Александр Миронов. После просмотра кинофильма о детях Освенцима. Перед глазами, он стоит перед глазами… Живой, беспомощный, больной, Его глаза покрытые слезами С недоуменьем следуют за мной. В них крик души беспомощности детской, Немой вопрос, - нам всем укор: В чем виноват, за что мне зверский Был уготован приговор?!. Лишь только в мир доверчиво вступил Дитя, родившись год назад. Не доброту людей, а зверство их сносил, С пеленок помещенный в ад. Ручонки слабые он тянет к солнцу, Что за решеткой черной в небесах. - За что?!.. – тот крик из сердца рвется, И каменеет на устах. Он жадно давится полусырой картошкой, Жует ее полу беззубым ртом. - За что?!. – кричит голодный вид Алешки. По горлу спазм ползет ершом. Ножонками он, свесив с нар, болтает, И вместо обуви – обмотки на ступнях. - За что?!. – кричат они, и продирает Мороз казарменный меня. Они жестокость должным принимают, Сосед по нарам не вернулся вновь. - За что?!. – кричит малыш, изнемогая, Под шприцами теряя кровь. Лежит в бреду, температура, кашель, И некому помочь, друзья так мáлы. - За что?!. – кричит бессильная Наташа. И в зале с мест поднялись мамы. Неужто не хватает солнца, тесен мир? Вкусней картошки нет гостинца? Неужто не хватило б им Одежды теплой, платьица из ситца?.. У тех зверей, фашиствующих немцев, Не верю я, что б не было детей. Но этот лагерь, памятный Освенцим, Мне отнял сон намного много дней. Пройдут когда-нибудь кошмары эти. Вернется сон, спокойно буду спать. Но у меня растут малютки-дети, Я мира им хочу! Что за него отдать?.. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
