Дельце одно обтяпать надо. Для этого я сначала до Сретенки пробежался, да и схоронился здесь в нужном переулке. Митрич сюда наведывается за своей надобностью, а уж надобности его мне известны поголовно. Кстати, сам Митрич мне нужен, но не целиком, а фрагментарно. Скажу, зачем.

Неважный человек стал этот Митрич. Совсем паршивенький человечишка стал. Нет, были, конечно, времена, когда сиял он чистотой души. Были. Но, к сожалению, все вышли. Испортился, одолели страсти окаянные. Ну а раз так, теперь он мой клиент, а я уже тут как тут, поджидаю. Он, конечно, пока и не знает обо мне ничего. Даже не подозревает. Но это ненадолго. Настанут времена, когда будет непрестанно меня поминать.

Вот и машинка его едет. У Митрича не одна машинка в собственности имеется. Большой гараж в загородном доме, но для сегодняшнего дела он всегда кабриолетик выбирает. Дерзкий такой, серебристый, урчит весело, издалека узнаваемо… Митрич в этом знает толк: в машинах и бабах.

Паркуется небрежно, затем кряхтит, извлекает на свет свое пузо и следом сам является. Сейчас вот стал посреди улицы, здоровый боров, руками машет. В ухе наушник, болтает по телефону, видать. И все машет, машет! Что толку по телефону руками махать. Жирный, розовый, лоснится. С виду здоровый человек: сытый, откормленный. А карма в жутком состоянии. Прямо скажем, гнилая, паршивая карма, аж чадит… Вообще, я такие вещи сразу чую, но, понимаете ли, в любом деле проверка нужна. Впрочем, оно в моем положении не сложно – проверить-то. Нюхом бог не обидел, смекалка присутствует. Нет, я не хвастаюсь, не подумайте чего! Я к тому, что с предметом как следует знакомлюсь и Митрича, как и других до него, назубок знаю, перед тем как дело делать.

Вот он, к примеру, сейчас по телефону с женой договорит и к любовнице зайдет… Она его в ресторации выжидает. А жена дома. Эх, такие годы они с женой вместе пережили. И разруха, и голод, и дети малые! А потом, как дела в гору пошли, возгордился Митрич, на все наплюнул. Блудить начал, деньгами сорить, вширь сильно раздался. Что ни говори - все признаки подгнившей кармы налицо…

Однако, замечтался я. Поспешать бы надо. Выползаю из укрытия осторожно. Крадусь между машинами, захожу Митричу со спины. Оно, знаете ли, как-то по-животному инстинктивно получается - все безукоризненно сделать. Три прыжка – и вот уж я бесшумно для финиша изготовился. Нацеливаюсь, обнажаю клыки… Бросок! Что есть сил, впиваюсь зубами в Митричеву левую филейную часть. Вгрызаюсь, рву мясо, мотаю мордой с огромной скоростью и остервенением. Аж голова кругом идёт! Прямо в пасть мне тотчас брызжет кровь рекой, слышу, как по швам трещат портки, и, обезумевший окончательно, откусываю наконец-то внушительный шмот с Митричевой задницы. Полдела готово! Мгновение для прыжка обратно. Не слушая ничего, и не глядя по сторонам, исчезаю. Скрыться среди автомашин. Подворотня. Помойки. Узкий переулок, и вот я в укрытии. Положу трофей перед собой и тут же его стремительно пожру.

Несколько минут, и дело сделано. Невдалеке лужа есть, можно морду от крови помыть. А потом – ищи-свищи меня, дворняг на промзонах столько, что ни в жизнь не угадаешь нужную.

Ха, видели бы вы его. Хотя, надо отдать должное, будто почуял за мгновение, напрягся, но сообразить об опасности не успел. Выгнулся весь, заорал истошно, зад руками обхватил, да так и рухнул в корчах. Ничего, выживет… Скорая будет быстро, а покуда люди вокруг помогут. Но меня разглядеть не успели, и то хорошо. Чисто сработано!

А бывает и не так гладко. Есть свои нюансы в каждом дельце, безусловно. Куда же без них. В моем важно не примелькаться, пути отхода сообразить заранее. Окружных дворняг лучше не смущать человечиной, выбирать место тщательно, чтоб без досужего зверья было… Нето потом всех изничтожат. Нападать лучше неожиданно, чтобы жертва не осознала происшедшее, да не обгадилась в кульминационный момент. В общем, что ни говори - эстетика. Но, скажу вам, качеством работы горжусь, недовольных отродясь не бывало. Оно ж знаете как оборачивается - травмированный человек и живет потом особым образом. А как у него всё меняется, налаживается! Я же по карме вижу. Думает совсем иначе. Да еще как думает! На животе ночью засыпает - думает. В туалет вдруг приспичит - тоже думает: что да как. На машине уже не поедешь - на метро надо, да на общественном транспорте, стоя. Не в час пик, чтобы не толкали, не тёрлись, покуда боль такая! Ну и прочее. Сначала, конечно, всяк злится на меня. Найти, изничтожить мыслит. Ох, крепко злится. Потом на несправедливость уповает, затем на Бога. Пусть примитивно сперва, мещански, навроде "Дворняга, падла такая, полжопы откусила! Чтож делается то! Толян, вон, живет и радуется, а грешил много больше моего! Где справедливость, Господи?" - ну и подобное. Но потом мысли конструктивные приходят. Да все и образуется, я по карме вижу!

Кстати, Толяну я тоже задницу прокусил, чтоб вы не подумали, не дай бог, что он от меня ушел. Но это потом, позже случилось, да и в другом городе, вообще. Стало быть, должок обществу и он вернул. И еще много других должников бывало, здесь всех и не упомнишь.

Так я везде и поспел, как бог велел. Живу в трудах. Оно ж, ведь, сами знаете, как устроено вокруг. Даже самая мельчайшая букашка несет за окружающее свою, пусть букашечную, но ответственность. А коли даже такая мелочь в мировом порядке задействована, то грех мне, шерстяному лоботрясу, супротив совести идти. Так-то!

Путешествую я. В одном городе больно опасно, да и география должна быть. Что ни говори, кругозор развивает, чего только не насмотришься по белому свету. Люблю дороги. И когда все хорошо, люблю их, и когда все плохо вокруг – тоже, не менее прежнего – люблю. Бегается легко мне, грех жаловаться. А ведь, воистину, у каждой животины под солнцем - свой путь, и в этом смысле ни у кого на этом свете двух одинаковых дорог быть не может. А как на том – посмотрим, еще дожить надо.

Впрочем, вы не подумайте, что я одной лишь вырезкой питаюсь. Еще чего, никогда баронскими замашками не страдал! Питание, в основном, самое обыкновенное. Бывает, с мужиками на теплотрассе сидим. Или в подворотнях, а то и в подвале. Они самогонку пьют, или водку, аль виски, положим. А то и бурбон. География, знаете ли. Мужики пьют, а мне бутерброд с колбасой. Грех жаловаться! Эти бездомные мужики добрые все такие, свойские. Земляки они для меня. Кармой своей чистой издалека светятся… И вранье это, что они в голодные времена нашим братом не гнушаются. Инсинуации, не верьте.

О старости не думаю. Не доживу, пристрелит какой-нибудь добрый человек. На то он, его величество-случай, каждому и положён, чтобы все предрешено было… А собачья жизнь – она красочная! Рекомендую!