Алексею Семенюку за любезно предоставленный сюжет

 

На обочине чуть заметно шевелился маленький серый комок, похожий на плохо испачканную тряпочку. Пришлось наклониться. Точно. Он. Птица.

Кто ж это тебя так… Ого-го!..

Маленькое редкопуховое тельце всё было изъедено паразитами. Всякое видел, но вот так!..

Тэкс-тэкс… И – наши действия?.. А-а… Пошли, Птица, спасаться будем.

Дома первым делом осмотрел повнимательнее. Какая-то дрянь… птичьи блохи, что ли… И почему я музыкант, а не Мойдодыр… в смысле – Айболит… Ладно, прорвёмся. Не вчера родился.

 

– Девушка, у вас есть что-нибудь от насекомых?

– В каком смысле?

– А какой может быть смысл у насекомых?

– От тараканов в магазине… липучки тоже там… ртутная мазь… иногда керосином… Говорят, помогает.

– Мне от блох.

Дистанция удвоилась.

– Не пугайтесь, не от собачьих.

– Я про человеческих и не слыхала.

– Я тоже… От птичьих.

– Вы что, курей разводите?

– Нет, у меня Ласточкин дома… один… помирает… кажется.

– Нету ничего, вот... возьмите от комаров.

– Ладно… Типа спасибо. Сколько с меня?..

 

Принесённая отрава вылита в ванночку для химикатов, оставшуюся от фотографического прошлого; немного воды… А немного – это сколько? Как спирт? Или когда водку пивом запиваешь?

А-а… была не была… Ну, Птица, ныряй!

Ни булька, ни даже всплеска. Ушёл с головой.

Пока я считал… до… пя… ти-и…и…

Так, Птица, хорош с тебя!

В ванночке образовался тонкий слой мусора. Вся насекомая нечисть всплыла кверху брюхом.

Ни фигасеньки!.. Вот это я-адик… Душевный.

Всё, Птице капец…

А кто нам обещал, что получится? Значит, продолжим.

Сполоснув слегка водой из-под крана, я положил Птицу для просушки на мягкий ветошный лоскут и отправился во двор. Через десять минут у меня в руках была охапка подорожника. Вот листья пришлось вымыть тщательно. Дальше не столько неприятное, сколько непривычное. Собранный подорожник пришлось весь пережевать, а из полученной массы я соорудил лежбище для подопытного. Что поделать – ему всё равно помирать, а я, глядишь, и Мойдодыром стану… тьфу ты… Айболитом!..

 

Ближе к вечеру Птица начал подавать признаки жизни. Но от предложенных вредителей полей наотрез отказался. Пришлось опять тащиться в аптеку. За пипеткой. Такое ощущение, что меня там ждали. Ладно, трепещите, леди, вот Птицу вылечу, и до вас доберусь.

Развёл немного сахара, и тёплой глюкозой устроил насильственное кормление. И это у котёнка маленький желудок? Вы маленьких не видели.

Остатки пришлось вылить. Всё равно каждый раз готовить заново.

… И так каждый день: кормёжка, подорожник, кормёжка… кормёжка…

 

На вторую неделю Птица слопал первую муху! Теперь я превратился в мухолова. Мухи поняли это на следующий день. Ещё через день даже выложенные приманки не помогали мухам преодолеть страх смерти.

Перед Птицей снова встал призрак голодной кончины.

Пришлось пойти на риск. Купил в подвале рыбину и кинул её на балкон. Опарыши не заставили себя долго ждать.

 

Была ещё одна проблема. Птица панически меня боялся. Чтобы его накормить мне приходилось облазить на четвереньках все укромные уголки. Однажды я искал его шесть часов. Когда нашёл — чуть не заплакал. Что ж ты, пернатый, со мной делаешь…

К концу третьей недели он перестал меня бояться, то есть не меня, а моих рук. Я, по-видимому, был для него чем-то мистически запредельным. Мог подолгу сидеть на ладошке, поклёвывая пальцы. Мои попытки проверить его на летучесть заканчивались одинаково – он съезжал с ладони и планировал в дальний угол, из которого глядел на меня своими бусинами: – ну, что, человече?..

 

В середине августа воздух наполнился птичьим гамом – начались предосенние перелётные сборы. Птиц проявил неожиданную прыткость, и часами сидел на подоконнике, распластавшись вдоль оконного стекла и мелко вздрагивая при слишком ярких криках его сородичей.

Пора.

Я взял Птицу в обе ладони и вышел на полянку. Не хотелось такой торжественный момент портить балконным пейзажем.

Медленно раскрыл ладошки – Птица сидел как обычно, как всегда. Тогда я слегка приподнял его и сказал – Лети-и…

И я понял, почему дома он не летал. После моего Ле- было моё -Ти, растянувшееся на сотню метров Ласточкина полёта; тут же к нему подлетела ещё одна Птица, напала как маленький ученик коршуна, расклевав ему полхвоста – и дальше они уже летели вместе, рядом. Перо к перу.