Тенгиз, один из руководителей местной " власти" отстал от своей колонны. Всё как назло шло из рук вон плохо . Он едва успел отправить в горы жену с детьми . Теперь выяснилось , что мать больна и взять её с собой нет никакой возможности .Было непонятно, что будет с ней, что будет с её домом . А самое -то главное, что рушилось всё за, что он так долго боролся ." Проклятые твари ,- подумал он о противниках .- Будь у нас получше с артиллерией, так бы вы нас и одолели ".

Чтобы укоротить дорогу он пошёл проулками. Дорога была ему хорошо известна, и минут через десять он должен был оказаться в нужном месте, когда из дома напротив раздался истошный женский визг. Началось, уже началось,- подумал Тенгиз - .Уже мародёры, грабежи, насилие ". И чувство, в котором смешались горечь поражения, жалость к нажитому годами и страх перед полной неопределённостью в отношении будущего (он устал от подполья, страстно мечтая о спокойном и заслуженном существовании ) бросило его в «эпицентр» крика.

Когда несколько бойцов прибежало на выстрелы ни с того, ни с сего раздавшиеся в центре города, они увидели известного всем командира и рядом с ним труп какого-то измазанного глиной человека. "Мародёр,- объяснил им Тенгиз.- К тому же пытался насильничать",- добавил он, указывая на плачущую женщину, ошалевшую от вида крови и непредсказуемости всего происходящего. "А мы думали , они уже в город проникли ,- сказал один из прибежавших ....Лазутчики думали" ,- добавил он помолчав .

Труп выволокли на улицу. Собралась огромная толпа , и распалившийся Тенгиз стал вещать "Победа будет за нами . Враг будет разбит ".Люди прослушали всю тираду молча , поглазели на труп и стали тихонько расползаться по домам ." А ты что , Гаврилов , с нами не уходишь " ,- внезапно обратился Тенгиз к одному из стоявших вокруг людей . Думаешь всё обойдётся , тебя не тронут ?"

" Я думаю, вы все не правы. Нужно заниматься совершенно другим и жить по-другому ".

"Опять ты за свои глупости. Ну, ты ещё увидишь, какие они негодяи, ещё прибежишь к нам,- со злостью оттолкнул его от себя Тенгиз.

------------------------------------------- ------------------------------------------- ------

Впервые Гаврилов познакомился с Сергеем Ивановичем, когда отдыхал с родителями в Подмосковье. Отцу дали на работе путёвку в пансионат, и Гаврилов, сдав очередные школьные экзамены, приехал, чтобы повидаться с родителями (те несколько раз звонили и таки уговорили его это сделать).

Как он и предвидел, сверстников в пансионате не оказалось, и вообще царила ужасающая скука. От нечего делать Гавриков целыми днями шатался по окрестностям. Один раз даже чуть не заблудился в большом сосновом бору. Слава богу, вышел на дорогу и затем уже шёл , ориентируясь на линию высоковольтных проводов . На четвёртый или пятый день путешествий он натолкнулся на какую-то поляну и обомлел : на аккуратно подстриженной лужайке располагалось огромное количество деревянных колод. Все они изображали мужские, женские и детские фигуры. Поражало разнообразие поз, композиционных ходов, а также детальная, тщательнейшая проработка каждой детали. И это, наверное, у сотни, если не больше, статуй.

Гавриков долго ходил по рядам, пристально вглядываясь в каждого истукана. Всё это было проникнуто некоей целостностью, казалось, тебя куда-то зовут, но куда? Это было не понятно. Внезапно к Гаврикову подошёл какой-то высокий, сутулый, то и дело нервно поводящий плечами человек. "Нравится? "- спросил он.

Гавриков утвердительно кивнул головой. " Только непонятно , что хотел сказать автор , и к чему это всё ".

" Не тебе одному,- грустно заметил мужчина, представившись перед этим Сергеем Ивановичем -. Если бы эту идею поняли и приняли все или, по крайней мере , большинство , мы бы жили сейчас совсем в другом мире и другой реальности .

"Как это ?" -удивился Гавриков и стал навещать странного мыслителя каждый день .

"Посмотри на окружающих тебя людей,- Сергей Иванович постелил скатерть, налил чай и подал к чаю какие-то ватрушки .- Они тешат себя надеждой, что обретут бессмертие в своих деяниях , а более скромные - в деньгах.

На самом деле о 99% честолюбцев вряд ли упомянут самым мелким шрифтом в самой объёмной монографии, а выросшие дети с той же родительской настойчивостью будут скулить ничего незначащие слова о продолжении рода ". Гавриков жевал ватрушку и моргал глазами, стараясь переварить всё сказанное.

"Я не учёный и не журналист, и выражаю свои мысли на доступном мне языке - языке скульптуры. Люди увидят их и задумаются об этом самом сокровенном и важном. Все мои деревянные , как выражаются многие , чурбаны об этом ".

В другой раз Сергей Иванович сказал Гаврикову: "Мы должны стать бессмертными ". Гавриков даже вздрогнул от неслыханности подобных амбиций . " Если жизнь не имеет смысла, то единственная опора в нашем бестолковом существовании - это надежда сделать её вечной ,- продолжал Сергей Ивванович .- Взять родиться и не успеть стать бессмертным - это значит погубить себя ...Слова о Родине, моральных ценностях - всё это производное. Нет цели выше этой задачи ."

В один из своих приездов к Сергею Ивановичу ( тот круглый год проживал у себя на даче ) Гавриков застал у него симпатичную белокурую девушку." Моя дочь Оля , - представил её Сергей Иванович .- Вот в кои-то веки прехала с отцом повидаться .....Я развёлся с её мамой давно ....Но впрочем это другая история " ,- оборвал он себя, поняв , что может сказать что-то не то. Гавриков смотрел на девушку, не переставая. Он смотрел на неё, когда они выходили из дома, и потом когда они вместе шли к электричке. Он шёл чуть сзади, и смотря на её ножки (она была в коротеньком платьице), на её шейку, на её прозрачные мочки ушей, думал, что готов выносить любые страдания и мучения - лишь бы этому существу жилось счастливо и по возможности беззаботно .

" А ты как относишься к творчеству своего отца, к его идеям ?"- спросил он её, когда они, наконец, пришли к платформе. " Мама говорит, что он погубил свою будущность . Если бы не это его увлечение, я бы сейчас в Париже жила, мечтательно произнесла Оля . С этого дня они стали встречаться, так сказать, " крутить любовь ".

Через некоторое время (лет пять, наверное) Гавриков уже был в одной очень и очень известной лабораторий. Гены , хромосомы, ДНК. Он сутками сидел на работе , ставя опыты , и анализируя результаты . А когда наконец в дверях появлялась знакомая фигура технички с ведром отправлялся к себе домой , где на столе громоздились дневники исследований , планы работы и научные журналы . Жизнь превратилась в гонку со временем , в котором победить означало сделать своё "я" непреходящей составляющей этого мира , а проиграть, не успеть - сгнить , пойти на корм дождевым червям .

День шёл за днём. Все были увлечены работой, но увлечены по-разному. Чем сложнее на их пути становились препятствия, приготовленные природой, тем с большим остервенением его коллеги принимались за их решение. Их привлекал сам процесс. Они наслаждались этим стилем жизни, с удовольствием находя свои фамилии под колонками научных публикаций, обсуждали перспективы получения тем или иным знакомым научной степени или просто решали кроссворды .

С другой стороны, и это было во сто крат важнее Гавриков чувствовал, что людям вне этого круга т.е., собственно, всему остальному человечеству было абсолютно наплевать на всё то , чем они занимались .Не они , то есть те, от кого зависело продлить молодость, сделать "весну " вечной , какие-то танцующие марионетки были кумирами людей.Лаборатории не давали денег на поведение экспериментов, и тут же устраивали роскошные празднества по случаю очередных годовщин, и все аплодировали. Он долго думал: ничего страшного. Я добьюсь своего, а они … они пусть делают что хотят.

С Олей у него складывалось ни шатко, ни валко. Они всё реже перезванивались и встречались. В этом, конечно , была его вина . Она ждала , когда он попросит её руки, а он не спешил . Да и как он мог спешить. Семейная жизнь неминуемо оторвала бы часть сил и времени от основной цели. Он мог просто не успеть найти панацею ." А потом , потом каким-то молодым прохвостам (будущим поколениям ) ничем не лучше меня посчастливится просто родиться в нужное время ". Так думал он бессонными ночами и слёзы жалости к себе наворачивались на его глаза. Потом общие друзья сообщили, что у Оли появился парень. Их отношения с Гавриковым прервались окончательно.

... Она позвонила ему вечером, внезапно и довольно поздно". С папой плохо, ты бы не мог приехать. Это срочно ",- попросила она. Пока он поймал такси, пока доехал всё было кончено. Он застал на даче среди страшного беспорядка , почти погрома , только Олю. "Понимаешь какие-то вандалы сожгли всю папину поляну,- объяснила она . По его виду он дней пять не ел, перестал бриться , только сидел на крыльце и выл. Соседка заметила его странное поведение и позвонила нам домой ( у неё был наш номер, ещё с тех пор как мы жили вместе ). Я приехала, пыталась его успокоить, но он стал всё крушить, ломать, пытался поджечь дом . Я думала посоветоваться с тобой, но тут он набросился на меня,- она указала на два огромных синяка на руке ,- пришлось вызвать неотложку .... Мой парень связался с моей лучшей подругой, мать занята отчимом . У меня никого нет, кроме тебя ",- и она заплакала , уткнувшись головой ему в плечо.

Ему хотелось любви и взаимопонимания. По ночам его преследовала потребность чувствовать рядом кого-то родного и близкого, ощущать тепло и нежность женских рук, заботиться о ком-либо и чувствовать ответную ласку и преданность. Ему хотелось иметь рядом человека, с которым можно было просто поболтать, выпить поутру чашечку кофе или просто пожаловаться на головную боль. Невозможно было жить только идеей, человеческое естество не было для этого приспособлено , поэтому невозможно было найти успокоение в процессе, важен был результат.

Он остался ночевать с Ольгой. Проснулся рано, хотя был выходной, и никуда не нужно было бежать . Приготовил завтрак, и пока Оля ещё спала, пошёл на поляну Сергея Ивановича; вернее на то, что от неё осталось.

Теперь это было пепелище, чёрно - серое пожарище, скопище обгоревших пеньков, тех пеньков, что когда-то вызывали столько вопросов, будили мысли и чувства. Гавриков понял: нельзя стать бессмертным, сохранить жизненную силу одному - только всем вместе. …Ты нашёл средство жить вечно, а тебя стукнули кирпичом в тёмном переулке , то на этом твоё бессмертие и закончится . С другой стороны , изобретение одного лекарства, одной пилюли было недостаточно ( и даже для этого, он понимал это всё лучше и лучше, требовались усилия многих и многих людей) . Человек живёт не в безвоздушном пространстве , он соприкасается со всеми и со всем . Требовалось преодолеть множество препятствий и создать всеобъемлющую систему , внутри которой человеческой жизни не угрожало ничто и никто .

Было непонятно, когда же удастся это сделать , но Гавриков верил, что если все вместе возьмутся за это дело , бросят все силы , то успеют, и тогда он будет жить вечно .

Потом они поехали проведать Сергея Ивановича. К нему их не пустили, сославшись на то, что «положение ещё очень и очень тяжёлое». Потом они пошли к общим знакомым - ребятам , жившим коммуной в заброшенном доме. Парни мечтали стать известной рок- группой . Ездить по миру , покоряя своим пением континенты и вербуя новых и новых поклонниц, а пока они бренчали на гитарке , щедро пользуя себя травкой и «колёсами» .

Они были у отца Оли ещё несколько раз. Каждый из врачей (а они обращались к нескольким профессорам) объяснял его состояние по- разному, но в любом случае в ближайшее время ничего хорошего не предвиделось.

Гавриков пообещал Оле, что они поженятся через полгода. Мол, на свадьбу хорошо бы поднакопить деньжат . Ему нужен был повод для отсрочки . «Если люди будут жить вечно , но в грязи, нищете, ссорясь и проклиная друг друга , то не получится ли при этом , что не умереть - значит продлить мучения навсегда» . Нужно было решить и проблему . Тут было не обойтись группой, партией, прослойкой. Требовалось участие подавляющего большинства людей. Смерть была лишь, может быть, самой заметной, но не единственной помехой человеческому существованию.

Однако начинать было трудно. Да и с кого? …Как-то он разговорился с одним философом, высказал ему свой взгляд на мир. Тот стал распространяться на тему понятие «смерть» в культуре разных народов и в разные исторические периоды . Привёл несколько имён авторитетных учёных и не относящихся к сути дела цитат . Вот и всё…

Если каждый день: «Привет. Вчера футбол видел ? Молодцы ребята, правда? А когда зарплату давать будут, не знаешь?» И вдруг такое - бессмертие, счастье... Это почти невозможно.

Он страдал от раздвоенности. Он должен был начать, но не находил в себе сил «открыться» перед давно знакомыми людьми. Решение пришло само собой. В лабораторию зашла секретарша и сообщила, что его вызывает шеф .

«Ну что Гавриков, поедешь в командировку. Ты холостой , может суженую встретишь , кто знает» ,- прохрипел толстый шеф , и его двойной подбородок затрясся от самим собой придуманной шутки .

Поезд прибыл на станцию во второй половине дня . Нужно было идти в гостиницу , предъявить командировочное , снять номер и ждать, когда за ним приедет машина . Вся командировка была рассчитана на неделю, не больше . Потом нужно было писать отчёт и затем всё как обычно . «Зачем мне это нужно ,- подумал он .- Я должен действовать, действовать»,- говорил он сам себе .

До гостиницы идти было недалеко, каких-то полкилометра, прямо и налево. Он бросил на кровать свой маленький чемоданчик и сел, задумавшись . Из-за плохо закрытой двери слышался разговор дежурной по этажу и уборщицы :

- Ох, у меня и выводок цыплят наседка принесла. Главное - много, и все один в один : крепенькие, жёлтенькие, прелесть.

- А я помню случай был: наседка своего же цыплёнка заклевала. И не пожалела стерва, так что всякое с этими курами бывает.

- Я собственно и с мужем моим через них познакомилась. У нас в деревне по осени каждое воскресенье ярмарку устраивали. Ну вот мой с братом и приехал, петуха им нужно было купить . А отец мой как раз продавал . Торговались они, торговались . Так в цене и не сошлись, уже к нам домой пришли ( видишь ли базарного дня им мало ). Ну тут он меня и увидел . До этого у него и другие девчата были . Но после меня ему уже никто не нужен был . так и прожили 40 лет. В прошлом году умер . Болел перед этим долго .

-Да время быстро летит. Кажется, вчера это было, а мы уже и старые.

-Ну ладно, Михайловна. Мне уже домой пора . Так вы с Валькой насчёт выводка поговорите .

-Да, да милая . Не волнуйся . Всё сделаю . Как договорились ...

 

Гавриков вскочил на ноги и бросился из комнаты , назад , на вокзал . Дорога была всё та же , пятьсот метров , прямо и направо . Темнело . Он вошёл в плохо освещенный висящей высоко под потолком нелепой люстрой зал ожидания . Все сидения были заняты и часть людей примостилась прямо на сумках и баулах . Воздух был спёртый , с каким-то неприятным душком .

Гавриков вышел на середину зала и громко, так чтоб его услышали все, сказал: «Люди, мы должны сделать нашу жизнь вечной и более счастливой . Мы должны спешить . Ещё неизвестно посредством чего будет увеличена наша жизнь . Важен первый шаг - первое резкое увеличение продолжительности человеческой жизни . Это был бы плацдарм . Пока человек приближался бы к предоставленной ему наукой новой возрастной границе , делалось бы новое открытие, преодолевалось очередное препятствие и жизнь продлевалась бы ещё на 200-300 лет , чтобы за это время успеть продвинуться ещё дальше. Если все мы сконцентрируемся на этом, если отбросив на время второстепенные , могущие подождать желания и интересы , бросим на устранение зла все наши силы и средства ( каждый в меру отпущенного ему природой, конечно), то я верю , мы сможем сделать первый шаг» .

-Слышишь, прекрати чепуху молоть. Спать мешаешь,- донеслось до него со стороны лежащих на чемоданах .

-И откуда его только нелёгкая принесла. То пьяные шатаются, то идиоты какие-то,- подхватили в другой части зала.

-Да выпивший он, бабоньки, перебрал лишнего, вот и несёт околесицу, - прокричала какая-то молодка.

«Люди - ведь наша жизнь это очередное повторение того, как жили многие поколения до нас. Это борьба за место под солнцем в миллиардный раз , и всё это , ползая на карачках, ибо взлететь не дано . Жалкие призы давно известны . Также известно , что тебя закопают вместе с ними .

Также будет светить солнце, и нуждающиеся в операции больное человечество будет всё так же озабочено не её итогами , не тем как она будет проходить, а расцветкой выданного кем-то больничного халата . Тот, кто вырвет себе лучший, будет по-прежнему считаться победителем.

Люди, ведь все эти попытки изменить власть, сменить лозунги, поставить вместо одних людей других - всё это не решает проблему,- заговорил он, вспомнив что-то читанное в газете об обстановке в здешних краях. Краем глаза он увидел , идущего к нем у милиционера .- Всё это ничего не даёт. Выход в движении к названным мной целям» .

 

-Гражданин, перестаньте хулиганить,- схватил его за рукав милиционер.

- Каждый для себя должен решить, в чём и как. Главное начать,- заговорил быстрее Гавриков, не реагируя на предупреждение.

-Да прекрати, я сказал. Ты что со мной в бирюльки играть собираешься ,- и заломив ему руку , милиционер выволок Гаврикова на улицу, где угостил пару раз дубинкой по рёбрам .

Гавриков корчился от боли возле одной из больших вокзальных колонн, когда из темноты вынырнула какая-то личность: «Что ты там против Народного Фронта говорил?»…

 

Гавриков тщётно пытался сообразить, где же он находится, но мысли разбегались как вырвавшиеся из заключения каторжники. Казалось , что он смотрит на себя со стороны . Вернее он видел не себя, а какой-то ярко-жёлтый гриб на длинной тонкой тонжке . «Возле гриба должна быть трава, зелёная трава , почему её нет .- крутилось у Гаврикова в голове . Он пытался встать , пошевелить рукой или ногой, но они были чем-то абсолютно автономными , совершенно ему неподчиняющимися предметами . Сознание покинуло голову и центр управления телом очутился где-то в большом пальце правой руки или вообще за пределами тела. Гавриков попытался вставить его обратно и не смог. Он испугался , задёргался и тут же услышал : «Ну, выпей, ещё немножко. Ну, чуть, чуть… .»

Перед ним сидела какая-то девушка , а гриб оказался оказался заурядной люстрой , раскачивающейся на сквозняке .

Девушка говорила по-русски с сильным акцентом. Карие глаза , тёмные волосы , ничем не примечательная южная внешность . Она предложила ему поесть . Он только закрыл глаза . У него не было сил даже спросить, как он здесь оказался .

На следующий день ему было чуть получше, и он даже попытался выйти на улицу, но смуглянка ( как он назвал девушку за цвет волос и карие глаза ) жестами показала ему, что не стоит этого делать. Она ухаживала за ним очень трогательно , угадывая почти каждое его желание , но всё-таки он хотел знать , как он тут оказался и что с ним произошло ( он обнаружил, что голова у него перевязана, рука саднила плюс какие-то синяки , кровоподтёки по всему телу) . Когда Гавриков открыл входную дверь, то сидевший в саду всё тот же вокзальный мужик вытащил пистолет и приказал закрыть дверь. Гавриков прицепился к девушке , что это всё значит . «Тебя стукнули больно по голове , но сейчас нам не нужно ссорится с большими людьми, и потому тебя держат здесь ,- с трудом подбирая русские слова объяснила она ему ситуацию . Вечером в его комнату вошли двое : всё тот же охранник и ещё один, повыше ростом и в очках .

-Меня зовут Тенгиз, и я хочу знать, кто тебя послал,- начал без предисловий очкарик.- ФСБ ? Ты агитировал против нашего движения, да?

-Этот добрый человек, твой друг, всё перепутал,- вложил в ответ весь свой сарказм Гавриков.

-Кто перепутал? Слышишь ты…,- выругался по-своему «шестёрка».

-Добрый человек не понял сказанного мной .

-Что ты заладил : добрый человек, добрый человек. А ну врежь ему …- приказал Тенгиз своему приятелю. Тут же несколько оглушительных ударов свалили Гаврикова с ног . – …Глупостей не болтать . Отвечать быстро и кратко. Кто ты по профессии?

-Я, добр…,- Гавриков осёкся и испуганно посмотрел на двух доморощенных следователей. - Учёный я . Из Москвы .

-Сюда, зачем приехал?

-У меня командировка. Вот посмотрите ,- Гавриков вытащил из кармана смятую бумажку . Местные повертели в руках мятое командировочное , поговорили о чём-то по-своему.

-Останешься пока тут,- сказал Тенгиз на прощание.

 

Один раз в день Гаврикова выводили на улицу , остальное время он находился в доме , на втором этаже , в комнате без окон . Дом был построен среди гор , где-то внизу виднелась извивающаяся змейка автодороги . Всюду росли мандариновые деревья , и их плодами , ярко-оранжевыми упругими теннисными мячами земля была буквально усыпана . Гавриков привязался к молчаливой темноглазой хозяйке. Она приносила ему поесть, убирала в комнате, интересовалась, как он себя чувствует.

Однажды ночью он проснулся от того, что внизу на первом этаже кто-то плакал . Потом он услышал мужской окрик .Шум от падающей посуды . Какие-то крики . Когда Майя , так звали девушку , утром зашла к нему , у неё были заплаканные глаза и большой синяк чуть пониже локтя . «Что этот подонок пристаёт к тебе ?- спросил её Гавриков . До этого она рассказывала , что дом принадлежит её отцу , а «революционеры выпросили» его на время . -Они всех здесь запугали»- , сказала она .

-Ну, пожалуйся хотя бы их главному ,- продолжил Гавриков , глядя на её несчастное лицо .

-Что толку …Все они заодно ,- и слёзы брызнули из её глаз .

-Всё будет хорошо,- он взял её за руку , и она робко , робко улыбнулась ему .

 

Через неделю, когда Гавриков увидел очкастого Тенгиза, он сказал ему : «Я не знаю, за что вы боретесь. Я даже не знаю , за что вы меня держите здесь . Но одно я знаю точно : то , что ваш «борец» целыми днями не даёт прохода Майе, не имеет к борьбе за справедливость никакого отношения .

«Скотина ,- схватил Тенгиз своего помощника за шиворот .- Ты снова за своё взялся ?-. Со стороны казалось , что Тенгиз лишь слегка прикоснулся к громиле , но бородатый детина рухнул без звука как подкошенный . «А я за вами приехал ,- как ни в чём не бывало, продолжил каратист в очках, почему-то перейдя на «вы». –Мы взяли власть в городе . Я проверил , вы действительно учёный из Москвы».

Гаврикова привезли в город и даже представили на митинге «как нашего московского доброжелателя, специально приехавшего поддержать нас в нелёгкой борьбе за восстановление попранных чувств». Он пытался уехать из этих мест, но это было невозможно : Железнодорожное сообщение нарушено, мосты взорваны . Кроме этого , с той стороны реки стояли войска , имевшие категорический приказ « не пропускать никого» с этого берега .

В городе же творилось что-то невообразимое. Люди , жившие годами на одних и тех же улицах , вместе работавшие на одних и тех же рабочих местах мгновенно по едва заметному различию в диалектном произношении некоторых слов, а также разнице в окончании фамилий разделились на два враждебных лагеря . Победившие доказывали, что побеждённые просто пришельцы, и им здесь не место . Притеснённые ушли в горы , их скапливалось в горах всё больше и больше, и скоро перестрелки превратились в войну. И те , и другие называли павших героями и клялись , что их имена не будут забыты . Все молились и призывали Бога на свою сторону .

Гавриков ещё раз встретился с Тенгизом. Тот предложил ему возглавить «департамент охраны национальных богатств» в связи с острой нехваткой местных специалистов . Гавриков согласился , другой работы не предвиделось , а жить на что-то было нужно . Уже через несколько дней он понял полную бессмысленность своей работы . Террористы с гор были обнаружены на зоостанции . Он звонил и умолял не разрушать это уникальное сооружение . Но ему объяснили, что «военная необходимость требует».

Так прошло два месяца. Повстанцы всё ближе и ближе сжимали кольцо окружения, и скоро стало ясно, что городу не устоять. Всё это время Гавриков пробовал заговаривать с людьми . «С высоты истории ,- говорил он ,- ваши цели ничтожны , это не то к чему действительно следует стремиться . В ответ же он слышал , что враг будет уничтожен , а историческая правда возобладает .

На следующий день после их разговора с Тенгизом возле тела убитого мародёра в город вошли повстанцы с гор. Убитый Тенгизом мародёр был объявлен жертвой свергнутого кровавого режима. Его тело перезахоронили на центральной площади с военными почестями и салютом .

В первый же день Гавриков был арестован. Его немного попинали ногами, да заставили просидеть без еды три дня. через месяц началась новая волна арестов. Гавриков не стал дожидаться своей очереди и убежал в горы, к тому самому дому, где он когда-то пребывал в заточении . Он добирался до этого места целые сутки . Шёл украдкой , стараясь не нарваться на патрули …. На месте дома было пожарище . Одинокие , скрипящие на ветру ворота без забора и холмик земли , с воткнутой в него табличкой-фотографией Майи.

Потрясение было так велико, что он лёг на землю и зарыдал. Через несколько дней он таки оказался в отряде Тенгиза . Ему предложили оружие , но он отказался . Его интересовало одно - как попасть на «Большую землю». И сколько ему ни твердили об опасности, он талдычил своё . Когда у него уже всё было готово, и он через горы должен был идти в «мирную жизнь», начался штурм лагеря . Рвались снаряды . со свистом пролетали шальные пули . Нападавшие прорвались к самому штабу , убивая всех подряд . Гавриков схватил автомат и стал отстреливаться . Он целился, нажимал на курок , менял магазин , падал, перебегал с места на место, вцепитлся с кем-то даже в рукопашной. Он убивал людей, которых должен был спасти.

Когда он таки добрался до Москвы, то взял отпуск за свой счёт и целые дни проводил дома. Стало ясно , что убедить людей в своей правоте в обозримом будущем невозможно . Он вышел на улицу . Страшная тоска одолела его . Всё, всё было бесполезно . Любой , поступок любое деяние проваливались в пустоту . Ему не на что было опереться . Юная проститутка с ярко накрашенными глазами в мини юбке игриво спросила его: «Развлечься не желаешь?..» Работа, дальнейшая судьба - всё представлялось лишь ненужной, неподкрепленной чем-либо вразумительным деятельностью душевнобольных, строящих из кубиков домики, играющихся в песочнице. Его мутило от собственной ничтожности. Проезжающие мимо автомобили и пешеходы -были глупцами или заведёнными механическими марионетками . «…Ну что же ты душка ?… Я беру совсем недорого. Тебе будет хорошо . Смотри , какая у меня большая грудь…» Он проиграл эту битву с вечностью . Дождевые черви –это было его будущее . Всё что он мог делать - это было предательство идеалов, предательство собственного «я».

Гавриков проснулся ночью. От боли в груди. Стенные часы стояли . Он выглянул в окно . Неподвижный след луны и по мертвецки перебираемые ветром листья деревьев. Завыла где-то автомобильная сирена . Тело отказывалось выполнять приказы рассудка . Боль внутри стала невыносимой . Хотелось пожаловаться кому-то, излить всё накопившееся. Он оделся , и с трудом дождавшись рассвета побежал к Оле. Его жизнь зависела от её ответа. Он попросил её руки, и она не отказала…

Она была хорошая жена, нежная и верная. И если кто-то только мечтает о семейном очаге, то у них его огонь горел ярко и счастливо .

Но чем дальше, тем чаще он чувствовал себя подлецом.