Торги.

 

Нарисовав на своем лице глубокое равнодушие, Колошмякин,

автор небольших житейских рассказиков, сидел перед редакторским

столом. Внутреннее состояние литератора не поддавалось описанию.

Чтобы как-то дать о нем представление, нужно попробовать соединить

две известные картины. Получится одна - « Девятый вал в последний

день Помпеи». И пока в Колошмякине происходили эти драматические

коллизии, редактор читал его новую вещь.

- Нормально. Ставлю в следующий номер, - зашелестел страницами

хозяин кабинета.

- Уф! – поблагодарил Колошмякин.

- Только знаешь, одно место в рассказе надо бы подправить...

- Давай. Какое? – согласился автор.

- Там, где твой герой продает на рынке старые валенки своей тещи.

- Ну? – не уловил Колошмякин редакторской мысли.

- Дороговато продает. Пятьсот за пару поношенных валенок – лихая

цена.

- Да, но моему герою нужно именно столько, что бы купить подарок ко

дню рождения этой же тещи.

- Но не за счет же покупателей! Скинь хотя бы до трёхсот.

- Гм! Так купили их уже. А потом, откуда ты знаешь, какие это валенки?

Они хоть и старые, но не в пример новым будут. Да им износа нет! Это

же не просто шерсть, может, они из ангорки катаны!

- А ты подумал своей писательской головой, что, покупая за такую цену

твоё старьё, человек может быть, последние деньги отдает?! Подумал?!

Ты что, не знаешь, что сейчас пенсии задерживают, зарплату не

платят?

- Мне-то что до этих пенсий?! Не нравится – ищи, где дешевле!

- Хорошо. Триста пятьдесят, - предложил редактор.

- Нашел дурака! – ответил Колошмякин. – И так в убыток себе продаю.

Не забывай – подарок для тещи…

- Не велико событие! Купи пару гвоздик да коробку мармелада – весь

год благодарить будет. По себе знаю. Триста пятьдесят?

- Ищи дурака! – Колошмякин был неумолим. Редактор, вскочив со своего

места, нервно забегал по кабинету.

- Ну, ты и жила!.. Давай за триста шестьдесят?

- Ни рубля… ангорка, а не войлок… таких сейчас не найдешь…и так в

убыток…

- Спекулянт проклятый! – хлопнув дверью, хозяин выскочил из

кабинета.

Минут пятнадцать писатель Колошмякин сидел в одиночестве, шевеля

губами, морща лоб и загибая пальцы обеих рук.

- Четыреста! – объявил вернувшийся редактор.

- Уболтал. Четыреста пятьдесят, - согласился Колошмякин.

- Четыреста десять! Это моё последнее слово.

- Ладно! Забирай за четыреста сорок. Грабь!

- Четыреста двадцать. Ни тебе, ни мне. Идет?

- М-мм… Идет… Себе в убыток отдаю.

- Тогда по рукам? – устало спросил покупатель.

- По рукам…- выдохнул продавец.

Ударили по рукам.

- Это дело надо отметить, - сказал редактор, роясь в столе. Что-то

стеклянно звякнуло в его недрах.

- Надо, - согласился писатель. – А то носиться будут плохо.