Полина спустилась к морю, села на прибрежный песок и разрыдалась. Ей казалось, что время повернулось вспять, что она снова стала маленькой девочкой, бегущей за дельфинами вдоль берега моря. Прищурившись, глядя на солнце туманными от слез глазами, она увидела в дали силуэт отца и услышала свой голос, звонкий и радостный:

 

«… Дельфины! Папа! Я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!»

 

Полина вытерла слезы и закурила. «Хватит этих воспоминаний, так с ума можно сойти, надо реально смотреть на жизнь. Мне не двенадцать лет, а двадцать восемь, я приехала из Москвы, это мой дом, но мамы там нет, ее нигде нет. Я не могу это изменить. Мама на небе, она меня любит и все обо мне знает. Папа… Папа… Где же ты? Вернись ко мне, ты мне очень нужен.»

С тех пор как умерла мама, Полина частенько начала разговаривать сама с собой, это помогало и утешало.

«Уже начало смеркаться… Надо идти.» Вот и калитка. И даже кольцо на веревке, за которое надо дергать, чтобы зазвонил корабельный колокол-рында, который когда-то принес из порта отец. «Неужели рында сохранилась?» Полина дернула за веревочку, и в ответ раздался гулкий и громкий колокольный звон, которому басовито вторил собачий лай.

 

- Иду – иду! Кто там? Фу! Антей, замолчи!

 

Шаркая шлепанцами, к калитке подбежала тетя Галя. Она совсем не изменилась.

 

- Это я – Полина!

 

- Полиночка, доченька! – Распахнув калитку, тетя Галя бросилась к Полине и чуть не задушила ее в своих искренних объятиях. – Господи, тебя не узнать, красавица, какая стала. Ну, идем же, идем! Антей – это свои! Сейчас он с тобой познакомится, он добрый, просто с виду такой серьезный.

 

Огромный палевый лабрадор не спеша обошел и обнюхал Полину, потом отошел в сторонку и мирно лег, слегка повиливая кончиком хвоста.

 

- Ну, вот и познакомились. Где же ты была? Маршрутки уже давно приехали, мы тебя на пяти - часовых ждали. Михаил к автовокзалу ходил, да не встретил тебя. Да он тебя, наверное, не узнал. Да и я бы не узнала. Миша! Миша! Полиночка приехала!

 

Из летней кухни вышел дядя Миша – Михаил Акимыч, с букетом свежее- срезанных красных пионов.

 

- Да ты совсем взрослая барышня! – Улыбаясь произнес он и вручив букет ,обнял Полину. – Мы соскучились. Что же ты не приезжала? Совсем забыла нас! А мы часто тебя вспоминаем и маму твою, царствие ей небесное. Мы так переживали, Галина все плакала. Мы очень твою маму любили, светлой души была человек. Ну, идем в дом, переоденешься с дороги. Джинсы -это не подходящая одежда, здесь все так ходят – майка и шорты. Твоя комната тебя ждет. Ну, иди, располагайся, а мы с матерью на стол соберем, успеем еще наговориться.

 

Полина робко переступила порог, вошла и не спеша, обошла комнаты. Здесь почти ничего не изменилось, только обои были другими. Она взяла сумку и поднялась на второй этаж, вот и ее комната. Полина тихонько толкнула дверь и вошла в свое детство. Здесь все осталось нетронутым, даже обои, на стенах кое-где виднелись оставленные Полиной автографы, вот здесь – за столом, она когда-то нарисовала ручкой лошадь. Рядом с дверью отметки ее роста. Ее школьные грамоты весели в простеньких золоченых рамках. Полина прислонилась щекой к стене, провела по ней рукой, потом быстро раскрыла сумку, достала шорты топик переоделась и вышла в холл. Комната родителей была совершенно пустая, так решила мама, уезжая. Тогда они вытащили отсюда всю мебель. А вот- кабинет отца, здесь большая библиотека и стол, никаких его вещей. Полина не помнила, куда они делись, возможно, мама их выбросила. Спустившись на первый этаж, она зашла в ванную, быстренько ополоснулась и , не вытираясь, натянула на себя опять топик и шорты, прямо на мокрое тело.

«Как же здорово сидеть вот так за большим столом, посреди виноградных зарослей, душистых роз и пионов. Наверное, так замечательно, так спокойно бывает только в раю и в детстве.»

…Жизнь в Лазоревом Яру протекала тихо и размерено, никто никуда не спешит, не бежит. Ходят и разговаривают все медлительно и лениво. Отовариваются или как здесь говорят «скупляются»- на рынке. Идут туда рано утром всей семьей или с половиной семьи, со старыми детскими колясками, разбитыми, покореженными, по – смешному, неуклюжими и нелепыми. А по магазинам ходят только разморенные жарой отдыхающие. Часам к десяти город опустеет, отдыхающие уйдут на пляжи купаться и загорать, а местные останутся копошиться на своих огородах. После полудня утомленные солнцем люди спешат укрыться в тень, но как только спадет жара, и город укроют сумерки, весь город вновь оживет, зажгутся огни баров, дискотек и караоке. Здесь можно не о чем не думать, все заботы отодвигаются далеко – далеко.

Лишь через несколько дней, Полина решилась, наконец, расспросить дядю Мишу об отце. «А вдруг он что-то слышал? Они все таки были дружны… И потом у него очень много знакомых. Дядя Миша очень добрый и отзывчивый человек, он вполне может что-то знать, хотя почему тогда он до сих пор ничего мне не сказал.» Дождавшись, пока тетя Галя ушла на рынок, Полина вышла в сад, некоторое время она постояла в задумчивости, подошла к Антею, потрепала его за широкий загривок. Тот дал ей свою мощную лапу и положив на нее свою морду стал гипнотизировать Полину своим проникновенным собачим взглядом. Собачьи глаза устроены удивительным образом, они всегда блестят и кажется, что в них застыли слезы. Взглянув в собачьи глаза, ты погружаешься в такую глубину и осознаешь скрытую мощь непознанного нами интеллекта и невольно приходишь к мысли, что собаки гораздо умнее, чем мы привыкли о них думать. Им открыто гораздо больше чем людям. Они умеют видеть то, чего не видим мы, слушать и предчувствовать. Они безмолвные носители великих тайн. Полина не держала в доме животных, и сейчас она поняла, что это не правильно. Она твердо решила, что вернувшись в Москву, обязательно возьмет собаку, а может еще и котика, и еще рыбок. В детстве у Полины была собака, но она погибла, Полина тяжело перенесла эту потерю и боясь повторения трагедии, просто не стала заводить себе нового питомца. А к Антею она действительно привязалась за эти дни.

 

- Спасибо Антей, что ты подал мне хорошую мысль. – Полина погладила его за ушами и слегка щелкнула по носу, Антей радостно завилял хвостом.

 

Это был изумительный пес, большой и необычайно ласковый в своем домашнем окружении, но чересчур шаловливый и импульсивный. Стоило ему вырваться на улицу, как он начинал безудержно носиться и басовито облаивать прохожих. Родители частенько пугали им своих детей: «Вот эта злая собака, гоняется за непослушными детьми.» . Антей похоже очень гордился собой – чужие его боялись, он прекрасно исполнял свои сторожевые обязанности, хотя в душе был добрейшим парнем. Полина обняла его.

 

- Хороший ты пес!

 

А потом, решительным шагом направилась к дяде Мише, который привычно возился в саду.

 

- Полинушка, чего же ты без дела стоишь? Ну- ка, давай сливки похрумкай, вот держи миску.

 

- Спасибо дядя Миша, я хотела спросить… - Полина глубоко вздохнула, подбирая нужные слова. - Дядь Миш, а вы о папе ничего не слышали? Вы не знаете, куда он тогда уехал и почему? Может у него другая семья? Вроде они с мамой не ругались. Может, он сделал что-то противозаконное? Я же еще маленькая была, ничего не знаю. Найти бы мне его, можно и адвоката ему хорошего поискать, да и срок давности, наверное, уже давно прошел. Я не думаю, что он что-то ужасное сделал.

 

Дядя Миша внимательно слушал, его мучили сомнения: «Сказать, не сказать? Ох, не легкий это разговор. Наверное, надо было начать его самому, не ждать, что бы эта девочка столько времени все эту боль в себе носила. Эх, старый болван.»

 

Михаил Акимович, когда-то в далеком прошлом подполковник Советской армии, по приказу командования, как воин интернационалист, отправился в горячую точку – Афганистан и там случилось то, что перевернуло всю его последующую жизнь и поставило крест на его военной карьере. Но не разу потом он не пожалел об этом, он всегда был уверен в том, что тогда поступил единственно верно.

… Их окружили «Духи», у них не было шансов, но оставалась одна тропа, по которой можно было уйти. Он получил приказ, прорываться вперед, но не подчинился. Он вывел своих ребят по той тропе, он спас их, восемнадцатилетних, совсем еще юных мальчишек от верной и глупой гибели, но сам не избежал трибунала. Его лишили всех званий и наград и чтобы не доводить дело до крайности вынудили написать рапорт об отставке. Он вернулся в свой родной город, который совсем не встретил его с распростертыми объятьями. Слухами земля полнится, и Михаила считали, чуть ли не предателем, трусом, опозорившим честь советского офицера. Его не хотели брать на работу, с ним побаивались заводить дружбу. Детей, им с женой Галиной Бог не дал, так и бедствовали они вдвоем в старой мазанке, построенной еще до войны его родителями. Перебивались временными заработками, кормились с помощью своего огорода и подсобного хозяйства. Единственным человеком, протянувшим им руку помощи, был Виктор. Он предложил Михаилу и Галине работу. К тому времени у Виктора и Светланы уже росла Полина, требующая заботы и внимания, и им были нужны помощники по хозяйству. Виктор, сам военный, считал Михаил Акимовича невиновным и способствовал восстановлению звания наград, доброго имени и военной пенсии через свой фонд, который осуществлял поддержку бывших военных офицеров. Тогда в уже наполовину развалившейся стране с постоянными кризисами, дефицитами, талонами был взят курс на разоружение и сокращение армии. Управление, в котором служил Виктор Майевич, не смотря на всю свою секретность, было расформировано. И он, как и многие его друзья, – военные офицеры, остался не у дел. Страна попросту забыла о них. Они оказались на улице. Вчерашние герои, а сегодня никому не нужные офицеры запаса. В новом свете рыночных отношений, о них пытались забыть, как о позорном прошлом. Тогда Виктору Майевичу удалось создать свой фонд, а через него несколько частных сыскных агентств и охранных предприятий. Бывшие спецназовцы и разведчики начали работать охранниками, телохранителями сыщиками. Компания быстро разрасталась, открывались новые направления, архитектурно-строительное, финансирование и инвестиции, менеджмент и бизнес- планирование. Виктор Майевич завоевал большую популярность ,и одно уже то, что бизнес его был чистый и честный, вызывало к нему почтительный трепет. Виктор, конечно, не мог один руководить таким большим предприятием, и он взял себе в помощники очень хорошего знакомого, бывшего военного финансиста, который занялся бухгалтерией фонда. А так, как это был благотворительный фонд, то на его счета поступало много пожертвований. И конечно это не могло не привлечь внимание мафии. Что собственно и произошло…