Мы все родом из детства. Это целая страна с ежедневными удивительными открытиями. Тысячи вопросов и тысячи ответов на них. В то время нам казалось, что детство бесконечно, Мы торопили, подгоняли время, всё спешили стать взрослыми и мы ими стали. Родили, и воспитали своих детей. Но, наверное, со мной многие согласятся, что из тех тысяч вопросов из детства, ответы мы нашли не на все. Кто-то забыл о них, а кто-то ищет эти ответы всю свою жизнь и не находит.

Мой отец был гармонистом. Я этим страшно гордился. Ни одна свадьба, ни одни проводы в армию или какой-либо праздник без присутствия на них отца не обходились. Приходили, приглашали отца, ну и естественно маму. В доме начинались маленькие хлопоты. Мама гладила отцу рубашку и брюки, а я же весь был в предвкушении, когда родители вернуться домой и принесут мне какой-нибудь гостинец. В общем, всё было очень здорово. В остальные дни гармошка лежала под кроватью и отец её в руки не брал.

В один из летних дней мы все были дома. Мама что-то делала на кухне, я с книжкой сидел на диване. Тут в дом вошёл отец и сел на стул, стоявший у русской печки. Затем он вдруг достал из-под кровати гармошку и заиграл. Это надо было слышать. К тому времени я сам уже достаточно прилично умел на ней играть. Но это было что-то невообразимое. Я до сих пор удивляюсь, как из этого, вроде бы незатейливого инструмента, можно было извлечь такое количество звуков. Его толстые пальцы, больше привыкшие к кувалде кузнеца, двигались с такой удивительной лёгкостью, а мелодия просто завораживала. Но когда я увидел глаза отца, мне стало не по себе. Такими отцовские глаза я увидел впервые. Глубокие, просто бездонные, смотрящие в какую-то мне непонятную даль. Отец играл, мама перестала греметь посудой, а я весь в оцепенении и сбегающими по всему телу мурашками сидел и слушал. Позже я узнал, что это был полонез Огинского. Закончив играть, отец встал и вышел из дома. Что-то заставило меня выйти следом. Выйдя, я увидел отца идущего в сторону леса. Домой он вернулся под вечер, и дальше было всё как всегда.

Прошло много лет, отца не стало. И когда я слышу полонез Огинского, то передо мной встаёт маленький деревенский дом, у печки отец, играющий на гармошке и его глаза. И каждый раз я задаю себе вопрос, что тогда было? Что ты этим хотел сказать? Хотел чем-то поделиться или что-то давал понять мне? Что тебя тогда отец мучило???!!! Что ты хотел???!!!

Кто-то, прочитав, возможно усмехнётся и скажет: ну пришёл мужик и решил с устатку на гармошке сыграть. Что же тут необычного? Нет, тысячу раз нет. Просто надо было его знать. Ни до этого, ни после подобного больше не повторялось.

Что ты хотел сказать отец???!!!