- Дочка, это какой автобус подошел? …А, нет, на энтом-то он не приедет. Подожду еще, может с 26-тым вернется.

Вот дед-то! Это ж не муж, это ж сто рублей убытку! Уехал, а ты жди его теперь. По хозяйству-то я управлюсь, так утей сегодня собирались резать, как я без него…Так-то я могу, но несподручно же в одиночку. …А куда деваться, всему научишьси…Мать-то моя телочку новорожденную в темноте на ощупь прирезала и разделала, и спрятала. Что ей было делать, дети голодные, а в доме немцы на постое, они теленочка наутро и оприходовали бы. Вот и пришлося. Плакала она, когда вспоминала…Я уж взрослая тогда была, понимала, с ней поплакала, а малым-то кусочек мясца – счастье. … Чего ж, и тогда счастье было. В Германию не угнали – счастье, немец валенки отобрал да добежала, ног не поморозив – счастье. А когда война закончилась, так и вовсе… Парней только мало было, откуда им взяться-то, а я как раз в возраст вошла. Тут мне тетка Люба и скажи: «Наташ, в совхозе, у Березках, парень демобилизованный шофером устроился. Ха-ароший парень.» Я платье лучшее свое надела да вечерком туда…Ой, дочка, думаете, вы одни сейчас смелыи! Да мне после оккупации море по колено было. Пришла да спросила, где, мол, тут у вас Паша-шофер, пойдет ли на вечерки?...

Это 26-ой подошел? …Нет, не видать деда моего, может, со следующим рейсом…Вот он всегда так, взбрыкнет, засвоевольничает…Нет, я его не ругаю никогда, как можно. Нельзя, мужчина чувствовать должен, что он главный…Правда ли, неправда ли, а думать так он должен. Наше дело терпеть да ждать. Да куковать свое…Но сказать-то мог бы, куда собрался, жди вот его теперь…Вот тогда он также: вскочил ни свет, ни заря. Я, говорит, Наташа, в Москву поехал. Что, чего, ничего не сказал. Хоть сказал, куда собрался. И то спасибо…Тогда-то быстро обернулся, к ночи дома был, а в этот раз который уж день жду…Второй али третий?...Старая стала, дни путаются…Сервелату тогда привез, сыру, конфет красивых. Пригодилось на поминки, как чуял он…

Ох, и убивалась я, Паша, на кого же ты меня бросил! Быстро, ровно сгорел, от сердца-то так и помирають. Не проснулся утром….Здоровей меня, дуры, был, шутил еще: да я не знаю, где у меня это сердце и находится. Припомнил ему Господь, обиделси…

Да? А может и правда: смерть-то легкая, это ему в милость, а не в кару…Господь-от милостив, а мне каково? Ждать-то его изо дня в день?

Вот последний автобус, а его нету. Ну, что он со мной делает, ирод? Ох…Сын-то говорил мне, мол, продавай дом да переезжай к нам. А как продать-то? Паша вернется, а тут чужие люди живут? Разве можно так…

Пойду. Завтра покараулю, может приедет завтра-то.