Перед тем как начать рассказ я как всякий добропорядочный писатель вынужден прояснить некоторые факты, которые будут интересны скорее юристу, нежели рядовому читателю. Рассказ основан, разумеется, на вымышленных событиях и все персонажи являются плодом исключительно моего нездорового воображения. Так, что там еще, ах да, все совпадения с реальными событиями случайны и остаются на совести участников этих событий. Теперь, кажется можно начинать.

Итак, было начало лета, Василий, возвращаясь с учебы, забрел по дороге в парк. Он был студентом третьего или четвертого курса одного из тех заведений, где неугомонные лекторы обучают молодых людей спать в положении сидя. Но к чертям скучные лекции, наступили каникулы и Василий, вооруженный плеером, бутылкой пива и пачкой попкорна сидел на спинке скамьи, поставив ноги на сиденье. Поочередно он делал то глоток пива, то попкорна, пытаясь засыпать его себе в рот. Надо ли говорить, что большая часть хлопьев пролетала мимо, от чего парковая дорожка перед скамейкой вскоре сплошь была усеяна попкорном и клюющими его голубями.

Прошло минут пять, прежде чем эта скромная трапеза была окончена, Василий смял опустошенную бумажную упаковку попкорна и швырнул ее куда-то в траву, следом за упаковкой отправилась и бутылка пива. Подросток соскочил со скамьи, спрятав руки в карманы и смачно харкнув напоследок, побрел по парковой дорожке в ту сторону, где находилась автобусная остановка.

Он проторчал там, около получаса, в ожидании автобуса. Наконец поднимая облака пыли в воздух и старушек с сумками на ноги, к остановке подкатил небольшой тридцать шестой, заблаговременно набитый людьми. Не успели открыться двери, как началась толкотня, в ход пошла ругань, да и приемы вольной борьбы оказались в почете. Василий успел пролезть к двери с боку и одним из первых вскочить в автобус. Миновав турникет, он прошел в самый конец салона, где обернулся и, облокотившись спиной о поручень, уставился на людей входивших следом за ним.

Тут-то он и увидел ее, она вошла в салон последней и как только она оказалась внутри, двери закрылись. Автобус тронулся. Некоторое время она стояла перед турникетом и, склонив голову, капалась в сумочке, ее длинные русые волосы скрывали ее лицо от взгляда Василия. Наконец она извлекла из сумочки проездной и, улыбнувшись своей находке, благополучно миновала турникет.

Василий смотрел на нее, не отрываясь, он перевидал много красивых девушек, но эта была особенной. И дело было даже не в красоте, просто, когда она улыбнулась, ему стало невообразимо хорошо, тепло на душе. Это было что-то новое, он впервые почувствовал, что у него есть душа… и она вовсе не такая как он предполагал… и все его чувства, которые были до этого это вовсе не чувства, это так… жалкие эмоции… а настоящих чувств будто бы и не было.

Она прошла в середину салона и остановилась, а Василий все смотрел на нее без отрыва, как ребенок с большими круглыми глазами. Он не мог подойти к ней и познакомится, как он обычно знакомился с другими девушками, теперь он казался себе жалким, как и все его прежние «чувства».

Автобус постепенно пустел, сидячие места освобождались и вскоре лишь два пассажира остались стоять. В таких условиях девушке было бы не легко не заметить Василия, и точно она взглянула на него, сначала робко, сразу же отведя взгляд. Василий был смущен не меньше девушки, но все же ее взгляд был приятен ему. Девушка снова взглянула на Василия, ее щеки покрыл румянец, что только прибавило ей красоты, но на этот раз она не отвела взгляд. Вот она та единственная, та с которой он разделит и горе и радость.

Девушка, не отрывая взгляда от Василия, подошла к двери и улыбнулась ему. Скоро будет ее остановка, сейчас автобус остановится и она уйдет. Но ее глаза, ее румянец, ее улыбка, они звали Василия за собой. Автобус начал тормозить. Девушка улыбалась, глядя на него, ее румянец становился все более густым и к тому моменту, когда двери автобуса открылись, ее, словно прорвало, она рассмеялась необыкновенно громким хохотом. Даже когда она выскочила из автобуса, она так и не смогла унять этот хохот. Только сейчас Василий заметил, что все это время она смотрела ему туда, где у людей обычно расположено сердце…

- Чертовы голуби! – вскрикнул Василий.