следует путать с ритмической прозой, свободным стихом (верлибром) или белым стихом.

 

2) В Энциклопедических словарях ритмическая проза определяется, как проза фонетически организованная, с ощутимым для слуха закономерным чередованием звуковых элементов и намеренным повторением определённых ритмических фигур или метрических моделей. Ритмическая проза может быть культовой, ораторской Таким образом, здесь уже хорошо прослеживается ритм, но благодаря записи в строчку, текст продолжает восприниматься именно как проза.

Примером ритмической прозы могут служить Симфонии Андрея Белого ("Драматическая симфония", 1802 г.):

 

 

***

 

Другим примером служит ритмическая проза Бориса Пильника (ниже - «Год», 1911), где прослеживается влияние Белого:

 

 

Говоря же о верлибрах и белых стихах, надо сразу сказать, что споры об их различии и сходстве ведут везде и постоянно. Считается, что различаются они в ритмической организованности строк.

3) Белый стих (буквальный перевод с франц. vers blаnс, восходит к англ. blank verse), нерифмованный стих в силлабическом и силлабо-тоническом стихосложении. Белому стиху свойственна астрофичность или бедная строфика и вместе с тем большая свобода и речевая гибкость. К белым стихам прибегали М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев, В.А.Жуковский, И.Бунин.

 

 

 

К белым стихам с успехом можно отнести и драматические жанры – драматургию Шекспира, трагедии Пушкина – «Борис Годунов» и «маленькие трагедии».

 

 

С верлибрами все обстоит сложнее и вокруг этой поэтической формы ведется множество дискуссий. В Википедии можно найти такое определение свободного стиха (верлибра):

4) Верлибр (фр. vers libre) - в разной степени свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих, занявший довольно широкую нишу в европейской, в частности - англоязычной, поэзии XX века. Это тип стихосложения, для которого характерен отказ от всех «вторичных признаков» стиховой речи: рифмы, слогового метра, изотонии, изосиллабизма (равенства строк по числу ударений и слогов) и регулярной строфики.

Свободный стих пограничен между стихом и прозой. С прозой его роднит чередование строк различной длины, отсутствие рифмы, малая упорядоченность ударений. Но по слоговому составу, по акцентной системе и по графической установке (расположение строк) и в следствие этого возникающие межстрочные паузы делают его схожим с поэзией. Интересно то, что появление верлибра в 1884 г. было обусловлено именно обновлением в нормативных поэтиках. На существующие стихотворные формы сказалось влияние и народной поэзии, и библейского и литургического стиха, и переводы иноязычной литературы, и воздействие разговорной речи.

Распространение верлибра начинается в 19 в. и нарастает в 20 в., его создают А. Рембо, Лафорг, Аполлинер, Поль Элюар, в русской литературе - А.М.Добролюбов, А.А.Блок, В.В.Хлебников, Н К.Рерих.

 

Знаменитый «Зверинец» Велимира Хлебникова (1901,1911) многие тоже относят к верлибру:

О, Сад, Сад!

Где орлы сидят подобны вечности, означенной сегодняшним, еще лишенным вечера, днем.…

 

Посмотрим и другие примеры:

 

Мираж

 

 

И, наконец, скажем пару слов о сверхмалой форме поэзии без рифмы – хайку.

5) Ха́йку (яп. 俳句) - жанр традиционной японской лирической поэзии вака. В самостоятельный жанр эта поэзия, носившая тогда название хокку, выделилась в XVI веке; современное название было предложено в XIX веке. Хайку изображает жизнь природы и жизнь человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне времен года. Чаще всего повествование ведётся в настоящем времени: автор представляет свои переживания. Рифмы в хайку в европейском понимании нет, поскольку здесь используются другие принципы построения стиха. Ниже приводим классические примеры основоположников этого поэтического направления.

 

 

 

В современной поэтике можно увидеть такие образцы:

 

 

 

Перед тем, как перейти к детальному анализу прозаической миниатюры и попытаться понять, что это за «птица» и как ее «поймать», рассмотрим сначала это понятие так, как это делает большинство из нас.

 

 

Понятие миниатюры носит очень широкий характер и в большинстве случаев ассоциируется с миниатюрными, т.е. малыми размерами того или иного художественного объекта или произведения. Использование термина «миниатюра» можно часто встретить в театре, цирке, на эстраде, когда говорят о скетче, разговорной, хореографической или музыкальной сценке, эстрадной или клоунской постановке.

В литературе же долгое время под «миниатюрой» подразумевали короткий рассказ, короткую пьесу, интермедию и т.д., тем самым, ставился знак равенства между термином «миниатюра» и понятием «малый». В этом нет ничего удивительного.

Если обратиться к Литературной энциклопедии 1929 -1939 под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского, то можно прочитать, что:

«Миниатюра - термин, заимствованный из живописи и применяемый иногда в литературоведении для обозначения небольшого по размерам драматического или лиро-эпического произведения».

И далее говорится, что термин этот совершенно не определен ни в стилевом, ни в жанровом плане, поскольку, основываясь на ключевом понятии «малого размера», к миниатюре можно легко отнести и одноактовую или многоактовую пьесу, когда представление занимает лишь часть театрального вечера (подразумевается практика так называемых «театров-миниатюр»); а в литературе точно так же термин «миниатюра» можно применить и для обозначения стихотворения в прозе, эссе, новеллы.

«Введение этого весьма расплывчатого термина отражает укрепление в известных кругах буржуазной критики тенденций к «взаимоосвещению искусств», - пишется в Энциклопедии 1939 г., - характерных для импрессионизма и символизма; лишенный конкретно-исторического содержания термин «миниатюра» научной ценности не имеет».

Однако еще в 1925 г. в работе «Миниатюра» Валентина Дынник высказывает иное мнение: «Заводя речь о сверхмалой форме, мы имеем в виду, прежде всего, миниатюру, заявившую о себе как о литературном факте с конца XIX столетия.

Благодаря своей жанровой многосоставности миниатюра позволяет обращаться к различным сторонам жизни и ставить в центр бытовые, социальные, философские вопросы. Избежать содержательной тавтологии (те же проблемы могут рассматриваться в рассказе, повести, романе) миниатюре помогает ее предельно малый объем, благодаря которому художественный образ в количественном отношении идентичен авторскому тезису, т.е. перед нами тот исключительный случай, когда авторская концепция занимает все текстуальное пространство».

Таким образом, автор Валентина Дынник выделяет миниатюру в отдельный самостоятельный жанр.

Именно основываясь на таком подходе к понятию «миниатюра» - на ее многосоставности – мы ее и рассмотрим, имея целью доказать, что Миниатюра заслуживает того, чтобы быть признанной отельным жанром сверхмалой формы.

 

Миниатюра как отдельный сверхмалый жанр

 

К сожалению, жанр миниатюры исследован лишь частично, и, как уже было сказано, литературоведами долгое время интерпретировался, как короткий рассказ, короткое эссе, зарисовка и т.д. Хотя уже со второй половины 20 в. миниатюра становится достаточно популярной среди литераторов и вычленяется в отдельное направление из смежных ей форм – стихотворений в прозе, ритмической прозы, верлибров.

Именно благодаря своей сложной синтетической «производной», впитавшей признаки сразу нескольких ритмических жанров и прозаических составляющих, миниатюра заслуживает внимания как особое литературное явление.

 

Итак, что же можно назвать миниатюрой? В статье Валентины Дынник «Миниатюра» дается такое определение:

МИНИАТЮРА — литературный термин, заимствованный из живописи, где означает исполненную красками небольших размеров картинку, книжную заставку, концовку и т. п. Происходит этот термин от слова «миниум» (франц. miiature - от лат. miium - киноварь, сурик) — название красной краски (киновари или сурика), которая была в употреблении у старинных мастеров миниатюры.

 

1) Как и в живописи, первой, но не основной, как считают многие, характерной чертой литературной миниатюры служит ее небольшой размер. От двух-трех емких предложений, например:

 

до более объемного текста.

 

Однако, не всякое короткое произведение - миниатюра. Ближе всех к миниатюре здесь приближаются короткие стихотворения в прозе, о которых мы говорили выше, но от миниатюры их отличает доминирующий лирический компонент и отсутствие сюжетности (развития действия). Если же говорить о сверхмалой форме, то к миниатюре приближаются поэтические хайку с прослеживающимся символическим эпическим (сюжетным) началом, но и хайку есть отдельная форма со своими задачами (созерцательность и единение с природой) и ритмикой, и при этом хайку не есть короткий стих.

 

2) Как мы говорились, в прозаической миниатюре (в отличие от стихотворения в прозе и верлибра) должно быть некое сюжетное начало. Но какую же роль в прозаической миниатюре играет сюжет? И не правы ли те, кто приравнивает миниатюру к упомянутым малым прозаическим жанрам? Ведь сюжет есть типичный признак рассказа, короткой повести, одноактной пьесы и т.д.

А роль заключается в том, что в миниатюре не нужно действие само по себе - так, как оно необходимо роману, повести, рассказу, пьесе и пр., где действие, как точно в своих комментариях заметил литературный критик Валентин Алексеев, есть «прагматика текста, способ существования текста». В этом смысле миниатюра такого действия не требует. Действие в миниатюре очень символично (также как и в ритмической прозе) и чаще – дается условно, штрихами, детали играю роль не смысловую, а чисто как подпорки для яркости картины. По словам Валентина Алексеева, «законченность действия миниатюры («фабулы») это вовсе не сюжетная законченность. Это смысловая законченность символа! В этом – огромная и принципиальная разница. Иными словами, при сохранении действия можно выдернуть смысл символа и тогда миниатюра исчезнет. Так и в романе - выдерни действие при сохранении символичности - и роман исчезнет».

Примерами таких мини-сюжетов, в рамки которых укладываются целые жизнь и которые невольно подводят читателя к самостоятельным выводам, служат миниатюры Тонино Гуэрра (см. ниже). При этом действия в них носут чисто знаковую нагрузку («Распахнутые ворота», «Ожидание»).

Таким образом, сюжет в миниатюре служит исключительно для формирования законченности символа, а никак не для развития действия как такового.

 

3) Ввиду наличия сюжета, миниатюра отличается и от эссе (воспоминания, философские рассуждения, наблюдения), и от художественных статичных зарисовок, поскольку:

а) авторское восприятие внешнего мира доминирует над внутренним авторским восприятием. По сути, миниатюра, если говорить чисто формально, есть произведение эпическое или драматическое, хотя и маленькое, где идет анализ внешней ситуации на основе почерпанной из внешнего мира информации;

б) в ней всегда присутствует динамика, но динамика эта не сюжетная, а смысловая или эмоциональная. Динамика (действие) в миниатюре должна быть для того, чтобы увидеть в макросъемке процесс формирования какого-то явления, которое и есть, по сути, и проблемой и выводом одновременно. Если прибегнуть к визуальным примерам, то типичным образцом миниатюры могут служить ускоренные кадры рождения бабочки из кокона в фильмах BBC «Дикая природа». В этом запечатленном процессе рождения нового образа главное не то, «как движется сюжет превращения куколки в бабочку, а тот смысл, который выражен символом перехода куколки в бабочку» (В.Алексеев).

Если же сосредоточиться только на внутреннем эмоциональном восприятии и отбросить всякую динамику, неразрывно связанную с внешним миром, то на выходе мы получим эссе или поэтическую зарисовку в форме стихотворения в прозе или верлибра.

Здесь будет уместно добавить, что в наше время – в период постоянно меняющихся социальных контекстов и ускорения ощущения времени - зафиксированный автором в миниатюре момент бытия может оказаться максимально приближенным к истине.

 

4) Миниатюра в отличие от байки, анекдота, короткого рассказа и т.д., не повествует, не рассказывает о чем-то, не рассуждает (эссе), не вспоминает (короткие мемуары, воспоминания), не подводит итогов и не делает выводов (афоризмы, высказывания), а констатирует значимое состояние или действие, несет в себе конкретный яркий знаковый смысл. Именно наличием знакового смысла миниатюра отличается от художественных зарисовок и описаний – ритмической прозы, стихотворений в прозе и т.д.

При этом авторский замысел может быть любым - от решения вселенских вопросов до изображения частной ситуации, но которая несет в себе знаковое явление.

Таким образом, у миниатюры совершенно определенная задача: создать картинку в рамке, изящно выписанную, с конкретным замыслом и с одним сюжетно-сематническим рядом ради задуманного смысла.

Примером здесь могут служить задания, которые иногда дают первокурсникам для разминки в театральных училищах: изобразить несколькими движениями или поворотами головы Ненависть, Зависть, Нежность, Искренность, Душевную боль и т.д. - несколькими очень точными и значимыми движениями. Безусловно, при определенной постановке задачи короткий талантливый рассказ может оказаться на стыке с миниатюрой (но только на стыке, т.к. задача рассказа как жанра - иная), а вот миниатюра никак рассказом быть не может.

Так, если внимательно проанализировать описания мастера миниатюры Петера Альтенберга (см. ниже), то мы обнаружим, что они несут в себе символы внутренних состояний, и его размышления выходят далеко за рамки внутренних переживаний, затрагивая широкий круг вопросов: взаимоотношения художника и общества, мир женской психики и т.д.

 

5) Миниатюра всегда пропорциональна. Это означает, что она вполне может затронуть глобальную тему, достойную романа, но при этом она не превращается в урезанное произведение – отрывок, ограниченный каким-то отдельным моментом, она как бы сжимается, сохраняя пропорции. В статье В.Дынник приводится пример маленькой драмы Метерлинка „L’intйrieur“, «где на нескольких страницах разворачивается перед нами мистическая суть жизни, постигнутая тайным видением поэта». Здесь же можно привести в пример и «Будильник» Тонино Гуэрра (см. ниже). Характерным примером может служить и миниатюра «Синяя собака», которая в сжатом виде рассказывает о процессах зарождения и развития в человеческом сердце таких сложных чувств, как любовь, привязанность, сострадание – на примере отношений бедняка и бродячей собаки. Эта миниатюра настолько символична, пропорциональна и закончена, что она легла в основу художественного фильма Дж.Пернаторе (с Филиппом Нуаре в главной роли) и это очень показательно.

 

6) Отсюда сразу встает важный и характерный для миниатюры вопрос: какими же художественными способами достигнуть такой непростой задачи (глобальная тематика, например)?

Для типичной миниатюры свойственен символизм: умение увидеть в малом – нечто значимое, в случайном - закономерность, в крохотной детали - весь мир. Характерный и предельно простой пример приводит В.Дынник, говоря, что «надо постараться показать «солнце в малой капле воды».

Тот же Петер Альтенберг пытается в тесных рамках миниатюры дать наблюдение за закономерностью – за символом целого явления («Письмо», «Книжка»). Образ или явление Альтенберг заменяет лишь намеком на него, преподносит часть вместо целого, извлекает «экстракты жизни»: «человека в одной фразе, душевное переживание на одной странице, пейзаж в одном слове». И такой же символизм присутствует у Гуэрра - в «Фотографии» и в «Троице».

 

7) Небольшие размеры миниатюры влекут за собою и другие ее отличительные черты в художественном плане и «на первый план выходит - тщательность отделки, изящество», - пишет в своей статье о миниатюре В.Дынник. - Здесь — полная аналогия с миниатюрой живописной, которая требует острого глаза и уверенной руки мастера».

И хочется добавить: как в миниатюрной живописи важны краски, так в литературной работе важна яркая стилистика, ритмика/мелодика и структура. И в этом плане миниатюра схожа с поэтическими формами – ритмической прозой и белым стихом.

 

8) Есть и другие важные аспекты, характеризующие миниатюру. На них в своих заметках обращает внимание Игорь Бурдонов, художник, поэт, прозаик, успешно работающий в жанре хокку и миниатюры.

«Миниатюра, - пишет Игорь Бурдонов, – это, прежде всего, прозаический текст, из которого нельзя удалить ни одного слова».

К сожалению, в большинстве произведений, претендующих на этот жанр, можно удалять много слов.

«Условие «неудаления», - продолжает Бурдонов, - необходимое, но, конечно, не достаточное. Второе условие сформулировать труднее: это что-то вроде полной замкнутости, завершённости и самодостаточности миниатюры. Её нельзя продолжить, и она не является продолжением. Если её вставить в обрамляющий текст, её границы в нём не размоются, она в нём останется отдельным, вставным куском.

В сумме этих двух условий получается, что миниатюра – это некий атом в прозаическом мире: неделима и неслиянна с окружением»

 

А я лишь продолжу: миниатюра есть воздушная вещица, заставляющая своим легким прикосновением задуматься о смысле жизни.

 

1. Малые размеры текста.

2. Наличие сюжетного начала, демонстрирующего знаковый смысл.

3. Авторское начало (субъективизм) в восприятии внешнего мира.

3. Динамика как желательное условие, но не главенствующее - исключительно для демонстрации идеи.

4. Четкая постановка задачи (задачей может выступать как глобальная тема, проблема, так и частный вопрос).

5. Структурность (продуманная организация текста, влекущая за собой законченность, пропорциональность).

6. Символизм, аллегоричность (приветствуется, если того требует тема).

7. Самодостаточность – «неделимость».

8. Характерная стилистика, изящество формы (ритмика/мелодика – желательны)

 

 

Как уже было упомянуто, яркими образцами миниатюр могут служить малые произведения Петера Альтенберга, особенно его книга «Как я это вижу» (1896 г.), а также ряд малых форм Тонино Гуэрра. Как в произведениях Альтенберга, так и Гуэрра отражены все характерные формальные и смысловые жанровые особенности, которые мы рассмотрели выше.

 

 

 

Заботы? Не все ли равно, какие, – иди в кофейню!

Она не смогла прийти на свидание, пусть даже по очень серьезной причине? – В кофейню!

Башмаки износились? – В кофейню!

Получаешь четыреста в месяц, а тратишь пятьсот? – В кофейню!

Бережешь каждый грош и на всем экономишь? – В кофейню!

Ты канцелярский служащий, а когда-то мечтал стать врачом? – В кофейню!

И ни одна не способна тебя понять? – В кофейню!

Все люди мерзки и внушают отвращение, но без них никак невозможно? – В кофейню!

Везде закрыт кредит? – В кофейню!

 

Милостивая государыня!

Вы утверждаете, что вы «счастливы»? Это ужасно. Бетховен и Шиллер, Гуго Вольф, Новалис и Пенау счастливы не были. По какому же праву претендуете на счастье вы? По праву посредственности? Но этого права у вас нет, потому что вы посредственностью не являетесь. Вы говорите, что кто-то тоскует, кто-то плачет из-за вас. Лучше расскажите, что это вы о ком-то плачете, вы о ком-то тоскуете. Вы передаете то, что думают о вас другие... Лучше скажите, что вы о других думаете. Говорите о тех, кем вы восхищаетесь, и не говорите о тех, кто восхищается вами. Ваш мир – он такой, какой он есть, тогда как мир других, мир тех, «кто не вы», обогащает ваши мысли, ваши чувства. Блестящие аттестации, получаемые у тех, кто ничего не понимает, – слишком дешевая цена за чувство уверенности в себе. Кто вы – Элеонора Дузе, Иветт Гильбер, Эльза Леман? То-то же. Всегда говорите: «Я почитаю» и никогда: «Меня почитают». «Неуверенность в себе» – еще не свойство артистической натуры. Будь самим собой – не больше и не меньше! Когда вы восторгаетесь русским балетом – Нижинским, Карсавиным, картиной кровавой резни в гареме и гибелью стражников, когда вы говорите о русской народной музыке, когда описываете дам, сидящих в ложах, серебряные диадемы на прелестных локонах, лиловые и изумрудно-зеленые бархатные туники, все скрывающие от взоров, словно сдержанные и благородные тяжелые портьеры – о, здесь слышен ваш и только ваш голос. Вы вбираете в себя красоту мира, вы становитесь богаче. Когда же вы говорите о себе, вы убоги. Тогда слышно женщину, которая хвастается полученным подаянием. Попрошайка, пристроившаяся на мосту, что ведет в богадельню человеческой жизни.

 

Только что вышла в свет книжка о Бетховене – в издательстве Ульштайн, цена 80 теллеров – или не то одна крона. Собственно говоря, это мелькие «заметки о Бетховене», собранные Паулем Виглером. Найдется ли такая мелочь из жизни Бетховена, которая была бы не интересна? Почему бы мне не интересоваться тем, какие были у него любимые блюда и напитки? Сколько раз за всю свою жизнь мы узнаем подобные вещи про людей, которых никогда бы не стали об этом расспрашивать. Какая походка была у Бетховена, как он принимал приглашения и как отказывал, как он вел себя, когда ему всерьез случалось увлечься какой-нибудь барышней, и тогда, когда другой его обскачет и женится на ней... Каким мылом он мылся, какая трость у него была, какой зонтик? Вам это не интересно? А мне так – очень! Ведь гений – это целостный организм, и мельчайшая шестеренка, крохотный винтик – часть гениальной машины. А вы, именно вы беретесь судить о том, что в ней всего важнее?! Тоненькая книжечка позволяет заглянуть в самые потаенные уголки этой хитроумной гигантской машины, которая создавала музыку для вечности. Если вы можете решиться и положить эту книжечку на столик в спальне своей подруги, чтобы читала на сон грядущий, – то значит, у вас и впрямь есть подруга.

 

Когда я был маленьким, я каждое воскресенье бывал в Хитцинге и там взволнованно смотрел на то, как мсье Блондэн на протянутом на страшной высоте канате устанавливал маленькую железную жаровню, готовил себе яичницу и съедал ее там, на канате, невозмутимо и с аппетитом, – так всем казалось. Конечно, к земле от него тянулись тонкие канаты-страховки, и для опытного акробата опасности, можно сказать, не было никакой. Но для меня-то она все равно – была! Вся Вена говорила о Блондэне. Говорили, впрочем, глупости: «Господи, а вдруг он сорвется!» Дело в том, что он-то стал миллионером и лишь относительно рисковал своей никчемной жизнью – наилучшее из предприятий, возможных на земле. Господи! И тут вдруг сорваться... Нет, вот не сорваться ниоткуда, а именно жить несмотря ни на что – вот вы что сумейте-ка!

 

 

 

Он был так влюблён, что не выходил из дома и сидел у самой двери, чтобы сразу же обнять её, как только она позвонит в дверь и скажет, что тоже любит его. В голове звучал один вопрос: «Ты меня любишь?»

Но она не позвонила, а он сделался старым. Однажды кто-то тихо постучался в его дверь, а он испугался и убежал, чтобы спрятаться за шкаф…

 

У одного бедного арабского торговца был только один будильник для продажи, который он выставлял на своем пыльном коврике. Он заметил, что вот уже много дней, как старая женщина интересуется его будильником. Это была бедуинка одного из тех племен, которые движутся с ветром.

\\\\\\\"Хочешь его купить?\\\\\\\" - спросил он ее однажды.

\\\\\\\"Сколько стоит?\\\\\\\"

\\\\\\\"Немного. Но не знаю, продам ли его. Если исчезнет и он, у меня больше не будет работы\\\\\\\".

\\\\\\\"Тогда зачем ты выставил его на продажу?\\\\\\\"

\\\\\\\"Оттого, что это дает мне ощущение жизни. А тебе он зачем? Не видишь разве, что у него нет стрелок?\\\\\\\"

\\\\\\\"Но он тикает?\\\\\\\"

Торговец завел будильник, и послышалось звучное металлическое тиканье. Старуха закрыла глаза и думала, что в темноте ночи могло бы показаться, будто чье-то другое сердце бьется рядом.

 

Неизвестно, кто побудил больных стащить грязные простыни, белые халаты и фартуки и отправиться на ловлю бабочек. Они соорудили садок, натянув на металлический каркас сетку от комаров. Получилась легкая круглая клетка, где ползало в неволе, перебирая ножками по ячейкам сетки, бесчисленное множество чешуекрылых, слетавшихся из лишенного зелени города на цветущие лужайки и клумбы лечебницы для душевнобольных.

В конце концов, пациенты потребовали у главного врача направить в центр города монахиню-сиделку и освободить там всех бабочек. Так и было сделано.

На площадь сбежалось много народу, и, когда монахиня распустила шнур, стягивавший сетку, в воздух взмыла целая туча бабочек. Уличное движение остановилось, потому что всех поразило это необыкновенное событие. А когда люди поняли его смысл, то открыли в знак солидарности ворота сумасшедшего дома, чтобы одарить его узников свободой и любовью.

 

Как-то вечером он стоял в трамвае и вдруг почувствовал, что кто-то тянет его за руку. Молодой солдат уступал ему место как пожилому человеку. Он смутился и сел: такое с ним случилось впервые. Отвернувшись к окну, за которым ничего не было видно, кроме ночной темноты, он вдруг почувствовал весь груз своих лет. С той ночи он заперся в четырех стенах, но они не могли удержать его тоски. Как-то утром он получил письмо из далекого города. Вскрыв его, он обнаружил фотографию старой обнаженной женщины. Без всякой подписи, и пояснений. Он надел очки и отыскал в морщинистом лице знакомые черты: это была единственная женщина, которую он по-настоящему любил в своей жизни. Зная великодушие своей возлюбленной, он сразу понял смысл ее послания. Догадавшись о его страданиях, женщина не постеснялась показать ему свое старое тело, чтобы он убедился, что чувства сильнее плоти.

 

Одному человеку сказали однажды, что он дерево.

Испугавшись, побежал посмотреть на себя в зеркало и увидел, что он жаба.

 

Петер Альтенберг «Как я это вижу», 1896 г.

Белый Андрей. Старый Арбат: Повести.-- М.: Моск. рабочий, 1989 г.

Иннокентий Ф.Анненский \\\\\\\"Книги отражений\\\\\\\", М., \\\\\\\"Наука\ \\\\\\", 1979г.

Тонино Гуэрра «Семь тетрадей жизни», 2005 г.

Поль Элюар. Стихи, перевод с фр. М. Ваксмахера. - М.: \\\\\\\"Сварог и К\\\\\\\", 424 с., 1998 г.

Шарль Бодлер. Каждому своя химера. Из маленьких поэм в прозе. Перевод Федора Сологуба.

Стихи.ру:

Сальвадор Дали - Ветры с моря и ветры с берега, Copyright: Шкала Экспромта, 2010 г.

Copyright: Велимир Хлебников, 2006 г.

Игорь Бурдонов. Восточные формы, 2008 г.

 

Валентина Дынник. «Миниатюра», Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925 г.

Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939 гг.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 г.

Юрий Орлицкий . «Самый изобразительный и охватистый...». (Заметки о ритмическом своеобразии прозы Бориса Пильняка)

Итернет-ресурс. Википедия.

В.Алексеев «Рабочие заметки» (по итогам проекта ВКР 2010), 2010 г.

И.Бурдонов «Рабочие комментарии и обзоры» (по итогам проекта ВКР 2010), 2010г.