На реке Осине начался ледоход.

 

- Опять они всплывут сегодня, - тоскливо сказала тетя Наташа, поглядывая на вскрывшуюся после долгой зимы реку. - И откуда эта пакость только берется весной? Хорошо хоть солнце их выжигает. Ума не приложу, как они мне нравиться могли?..

 

Тете Наташе было тяжело. Ей исполнилось уже 45, но была она еще аппетитной красоткой, и река выносила ей столько бывших, что в ее квартире становилось тяжело дышать...

 

- Наташа, а ты с ними никогда... снова не думала сойтись? - осторожно спросила Настя. - Это же наверное можно? Да и одна ты сейчас…

 

Этой весной река должна была вынести ей первого бывшего, и она ужасно трусила, не зная как с ним поступить, и куда пристроить в родительской квартире.

 

- Дурная я, что ли? Эти более бывшие, хуже чем мертвяки... На кой ляд они мне сдались. Глаза б мои их не видели.

 

Насте совсем не хотелось слушать о наташиных бывших, но мысль об уже где-то плывущем к ней Вадиме покоя не давала.

 

- Наташ, а можно я пока ледоход, у тебя поживу? - с надеждой спросила Настя.

 

- Что, и себе уже завела бывшего? Вот молодежь, - всплеснула руками Наташа, - Совсем себя не бережете. Я вон хоть девкой замуж выходила, и то теперь от них весной не продохнуть, а что ж с вами после 40-ка то будет?

 

Настя вздохнула. С Вадимом все было случайно и скомкано, она совсем не жалела, что отдалась ему, и вообще ужасно соскучилась. Не даром же она за ним целый месяц проплакала.

 

- Ладно, поживи пока у меня. Только учти. Ничего хорошего от этих не жди. А родителям твоим я позвоню...

 

У мамы и папы в доме никогда не было никаких бывших. Никто не научил Настю, как вести себя с ними. Поэтому она так беспокоилась, когда вечером в дверь начали стучать...

 

Наташины бывшие были разные, высокие и худые, маленькие и крупные, еще достаточно молодые и уже преклонных городов. Через дверь Настя слышала низкие бубнящие голоса, рассказывающие про житье-бытье.

 

- Да я Наташ, хорошо живу, дочки у меня две, от Алевтины, она до сих пор тебя иногда вспоминает. А в офисе у меня молоденькая девочка работает, так на тебя похожа... Попкой точно также крутит как ты, да я уже не тот... А ты все такая же... Красавица.

 

После этого слышались сдавленные рыдания, звон стаканов и на некоторое время воцарялась тишина...

 

В первую ночь Вадим не приплыл. Выйдя утром умываться, Настя заметила заплаканную Наташу, нервно пьющую чай.

 

- Когда-нибудь не выдержу и поубиваю нахрен всех, - сказал она и залилась слезами.

 

Вечером к Наташе завалилось сразу три каких-то армянина, и гортанный говор и звон стаканов раздавался непрерывно. И когда кто-то поскребся в комнату к Насте, у нее остановилось сердце. За порогом стоял Вадим, с него текла вода ручьем, в волосах запутались листья и какие-то стружки, и одет он был не по погоде , а так как в тот летний день, когда стал бывшим.

 

- Привет, малыш, - сказал Вадим и оглядел комнату в поисках выпивки. - Давай поговорим. Я так скучал по тебе. Я так по тебе скучал!

 

Наташа поставила приготовленную водку на стол, и поставила Вадиму большую рюмку, а себе маленькую хрустальную.

 

- Как ты живешь, Вадичка? - начала Настя с заготовленной по настоянию Наташи фразы.

 

- Да вот малыш, месяца три назад женился, скоро у меня сын будет. Но я каждый день о тебе вспоминаю, твои глаза, твои смешки, а как ты стонешь!... Я только сейчас понял, что люблю и любил только тебя. Ласковая моя! Настеночка моя!

 

Настя выпила залпом свои 25 грамм водки и поняла, что если сейчас не прижмется к нему, то умрет от любви...

 

- Замерз ты Вадичка совсем, - произнесла Настя и потянулась, чтобы его обнять.

 

Запах тины ударил ей в лицо, а кожа Вадима уколола ее ледяными кусочками замерзшей воды. Он был совершенно холодный, и взгляд у него оказался отсутствующий… Только сейчас Настя это заметила.

 

От одного легкого прикосновения ее забил озноб. Теперь она понимала, почему Наташа к весеннему ледоходу покупала только водку. Только сорокоградусная могла хоть как согреть.

 

Вадим изводил Наташу рассказами, комплиментами и воспоминаниями почти до утра. Но о прикосновениях или занятии любовью не могло быть даже речи, она не смогла просто уснуть рядом с ним в одной комнате, а утро встретила как избавление. Восходящее солнце осветило Вадима и с легким шипением, став белым облачком, он вылетел прочь из комнаты.

 

Замученная Настя вышла на кухню… Чай, приготовленный Натальей, уже дымился на столе.

 

- Ну с крещением боевым тебя, девочка, - печально сказала хозяйка. Она выглядела еще хуже, чем вчера. Армяне тоже не давали ей покоя до утра. – Только не обещай, что больше никогда ни с одним мужчиной чужим... Я себе обещала. Не помогло обещание.

 

- Какие они все-таки гады, Наташа, зачем приплывают, зачем мучают? – вздохнула Настя. - Я же ничего плохого им не делала.

 

- Не знаю, Наська, таков закон жизни. Но ты только представь, мы же наверное тоже нашим бывшим являемся. Страшно представить в каком виде…

 

Вечером ледоход закончился."