***

 

Он мог с полной уверенностью сказать, что в тот день, когда его бросила жена, жизнь кончилась. Точнее не сама жизнь, как способ биологического существования организма, а жизнь в ее внешнем, в некотором роде материальном проявлении. Свою жену он бесспорно любил, но еще больше любил ту уверенность, обеспеченность и беспроблемность, которую она вносила в его жизнь. И известное выражение быть замужем, значить быть «за мужем» как за каменной стеной, приобретало в его ситуации прямо противоположное значение. Он в данном случае был «за женой», ибо не было не единой проблемы в его жизни, которую ему приходилось бы решать самому. Он был неплохим специалистом, и на работе его в определенном смысле ценили. Но на этом его самостоятельность заканчивалась, и все остальные проблемы ложились на плечи его жены, точнее, если говорить ближе к истине, она сама их взваливала на себя. Все вопросы, начиная от глобальных: покупки квартиры, машины до вопросов о том, во сколько ему надо вставать на работу и что ему одеть, всегда решала она. При этом она больше чем он работала, больше зарабатывала, имела на порядок лучшее образование, ее больше ценили и уважали все их общие знакомые. Иными словами, в их тандеме она всегда играла первую скрипку. Хотя он понял это не сразу, как женщина умная, она давно усвоила истину, что мужчина привык считать себя в доме хозяином, и с легкостью и изяществом подводила его к принятым ею решением, и до поры до времени у него даже в голове не укладывалось, что решение то принял не он, а все давно и бесповоротно за него было решено. Потом он это осознал, но это было на столько удобно, что он не стал менять сложившийся порядок и стал плавно плыть по течению.

И вот в один день все рухнуло. Сначала он не думал, что настолько слаб и неприспособлен к жизни. Была боль, обида и жуткая ревность. Он стал пить, сначала в шумных компаниях с доступными девицами, затем один, в результате он потерял работу, деньги закончились, все что было ценным в доме было продано, заложено или даже украдено случайными гостями. Он видел ее, видел с тем, другим, веселая, довольная, счастливая, и через чур легкомысленная, она смеялась. Она всегда слишком много смеялась. Иногда напившись, он приходил к ним и устраивал безобразные сцены, за которые на утро ему было стыдно. Порой и она сама приходила к нему, он так и не понимал зачем, и эти их встречи оставляли ему какое-то ощущение нереальности. Ибо потом он практически не мог вспомнить ни одной фразы из их разговора, ни осознать смысла ее прихода. И лишь легкий аромат духов, как ему казалось потом, долгое время витавший в воздухе говорил о том, что она все же была. Одно время он названивал ей, то оскорблял, то угрожал, то просил вернуться. Она и здесь была не предсказуемой, то бросала трубку, а то в разговорах с ним была мила и любезна, и как, казалось ему, оставляла шанс. Он не понимал, то ли она действительно рассматривает возможность опять быть с ним, то ли морочит ему голову, то ли в данном случае ведет себя нерешительно, не может определиться и ждет, что все самом собой разрешится (что впрочем в любой другой ситуации было на нее непохоже), а возможно она просто держит его на поводке и не хочет отпускать, ибо ей нравиться чувствовать, что ее власть над ним все еще существует.

И все-таки в один прекрасный день ее власть над ним кончилась. Точнее, не так, в этот день он понял, что теперь он сделает все, чтобы самому иметь власть над ней, и не ту власть, которая затрагивает душу, на которую она по большому счету плевать хотела, а ту власть, которую она ценила больше всего в жизни, власть силы, богатства, престижа… Произошло это в тот день, когда он увидел их: свою жену и того, другого, к кому она ушла. На улице было темно, он стоял на углу, а они стояли под фонарем, которой ярко освещал ее лицо, и он долго потом не мог его забыть. Точнее не само лицо, а то, как она смотрела, смотрела на того, другого, в ее взгляде было все: нежность, мольба, ласка и вместе с тем легкая улыбка, что-то вроде «не оставляй, меня, любимый». Когда-то давно, несколько лет назад, она также смотрела на него. И тогда он сказал себе, что сделает все, чтобы вернуть себе этот ее взгляд, и эту мольбу в глазах, и даже больше, что растопчет ее, заставит унижаться перед ним, просить. И еще одно… она никогда не будет столько смеяться.

Тогда он зачем-то подошел к ним и сказал, но сказал не ей, а тому, другому: «Живи пока с ней, но запомни, придет время, и она еще придет ко мне и ноги будет мне лизать». Потом он пришел домой и последний раз в своей жизни напился…

 

С тех пор прошло пять лет.

В офисе мягко жужжал кондиционер, а ярко светившее июльское солнце не проникало через плотно закрытые жалюзи. Он сидел за столом, окутанный ароматом сигар и крепкого, прекрасно сваренного секретаршей кофе. Сильные руки, с дорогой элегантной печаткой пролистывали бумаги. История, история всей его жизни. История его пути наверх, и ее вниз. Он посмотрел на часы. Без пяти час. Она всегда была пунктуальна.

После короткого стука дверь отворилась, и тихой мышкой скользнула секретарша.

- В Вам…, - она с легким недоумением назвала его же фамилию.

- Пусть войдет, - он был готов, этой встречи он ждал пять долгих лет.

 

Внешне она практически не изменилась, и лишь глаза выражали ее возраст тридцати двух летней женщины, и еще одно это были глаза человека, который больше не может смеяться.

- Здравствуй, - она назвала его по имени.

- Ну, здравствуй, - ее имя он называть не стал.

- Я полагаю, ты удивлен и мой визит не доставляет тебе радости, и я сама понимаю, что ты последний человек, к которому я решила обратиться за помощью, но обстоятельства сложились таким образом….., - она что-то еще продолжала говорить, но он ее не слушал, он и так прекрасно знал, как сложились ее обстоятельства, он лишь смотрел в ее глаза, в них была мольба.

- Пойми, мне больше не к кому обратиться, и я понимаю, что ты имеешь полное право мне отказать….

Он понимал, что ее ситуация безвыходна, фирма разорена, все имущество заложено, он прекрасно знал это, потому, что сам приложил к этому руку. Из этих пяти лет три он посвятил тому, чтобы самому оказаться на гребне успеха, а оставшиеся два, чтобы способствованию ее краху.

Она закончила свой рассказ и смотрела на него тем самым взглядом, о котором он так долго мечтал. Он выждал минут пять, продолжая смотреть ей в глаза, и когда она опустила свои, сказал.

- Хорошо, я помогу тебе, - он впервые назвал ее по имени, - но на моих условиях.

 

Он второй раз женился на своей жене спустя три месяца, еще через три ее фирма вновь стала процветать, через полгода он сделал ее партнером в своей фирме, передав ей одну треть акций…. А еще через год она ушла он него к третьему соучредителю его фирмы, его близкому другу…..