Два апельсина

«Чудес не бывает», - вздохнула я, когда за последним членом семьи захлопнулась дверь. Наша шумная квартира опустела. Старшая дочь с мужем и сыном унеслись встречать Новый год с друзьями. Младшая чмокнула в щеку, «не скучай, мамочка», и тоже исчезла.

Прежде мы проводили праздники вместе. Сначала долго готовились, придумывая развлечения, сценарий, подсчитывали продукты и деньги. Сборы были веселые, настроение в предвкушении отдыха приподнятое. Потом семья дочери отдалилась, и хотя мы все также живем в одной квартире, они уже не впускают меня в обсуждение общих когда-то проблем. Убедить детей и даже себя, что людям надо иногда отдыхать друг от друга, оказалось довольно легко, и вот уже несколько лет в новогоднюю ночь лишь очередной детектив Донцовой скрашивает мне одиночество…

Старому году оставалась четверть суток. Прихватив томик любимого автора, я вернулась на кухню, включила чайник и, забравшись с ногами в старое кресло, уткнулась в книжку. На коленях как всегда примостилась Моль - белая длинношерстая кошка. Хозяйка дома - двенадцатилетняя тигрового окраса Маша, замерла возле миски в классической кошачьей позе, аккуратно собрав все четыре лапы на одной линии - передние лапки посередине, и укоризненно смотрит на меня. Обычно узкие, черные щели зрачков Машиных глаз раздвинулись. В глубине отразилась белая дверь.

«Дверь? Откуда дверь? А и правда, выйду-ка на улицу», - странно ассоциировались в моей голове образы и мысли.

Перспектива гулять среди пьяной, бессвязно орущей и хохочущей публики не привлекала. Но есть же балкон, с которого открывается чудный вид на сияющий разноцветными огнями город.

Я достала теплые штаны, самовязаную шапочку, накинула куртку. Маша внимательно следила за моими действиями. Ее немигающий взгляд прожигал насквозь.

- Ты со мной погулять хочешь? – не выдержала я.

В распахнутых Машиных зрачках по-прежнему белела дверь. Невероятно! Говорят, на сетчатке глаза у человека после смерти остается отпечаток того, что он видел в последний момент жизни. Может, у кошек замедленная реакция, и я вижу картинку, которая отражалась в ее глазах пять минут назад?

Дверь в Машиных глазах медленно приоткрылась. Мистика какая-то! Я невольно оглянулась. За спиной было только зеркало. В нем проецировалась комната с окном и выходом на балкон.

Между лопаток пробежал холодок. Родные стены уже не казались крепостью. Захотелось немедленно избавиться от таинственного видения. Я протянула руку к кошке, и тут балконная дверь внезапно распахнулась! Порыв ветра рванул шторы и, вихрем крутнувшись по комнате, увлек меня на балкон.

На улице шел снег. Почему-то в новогоднюю ночь он всегда мягкий, пушистый. Крупные хлопья кружились в воздухе, исполняя свой последний медленный танец. Вот одна из снежинок отделилась от хоровода и тихонько опустилась мне на рукав. Взгляд приковал сверкающий затейливый рисунок правильной шестилучевой звезды. Я вдруг вспомнила, как папа рассказывал нам с сестрой о кристаллографии, и как мы вместе каждый год выбирали в лесу елку, а под ней непостижимым образом всегда оказывались в снегу два апельсина в заячьих следах…

Снежинки таяли, падая на лицо и руки, а с ними исчезало горькое чувство одиночества. Стало легко и весело, как в детстве. Я наклонилась, сгребла горсть снега и смяла его в комок. В кого бы запустить? Но вокруг ни души и до одури тихо. Ни людей, ни собак, ни птиц… Справа, слева, спереди и сзади почему-то высились ели, покрытые тонким слоем снега. Они искрились и слепили глаза.

Что еще за чертовщина? Откуда взялся лес, если я всего лишь вышла на балкон? Бред какой-то! Наверно, я сплю и вижу сон. К чему же снится снег? Надо будет утром заглянуть в сонник.

Снежок в голой руке слегка заледенел и ощутимо холодил покрасневшие пальцы. Какой уж тут сон! Вдруг нестерпимо захотелось хоть малейшего движения, слабенького звука. Я размахнулась и метнула снежок в ближайшую ель. Ветка качнулась, с легким шорохом осыпался снег, и снова - гулкая тишина. Может, я оглохла, или уже «крыша поехала»? И все-таки, сон это или явь?!

Внутри меня волной поднималась паника. Еще немного и я захлебнусь собственным страхом. Стоп, спокойно! Чего бояться, если ничего не можешь понять? И совсем уж бессмысленно стоять и ждать у моря погоды. Давай-ка, топай, как говорят в сказках, туда, не знаю куда. Куда глаза глядят.

Плотный наст легко выдерживал мой бараний вес, да и домашние тапочки – все же не туфельки на шпильках. Я не люблю бродить по лесу одна – всегда боюсь заблудиться. И еще боюсь темноты, поэтому очень хотелось куда-нибудь выйти, пока еще светло.

Короткие тени изумрудно-зеленых елей рисовали на снегу ажурную вязь. Сочно-красные ягоды рябины одним своим видом вызывали во рту терпкий привкус. Все вокруг было таким неправдоподобно красивым, что захотелось петь. На ум пришло почему-то «чунга-чанга, синий небосвод, чунга-чанга, лето круглый год». Несоответствие слов песни окружающей действительности до того развеселило, что я начала подпрыгивать и приплясывать на ходу.

Интересно, что я никогда не умела танцевать, несмотря на специальный курс обучения в школе бального танца. Техникой-то овладела, но расслабляться в танце и получать от него удовольствие не научилась. Едва заслышав первые аккорды, вся подбиралась, словно кто-то сжимал во мне тугую пружину. А хотелось порхать легко, как снежинки, что летают вокруг. А, была ни была! Меня же никто не видит сейчас, некому ни осудить, ни похвалить… Я зажмурилась, чуть запрокинула голову, раскинула руки и, оторвавшись от земли, закружилась, закружилась, закружилась… Вот уже небо свернулось в гигантскую воронку. И что там есть в голове, тоже устремилось следом, стирая всякие ориентиры, и вот уже я сама лечу куда-то, невесомая, как снежинка...

Оп! Чьи-то сильные руки вырвали меня из водоворота и бережно опустили на землю. Я вздрогнула, коснувшись босыми ногами снега, и открыла глаза. Рядом шлепнулись тапки. Странно, вокруг по-прежнему никого. Напялив шлепанцы, я вновь зашагала по бездорожью.

Впереди мелькнул просвет – полянка! А какая прелестная елочка на опушке! Небольшое дерево с пушистыми ветками искрилось множеством крохотных звездочек. Эх, краски бы сейчас или фотоаппарат!

Ноги сами понесли меня к лесной красавице. Вот они – два заячьих следа, а в них… Я быстро сунула руку в углубления – два ярко-оранжевых апельсина! Нет, все-таки это сон. Ведь такое было только в неимоверно далеком детстве!

Сон не сон, но апельсины я положила в карман. За елкой мелькнуло бурое пятно. Я пригнула ветку, освобождая обзор. На снегу в классической позе кошки сидела Маша и, не мигая, смотрела на меня. Внезапно ее глаза оказались совсем рядом. В узком зрачке снова отражалась приоткрытая дверь.

Ну, нет, с меня хватит! Я решительно шагнула вперед… и чуть не упала, споткнувшись о порожек балконной двери. Сердитый порыв холодного ветра ворвался следом, швырнув в комнату целый сугроб снега. Где-то хлопнула форточка. Дома было по-прежнему пусто.

Я поставила на батарею обледеневшие тапочки, нашла среди вороха разномастных носков пару теплых, из ангорской шерсти, наклонилась, натягивая их на озябшие ступни. В голове свербила мысль: «Вот бы понять, что это было? И было ли что?» … Из кармана куртки выкатились два апельсина…

Резкий звонок вывел из ступора. Я подскочила к входной двери - на пороге стоял… Дед Мороз. В руках он держал страшно знакомый портфель.

- А ты замечательно танцуешь, - шепнул он, целуя меня в мочку уха.

Я отшатнулась, опять ничего не понимая. Да, совсем плоха стала. Что-то с тобой не то, моя милая. В голове смешалось реальное и нереальное.

Дед Мороз вынул из портфеля шампанское. Я засуетилась на кухне. Через пятнадцать минут мы сидели за накрытым столом с фужерами в руках. Я смотрела на прыгающие пузырьки и жевала сочную мякоть апельсина. На душе снова было легко и весело.

Зазвонил телефон. Все правильно: пора принимать и раздавать поздравления.

- При-вет! - раздалось в трубке.

Так, разделяя слово на слоги, говорит только один человек на свете.

- Сестренка! – радостно взвизгнула я.

- Угадай, что я делаю.

- Знаю, знаю: ешь апельсины!

- Точно! А Васька точит об меня когти.

Я поискала взглядом наших кошек. Маша сидела у плошки в классической позе, собрав все четыре лапы на одной линии, и смотрела на меня с укоризной. В черноте зрачка отражалась плотно закрытая дверь…

Я взяла сонник, открыла на страничке со словом «снег» и прочитала: «Видеть во сне снег – к благополучной жизни, в которой нет места большим тревогам и опасностям».