Основная тема ее творчества – тема любви. После прочтения ее стихов остается ощущение недосказанности, загадки. История чувств лирической героини остается за текстом: нам достается только итог, вывод. За внешней простотой скрывается глубина, сложность переживаний. Автор, несомненно, сознательно играет, драматичность ситуации вуалирует за внешней игрой, что не уменьшает остроты, но добавляет строгую утонченность ее стихам.

Своеобразной антитезой стилю изложения выступает сам автор. Есть стихи, в которых личность автора проявлена до зримого присутствия. Таким автором является Наталья Троицкая. Сквозь строчки остро чувствуешь автора, слышишь голос его: то насмешливый, то задорный, то бесшабашный, то наполненный горечью, болью. Ты можешь забыть стихотворение, но ощущения от стихов, поэтический образ автора – нет. Остается долгое послевкусие от прочтения, как от хорошего вина. Стихи Троицкой напоены обаянием женской души, все прощающей, все понимающей, мужественной, способной на решение. Сочетание смелости, душевной теплоты, обостренной чувствительности, а также безоглядность, искренность в чувствах, острое желание счастья - суть души автора, легкое угадывание которого, явное его присутствие придает стихам эмоциональность, взволнованность. Некоторые стихи несут в себе оттенок интимности, звучат как исповедь. Они чувственны, личные, словно стихи пишутся только для себя и для него.

Ее поэзия - это рассказ о любви и разрыве. Один тот же сюжет прокручивается и прокручивается. Сюжет узнаваем, она только слегка обозначает его. Некая сдержанность чувствования, экономия образных средств придает ее поэзии конкретность, упругость, силу. Ее поэзия как сжатая пружина, которая вот-вот распрямится, но волевым усилием автора этого не происходит.

Романтически легкие, почти невесомые стихи дают старым образам вторую жизнь, второе дыхание, как будто впервые алые паруса взметнулись к небу и наполняются ветром. Она не боится быть романтиком.

Образ героини вечно неуловимый, размытый, она как бы не «дается в руки». Чаще всего характеризуется героиня через огненные образы: огонёк от зажигалки, воск церковной свечки, пламя от тонкой спички. Всегда рисуется не физический облик героини, а передается душевное состояние.

Роман прошедший был красив –

С пьянящим запахом апреля…

Стелился по листку курсив –

Рождался стих под звук капелей.

Роман земной и неземной,

Где вперемешку – страсть и нежность,

И пониманье, и покой,

И чувств волшебная безбрежность.

Его так хочется читать

Опять, страницу за страницей…

Но ни к чему уже мечтать

Об улетевшей в небо птице.

Напоен ароматом трав,

Роман, прекрасный, как розарий…

Но все ж, воспоминаньем став,

В былом останется гербарий.

Суметь простить и отпустить,

Душой о прошлое не биться,

Маниакально не грустить…

Еще возможность есть влюбиться!

Это стихотворение – целая история о любви, она дана в развитии. В начале стихотворения рисуется светлый образ романтической любви, с помощью образов- клише: весна, птицы, сад с розами. Мы начинаем верить героине, но в конце стихотворения мы понимаем, что стихотворение насыщено иронией. Героиня «смеется» над своим обманом. Ирония, присутствующая почти в каждом стихотворении, частично снимает напряженность в ее стихах. Она как бы прячется за свою иронию. Она играет с читателем, заставляет его поверить в легкость, в несерьезность сюжета.

Я умею любить…

А. Ахматова

Я умею гореть,

Как сто тающих свеч,

Все пустое стереть,

Все, что надо, сберечь.

Я умею дарить

Душу, сердце и чувства…

Стихотворение предвосхищает эпиграф, слова которого являются лейтмотивом всего ее творчества. Героиня ценит в любви три качества: умение прощать, беречь, дарить любовь. Для автора женщина и ее любовь – это жертвенный дар, поэтому так часто в ее стихах возникают образы огня, свечей, звезд.

Ты знаешь, все в твоих руках:

Моя любовь, печаль и страх,

Мои сомненья и покой,

Выздоровление и боль;

 

Ты знаешь, все в твоих руках:

Моей мечты печальный крах,

Моих надежд далекий свет,

Моих тревог полночный бред;

 

Ты знаешь, все в руках твоих:

Любой мой сумасшедший стих,

Любой мой день, любая ночь,

Возможность чем-то мне помочь…

 

Ты знаешь, все в твоих руках…

В стихотворении «Ты знаешь, всё в твоих руках…» поражает искренность, открытость чувств героини, ее ранимость. Не сказав ни строчки о любимом мужчине, мы, тем не менее, представляем вполне его образ: мужественный, способный понять, простить любимую женщину – под стать героине.

Каждая строфа начинается с одной и той же строчки: «Ты знаешь, все в твоих руках…», а четвертая строфа состоит из одной лишь повторяющейся строки. Наличие однородных членов предложения, синтаксический параллелизм, повторы, эпифора придает стихотворению оттенок молитвенности. Это своеобразная мольба, просьба понять ее.

Стихи этой тематики оставляют двойственное впечатление. Троицкая не ищет особых средств выразительности, берет уже готовые, может быть «избитые» образы, простые рифмы, встречающиеся часто в стихах, например: «льдинки-картинки», которые не мешают передавать глубину чувств героини. Поверхностная легкость её стихов обманчива. Трагическое ощущение любви присутствует почти в каждом ее стихотворении.

Стремление автора осмыслить опыт переживаний, найти точку примирения с миром наделяет ее стихи философичностью, позитивностью. Философская лирика неотрывна от темы любви. Философская лирика жизнеутверждающая, она проникнута жизненным началом. Философская лирика Троицкой, прежде всего, раскрывает женское миропонимание.

Для Троицкой философия - это осмысление себя, как женщины, в мире. Ее роли, ее будущее. И оно неразделимо от счастья близких людей. Ее стихи - не современны, в хорошем понимании, оно словно свежей ветер в наш прагматический век, век расчета и успешности.

В её стихах присутствуют и «модные» тенденции в философии. Мысли о реинкарнации, карме, переходят из стихотворения в стихотворение, не варьируясь. Но они гармонично вплетаются, входят в её поэтический мир.

Скорбя, ликуя, плача и греша,

А иногда почти что на пределе

Живет несовершенная душа

В моем таком несовершенном теле.

Но если нам дана возможность жить,

То, видимо, для будущих свершений,

Чтоб оправдать предназначенье «быть»

И сделать нашу душу совершенней.

В веках мы повторимся вновь и вновь,

Опять встречая праздники и будни,

Дан шанс нам совершенствовать любовь

И наши неудавшиеся судьбы.

Пусть скептиков уже не убедить,

Пусть думают, что вера в вечность ложна.

Не будет окончания пути!

Моей душе исчезнуть невозможно.

Стихотворение наполнено оптимизмом, какой-то всепрощающей жизненной мудростью по отношению к себе и к другим. В первых строчках присутствует напряженность, которая создается языковыми средствами: однородными членами, повторами слова «несовершенная». Первая строчка состоит из слов, обозначающих действие, в которые как бы помещена, заключена вся жизнь человека: «Скорбя, ликуя, плача и греша…»

С первой строчки взята высокая нота, которая потом разряжается, это излюбленный прием Троицкой. К концу стихотворения побеждает жизнеутверждение:

«Не будет окончания пути!

Моей душе исчезнуть невозможно».

В основу многих стихотворений Троицкая берет не образ, а настроение (состояние) или мысль. Тропы редки, чаще использует языковые средства. Порой слышу о том, что у поэта Троицкой «мужские» стихи. С чем не согласна: способ подачи материала, способ выражения, но не сам материал. Обманывает звучание стиха, его энергия.

Совсем иное по тональности стихотворение «Мы живем, торопясь и спеша…»

Это стихотворение наполнено грустью, и разрядка состояния, так присущая стихам Троицкой, не наступает. Однотональность стихов для нее не характерна.

Мы живем, торопясь и спеша –

Вечный поиск насущного хлеба.

Но плененная наша душа

Словно в зеркало, смотрится в небо.

Когда в жизненном вихре кружась,

Мы порой забываем о боге,

Вдруг возникнет откуда-то в нас

Непонятное чувство тревоги.

И тогда мы тихонько вздохнем,

Ощущая, что ходим по краю,

Пред иконою свечку зажжем

И взгрустнем о потерянном рае.

В этом стихотворении говорится о тщете человеческой жизни, о неустроенности судьбы человека. Как и в предыдущем стихотворении, первая строчка насыщена глаголами, деепричастиями. Она как бы передает напряженность ее мысли, которая ее «понуждает» писать.

Любимым временем года в поэзии Троицкой является осень. В ее стихах образ осени традиционно является воплощением мудрости, печали, зрелости. По изобилию и многообразию выразительных средств эти стихи отличаются от стихов другой тематической направленности. Стихотворения «Вянет листьев неяркая медь» и «Поздняя ягода, грустная сказка» насыщены тропами. Многочисленны метафоры, присутствуют эпитеты, олицетворения, сравнения. Эти осенние стихи словно брызжут светом, теплом.

Первое стихотворение можно лишь условно отнести к теме природы. Вначале автор традиционно выстраивает стихотворение: дает описание осенней природы, которая созвучно отзывается в душе человека, вызывая в нем привычные чувства - печаль, сожаление об ушедшей юности. Оно полностью построено на параллелизме. И лишь последние строки неожиданным образом дают совершенно иную идейную направленность этого стихотворения. Картина лишь подчеркивает силу любви и верности героини, способной, как и природа, излечить печаль. Образ ладони, который частотен для поэзии Троицкой, подчеркивает духовную близость героев.

Второе стихотворение- отклик на ее затаенную тревогу, своеобразный внутренний спор героини с собой. Многие стихи Троицкой - это способ изжить какое-то состояние, о котором мы порой только догадываться. Это способ привести себя в состояние равновесия с миром, с собой.