Наташа и Светка работали экономистами в плановом отделе. Наташа занималась госбюджетом, а Светка – хоздоговорами. А Шубников ничем конкретным не занимался. Он осуществлял общее руководство. Когда Наташа и Светка корпели над сметами, Шубников упоенно точил карандаши.

 

Заточенности карандашей он придавал огромное значение и терпеть не мог, когда у них на столах валялись огрызки.

 

- В человеке все должно быть прекрасно: и душа, и тело.., - поучал он.

-…и карандаши, - вставляла Светка.

 

-И карандаши, - соглашался Шубников, - карандаши даже в первую очередь. А то придут посетители, скажут: «Ну и контора у Шубникова – огрызками пишут». – Нехорошо.

 

Шубников был старый, толстый и довольный жизнью. О себе он говорил исключительно в третьем лице единственного числа: например, не «я пошел», а «старик Шубников пошел».

 

Старика Шубникова они любили, потому что, во-первых, он не делал им ничего плохого, а, во-вторых, - отпускал с работы по разным уважительным и неуважительным причинам. А сматываться с работы им было ох, как надо, потому что им обеим было уже по тридцать лет и обе они были незамужем.

 

Кое-какая личная жизнь у них, конечно, имелась.

 

У Наташи был Вовчик. Наташа - разведена, и Вовчик - разведен, только с той разницей, что Наташа снова хотела выйти замуж, а Вовчик ни за что не хотел жениться. Не именно на Наташе, а вообще ни на ком, потому что, наученный собственным горьким опытом, считал, что брак убивает любовь.

 

Наташа встречалась с Вовчиком на его территории по вторникам, четвергам, субботам и воскресеньям.

 

У Светки был Зубцов. Он был женат, причем хорошо и прочно женат. У него вообще все было хорошо и прочно – квартира, машина, жена, собака, ну и - для полноты комплекта - Светка – тоже очень хорошая.

 

Зубцову было пятьдесят шесть лет.

Он работал инженером в академическом институте, чем необычайно гордился. В этой связи Светка с Наташей, учитывая его почтенный возраст, причастность к науке, а также в целях конспирации между собой называли его Академиком.

 

Академик звонил Светке по телефону и назначал свидания исключительно в рабочее время и на Светкиной территории, потому что своя у него была занята женой, сыном и собакой колли.

 

Светка каждый раз должна была придумывать уважительную причину, чтобы отпроситься с работы. Например, в поликлинику сходить, или поезд встретить.

 

Однажды, когда Академик был в ударе и звонил каждый день, Светка сказала Шубникову, что у нее курс процедур – душ Шарко.

 

Старик Шубников поразмышлял, сопоставил факты, и безошибочно вычислил, куда именно Светка бегает:

 

-Это у вас душем Шарко называется?

 

Шутка ему самому понравилась, и, с тех пор, когда, например, Наташе звонил Вовчик, старик Шубников ехидно спрашивал:

 

-Наталья, у тебя сегодня тоже душ Шарко?

 

…Как-то весной они решили посадить огурцы на подоконнике. Принесли рассаду, поливали, ухаживали, а выросли одни пустоцветы. Шубников, глядя на подоконник, задумчиво произнес:

 

-Эх, девки, ваши огурцы – все равно, что ваши мужики – никакого толку. Сплошной душ Шарко.

 

А они это и сами понимали. Светка говорила:

 

-Нам надо искать новых.

 

Наташа соглашалась: конечно, надо. Но где их искать, она понятия не имела.

 

Ее первый муж, Юрка, нашелся сам среди студентов в институте. Вовчик – на работе. А где искать этих новых, хороших, согласных жениться – неизвестно. Да и не хотелось Наташе искать. Ей было хорошо с Вовчиком.

 

Вовчик водил ее в театры, в горы и в рестораны. Он отучил ее вязать на спицах, приобщил к большому теннису и горным лыжам. Убедил, что модельная стрижка лучше химической завивки, а короткая узкая юбка - лучше длинной и широкой.

 

Благодаря Вовчику Наташа стала чувствовать себя молодой, красивой и уверенной в себе.

 

Единственное, в чем Вовчик не смог ее убедить, так это в том, что полная свобода лучше семейной жизни. В этом вопросе она твердо стояла на своем.

 

«Ну зачем тебе замуж, - говорил ей Вовчик, – Представь, ты - свободная и независимая. Приходишь домой после тенниса, пьешь кофе и смотришь телевизор. Никому и ничем не обязана. А если замужем? – Будешь жарить котлеты и стирать в корыте. В ванной на веревке – трусы и майки».

 

-Ну и пусть. Пусть трусы и майки. Мне все равно, - спорила Наташа.

 

-Тебе – все равно, а мне - не все равно, - так Вовчик начисто разбивал ее надежды на замужество.

 

...Года два назад, когда Вовчик был в командировке, Наташа случайно встретила Гусева. С Гусевым она не виделась уже лет девять или десять, с самого студенчества.

 

Наташа тогда училась в финансово-экономическом институте, а Гусев – в медицинском. Они познакомились на какой-то вечеринке, и Гусев стал за ней ухаживать. Но он был совершенно не в Наташином вкусе – во-первых, белобрысый и немодный, а, во-вторых – слишком правильный.

 

А Наташе нравились мужчины красивые и немного порочные. И, желательно, жгучие брюнеты. По этим причинам шансы Гусева были равны нулю.

 

За эти годы Гусев благополучно закончил свой медицинский институт и работал врачом в психбольнице. Узнав, что Наташа разведена, он обрадовался и пригласил ее в лес за брусникой.

 

«Вот она, судьба», – подумала тогда Наташа.

 

В тот судьбоносный поход она собиралась как на праздник. Взяла у Светки белый горнолыжный костюм. Свой собственный, синий, показался ей недостаточно нарядным для такого случая. Не пожалела новые кроссовки. Долго укладывала волосы феном. И, надо сказать, результат превзошел все ожидания: когда Наташа глянула в зеркало, то отметила, что очень даже похожа на принцессу Диану.

 

Надо было еще сообразить, куда собирать бруснику. Она перерыла шкаф, заглянула на антресоль, но не нашла ничего подходящего.

 

Не ведро же с собой тащить. Наташа взяла спортивную сумку, вытряхнула из нее ракетку и теннисные мячи, перекинула через плечо. Еще раз оценивающе посмотрелась в зеркало и осталась очень довольна собой.

 

…А Гусев притащился в позорных трикотажных штанах с вытянутыми коленками, причем коленки были вытянуты не только спереди, но и сзади. Очевидно, Гусев иногда надевал их задом наперед. Штаны были подвязаны белой резинкой от трусов.

 

"Сваливаются, наверное", – с ужасом подумала Наташа. Настроение от такого непотребного вида Гусева у нее сразу же испортилось.

 

В руках Гусев держал большое эмалированное ведро. В ведре что-то неприлично бряцало.

 

-Грабилка, - пояснил Гусев, - очень полезная вещь. Увеличивает скорость сбора ягод как минимум в три раза.

 

…А Наташа надеялась, что в лесу с Гусевым будет так же, как в горах с Вовчиком – красиво и романтично, с костром и вином, а, когда стемнеет, Гусев будет говорить ей о любви… Скажет, что она совсем не изменилась за эти годы, а, наоборот, стала еще красивее. И еще скажет, что он никогда не переставал любить ее. А она ответит, что все, что было с ней до этой встречи – было ошибкой.

 

Но меркантильный Гусев греб бруснику своей грабилкой и воодушевленно рассказывал про то, как они с мамой давят ее в тазу и пересыпают сахаром из расчета два к одному.

 

-Два к одному по весу? – уточнила Наташа.

 

-По объему, - ответил Гусев, - на две банки брусники одна банка сахара.

 

Наташа опять вспомнила Вовчика, и ей стало не по себе. Судьба в лице Гусева вместе с его мамой и давленой брусникой, пересыпанной сахаром из расчета два к одному, ее не устраивала.

 

Она присела на корточки, а Гусев продолжал целеустремленно идти вперед, ловко обдирая брусничные кочки. Что Наташи рядом нет, он заметил не сразу: она еще долго слышала, как он долдонил свои правильные речи.

 

Потом раздались его крики:

 

-Наталия! Ау!

 

Она молчала, не отзывалась. Гусев носился по кустам, ломая ветки, искал ее. Когда его крики стихли, Наташа встала и пошла искать дорогу домой.

 

Вечером он ей позвонил. Требовал объяснений. Наташа вспомнила, что лучшая защита – это нападение, и всю свою вину свалила на него:

 

-Ты ушел, а я чуть ли не заблудилась в лесу, - и бросила трубку.

 

Наутро Гусев явился с букетом цветов:

 

-Наталия, я виноват и хочу реабилитироваться. Поэтому приглашаю тебя сегодня вечером в ресторан. Я заказал столик на троих: будет еще один врач.

 

-Тоже из дурдома? – спросила Наташа.

 

-Из психиатрической больницы, - с достоинством ответил Гусев.

 

Наташе совсем не хотелось идти в Гусевым в ресторан, но известите о враче ее заинтересовало.

 

…Врачом оказалась унылая девица в очках лет тридцати пяти.

Наверное, Гусев взял ее как запасной вариант на тот случай, если Наташа опять дезертирует.

Или для того, чтобы с ее помощью разбудить в Наташе ревность.

А, может быть, он хотел с помощью Наташи разбудить ревность в девице. Наташа вникать не стала. - Какая разница.

 

Девица за весь вечер не сказала ни слова. Гусев тоже молчал и с каким-то первобытным интересом разглядывал публику в зале. И Наташа молчала, потому что говорить было не с кем и не о чем. «Хоть бы историю какую-нибудь рассказали из жизни психов," – думала она.

 

Словно угадывая ее мысли, Гусев изрек:

-Наталия, мне, как психиатру, интересно наблюдать за людьми. По моему мнению, когда человек находится в состоянии алкогольного опьянения, сразу становится понятен тип его нервной системы… - Гусев хотел продолжать свой занудный монолог и дальше, но Наташа резко оборвала:

 

-А меня ты сюда зачем притащил?

 

-Наталия, не нервничай, - сказал Гусев, - хотя твою нервозность можно объяснить: ты незамужем, а в твоем возрасте физиологически просто необходим мужчина.

 

«Совсем идиот», - подумала Наташа.

 

-Наталия, но, несмотря ни на что, надо радоваться жизни. Пойдем потанцуем, - предложил Гусев.

 

Наташа немного удивилась, потому что помнила, что Гусев танцевать не умел.

 

Но он бодро вышел на середину зала, одернул пиджак, поправил галстук и принял исходную стойку на полусогнутых ногах.

Потом он хлопнул в ладоши и подпрыгнул.

Снова хлопнул, и в следующем прыжке развернулся на девяносто градусов.

После этого Гусев сделал движение руками – как будто закинул лассо, и стал изображать езду на лошади с уздечкой в руках.

 

Рядом кто-то засмеялся. Наташе стало стыдно. Она спросила:

 

-Где ты так научился?

 

-В студии бальных танцев. Я освоил полный курс – от вальса до латиноамериканских, - гордо ответил Гусев, продолжая скакать, помахивая воображаемой уздечкой.

 

Закончив этот странный танец, он вернулся к столику, съел антрекот и сказал:

 

-Девушки, пора. Я обещал маме вернуться не позже одиннадцати.

 

-Ты в свой психбольнице что делаешь – работаешь или лечишься? – спросила Наташа.

 

... Домой идти не хотелось, и Наташа пошла к Светке. Шла и думала: «Сама виновата. Зачем потащилась в лес? Гусев же ясно сказал: за брусникой. Ей что, брусника нужна? »

 

В подъезде Светкиного дома она столкнулась с Академиком. Довольный и, как всегда, уверенный в себе, он спускался по лестнице. От него благоухало заграничными одеколонами и дорогими сигаретами. И сам он весь был заграничный и дорогой. Не то, что Гусев,т– с коленками назад.

 

-Натали!.. Вы как всегда неотразимы, - любвеобильный Академик был в своем репертуаре.

 

…Светка сидела на кухне, курила и пила кофе. На ней был длинный махровый халат, надетый прямо на голое тело, и шлепанцы на шпильках. Открывая Наташе, она споткнулась о ковер, чертыхнулась, скинула шлепанцы и сунула ноги во вьетнамки.

 

-Академик приходил, - сообщила она, - представляешь, он, козел, с женой в Болгарию едет, а мне хочет своего пса пристроить. А я собак ненавижу.

 

-У тебя коньяк есть? – спросила Наташа.

 

-Нет, Академик же приходил. Весь выпил. – А ты откуда? Ты же в ресторане должна быть, - спохватилась Светка.

 

Наташа налила себе кофе, закурила и стала рассказывать.

 

-Представляешь, он отплясывал гопака, а я, как дурочка, стояла рядом. И полгорода это видели.

 

-Как это – гопака? – удивилась Светка.

 

Поскольку словесному описанию этот танец не поддавался, Наташа вышла на середину кухни, приняла исходную стойку, хлопнула в ладоши и подпрыгнула.

 

Светка захохотала, поперхнулась сигаретным дымом и закашляла.

 

Наташа продолжала скакать по кухне, изображая, подобно Гусеву, езду на лошади.

 

Отсмеявшись и откашлявшись, Светка спросила:

 

-А зачем он сразу двух баб в ресторан пригласил?

 

-Потому что он придурок, - ответила Наташа.

 

-А зачем придурок тебе нужен? – резонно заметила Светка.

 

Действительно, зачем? Но она почему-то сказала:

 

-Мне нужно кого-то любить. Я не могу не любить.

 

-Ну и люби Вовчика.

 

-Вовчик не хочет жениться.

 

-А этот хочет?

 

-Не знаю, наверное хочет.

 

-Но за такого же ты сама не пойдешь, - заключила Светка.

 

Наташа вздохнула. Конечно же, Светка права. За Гусева она замуж не пойдет.

 

Жизнь вернулась в исходную точку.

 

Надо было продолжать любить Вовчика. Других вариантов у нее не было.

 

…Накануне восьмого марта они обе в очередной раз пребывали в мрачном трансе.

 

Наташа – оттого, что Вовчик взял отпуск и укатил к родителям в Ригу.

 

Светка – потому, что Академик подарил ей не французские духи, а «Быть может».

Эти «Быть может» она восприняла как личное оскорбление и сказала Академику все, что о нем думает.

А духи продала Шубникову для его жены.

 

Добрая душа Шубников, глядя на их страдания, сказал:

 

-С душем Шарко у вас, я вижу, напряженка. А в профкоме есть две горящие путевки в профилакторий. Поезжайте. – Развеетесь, может быть, познакомитесь с кем-нибудь.

 

Они поразмышляли и поехали.

 

…Знакомиться там было не с кем. Контингент в основном представлен старыми тетками и такими же старыми пузатыми дядьками.

Тетки важно шествовали по коридорам в длинных шелковых халатах и тапках с помпонами. На головах – бигуди.

Дядьки шастали в майках и тренировочных штанах.

От избытка свободного времени вся эта публика спускалась в столовую заранее, минут за двадцать до начала ужина, и толпилась у двери, принюхиваясь и обсуждая меню.

 

От такой богадельной обстановки Наташе захотелось сразу же уехать домой. Но Светка отговорила:

 

-А дома что делать? Звонка от Вовчика ждать?

 

Наташа осталась.

 

...Вечером их вызвал главный врач Морозюк.

 

Морозюк придирчиво изучал выписки из амбулаторной карты и назначал процедуры. Кому - массаж, кому – пиявки, кому – сауну. Им он прописал душ Шарко – для укрепления нервной системы.

 

- Зрит в корень, - отметила Светка.

 

Шубникову они про этот душ решили ничего не говорить во избежание недвусмысленных шуточек.

 

Душ Шарко им не понравился: удовольствие – ниже среднего.

Светка, применив личное обаяние, уговорила Морозюка заменить душ на сауну. Морозюк для порядка поартачился, но согласился. Ему было наплевать, какие процедуры назначать пациентам.

 

… В сауне были тетки. Они перемешивали в стаканчиках яичные белки с водкой и обмазывали этой смесью свои распаренные лица и, как они говорили, - область декольте. Белок стягивал их кожу, и они сидели как статуи, обмотанные простынями.

 

Через двадцать минут они смывали с себя эту гадость и начинали пить чай с мятой, ведя разговоры про личную жизнь.

 

Хотя какая в их возрасте может быть личная жизнь? Болезни и внуки. Пенсия льготная, пенсия по возрасту. От отложения солей хорошо помогает рис по утрам натощак. У Юрия Иванович на прошлой неделе камень вышел – ах, какое счастье.

 

Тоска зеленая. Но любимая тема разговоров – ругать зятя последними словами.

 

Одна из них своего зятя ненавидела особенно люто. Она и профилакторий-то попала только потому, что у нее с зятем вышел неразрешимый конфликт. Зять, не выдержав, свалил в неизвестном направлении, и дочка, чтобы сохранить семью, отправила ее на время в профилакторий.

 

Суть их конфликта заключалась в том, что зять собрался обменять старую квартиру на новую. В старой квартире было тепло, а в новой – холодно. Она увидела в этих действиях злой умысел:

 

-Ему-то что. Он здоровущий как бык. Ходит в баню и пьет водку, вот ему и жарко. Надеется, что я простужусь и умру.

 

Наташа посоветовала:

 

-А вы разменяйтесь и живите отдельно.

 

-Да что вы! – возмутилась тетка, - Как же я дочь оставлю, с таким-то мужем?

 

Светка не выдержала:

 

-Совести у вас нет! Вы же ей жизнь портите!

 

Тетка покрылась красными пятнами и закричала:

 

-Бессовестные! Невоспитанные! Нахалки!

 

…А может, они и в самом деле - невоспитанные и нахалки, поэтому их и замуж никто не берет?

 

…Прошло два года.

 

Вовчик перестал думать, что брак убивает любовь, женился на Наташе, и она родила ему сына.

 

Академик постарел и больше не появлялся на Светкиной территории. Светка завела собаку колли и дарила ей всю свою нерастраченную любовь.

 

Старик Шубников вышел на пенсию. Он регулярно посещал районную поликлинику, где ему делали душ Шарко.